Глава пятая

Утром Иван Никифорович, выглянув из гардеробной, спросил:

– Танюша, а где моя любимая голубая рубашка?

– Какая? – не поняла я.

– Любимая голубая, – повторил супруг.

Я быстро вошла в небольшую комнату, где хранится наша одежда, посмотрела вешалки на половине мужа и обрадовалась:

– Вот она!

– Нет, – возразил супруг.

Я взяла «плечики».

– Ты хотел голубую…

– Да, но не эту. У меня встреча с одним человеком. Возлагаю на нее определенные надежды, хочу, чтобы он с нами сотрудничать начал. Необходима удачуприносящая рубашка!

Меня охватило изумление.

– У тебя есть удачуприносящая рубашка?

Иван Никифорович смутился.

– Понимаю, звучит глупо. И я на самом деле не верю в подобную ерунду. Но тут такое дело… Давно заметил, что если надеваю эту рубашку, то весь день прямо идеально проходит. Но в гардеробной ее нет… А! Понял! Наверное, Надя рубашку постирала, но погладить не успела.

– Сейчас проверю.

Я сбегала в небольшую комнату, где стоит доска с утюгом, и нашла там вещь, необходимую мужу. Иван Никифорович обрадовался.

– Спасибо! Можешь рубашечку в порядок привести?

– Конечно, – улыбнулась я, – дело нехитрое. Но давай сначала завтрак вам с Димоном сделаю.

– Хорошая идея, – одобрил супруг. – Коробков пошел гулять с собаками.

Я тихо вздохнула. Совершенно забыла, что кабачков, а заодно и Пафнутия, надо утром водить на попис. Да, Танюша, ты, оказывается, живешь, как бабочка, занимаешься только работой, остальные проблемы решает кто-то другой! Спасибо Димону, что он вспомнил про псов. Сейчас включу утюг, а пока он греется, подумаю про завтрак.

Минут через пять я схватила тетрадь, которую оставила Бровкина. Что сегодня у нее запланировано на завтрак? Ага! Манная каша! Тут целое сочинение для меня: «Танюша, зайди сегодня непременно в магазин. Думала сама заняться покупками, но позвонила Дюдюня с сообщением про поездку, и я не успела пополнить запасы. В «Радугу» не заглядывай, у них цены офигенные. Ступай в «Страну Едальную», там нормальные продукты, и за них не просят миллионы».

Ниже шел рецепт каши. Я трижды его перечитала. Способ приготовления нехитрый, основной ингредиент – «крупа манная, 2 ст.». Я нашла на полке железную банку с нужной надписью и обнаружила в ней… сахар. Логично тогда предположить, что в емкости с наклейкой «Сахарный песок» находится манка. Ан нет, там лежат пуговицы. Слава богу, контейнеров оказалось немного, нужная мне крупа оказалась в жестянке для вермишели. Ура! Можно начинать!

Пожалуйста, не надо считать меня женщиной, у которой руки и ноги растут из одного места. До знакомства с Иваном Никифоровичем у меня был опыт жизни в браке. У меня прекрасно получалось ежедневное блюдо «отварные сосиски» и праздничное «сосиски жареные». Вот покупные пельмени постоянно слипались. А каши я никогда не варила. Почему? Ой, поверьте, мне очень не хочется вспоминать все, что происходило со мной в то время, о котором напрочь забыла! Сейчас у меня другая жизнь. Просто примите к сведению: повариха из меня – как из овцы космонавт.

Итак, займусь сейчас завтраком! Я вылила молоко в кастрюльку, поставила ее на конфорку, высыпала туда же два стакана манной крупы, добавила сахар и начала мешать смесь.

– Танюша! – крикнул Димон. – Доброе тебе утро! Что горит?

– Привет! – ответила я, орудуя ложкой. – Все в порядке, скоро угощу вас кашей.

– В прихожей паленым пахнет.

Утюг! Совсем забыла про него! Быстрее гепарда я метнулась в хозяйственную комнату, увидела, что над гладильной доской поднимается дым, подбежала к ней и поняла, что утюг стоит на удачуприносящей рубашке мужа. От нее остались рукава, остальные части оказались на месте, но они обгорели!

– Что умерло? – захихикал Димон, входя в комнату.

Я прошептала:

– Катастрофа!

Коробков посмотрел на доску, быстро выдернул шнур из розетки и начал меня утешать:

– Ерунда. Подумаешь, скончалась шмотка! Новую Ивану купишь.

Я шмыгнула носом и сообщила, что рубашка особенная, другой такой нет.

– Сегодня Иван открылся для меня с другой стороны, – хмыкнул Коробков, когда я замолчала. – Где наш начальник?

– В ванной, – всхлипнула я.

– Стой тут. Перестань реветь, решу проблему, – пообещал Димон и убежал.

Я осталась одна в гладильной. Есть проблемы, которые даже при всем огромном желании и умении Коробка разрулить все наилучшим образом, решить невозможно. Как воскресить рубашку, ушедшую в мир иной?

– Танюша, а завтрак есть? – поинтересовался муж, заглядывая в помещение.

Я быстро встала так, чтобы Иван Никифорович не увидел обгоревшие останки на доске, и впервые в жизни обрадовалась, что не обладаю параметрами модели. Толстые бока и попа мне сейчас очень помогут.

– Все готово! – сообщила я, и мы с мужем отправились в столовую.

Иван Никифорович сел за стол, я бросилась к плите и удивилась, что она выключена. Наверное, убегая из кухни, я машинально повернула ручку, поэтому кастрюлька не сгорела, не повторила судьбу рубашки, и каша сейчас выглядит аппетитно.

Но ложка почему-то не погрузилась в кашу. Я внимательно посмотрела на еду и сообразила, что не пойми по какой причине любимое Иваном Никифоровичем и Димоном блюдо, которое они готовы есть каждый день на завтрак, превратилось в упругую, а не в жидкую массу. Вместо каши сейчас холодец из манки! Что делать?

Пару секунд я, повариха, провела в панике, потом у меня включился мозг. Холодца из манки не бывает, а вот пудинг из этой крупы можно сотворить! И он у меня, вроде как, получился. Осталось лишь сообразить, каким образом добыть его из кастрюли.

И тут меня вновь осенило! Я взяла нож с длинным узким лезвием, просунула его между окаменевшим содержимым и стенкой кастрюльки, провела режущий предмет по кругу, потом перевернула емкость, поставила ее на плоское блюдо, стукнула кулаком по внешней стороне дна, а потом подняла кухонный инвентарь. Ура! Каша, которую теперь следовало именовать пудингом, вывалилась на тарелку и даже выглядела вполне прилично. Правда, некоторая часть кушанья не захотела расставаться с горшком из нержавейки, осталась на его дне, из-за чего верхушка смотрелась неаккуратно.

Но на меня в третий раз снизошло озарение. Я вытащила из шкафа банку с вареньем, замазала им все огрехи и подала блюдо к столу.

– Ну и ну! – поразился Иван Никифорович. – Я и не подозревал, что моя жена способна на подобные шедевры!

– А что ты приготовила? – поинтересовался Димон.

– Пудинг, – гордо сообщила я и уточнила: – Манный.

Иван Никифорович обрадовался, начал есть и произнес:

– Обожал его в детстве! Мама такой делала только для меня, отец говорил: «Я не способен есть несчастную еду, которая трясется от страха при виде меня». Ну очень вкусно, спасибо, Танюша!

– Не предполагал, что ты так хорошо готовишь, – заметил Димон, уничтожая не пойми почему мгновенно застывшую кашу.

– Быстро как ты его сотворила! И у тебя пудинг поплотнее, у мамы он дрожал, – продолжал восхищаться муж. – Она его всегда с вечера готовила. Как-то спросил, почему, когда я был маленьким, пудинг у нас был частым гостем на столе, а сейчас никогда его не вижу. Мама рассмеялась: «Так у нас, когда ты дошкольником был, с деньгами было не ахти! Курочку могли себе только по воскресеньям позволить. А манка при всех режимах была недорогая, да и надо ее всего две столовые ложки. Дешево и сердито».

Я оторопела. Две столовые ложки? В рецепте, который мне оставили, написано «2 ст.». Стоит цифра! Не буквами числительное указано! Вот я и решила, что речь о двух стаканах крупы. Кабы Бровкина указала «две ст.», тогда бы я скумекала, что это ложки. И Надежда не уточнила количество жидкости, а я подумала, раз не указано, значит, литр. Вот прямо интересно, сколько молока требовалось налить в кастрюльку?

Мои размышления прервал вопрос мужа:

– Танюша, так где моя голубая рубашка?

Я заморгала, и тут Димон неожиданно сказал:

– Вроде, видел ее в гладильной, висит на крючке!

– Вот здорово! – обрадовался Иван Никифорович.

Я уж в который раз за утро изумилась. Откуда взялась рубашка? Она же сгорела!

Глава шестая

– Вчера приехал на машине Ивана, сегодня Татьяна меня на работу везет, – захихикал Димон. – Отлично я устроился!

– Где ты взял рубашку для Ивана Никифоровича? – перебила я лучшего друга.

– В гардеробной, – не моргнув глазом сообщил приятель.

– Где? – повторила я.

– Пошел туда, куда Рина запасные вещи вешает и складывает, и там взял, – объяснил Коробков. – У нее много всего на всякий случай есть.

– У мужа одна удачуприносящая рубашка, у нее пуговицы золотые.

– Эх, живут же люди, – вздохнул Димон, – одежда у них с застежками из драгметалла.

Я рассмеялась.

– Ни в чем себе не отказываем… У Ивана Никифоровича большинство рубашек голубые, пуговицы у них обычные, белые. А у этой были желтые, блестящие. Она такая одна. Даже предположить не могла, что муж на важные встречи ее специально надевает, верит в удачуприносящую рубашку!

Коробков тихо рассмеялся.

– У него их немерено.

– Нет такой больше, – возразила я. – Правда, только сегодня узнала про особую роль этой шмотки, но Иван Никифорович сообщил, что она уникальная.

Димон кашлянул.

– Танюш, рубашку эту Ивану сто лет назад купила Рина. На него тогда прямо дождь из неприятностей обвалился. Ирина Леонидовна хотела сына подбодрить. Вручила ему обновку со словами: «Это удачуприносящая вещь». И через день беды, как по волшебству, улетучились.

– Простое совпадение, – кивнула я.

– Возможно, – согласился Коробок. – Но Иван поверил. Ирина Леонидовна сообразила, что надо приобрести запас, и купила тьму таких удачуприносящих рубашек. Если какая начинает на ладан дышать, она ее живо заменяет. Эту рубашку российская фабрика до сих пор шьет. Модель классическая, они ее не меняют. Рина запасец пополняет. Я просто вытащил новую из загашника – и конец твоему горю.

– Спасибо! – от всей души поблагодарила я лучшего друга. – Интересно, что еще про родного мужа и свекровь не знаю? В голову не могло прийти, что Иван Никифорович суеверный, а Ирина Леонидовна рубашек ему напасла.

– Лапуле про меня не все известно, – хмыкнул Коробок, – и я, наверное, не обладаю исчерпывающей информацией о жене. А у тебя от Ивана тайн нет?

Я молча нажала на педаль газа. В восьмом классе я заслужила в первом полугодии двойку по алгебре. Училка вызвала родителей. Но отец и мать никогда не заглядывали в школу, туда отправлялась только бабка. Я дождалась ее в коридоре, увидела, с каким лицом старуха вышла из кабинета, и сжалась в комок – ну сейчас мне достанется! Но я даже не предполагала, как поведет себя «ласковая» бабушка. С громким воплем «мерзавка, сволочь, негодяйка!» она потащила меня по улице, щедро отвешивая мне подзатыльники. Пару раз на особо мощной волне гнева она приложила меня головой о стену дома, мимо которого мы шли. Вечером вернулись родители, и на меня свалился их гнев. Больше всего отец обозлился из-за того, что училка предложила подтянуть меня, двоечницу, но за дополнительные занятия требовалось заплатить. Делать нечего, я стала оставаться после уроков и в мае уже получила четверку в полугодии. Но, начиная с января и до окончания гимназии, мне не делали подарков ни на день рождения, ни на Новый год, запретили есть мороженое, конфеты и фрукты.

Вот только не подумайте, что раньше все вышеперечисленное имелось в избытке. Нет. Презент на Новый год – это, например, новые ботинки, потому что старые уже так малы, что я хромаю. А на день рождения я всегда получала набор тетрадей и ручек на новый учебный год. Эскимо покупалось крайне редко, сладости дома не водились, о фруктах даже не думали. Отец мечтал о машине, копил деньги, говорил: «Хватит девку по три раза в день кормить. На жрачку большая часть зарплаты уходит. Одного обеда ей по горло достаточно». Многие люди вспоминают свое детство как самое счастливое время в жизни, но у меня другой опыт.

– Молчание – знак согласия, – сказал Димон. – Ну и у каждого еще есть свои личные феньки, приметы. У Ивана – голубая рубашка. А вот наша новая клиентка Вера Васильевна во время беседы складывала указательный и большой пальцы левой руки в кольцо. Есть у меня знакомая, Алина. Она адвокат. Врать Алине приходится много и постоянно. А ее воцерковленная мама не упускает возможности сказать дочери: «Дьявол слышит, как ты языком кружева плетешь, на суде негодяев защищаешь. Вот умрешь – попадешь в ад сразу!» И какая-то е‐мое, психологиня, целительница, биоэнергетик, один раз надоумила Алину: «Твоя мамаша права, ложь душу убивает. Но, с другой стороны, ты на работе, деньги получаешь, мать содержишь. Делай с помощью пальцев колечко, и нечистый никогда к тебе не приблизится. Это знак-оберег. Вранье тогда тебе не навредит».

– Ты же сейчас пошутил? – улыбнулась я.

– Серьезен, как никогда, – возразил Коробков. – Увидел, какие кренделя Холодова пальчиками составляет, и вспомнил Алинку. А потом в интернете глянул, что есть такое мнение. Сконструировал из пальцев фигуру – и ври что хочешь.

– Думаешь, Вера нам солгала? – уточнила я.

– Такой уверенности нет, – признался Димон, – но сама этот жест повтори! Случайно он не получится. Легко сжать кулак или побарабанить пальцами по чему-либо, захрустеть суставами. Такое человек проделывает на автомате. А сложить пальчики колечком? И очень уж она прямо девочка-девочка! Безе со взбитыми сливками! Наивная, беззащитная, трогательная. Муж ей попался плохой, она терпела. Почему?

– Наверное, любила, – предположила я.

– И вскоре после кончины супруга завела роман с Сергеем Петровичем? – прищурился Димон. – Да, некоторые вдовы спустя время выходят замуж и счастливы, но, как правило, в капкан под названием «брак» они попадают минимум через год после похорон. А если союз с ныне покойным был не особо счастливым, то такая вдова понимает, что оковы разбиты, больше никто не руководит ею, не требует исполнения своих желаний, не ругает, не прессует, она свободна. «Я свободен, словно птица в небесах. Я свободен, я забыл, что значит страх. Я свободен, с диким ветром наравне. Я свободен – наяву, а не во сне». Процитировал тебе песню моего любимого Валерия Кипелова, которую можно сделать гимном всех разведенных. Побывав в токсичных отношениях, большинство женщин бегут прочь от ЗАГСа, как от источника чумы. Ты сама, сбросив оковы, сразу начала искать нового спутника жизни?