Рождение стихов

(вместо предисловия)

Никто не знает, как стихи рождаются,
И вряд ли даст когда-нибудь ответ.
Господь ли в тот момент руки касается
Иль просто где-то виден яркий свет?

Быть может, в сердцевине алой розы
Сокрыт стихов нестойкий аромат?
Иль жёлтые осенние берёзы
Стихи тебе печально прошумят?

А может быть, стихи в пасхальном небе
Рождает перезвон колоколов,
Иль зимний деревенский запах хлеба
Найдёт в душе свою вязанку слов?

Стихи везде. Когда же их слагаешь
Помимо образов не видя ничего,
То словно зримой плотью облекаешь
Сердечного младенца своего.

И в мир ведёшь, распахнутый и новый,
Ни слёз, ни радости при этом не тая,
И сердце вновь откликнуться готово
На каждый миг земного бытия.

Первый стих

Мой самый юный, самый ранний стих

Был свеж и горек, как полынь-трава.

Срывались неумело с губ моих

Незрелые и терпкие слова.

Пускай он был нескладен и громоздок

И лишь усмешку вызывал у всех,

Но мне он был необходим, как свежий воздух,

Как посох – путнику и гордецу – успех.

Он был окном – старинным, запылённым,

Вкотором свет горел прожитых мною дней,

Где луч стиха стремился к потаённым,

Заветным уголкам души моей.

Мой самый юный стих – он был набатом,

Лекарством для тоскующей души,

И в сердце отозвался он раскатом —

Так гром ночной гремит в лесной глуши.

Мой стих был Гамлетом – скорбящим принцем Датским,

Являл времён связующую нить,

Он думать заставлял и сомневаться,

Искать ответа – «Быть или не быть»?

Мой первый стих был Ангелом Господним,

До встречи с ним я был и нем, и слеп, и глух,

А он в уста мои вложил язык особый

И подарил мне зрение и слух.

На месте встречи, на краю земного мира,

Меня молитвою очистив от греха,

Мне Ангел в руки дал настроенную лиру,

Необходимую для первого стиха.

Я до сих пор пишу стихотворения

И не хочу, чтоб голос мой утих,

Но, создавая каждое творение,

Я помню о тебе, мой первый стих.

Судьбою всем припасены свои причуды,

И пусть мне жизнь сулит немало троп крутых,

Но о тебе я никогда не позабуду,

Мой самый юный, самый ранний стих!

Кукловод

Театр кукол! Мир чудес и мир открытий!
Он затягивает, как водоворот.
Этот мир, всегда от нас сокрытый,
Сотворил когда-то старый кукловод.

Что за действие на сцене развернётся,
Что с героями сейчас произойдёт,
Как сюжет спектакля повернётся —
Знает лишь незримый кукловод.

Только он для кукольного мира
Вечный Дух, Начало и Конец,
И привычно исполняет роль кумира
Спрятанный от зрителей Творец.

Арлекин, Волшебница, Петрушка,
Звездочёты в чёрных колпаках —
Старые, привычные игрушки
В опытных натруженных руках.

Очень скоро драма здесь начнётся —
Будет сыграна несчастная любовь,
Исстрадавшееся сердце разобьётся,
И прольётся кукольная кровь…

Куклы так играют и страдают,
Что почти похожи на людей.
Зрители смеются и рыдают,
И доволен скрытый лицедей.

Занавес. Цветы, аплодисменты…
Появляется на сцене кукловод,
Принимает благосклонно комплименты,
Кукол на поклон своих ведёт…

А потом домой бредёт устало,
Опускается на город темнота…
В голове его звучат восторги зала,
А в душе – тоска и пустота.

Куклам некуда из театра торопиться —
Все они повисли на крючках,
Чтобы завтра снова очутиться
В опытных натруженных руках.

Чтобы завтра, двигаясь по сцене
С помощью верёвок и тростей,
Разыграть пред зрителем умело
Сцены человеческих страстей.

Зимняя сказка

Выйдя утром привычно из дома,
Сквозь морозную тишину
Я неспешно дорогой знакомой
Подхожу к дорогому окну.

Там сидит тёмно-серая кошка
И растения пышно цветут,
А ещё на заветном окошке…
Золотые лимоны растут!

Поначалу ты их не заметишь, —
Торопясь, можешь мимо пройти,
А потом, когда взглядом их встретишь,
То не сможешь уже отойти.

Позабыв про часы и минуты,
На морозе, ветру и снегу,
Всё любуюсь я маленьким чудом —
И никак отойти не могу.

Я в мечту в тот же миг уплываю
Сквозь морозную синеву.
На мгновенье глаза прикрываю, —
И, как будто бы наяву,

Вижу море и синее небо,
И сухой золотистый песок —
Там, где я никогда ещё не был,
Но приехать, наверно бы, смог.

Но, наверно, приехав на отдых
В экзотической жаркой стране
Буду я вспоминать о лимонах
На ижевском морозном окне.

Женский голос

Светлой памяти

великой русской певицы

Надежды Андреевны Обуховой

Женский голос чарует и манит,
В новый мир за собою влечёт,
Лаской томною сердце дурманит,
Устремляясь в волшебный полёт.

Голос стелется бархатом чёрным,
И, как жемчуг старинный, блестит,
Вдруг платком обернётся узорным
Или шёлком прошелестит…

В жаркий день, если хочешь напиться,
Голос жажду твою утолит,
То, как сказочная Жар-Птица,
Опереньем своим озарит.

Он – как дивная алая роза,
Что стоит в дорогом хрустале,
Как узор, что возник от мороза
На февральском оконном стекле.

Голос душу твою опьяняет,
Как волшебная южная ночь,
И бесследно душа пропадает,
И ничто ей не в силах помочь.

Голос будит уснувшие чувства,
Сердцу хочется снова любить…
Ради встреч с этим дивным искусством
Нам, наверно, и следует жить.

Сумерки

Опять на город сумерки спустились.
Я покидаю свой постылый дом,
Иду туда, где сердце звонко билось
И каждый закоулок был знаком.

На улицу, где счастлив был когда-то,
Когда любил тебя и жил одной тобой!
Никак душа не свыкнется с утратой,
Хотя тебя давно уж нет со мной…

По улице вечерней, оживлённой
Народ спешит весёлою гурьбой,
А я стою, в раздумья погружённый, —
Душа моя полна одной тобой.

Я погружаюсь в мир, давно забытый,
В котором призраки со мною говорят.
Я здесь один, от глаз людских сокрытый —
Со мною лишь вечерний снегопад.

И вдруг из снега возникает маска,
В которой вижу милые черты —
Как фея из забытой детской сказки,
Сквозь снег и время вновь приходишь ты.

Я слышу твоё лёгкое дыхание
И вижу сквозь метель знакомый взгляд,
Руки твоей я чувствую касание,
Волос вдыхаю позабытый аромат…

И я к тебе порывисто шагаю,
Хочу обнять, к груди своей прижать —
Чтоб ты не спряталась за этой снежной шалью,
Чтоб снова мне тебя не потерять!

Но вдруг зажёгся яркий свет в квартире —
И ты исчезла. Это снова – только снег…
И я опять один остался в мире —
Усталый одинокий человек.

Икона

В заброшенном доме, в забытой деревне
Нашёл я икону. Лишь только взглянул, —
Как сдвинулось время, раздвинулись стены,
И в прошлое я в ту минуту шагнул.

Как в фильме цветном, череда поколений
Предстала так живо пред очи мои,
Что в несколько кратких, но ярких мгновений
Узрел я историю целой семьи.

Я видел – справляла семья новоселье,
К накрытому гости сходились столу,
А старый хозяин в разгаре веселья
Икону прилаживал в красном углу.

Весною пушистые вербные слёзы
Её облачали в чудесный наряд,
А летом, на Троицу, ветки берёзы
Вставляла хозяйка в старинный оклад.

Жених и невеста её целовали,
Друг другу в любви вековечной клялись,