– Нет, – твердо повторила она, не отрывая взгляда от Кси. – Во-первых, он не мальчик, а взрослый мужчина. Он сын жестокого человека, который издевался над моими детьми. Во-вторых, я не собираюсь ставить под угрозу своих людей, поэтому Кай не приблизится к ним. И в-третьих…

– Что ты несешь? – рявкнула Ксивер. – Ты вообще себя слышишь? Знаешь, когда-то и нас с Крэйтоном считали отбросами из-за вас, наших родителей. Не смей причислять грехи отцов их детям!

Джульетта примирительно подняла руки.

– Послушай, ты должна…

– Я не должна ничего ни тебе, ни кому-либо другому!..

– Достаточно.

Я поежилась, услышав холодный голос Крэйтона. Все как-то мгновенно замолчали, и даже Роксания перестала метать ножи.

– Достаточно, – тихо повторил Крэйтон. – Не устраивайте представление. Если хотите погрызться, выйдите из зала. Здесь все на взводе.

Ксивер что-то прорычала себе под нос, но послушно кивнула. Джульетта опустила руки, разочарованно поджав губы.

Что ж, теперь я могла с уверенностью сказать, что Крэйтон был главой их семьи наравне с Исайей.

– Возвращаясь к Каю… – протянула Астрид.

– Возвращаясь к Каю, мы можем подвести итог, – дипломатично произнесла Сара. – Эти четыре месяца должны пройти спокойно, чтобы Кай стал полноценным правителем, но нам ни в коем случае нельзя упускать из вида действия Трионы. Ради власти она способна на всё. Узнайте, что скрывает Кай, а мы окажем поддержку в подготовке Карателей. Пришло время возрождать мир, а не уничтожать его.

Я поймала взволнованный взгляд Ксивер.

– Ты готова к этому? – спросила она.

– Не знаю.

– Я тоже. – Кси задумчиво нахмурилась. – Думаю, скоро всё прояснится.

***

Джулиан жил вместе с Зейдом и Крэем в одной из спален на низшем уровне.

Как только все разошлись, он пулей вылетел из зала, а я нутром ощутила, что ему плохо. Мне не стоило лезть в его личное пространство, но я не могла оставить его одного. Мне хотелось хотя бы узнать, нужно ли ему что-нибудь.

Зайдя в спальню, я оглядела небольшое помещение, в которое вмещались три кровати, стол и шкаф. Комната была теплой и уютной, несмотря на однотонные стены и тусклый свет.

Джулиан сидел на кровати, устремив взгляд в потолок.

– Эй, – мягко произнесла я, подступая к нему. – Поговори со мной.

– Я зол, хочу есть и спать. Лучше тебе сейчас со мной не разговаривать, детка. Потому что я могу съесть тебя, а потом затащить в кровать и исполнить вторую часть плана.

О, черт возьми.

Я начала глотать воздух, как выброшенная на берег рыба, но быстро взяла себя в руки. Внизу живота что-то сладко потянуло. Подумаем над этой реакцией позже.

Опустившись рядом с Джулианом, я скользнула взглядом по его лицу. Он тяжело выдохнул и посмотрел на меня уставшими, немного покрасневшими глазами. Темная прядь упала на глаза, и я сжала пальцами колени, чтобы не коснуться ее.

Он выглядел сломленным.

– Я люблю своих родителей, но иногда отец может вести себя отвратительно, – проворчал Джулиан. – Преступный мир меняет тебя, и даже когда ты борешься со своими темными сторонами, свет не может побеждать всегда.

– Он жестоко обращался с тобой? – тихо спросила я.

Джулиан покачал головой, и меня затопило облегчение.

– Никогда. Он выгрызал власть, как глотки людей, шел по головам и убивал, чтобы достичь цели. Потом встретил маму, которая успокаивала его демонов, несмотря на свой жесткий характер.

Да, я заметила, что Катерина могла приструнить Александра одним взглядом.

– Только растили они меня в таких же условиях. В крови и криках агонии. Впервые я убил человека в тринадцать лет. В тринадцать, Рейвен. Люди сходили с ума по-своему. Еще до Падения в стране развелся целый рой криминальных группировок, которые боролись за власть. И я, сам того не желая, оказался в эпицентре бойни.

– Это ужасно, – честно ответила я, не решаясь погладить его руку.

Он кивнул.

– Так и есть. Но это жизнь.

– И у каждого из нас она по-своему сложная, – мягко согласилась я. – Вы все заплатили цену за высокое положение в обществе, а мы – за свою свободу. Жизнь не может быть черной или белой, как и люди не могут выбирать только хорошее или только плохое.

– Родители сделали бы что угодно ради меня, это на самом деле так, но… иногда я не могу понять их, – вздохнул Джулиан, снова посмотрев в потолок. – Особенно отца. Он всегда что-то требует от меня. Будь серьезнее, будь жестче, будь сдержаннее. А я не хочу. Я просто хочу быть собой.

Его откровения задели какие-то потаенные струны моей души, слова вертелись на кончике языка, но я никогда никому их не говорила. Ксивер и Крэйтон знали о моем детстве, однако…

Сделав несколько маленьких вдохов, я собралась с мыслями и медленно ответила:

– Мой отец… Мой отец избивал меня и издевался надо мной, а мама не справилась с его давлением, поэтому сошла с ума.

Джулиан застыл на месте.

– А недавно я узнала, что их… больше нет. – Я пожевала нижнюю губу и начала ковырять ногтями заусенцы. – Я сожалею, что всё вышло именно так. Мне больно от одной мысли, что я больше не увижу их, несмотря на весь ужас, на который они меня обрекли. Я любила и буду любить их всегда. Но у меня есть Ксивер и Крэйтон, а у тебя – наследники. Мы всегда что-то теряем, а потом приобретаем. Это цикличность жизни: плохое – хорошее, грустное – радостное, опустошающее – вдохновляющее. Понимаешь?

Джулиан тяжело сглотнул.

– Да.

– Как-то раз, еще до катастрофы, я прочитала несколько книг очень хорошего писателя. Одна из ее фраз, которую она проносила из книги в книгу, запомнилась мне на всю жизнь.

Джулиан заинтересованно посмотрел мне в глаза.

– Какая?

Я выдержала секунду тишины.

– Почему плохие вещи случаются с хорошими людьми?¹

Джулиан долго молчал, рассматривая мое лицо. Вопрос, на который я пыталась найти ответ несколько лет, повис грузом между нами. Наверное, он всю жизнь будет преследовать меня, а я так и не смогу отыскать ему объяснение.

– Потому что, к сожалению, жизнь жестока. И мы ничего не можем с этим сделать, – тихо ответил Джулиан. – Единственное, на что мы способны, это каждый день бороться и надеяться, что в конце концов жизнь отплатит нам чем-то хорошим за все потери и страдания. Мы должны не терять свет. Мы должны из раза в раз доказывать, что хорошие люди завершают свои истории счастливым финалом.

– Да, – задумчиво ответила я, опустив голову. – Наверное, это так.

Не сдержавшись, я протянула руку и осторожно обхватила его ладонь. Она была такой теплой, что мне захотелось прижать ее к своей щеке.

– Просто знай: после снегопадов в Исландии всегда самое теплое солнце, – прошептала я и улыбнулась, когда с его губ сорвался смешок. – Рано или поздно всё наладится. Верь мне.

Джулиан придвинулся чуть ближе. Из меня вырвался дрожащий вздох, когда его пальцы приподняли мой подбородок и мягко погладили его.

– Ты и есть мое солнце, Рейвен Эскарра.

А затем он так же быстро отстранился и прикрыл глаза.

Я схватилась за грудь, чувствуя колотящееся внутри сердце. Одно предложение распалило меня, заставив жар пронестись по всему телу. Господи, когда я начала так реагировать на его прикосновения?

– Знаешь, если сначала я просто хотел трахнуть тебя, потому что ты напоминала мне чертов розовый леденец, то потом мне захотелось понять тебя, – сказал он как ни в чем не бывало, а я чуть не свалилась на пол. – Ты такая чистая. Добрая, спокойная, мягкая. Я совершенно не подхожу тебе, но… Мне так сильно хочется прикоснуться к тебе, что я, блядь, схожу с ума.

Положив руку около его бедра, я приподнялась над Джулианом и, следуя какому-то дурацкому порыву, приблизилась к его лицу. Мои губы покалывало, а тело затрепетало от того, как близко мы друг к другу находились.

– Но это не отменяет того факта, что мне хочется нагнуть тебя над столом, а потом узнать, хорошо ли ты спала, – продолжил он с прикрытыми глазами. – И ты…

Джулиан застыл, когда почувствовал мое дыхание.

– И ты сейчас очень близко, да?

– Да…

И мои губы тут же приникли к его.

Джулиан застонал, когда мы слились в до дрожи чувственном поцелуе, и я с жадностью проглотила этот звук. Он резким движением затащил меня к себе на колени, зацеловывая мои губы с затаенным голодом. Я всхлипнула, когда его большая ладонь сжала мою шею грубо и собственнически – так, так никто раньше не делал.

Но мне это до жути нравилось.

– Господи, – пробормотал Джулиан. – Что ты со мной делаешь?

Я обхватила ладонями его красивое лицо, скользнув языком по нижней губе в просьбе открыться. Мне никогда не доводилось вести в поцелуях, но с Джулианом хотелось пользоваться своей властью. И я чувствовала эту власть. В том, как он жадно прикасался ко мне. В том, как улыбался мне в губы, будто осуществилась его заветная мечта.

Поцелуй с Крэйтоном был другим. На самом деле после него я немного разочаровалась. Да, целовать его оказалось приятно, но… Не было тех бабочек в животе, что трепетали сейчас за моей грудной клеткой. Не было чувства правильности, хотя я всегда видела своим парнем только Крэйтона.

Поцелуй с Джулианом был уничтожающим.

– Я знал, что ты окажешься такой сладкой, – пробормотал он, и наши языки соприкоснулись.

Вот тогда я поняла, что крупно влипла. Попробовав его один раз, я точно не смогу остановиться.

Я запустила пальцы в его волосы и провела ноготками, которые вдруг превратились в коготки, по затылку. От переизбытка эмоций во мне пробудился эфир, отчего я замурчала и выгнула спину, словно дикая кошка. В такие моменты Джулиан сходил с ума. Когда он впервые увидел мои клыки, то чуть не упал в обморок, а потом заставлял меня демонстрировать их каждый раз, как только выпадала возможность.

Но во время поцелуя…

Это было горячо.

Заметив во мне изменения, он хрипло застонал и провел языком по моим клыкам. Его дыхание участилось, одна рука крепко сжала мои ягодицы, пока другая поглаживала горло. Кровь в венах нагрелась от предвкушения, когда я почувствовала нарастающую в его штанах выпуклость.

– Нас могут увидеть, – прохрипела я, но продолжила отвечать на движения его губ, слегка царапая их клыками. В воздухе повисло ощутимое напряжение, которому нужно было незамедлительно найти выход. – Джулиан, нас…

– Пусть только попробуют. Я вырву им глаза, если они увидят тебя в таком состоянии, – прошептал он, заставив меня хихикнуть.

Джулиан спустился влажными поцелуями по моей шее и переместил ладонь к пуговице на штанах.

Я на короткое мгновение напряглась.

Конечно, он не оставил это незамеченным. Потемневший взгляд сразу же поднялся и нашел мой.

– Если не хочешь, мы не будем этого делать.

– Я… Я хочу, но…

– Но?

– Но… – Смутившись, я зарылась лицом в его шею и пролепетала: – Но не здесь. То есть я хочу, чтобы ты… Но не прям… Потому что я…

– Ты не хочешь заниматься сексом, потому что сейчас не время и не место?

Я с облегчением выдохнула:

– Да.

– Ты девственница?

– Угу.

Я почувствовала, как у него перехватило дыхание. Прикоснувшись к моему предплечью, Джулиан заставил меня посмотреть на него. Почему-то я приготовилась найти его разочарованный взгляд, но когда встретилась с карими глазами, в них плескалась только нежность.

– Тогда мне нужно найти свечи, розы и, пожалуй, шампанское с красной икрой. Ты любишь красную икру?

Я не сдержалась и засмеялась.

– Честно говоря, никогда не пробовала.

– Тогда я…

Вдруг в дверь постучали. Я пискнула и мигом спрыгнула с колен Джулиана, приглаживая волосы. Мое сердце так громко и неистово колотилось, что его, наверное, слышали на другом конце света.

– Кто? – прорычал Джулиан. Он обхватил меня за талию и снова притянул к себе на колени.

– Вы закончили осквернять нашу комнату? – пробормотал с той стороны Крэйтон.

Джулиан хихикнул.

– Я сделал то, что никогда бы не смог сделать ты, Крэй-Крэй.

Я шлепнула его по груди и прошипела:

– Это прозвучало отвратительно.

– Мне всё еще плохо от мысли, что он целовал мои губы, – прищурился на меня Джулиан. – Господи, опять я об этом вспомнил. Нужно будет выбить из этого малыша дурь, чтобы он даже не смотрел в твою сторону.

– Он и не смотрит, – прошептала я. – Он влюблен в…

– Вы классные, ребята, – донесся до нас голос Крэйтона. – Только я всё слышу, спасибо большое.

Я прикрыла покрасневшее от смущения лицо. Черт!

– В Роксанию? – заорал на всю спальню Джулиан.

– Тише ты!

– Господи, пойду подышу, – проворчал Крэйтон. – У вас есть десять минут: командиры вызывают нас на собрание.

За дверью раздался его тяжелый вздох, а после – удаляющиеся шаги.

– Кто бы мог подумать, что мы соберемся открывать свою академию. С каждым днем всё интереснее и интереснее…