В тот момент мне хотелось догнать его и заставить забрать свои мерзкие и такие лживые слова обратно, потому что никто из нас не заслуживал услышать такое. Дурацкий стереотип, который не имел ничего общего с моими друзьями – мы бы с радостью обменяли возможности, которые открывали перед нами родительские деньги, на свободу выбора и шанс распоряжаться своими жизнями.

Слишком часто за идеальной картинкой, которую так рьяно оберегают в нашем окружении, скрывается все самое худшее, что может быть в человеке.

Мэган. Ее отец не желал принимать выбор дочери, всячески препятствуя их отношениям с Риком, который любил мою подругу так сильно, как это только возможно. Он не из тех, кто открыто демонстрирует свои чувства в обществе, но мы знали, с каким трепетом он относится к Мэгги, и на что он готов ради нее.

Рик. Мы частенько встречались на разных мероприятиях, и он всегда мне казался очень замкнутым и серьезным парнем. Но когда начались их с Мэгги отношения, я поняла, что Рик просто не любит пустую болтовню, предпочитая действовать. Его решительность и острый ум были настоящим подарком для отца – он нарадоваться не мог, что сын решил участвовать в управлении их предприятиями. Но вот уже несколько месяцев моего друга мучала ситуация с отцом Мэгги.

Лилли. Ее мать, выходя замуж во второй раз, выбирала далеко не сердцем, и напрасно – отчимом для Лилли стал жестокий человек, наделенный, к несчастью многих, огромной властью.

Миссис Райт, получившая столь желанное положение в обществе и финансовое благополучие, готова была терпеть любые выходки супруга, в то время как ее дочь часто оставалась у меня, боясь возвращаться домой. Это держалось в строжайшем секрете от Спенсера. Даже я бы не узнала, что порой вынуждена переживать хрупкая Лилли, если бы однажды ей не пришлось неделю залечивать синяки, скрываясь от Спенса у меня дома.

И все же ей удавалось сохранять веру в добро, а в сердце не было места для ненависти – даже к домашнему тирану она испытывала лишь жалость.

Спенсер, как и Рик, даже не думал противиться роли преемника и уже год успешно справлялся с ней. Но друг как-то признался, что все еще мечтает связать себя с кулинарией, которую его родители сочли недостойным их семьи занятием. А мы все надеялись, что однажды это произойдет – его грибные равиоли и лимонный пирог уносили на вершину блаженства.

Он с первых секунд знакомства попал под чары нашей рыжеволосой бестии и счел целью своей жизни любить и оберегать ее. Я не раз порывалась рассказать ему правду о мистере Райте, и останавливало меня даже не то, что я поклялась Лилли молчать, а то, что подруга была права – у ее отчима слишком много власти. Но несколько недель назад я была готова наплевать на все обещания и все рассказать Спенсу.

Лилли заверила меня, что у нее уже есть план и потом она расскажет сама. Я не стала говорить ей, но для себя сделала пометку, что если в ближайшее время она не признается Спенсу, это сделаю я, потому что так больше не могло продолжаться.

Пожалуй, единственным, кто чувствовал себя в этом мире, как рыба в воде – Марк. Но он попал в нашу компанию позже всех, поэтому дружба с ребятами у него была условная, и все наши разговоры по душам проходили без участия моего бывшего жениха, который просто не мог нас понять.

Иногда меня охватывал страх однажды проснуться такой же холодной и жестокой, как он или мои родители. Что ж, благодаря Марку и последним событиям я оказалась одной ногой на той самой, темной стороне.

До ужина у Верики оставалось еще несколько часов, когда мужская половина компании удалилась в одну из спален, странно переглянувшись.

Мы с девочками расположились на диване и обсуждали планы на завтра, в надежде, что погода хоть немного наладится – Лилли расписывала нам чудодейственные свойства местных термальных источников, запустив пальцы в мои волосы и массируя голову, от чего я разве что не мурлыкала.

– Ты ведь понимаешь, что все это сказки? – спросила Мэгги, удобно разместив голову на моих коленях.

– Мы в любом случае ничего не потеряем, – резонно подметила Лилли. – А если хоть что-то из написанного про эти источники окажется правдой, так вообще замечательно.

– Совсем забыла, что наша Лилли верит в волшебство, – усмехнулась Мэган.

– Уже давно известно, что термальные источники несут пользу.

– И ты, Брут? – Мэган удивленно посмотрела на меня снизу. – Вот уж от кого не ожидала.

– Предпочитаю жить с верой в чудеса, иначе будет совсем скучно и мрачно, – ответила я, пожав плечами.

Наше внимание привлекло настойчивое покашливание, и мы втроем синхронно повернулись на звук.

Перед нами в ряд стояла вся троица, каждый держал в руках по небольшому букету – Спенсер сжимал свой до побелевших костяшек, а у Рика еще был какой-то пакет.

– Дамы, – подал голос Рик, улыбаясь максимально широко. – Нижайше просим вас присоединиться к нам и испить по фужеру игристого.

Мэгги даже села от удивления, настолько пафосно это прозвучало.

– Вы что-то натворили, не так ли? – спросила она осторожно.

– Лучше сразу признайтесь, – присоединилась я, разглядывая их до ужаса довольные лица.

– Обещаем, что бить не будем. – Лилли поднялась на ноги. – Возможно.

– Вот и радуй их после такого, – шутливо проворчал Рик, переглядываясь со своими подельниками. – Никакой благодарности.

– Ладно, идемте за стол. Сейчас достану фужеры, – сказала Мэгги, но вдруг замерла и широко распахнула глаза. – Иисусе, только не говорите, что эти цветы вы сорвали с одной из хозяйских клумб.

По взглядам парней мы поняли, что именно так они и поступили, но Рик поспешил нас успокоить.

– Верика нам разрешила, – заверил он, протягивая Мэгги связку пионов. Щеки подруги залились румянцем, и она поцеловала парня.

Ко мне подошел Марк и вручил небольшой букетик ирисов.

– Спасибо, они чудесные, – поблагодарила я, но он скорчил милую мордашку и указал пальцем на свою щеку, хитро улыбаясь. Смеясь, я все же чмокнула засранца, поддавшись общему настроению и проигнорировав внутреннее сопротивление.

Пока Рик помогал Мэган, а Марк сверлил меня невинным взглядом, Спенсер все еще сжимал несчастные ромашки, что грозило им неминуемой гибелью, и не моргая разглядывал Лилли. Я же начинала догадываться, что тут происходит.

Марк подошел к нему и пихнул застывшего друга локтем. Спенс, наконец, расстался с несчастным букетом и на глазах ошарашенной Лилли опустился на одно колено. Мэгги выронила фужер, который с громким звоном разлетелся на куски, но этого словно никто и не заметил – все взгляды были направлены на Спенсера.

– Спенсер, что происходит? – прошептала Лилли, наблюдая за его действиями с ужасом и трепетом одновременно. Я приготовилась в любой момент ловить впечатлительную подругу, если та лишится чувств.

– Лилли, – начал он, достав из кармана голубую коробочку. – С нашей первой встречи я знал, что ты – особенная.

Лилли прижала ладошку к губам и всхлипнула. Я закусила и без того истерзанную губу, чтобы не разрыдаться вместе с ней, и заметила, что Мэгги сделала то же самое.

– Но вскоре понял, ты не просто особенная, а уникальная. Твое доброе сердце навеки пленило меня, и я не хочу ни единого дня проводить вдали от тебя.

Голос Спенсера дрогнул, как и мои жалкие попытки удержать слезы.

– Если ты позволишь, я бы хотел каждый день просыпаться и засыпать рядом с тобой. Согласен не выключать ночник, пока ты не спрячешь обе пятки под одеяло, согласен еще миллион раз пересмотреть с тобой «Практическую магию» и хоть каждый день слушать в машине альбомы Лайонела Ричи.

Всегда собранный и решительный Спенсер замолчал на секунду и сглотнул, прежде чем продолжить дрожащим от волнения голосом.

– Элиза Лилли Райт, окажешь ли ты мне честь, став моей женой?

Лилли уже плакала навзрыд, поэтому могла только кивать и улыбаться, пока Спенс под наши бурные аплодисменты и восторженные вопли надевал ей на палец очаровательное кольцо с символом бесконечности.

Многострадальные ромашки полетели на пол, а счастливая Лилли – в объятия не менее счастливого жениха. Наблюдая за тем, как он осыпает поцелуями лицо невесты, губами осушая ее слезы, мое сердце чуть не разорвалось от счастья за этих двоих.

На радостях распив две бутылки игристого, мы засыпали влюбленных поздравлениями и даже не заметили, как пришло время отправляться на ужин к Верике. Оказалось, она действительно помогла ребятам с цветами – передала их через окно в дальней спальне.

Дождь, наконец, прекратился, и мы не спеша направились в хозяйский дом, наслаждаясь свежестью воздуха. Искренне, всей душой радуясь за подругу, я совершенно не думала о своих злоключениях и радовалась этому вечеру вместе со всеми. Даже Марк не так сильно раздражал своим вниманием.

Но мой душевный покой пошатнулся, стоило мне переступить порог дома Верики – гостиная выглядела абсолютно не как во время моего прошлого визита.

Если утром внутренний интерьер напоминал скорее деревянную избушку знахарки или ворожеи, где все заставлено соответствующими атрибутами, то теперь это была обычная гостиная с ровными, окрашенными в кремовый стенами и полным отсутствием трав и странных колбочек, которые так взволновали меня в прошлый раз.

– Что-то не так? – спросила у меня Верика, заметив, как я верчу головой. С той минуты, как мы зашли, она рассматривала меня так, словно удивлена, что я пришла.

– Эм, нет, – соврала я и улыбнулась, не желая, чтобы меня сочли чокнутой. – Просто у вас очень красиво.

Женщина провела нас в просторную столовую, где все уже было заставлено едой, и я решила подумать обо всем позже. Уверена, этому можно найти нормальное, логичное объяснение.

Верике на вид было не больше тридцати, и общий язык мы с ней нашли довольно быстро. И, стоило признать, готовила она изумительно.

Довольные и сытые, мы смеялись и веселились, вспоминая забавные истории. Я бы даже временно забыла про свои галлюцинации, если бы Верика периодически не бросала на меня обеспокоенные взгляды.

Ужин уже подходил к логическому завершению, когда женщина вдруг поставила перед нами чашки, наполненные незнакомым напитком, и предложила нам погадать. Как по чаинкам, только тут остатки разных трав.

Начав с Рика и Мэгги, она заверила ребят, что они обязательно найдут место, где будут вместе и счастливы. Новость, конечно, была хорошая, вот только они ей ничего не рассказывали о своей проблеме.

Посмотрев на чашки Спенса и Лилли, она сначала улыбнулась, а потом нахмурилась, но в итоге сказала, что все у них будет чудесно, если один из них примет правильное решение. Ненадолго повисла тишина, но вскоре Лилли засмеялась и сказала, что решение уже приняла, показав Верике кольцо. Та лишь улыбнулась и молча потянулась за моей чашкой.

– Оливия, тебе предстоит путешествие, – сказала она, едва взглянув. – И не простое. Оно может изменить твою судьбу.

И все. Едва прозвучало последнее слово, как она уже рассматривала чашку Марка, недовольно морща нос.

– Марк. Тебе стоит попридержать свой язык. И руки, – сказала она. – И вообще стоит себя попридержать. Ты слишком много о себе думаешь, и ни к чему хорошему тебя это не приведет.

Марк в ответ только фыркнул и традиционно закатил глаза.

«Да тут и гадать не надо, по нему и так видно» – язвительно подметил внутренний голос, и я еле сдержала смех.

Когда гадание закончилось, ребята направились к выходу, а меня Верика вдруг попросила ей помочь отнести чашки на кухню. Я подумала, что это отличная возможность спросить про ее странное предсказание, но как только мы остались одни, она поставила несколько чашек в раковину и развернулась ко мне.

– Оливия, приготовься. Скоро тебе предстоит увидеть и испытать такое, что многим суждено увидеть даже в самых смелых фантазиях.

– Верика, – начала я осторожно. – Не понимаю, о чем вы, о каком путешествии говорите. Я не планирую…

– Запомни главное, – перебила она меня. – Ничего не бойся. Тебя будет кому защитить, и ты сможешь доверить не только свою жизнь, но и свое сердце, которое ты так старательно ото всех прячешь.

– Что вы…

– Следуй за зовом своего сердца, Оливия, – тихо сказала она, снова меня перебивая. – И никогда не игнорируй свои сны, старайся запомнить каждую деталь. Любой сон может оказаться вещим, помни об этом. А теперь иди. И береги себя.

Я замерла на месте, не понимая, как реагировать на эти слова.

– Удачи, – завершила свой странный монолог Верика и скрылась за дверью, которую я даже не заметила ранее, оставив шокированную меня осознавать услышанное.

Замечательно посидели, ничего не скажешь. Душевно.

«Ну и что это было?» – резонно поинтересовался внутренний голос.

Желания искать эту неадекватную женщину у меня не было, поэтому я выбежала к ребятам на улицу и шепотом выругалась, увидев одного только Марка, подпирающего яблоню.

– Где все? – спросила я и направилась к тропинке, ведущей к гостевому дому.

– Пошли открывать новую бутылку шампанского, – ответил он, не отставая от меня ни на шаг.

– Ты почему не с ними?

– Решил дождаться тебя и проводить.

– Я в состоянии найти дорогу самостоятельно, – раздраженно сказала я, останавливаясь и поворачиваясь к Марку. – Что ты делаешь?

– Говорил же, что сделаю все, чтобы ты меня простила, – пожал он плечами.

– Марк, мы уже не будем вместе. Просто смирись, – отрезала я уставшим голосом и снова двинулась в сторону дома, но парень схватил меня за руку.

– Лив, не жди, что я с этим смирюсь, – сказал он, сверкнув в глазами.

– Я все сказала, остальное не мои проблемы, – я сама поразилась твердости своего голоса. – Прошу, оставь меня в покое.

Но он и слушать ничего не желал. Поняв, что он планирует меня поцеловать, я врезала ему коленом по причинному месту и побежала, не оглядываясь, желая оказаться как можно дальше от него.

Видимо в темноте я перепутала дорожки, потому как через некоторое время снова оказалась на берегу озера. Зазвонил телефон, выводя на экран наше с Лилли селфи.

– Лив, где ты? – взволнованно спросила подруга. Я рассказала ей, что случилось и объяснила, где сейчас нахожусь. Прошло не больше десяти минут, когда я услышала шаги за спиной, и ко мне вышла Лилли.

Она крепко обняла меня и сказала, что перед ее звонком домой пришел взбешенный Марк, выгнал всех из гостиной и улегся спать.

– А тут красиво, – сказала Лилли, осматриваясь. В свете луны озеро казалось особенно прекрасным. – О, тут и пирс есть!

Подруга уверенно шагнула на деревянные доски и потянула меня за собой. После утреннего инцидента мне не очень хотелось снова оказаться на этом пирсе, но присутствие подруги внушало надежду, что утопиться мне не позволят.

Мы как раз дошли до самого края и сели, свесив ноги, когда телефон зазвонил. Я снова выругалась – звонила мама, на сообщения которой я так и не ответила.

– Оливия, в твоих же интересах сейчас сказать, что вы уже подъезжаете к дому, – она сразу перешла к делу.

– Добрый вечер, мама, – сказала я. – Нет, мы не подъезжаем.

Повисла тишина, и я даже проверила, не прервался ли вызов.

– Ты очень об этом пожалеешь, Оливия, – прошипела мама, точно разъяренная кошка.

– Мир не рухнет, если я не посещу одно мероприятие.

– Твой мир теперь точно рухнет. Поверь мне, – пообещала она и бросила трубку.

От ее тона у меня все внутри сжалось, и телефон выскользнул из ослабевших рук. Отскочив от коленей, он упал в воду, громко хлюпнув.

– Вот черт! – воскликнула я, пытаясь рукой спасти чудо техники.

– Я сейчас достану, не волнуйся, – вдруг сказала Лилли и прыгнула в воду, не дав мне шанса ее остановить.

Подруга обожала воду и очень хорошо плавала, но меня не покидало отвратительное предчувствие чего-то неизбежного.

– Успела! – крикнула Лилли, вынырнув спустя несколько секунд. – Повезло, что он…

– Лилли! – заорала я, когда подруга резко ушла под воду.

Не раздумывая ни секунды, я прыгнула следом за ней в холодную воду и схватила за руку, но вместо того, чтобы вытянуть нас обеих на поверхность, вместе с ней начала уходить все глубже. Экран телефона продолжал светиться в руке Лилли, а ее глаза расширились от испуга.

Нас словно засасывало в какую-то воронку – я отплыла в сторону, продолжая тянуть за собой подругу, и все-же смогла поднять нас на поверхность. Мы успели несколько раз жадно глотнуть воздуха прежде, чем кошмар повторился, но на этот раз воронка засасывала только меня, не позволяя даже пошевелить ногами.

Я отпустила Лилли, чтобы не тащить ее следом, но та упрямо вцепилась в мое запястье. Вложив мне в ладонь все еще светящийся смартфон, Лилли схватила меня обеими руками и изо всех принялась тянуть наверх, не замечая, что тонет вместе со мной. Я видела ужас в ее глазах, видела, как заканчивается воздух в ее легких, но она не отпускала меня и не позволяла освободиться от своих рук.

Мои легкие горели, а сердце готово было выпрыгнуть из груди, и я тратила последние силы, чтобы отцепить от себя Лилли, но все тщетно, она упрямо качала головой, не желая меня отпускать. Мы вместе уходили все глубже под воду, а я никак не могла этому помешать.

Неожиданно руки Лилли разжались.

Я беззвучно закричала, выпуская последние крупицы воздуха, когда увидела, что подруга не плывет к поверхности – она потеряла сознание. Паника захлестнула меня, и я отчаянно размахивала руками, пыталась хоть как-то подтолкнуть Лилли наверх.

Последнее, что я запомнила перед тем, как тьма поглотила меня – рыжие волосы и бледное безжизненное лицо подруги с закрытыми глазами, которым было не суждено открыться вновь.