ГЛАВА ПЕРВАЯ

Спотыкаясь в шаге от свободы

С сумасшедшей скоростью кровь разгоняется по венам, сильный поток воздуха подбрасывает опавшие мокрые листья, резкий свет фар ослепляет мне глаза. В голове формируется вопрос: но зачем я покинула дом, зачем решилась, если вот так просто оставлю эту жизнь? Хотя смысла и цели в этой жизни нет, глупо даже думать о том, чтобы узнать о прошлом отца, ведь от него я и бегу. Остаются считанные секунды, прежде чем поезд настигнет меня. Я же это сделала, я вырвалась, больше на мне нет оков, больше нет той мерзости, больше нет… Свобода! Но ведь здесь мне некуда идти. Я против всего мира, одиночество разрывает меня. Хотя я всегда была одинока. Стресс накрывает меня с головой, и я чувствую, как дрожит каждая мышца на моем теле. Именно стресс движет мной в этот момент.

Мгновение – и громкий рык проезжающего поезда режет слух. Те самые мокрые редкие листья сталкиваются с поверхностью плаща, ещё одна секунда… и мое тело оказывается прижато кем-то к земле. Слишком быстрое дыхание и стук сердца, рывком я сбрасываю с себя беловолосую девчонку, что не дала мне быть сбитой поездом. Ужасно громкий шум вскоре исчезает.

Вновь это чувство вселилось в меня, да и навряд ли когда покидало. Слёзы снова заслоняют пеленой глаза. Сложившаяся ситуация овладевает мной, и эмоции больше вне контроля.

– Ты что, с ума сошла? Ты хоть знаешь, что ты чуть не наделала? Ты вообще там жива? Не молчи! Боже мой! Я только что чуть не стала свидетельницей самоубийства! Да я, блин, жизнь тебе спасла, – ужасно сильный яростный вопль давит на мой слух. И только в нежелании больше это слышать я пытаюсь выдавить из себя слова.

– Да замолчи уже, я в порядке. И, к твоему сведению, я не заставляла тебя это делать!

– Что? То есть мне не надо было спасать твою гребаную жизнь?

Из ярости тон на вид миниатюрной девочки превратился в возмущение.

Нервный смех заполнил небольшое пространство вокруг меня и дальше растворился в лесу. Резко поднимая и опуская грудь, я громко рассмеялась, несмотря на слёзы. Думаю, это выглядело специфично: девушка, пытавшаяся покончить с собой, лежит на кучке листвы и громко смеётся вперемешку со слезами.

Снова отчаяние, снова. Только теперь я одна, я свободна, больше нет того дерьма, моя жизнь лишь моя и ничья больше. Мой взгляд устремлён в небо. Мне всегда нравилось смотреть на небо – это дает чувство свободы, безграничной свободы.

Девушка всё ещё смотрит на меня. Её голубые глаза исследуют меня заинтересованно, то рассматривая тело, то иногда вглядываясь в глаза. Сильный ветер развевает её до жути белые волосы; можно понять, что, если она улыбнётся – будут видны ямочки.

Приподняв руку с листвы, я ощутила приятный поток спокойного и тёплого воздуха. Немного покрутив ладонь, я снова опустила её на мокрую листву. Возможно, этим жестом хотела отвлечь себя, сосредоточившись на чем-то. Но попытка стала провальной.

Я борюсь сама с собой за жизнь. Раньше я боролась с тем, что окружало меня, сейчас же я борюсь за то, чтобы не прыгнуть под поезд и перестать вечно бороться. Просто желаемое спокойствие и всё.

Девушка, спасшая меня, опускается на землю и прижимается спиной к дереву. Повторяя её действие, я замечаю сильную дрожь её рук. В её взгляде я нахожу себя – отчаяние и боль. Можно предположить, что она тоже не такая сильная, как я сначала подумала, что однажды она тоже пыталась обрести спокойствие. Ведь, если смерть такая, какой её описывают, то она прекрасна, наверное. Ты просто прекращаешь борьбу за жизнь и отпускаешь саму себя – звучит заманчиво. Но я понимаю, что ни черта об этом не знаю, но желаю думать, что это именно так. Постепенно картинка перед глазами стала чётче, дыхание замедлилось, голова стала чище, и резко осознание того, что только что произошло, ударило в голову, словно что-то очень ледяное. Стало тяжело дышать – каждый вдох давался с усилием. Тело затряслось сильнее, чем прежде, и перед глазами стало темнеть. Рельсы, поезд и я, стоящая прямо на путях, показались сном, но сердце всё равно замерло, когда в голове мимолётно вырисовалась картинка надвигающегося поезда. Ещё секунда… Но всё же, несмотря на то, как меня это испугало, я не чувствую сожаления о случившемся, и нет желания переубеждать себя, что самоубийство – это самая страшная ошибка.

– Мила, я Мила.

Внезапно её голос перебил моё падение в себя, и я приподнялась ещё выше, пытаясь успокоиться. Вероятно, девушка увидела, что я на грани потерять сознание, и решила сделать первое, что пришло в голову, – вовлечь меня в знакомство, тем самым спася во второй раз. Я повернулась к ней лицом и быстро несколько раз моргнула. Это так странно – она мне совершенно не знакома, но вот я смотрю на неё, и паника медленно уползает куда-то в дерби леса. Теперь я знаю имя своей спасительницы, но не понимаю, благодарить ли её: противоречивая часть меня думает, что она должна была дать мне совершить ошибку, ведь больше я вряд ли решусь на это и сейчас было бы куда легче просто потерять сознание, потерять себя. Однако приходит понимание, что находиться в тумане куда хуже. Тьма постепенно окутывает город, а звёзды становятся ярче. Многих пугает темнота, но темнота – друг человека, в ней можно спрятаться, в неё можно окутаться

– Дарси, если тебе интересно…, то это моё имя.

– Приятно познакомиться, Дарси.

Еле слышный голос девушки стал вселять ещё больше отчаяния, хотя куда ещё отчаянней может быть наше положение. Лес, ночь, поезда и далёкие звезды.

Мне стало думаться, что я её понимаю. Хотя единственное, что я знаю о ней, – это её имя, но для того, чтобы понять себе подобную, не всегда нужны слова.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вольная темнота в душе

Сгусток дыма вновь подхватил поток ветра и унёс вдаль. Я наблюдала, как Мила подносила к губам предмет моего пожизненного отвращения и заполняла легкие этой дрянью. Вновь обхватив фильтр своими бледными и покусанными губами, она выдохнула ядовитый дым, и он растворился в воздухе.

Я чувствую себя полностью потерянной, живущей сомнениями о том, чего я хочу и к чему меня тянет. Возможно, счёт моих желаний выровнялся, и я теперь одинаково сильно хочу узнать о своём отце, и просто бежать дальше от всего происходящего в прошлом. Встряхнув головой, я попыталась отогнать от себя эти мысли и просто идти дальше по выбранному пути, хотя и будучи не уверенной, что выбор был сделан и был ли он у меня вообще. Мне, точнее, нам некуда идти. Мила такая же, как и я, одинокая и отчаянная. Обессилевшими руками я вырвала остаток сигареты у неё из рук и выбросила подальше.

– Ты совсем сдурела? Что ты творишь? – её возмущение не заставило ждать.

– Ты спасла меня от быстрой смерти, чтобы убивать медленной?

Мой взгляд в упор устремился на спутницу, но вскоре она отвернулась, и мне отчетливо стала видна целая пачка. Тихо протянув руку, я аккуратно вытащила её и так же незаметно бросила под оледеневшие листья. Мила будет в бешенстве, когда узнает о потере. Возможно, этот жест был из-за простого отвращения к сигаретам, но, вероятно, уже сейчас я стала пытаться сделать ей лучше из каких-то внутренних побуждений.

Шагая по дороге, мы – две бездомные девушки – даже не особо думали о ближайшем будущем. Меня не волновало даже то, что случится через секунду. Может, собьет грузовик, или кто-то в этом ужасном мире захочет похитить. Я не держусь за свою жизнь, я просто отшельник, я просто бесцельно существую. Солнце уже вставало. Я шла с малознакомой девушкой по пустой дороге. Еле прикрывая пальто и засунув руки в карманы, старалась не подавать виду на плохое самочувствие. Думаю, и Мила тоже. На секунду я подумала поделиться с Милой мыслями о своей странной семейке, но порыв был неоднозначным. Ей просто незачем это знать, ей это не нужно. Мы не нуждаемся в целях и противоречивых намерениях.

– Здравствуйте, а у вас продаются жевательные мишки?

– Нет, но я могу предложить что-то похожее.

За стеллажами я слышала разговор продавца и пытавшейся его отвлечь Милы. Случайно обронив банку, я застыла на месте. Вскоре на меня уставились Мила и тот противный дядька, что являлся работником этого малозаметного магазинчика. Не оставалось другого выхода, как бежать. Развернувшись, я сумела не поскользнуться, а, наоборот, использовать в свою пользу жидкость, находившуюся в банке. Быстро оббежав стеллаж, я схватила Милу за крошечную руку, и на бегу нам удалось покинуть магазин. Сильный ветер полностью заглушал посторонние звуки, но раздражённый голос продавца было всё ещё слышно.

Вскоре мы завернули за здание, и, облокотившись, я пыталась отдышаться. Ледяной воздух проникал в лёгкие, создавая неприятные ощущения. Смех вырвался из моих уст, и Мила подхватила его. Я смеялась так громко, что всё остальное уходило на второй план.

– Боже мой, ты видела его лицо? – еле выдавила из себя Мила и снова громко рассмеялась.

– Что ты ему такое говорила?

– Что-то про мишек. Черт, не получилось ничего стащить, но это было весело.

Я игриво подняла брови и из-под плаща вытащила пачку чипсов. Мгновенно схватив её, Мила жадно и быстро стала заполнять ими рот.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Зарождение света на пути неизвестности

Раньше во мне было много страха, я боялась всего и в тоже время была бесстрашной. Я всегда всем в лицо говорила, что о них думаю, но боялась, что они скажут в ответ. Я боялась даже своего отражения, но при этом смотрела в упор. Боялась шороха, но шла смотреть его причину.

Но сейчас всё изменилось: совершила слишком безбашенный поступок и должна бояться последствий. Но страха нет, я больше не боюсь…, наверное.

Моя жизнь – это океан, в нём слишком быстрое течение, и меня уносит всё дальше и дальше. Раньше я боролась, плыла против него, боялась, что меня занесет, и я не смогу вернуться. Сейчас же я даже не плыву: меня просто уносит, уносит в никуда, но в то же время всегда есть конечная остановка.

Люди – просто живые существа, они выполняют всякие функции для поддержания системы. Они все просто существуют, даже не задумываясь о своих действиях, как и я. Но сейчас мне кажется, будто мы живем из-за того, что просто отдались течению и незапланированным действиям, и я стала замечать то, на что раньше не обращала внимания.

Ложка, что держал мужчина за барной стойкой, выпала из его тощих пальцев и со звуком, который никто не услышал из-за громкой музыки, ударилась о пол, но никто не обратил внимания, кроме меня.

Девушка за соседним столиком уже полчаса пытается сбежать от парня, что ей надоедает своим беспрерывным рассказом о какой-то технике. Он не замечает, что она незаметно щёлкает телефоном, видимо, в поисках Wi-Fi, которого тут и подавно нет. Это незаметно для всех, но не для меня. Ведь если бы он сейчас заметил, что ей это всё в новизну и совершенно неинтересно, думаю, он бы не тратил своё и её время на это. Думаю, они бы оба занялись чем-то интересным, возможно, даже полезным.

В этом малопосещаемом кафе в конце нашего родного городка под названием Блэкберн мы с Милой сидели возле окна. Думаю, при виде нас у многих возникала мысль, что мы наркоманы или что-то подобное, как и у нас при виде них.

Ведь, по сути, все люди – наркоманы, но наркотик для них – система. Система, на которой всё построено, по которой живут, а точнее, существуют все новые поколения. Ведь, когда люди начинают вливаться в эту массу, они уже не могут выделиться, им все больше и больше нужно это, и в конце концов они уже не могут без общества.

Касаясь с силой миниатюрными пальчиками стола, Мила создает мало слышную мелодию, и каждый удар бьётся в тон с биением её сердца. Это ещё раз доказывает, что надо лишь прислушаться, и ты услышишь то, что услышать почти невозможно, и увидишь то, чего не видят все.

Немного грязные светлые волосы свисали с плеч девушки, что стала моим другом. На одном из них покоилась моя голова. Я не думала, что будет дальше, даже не думала, как мы будем расплачиваться за ужин, не имея ничего ценного при себе. Внезапно я подумала, что, отдавшись этому новому и неизвестному мне миру, о котором из нас двоих больше известно Миле, меня не покидает странное чувство, будто я колеблюсь меж двух возможных путей моей жизни. Чтобы чувство отпустило меня, я решила уточнить себе, что теперь точно не собираюсь думать и пытаться узнать об отце и всей этой странности. Несмотря на то, что сомнения заставляли моё сердце биться быстрее, я старательно отгоняла их.

Мое внимание полностью захватил вид, открывающийся передо мной. Капли ледяного дождя с силой сталкивались с поверхностью другой стороны окна. Остальное для меня было неважно, и нет ничего важнее на данный момент, чем именно эта секунда. Важно лишь настоящее, и сейчас для меня настоящее – это прекрасный вид на маленький город.

Краем глаза я видела силуэт, подходящий к нашему столику. Обернувшись, я устремила взор на официанта, и только сейчас меня стало волновать, как действовать.

– А теперь будем импровизировать, – еле слышно шепнув на ухо белобрысой, я немного улыбнулась.

Но не успели мы сказать и слова, как нас перебил официант:

– Поздравляю, Вы сотый посетитель кафе! Сейчас проходит акция, каждый сотый посетитель ест бесплатно! – с этих самых пор я стала думать, что Мила очень удачливая девушка. Ведь на меня удача даже не смотрит, тем более, не улыбается.

Выдав нам что-то похожее на карточку, которая была слишком цветная для этого немного мрачного кафе, официант мило улыбнулся. В ответ мы сделали то же самое и поблагодарили, сказав весьма странные слова из-за обилия эмоций. Странно, что никто из посетителей даже не повернулся в нашу сторону. Раньше я думала, что в таких случаях везунчиков одаривали аплодисментами, но мне-то не знать, что жизнь всегда оказывается не такой, какой ее идеализируют.

Быстро поднявшись, мы прокрались к двери и, как только закрыли её, громко засмеялись, после чего, обменявшись взглядами победителей, пошли прочь от этого места, хотя кормили здесь вкусно.

Мне стало казаться, что это одна из самых тёмных ночей, что бывают в Блэкберне. Тёплый ветер несильно сталкивался с моим лицом – только из-за нашего быстрого шага я это замечала. Мы не особо любили разговаривать, мы просто понимали друг друга без слов.

Прошло несколько часов с того времени, как мы покинули кафе, и я стала жалеть о таком выборе. Если судить по тому, что стало светлеть, я думаю, сейчас четыре часа утра. Ноги уже стали ватными, и мышцы ослабли из-за сильного давления. Где-то вдали был слышен шум проезжающих поездов. Посмотрев на лицо девушки, я увидела её отрешённость: вероятно, она о чём-то задумалась. Мы подходили всё ближе к путям и просто шли без какой-либо цели. Внезапно поезд остановился, и я стала внимательно вглядываться в надпись одного из вагонов товарного поезда – там четко было написано «Манчестер». В голове вспыхнули слова того мужчины, что был у нас перед моим побегом, об его планах направиться в Манчестер. Сердце стало бешено биться, и что-то внутри покалывало. Мой внутренний конфликт разбушевался, словно шторм в грязном море, но что-то подвигло меня уверенно сжать руку Милы и потянуть её к вагону. Внутри груди странно жгло. Я понимала, что не хочу этого делать, но просто не могла упустить этот шанс. Я действовала спонтанно из-за ужасно давящих побуждений откуда-то внутри. Милана странно на меня посмотрела и, не заподозрив что-то неладное, даже улыбнулась краешком губ, из-за чего проявилась небольшая ямочка на щеке. Мысли о том, что это необдуманно и неправильно, даже не думали посещать мою голову, и я не чувствовала какой-то ответственности перед Милой, а просто делала то, что делала, откладывая раздумывания на потом. В поезде будет время.

Мы подошли к предпоследнему вагону, и, когда кто-то вышел по неведомой мне причине, Мила быстро запрыгнула, подавая мне руку. Поставив одну ногу на поверхность, я почувствовала, как сводит мышцы и мне очень не хватает сна, нормального долгого сна. Мало что зная о товарных поездах, мы залезли через верх внутрь пустого вагона.