Ксения заметалась по немереным квадратным метрам и в конце концов обнаружила крохотный чуланчик и меня, сладко похрапывающую на топчане. Но разбудить меня она не успела, раздался звонок в дверь. Девушка полетела в прихожую. Она решила так: если я проснусь и выйду в гостиную, Степан не удивится, он же знает про дуэнью. А Васильева сообразительная, она поведет себя правильно.

Ксюшенька выдохнула и открыла дверь.

– Неплохая хата, – одобрил Рубцов, проходя в гигантскую кухню, – повезло тебе, а мне предки пока ничего не покупают, бабки при себе держат. Будешь шампанское?

Не дожидаясь ответа, Степа схватился за горлышко бутылки и… уронил ее, пробка с оглушительным взрывом вылетела, за ней рванула белая пена, и через пару мгновений пол был покрыт пузырящейся лужей.

Ксения на автомате открыла дверцу под мойкой, схватила тряпку, вытерла плитку и сказала:

– Не переживай, в баре полно спиртного.

– Ловко ты полы моешь, – похвалил Степа, – а моя сестра не знает, с какого конца к швабре подойти.

Ксюша постаралась удержать на лице улыбку. Вот на таких мелочах и ловят шпионов! Разве богатая девушка бросится сама устранять безобразие? Конечно, нет, она позовет домработницу или зарыдает при виде лужи. А она продемонстрировала усердие Золушки! Ну не дура ли! Немедленно надо исправить ситуацию!

– Терпеть не могу горничных, – скривилась Ксюня, – косорукие неумехи! Ни разу нормальная не попалась! Сколько они мне свитеров испортили! Вчера я очередную выгнала, уж лучше самой полы мыть!

– Моя мама тоже постоянно прислугу меняет, – кивнул Степан. – У тебя в баре початая бутылка коньяка стоит, можно попробовать? Мать не заругается?

Ксюша расслабилась, Рубцов ей поверил!

– Это моя квартира, сама всем распоряжаюсь, хоть литр выпей!

– Столько мне слабо, – хихикнул Степа, доставая коньяк. – Повезло тебе, Ксю, моя мать дома сухой закон установила.

Ксения взяла фужер за тонкую ножку и задержала дыхание. Что хорошего в коньяке? Воняет отвратно, но, похоже, Степе нравится, он аж глаза от удовольствия закрыл! Воспользовавшись тем, что кавалер весь ушел в смакование пойла, Ксения выплеснула содержимое своего бокала в раковину, обернулась и увидела, что Степан, не открывая глаз, тихо опускается на пол. Рубцов вел себя как герой плохого голливудского фильма, сначала он подогнул колени, сел, затем лег, разбросал в разные стороны руки и замер.

– Эй, приколист, – засмеялась Ксения, – вставай! Ау! Хорош прикидываться и…

Окончание фразы застряло в горле, изо рта Степы поползла тоненькая струйка слюны, девушка бросилась к парню.

– Ты чего? Ушибся? Поднимайся скорей!

Тело Степана скрючилось, лицо исказилось, глаза закрылись. Ксения перепугалась.

– Степочка! Дорогой! Скажи хоть словечко! Тебе плохо? Воды?

Рубцов молчал, девушка ринулась к мойке, наполнила стакан, поднесла его к губам Степы… и тут неожиданно затрезвонил телефон. Ксения чуть не задохнулась от ужаса, а трубка все трещала, не умолкая. В конце концов Ксюша подумала, что это Закоркина очнулась и решила узнать, что дома творится. Стараясь казаться спокойной, Ксюня сказала:

– Алло.

– Главное, не нервничай, это Леон! – произнес мужской голос. – Без паники, знаю, Нели в больнице, ее вчера увезли, но мне нужна ты, красивая девочка, послушная, умница. Я люблю таких и всегда их награждаю.

– Да пошел ты! – рявкнула Ксения.

– Конечно, ты можешь отсоединиться, но как избавишься от трупа? – поинтересовался Леон.

Ксюша похолодела.

– Ты о чем?

– Бедный мальчик, – заохал мужик, – скончался на месте. Что ты подсыпала в коньяк? Цианистый калий?

Ксения уставилась на Степу, увидела его закрытые глаза, плотно стиснутые губы, перевела взгляд на лежащий около парня почему-то не разбитый стакан, разлитую воду и прошептала:

– Мама! Я никого не убивала! Он сам упал.

– Конечно, родная, но что скажет полиция? – зудел в ухо Леон, пока Ксения пыталась сделать шаг на ватных ногах. – Приедет бригада, на кухне труп, а кто провел с юношей его последние минуты? На кого повесят убийство? Солнышко, самые нехорошие подозрения у парней в форме вызывает тот, кто обнаружил жмурика или в чьем присутствии несчастный умер! Сидеть тебе в тюрьме, кошечка. Но, как я уже говорил, мне нравятся умные девочки, поэтому я помогу тебе.

– Что тут можно сделать? – прохрипела Ксюша.

– Все, моя красавица, только обещай, что будешь послушной, – протянул Леон.

У Ксюши неожиданно перестали трястись руки. Она поняла, что надо делать. Леон понятия не имеет, кто сейчас находится в апартаментах Закоркиной. Он ни разу не назвал ее по имени, говорил: красавица, кошечка… Мужик сумасшедший подглядыватель, он видит все, что происходит в квартире Нели, но если Ксюша уйдет и более не переступит порог «Монпаласа», Леон ее никогда не найдет.

Ксения быстро нажала красную кнопку на трубке, запихнула ее за диванные подушки, чтобы не слышать звонков, кинулась в чулан, растолкала меня…

И вот мы сидим в кафе, где, слава богу, никого, кроме нас, из посетителей нет.

Ксюша схватила свой бокал с латте, одним махом опустошила его, потом выдохнула:

– Фу-у-у! Ушли! Оцени, как я ловко от секьюрити избавилась, отправила его в квартиру Закоркиной. Хорошо, что охранник в подъезде один.

Я молча выслушала Ксению, потом осторожно спросила:

– Ты уверена, что Степан умер? Думаю, надо вернуться и посмотреть на Рубцова.

Ксю разинула рот, потом повертела пальцем у виска.

– Алло, гараж! С ума сошла? Нас сразу заметут. В квартиру охрана поскакала, мужик Рубцова увидел, полицию вызвал или «Скорую», не о чем переживать.

Я перестала слушать Ксению. Ну, Дашенька, и попала ты в историю. Сейчас перед тобой во всей красе возник излюбленный вопрос россиян: что делать? Случись это месяц назад, я бы мгновенно помчалась к Дегтяреву, но, простите, не успела рассказать. Некоторое время назад Александра Михайловича отправили на пенсию, потом объясню вам, почему это произошло. Новый начальник расформировал отдел полковника. Дегтярев вместе с четырьмя бывшими коллегами, близкими друзьями, сейчас загорает на тропическом острове, куда их отправил Тема, сын полковника. Мне не к кому бежать за помощью.

Ксюша тронула меня за руку:

– Эй! Ты же не бросишь меня? Не удерешь к себе домой?

Я молча смотрела на нее. Если честно, то я испытываю огромное желание прямо сейчас ринуться в Ложкино и поскорее забыть Королеву. Но если я поступлю так, научный руководитель Таси, обозленный тем, что его эксперимент прервался, сделает все возможное, чтобы Малкина никогда не защитила кандидатскую диссертацию. Я видела профессора всего один раз, но по рассказам Таси поняла, что он злопамятен, мстителен и любит демонстрировать свою власть тем, кто от него зависит. Я не могу подвести Тасю, для которой кандидатский диплом – пропуск на престижную работу. Кроме того, у Ольги, мамы Малкиной, больное сердце, у нее уже был инфаркт. Оля узнает, что дочь не получит степень… Нет, я не имею права сбежать. Но что делать?

– Мне очень нужны деньги, – продолжала Ксюша, – просто ужасно. Мне необходим этот приз.

– Неоригинальное желание, – пробормотала я, – удивилась бы, скажи ты: мне не нужны деньги.

Ксюша опустила голову.

– Ладно, объясню, зачем мне бабло понадобилось. Вовсе не на телефон, планшетник, шмотки, как я раньше говорила. Хочу папахена в платную наркологическую клинику пристроить. Тетя Нюра, соседка наша, своего мужа туда определила. Через три месяца его другим сделали, он вот уже пять лет не пьет. Это дорого. Тетя Нюра кредит в банке брала. А мне где деньги взять? Студентке никто в долг не даст. Пожалуйста, не бросай меня.

– Почему ты сразу не сказала про больницу? – укорила я Ксюшу.

– Стыдно было, – призналась та, – я папашку ненавижу, и вдруг лечить его решила. Но не для него это делать собралась, а для себя. Никогда мне из убогой норы не убежать, жить придется с пьяным уродом. Если он трезвым станет, то не так плохо будет, может, на работу пристроится.

– Могу дать тебе нужную сумму, – вздохнула я, – но…

Ксения поморщилась.

– Понимаю, тебе неохота неделю в двушке жить и со мной таскаться парой уже осточертело. Уходи. Я справлюсь. Денег твоих не возьму. Мне подачки на бедность не нужны!

Я открыла рот, но не успела произнести ни слова, моя спутница вскочила и бросилась на улицу. Я помчалась за ней с криком:

– Ксюша, стой! – поймала девушку у подземного перехода, обняла ее и быстро заговорила: – Никуда я не денусь, мы проведем нужное время вместе, ты заработаешь денег. Но давай сообразим, что нам делать?

Королева зашмыгала носом.

– Ничего не делать. Мы удрали. Рубцов сам помер, я его не травила. Где мне яд взять? Да еще такой, чтобы сразу парня свалил? Его же в аптеке не выпросишь. И зачем мне Степу убивать? Я хотела с его помощью в тусню богатеньких попасть, рассчитывала, что понравлюсь ему. Он мог от болезни загнуться. У нас два месяца назад препод на лекции тапки откинул, нес, как всегда, чепуху, и опаньки! Нам потом объяснили: тромб у него оторвался. Кто знал, что мы с Рубцовым пошли в «Павлов»? Да пока никто, я собиралась рассказать всем о замечательно проведенном вечере только сегодня. Навряд ли официанты пафосного клуба узнают меня, даже если им сунут под нос фото. Таких, как я, там по тысяче штук за ночь пляшет. И с Нелькой мы столкнулись случайно, а уж то, что с ней случится инфаркт, ни одна душа предполагать не могла! Мы с Закоркиной не подруги, все вокруг знают, что Королева и Нели из разных компаний. Поехали домой, переодеться надо.