Марк, не отрываясь, смотрел на это элегантное, красивое, едва уловимое великолепие. Такой жест, казалось, был таким простым, как вот это – уже пример искусства. Изящные тонкие пальцы, рука, локоть, гладкая кожа, манящее движение вверх и мужчину неимоверно быстро уносит в открытый океан внутренних эмоций.

Он махнул головой, такое было с ним очень давно, настолько давно, что даже не помнил, когда это точно было.

– Понимаете, у меня есть определённый опыт поимки именно подобного рода убийц и, как правило, даже небольшие детали играют огромную роль.

– Хорошо, проходите, – тихо сказала она, открывая двери внутрь, – Сэм сейчас в гостиной. Я думаю, с ним лучше поговорить в первую очередь. Джон ещё наверху, он дописывает свою книгу.

– Сэм – это старший, тот, кто был здесь во время убийства, так?

– Всё верно, лейтенант. Вам принести чего-нибудь?

– Молока, если можно, – ответил Марк и пошёл в гостиную.

Сэм сидел к нему спиной и вертел в руках небольшой металлический робот-трансформер, периодически трансформируя его в самолет или в машину. Марк обошёл его и сел напротив. Сэм даже не поднял глаза, всё так же молчаливо играя с роботом.

– Тебя зовут Сэм?

Мальчик поднял глаза и внимательно посмотрел на Марка. У него был спокойный холодный взгляд, казалось, что за этими глазами сплошная пустота. Но Марк уже видел такие. Дети, особенно рано потерявшие родителей, погибших нехорошей смертью, всегда заметно отличались от своих сверстников.

– Я смотрю, у тебя неплохой робот. Это Валькирия?

– Да.

– Кажется, здесь и металл есть? – Марк ткнул пальцем в ногу робота. – Ты не возражаешь, если я посмотрю?

– Нет, можете посмотреть, – мирно сказал Сэм и протянул робота.

Марк с интересом осмотрел его, это был один из первых роботов-трансформеров, которых он видел в детстве. Он умел превращаться лишь в самолёт и им управлял человек, никакого искусственного интеллекта или прочей ерунды.

– Мне нужно поговорить с тобой как со взрослым, без всех этих детских штучек, – неожиданно сказал Марк, вертя транфсформер. – Сможешь так?

– Да, – тихо ответил Сэм, почти не думая. В его голосе звучала сталь.

– Итак, человек, который убил твоих родителей, на свободе. Мне нужно как можно больше информации о том вечере.

– Всё было, как обычно. И к вечеру, когда все легли спать, я тоже пошёл в кровать. А потом, ночью, я слышал странные звуки. Как будто ходил кто-то, но я подумал, это отец, он часто ходил к холодильнику, и я продолжил спать. А потом был звук бьющегося стекла. Выбежав в зал, я заметил, что оно разбито. Я побежал за мамой и увидел, что…

– Значит, стекло было разбито уже после смерти матери, так? До этого ты не слышал, как открывалась дверь или, может, окно? – быстро спросил Марк.

– Нет, ничего такого я не слышал.

– Ты не слышал шагов, подходящих к твоей комнате?

– Нет. Такого я не слышал. Но я в ту ночь крепко спал, возможно, они и были, я не отрицаю.

– Не припомнишь, с кем обычно ругалась твоя мама?

– Как правило, только с отцом, – улыбнулся Сэм и сразу же потушил улыбку.

– Не покажешь место, где было разбито стекло?

Сэм встал и пошёл к окну. Марк заметил, что окно было выбито только изнутри, оставалось лишь выяснить, как убийца попал в дом. Он повернулся к Сэму, на глазах у того начинали наворачиваться слезы.

– Эй, эй, эй, дружище, остановись, ты мне здорово тут помогаешь. Ты не думал о том, чтобы стать полицейским, таким как я, например. Может быть, даже вместе ловили бы преступников, знаешь, их сейчас сколько развелось.

– Нет, сэр, я не думал. Хотя думал, если честно… Мне бы очень хотелось стать полицейским.

– Отличное решение, друг мой, просто отличное. А теперь давай подумаем вместе, как он мог попасть к вам в дом? Чтобы выйти, он разбил стекло, а чтобы попасть внутрь, что сделал?

– Не знаю. Правда, – задумался Сэм.

– Вы так всегда работаете с делом, детектив? – раздался детский голос с лестницы.

Марк обернулся и увидел мальчика. На вид ему было около четырех лет, но взгляд был настолько осознанным, казалось, что на тебя смотрит взрослый человек. Заметив, что на него обратили внимание, мальчик стал медленно спускаться с лестницы. И делал он это так, что казалось, это взрослый человек, просто маленький, как лилипут.

– Я так понимаю, ты Джон?

– Да, детектив, я – Джон. И будьте так любезны, обращайтесь ко мне на вы. Как и я к вам, – тихо сказал вундеркинд. – Я не люблю панибратства с незнакомыми мне людьми. Вы ведь пришли поговорить об убийстве и, я так понимаю, расспросить и меня тоже?

– Возможно.

– Я думаю, не возможно, а факт. Что ж. Я к вашим услугам.

– Я ещё не договорил с Сэмом.

– У вас не хватает профессионализма разобраться с этим самому? Обязательно нужна помощь семилетнего мальчика?

– Четырехлетнего тоже подойдёт, – съязвил Марк.

– Ну, так я перед вами, предлагаю начать с того, кто помладше. Да, и мне пять лет, а не четыре. Оставьте Сэма в покое. Он ещё не полностью отошёл от произошедшего. Я понимаю, вы пытаетесь его отвлечь, но как только вы уйдете, он начнёт реветь. Ваш ход работает, лишь пока вы тут, а вы всё время задаете ему новые задачи. А вот вы ушли, и он опять вернулся к своему горю. Это эгоизм, детектив, причем матерый.

– Вы меня отчитываете?

– Это вполне разумно. Тетя ведь этого не сделала, – строго сказал он, бросив взгляд на подошедшую со стаканом молока женщину, – ей кажется, вы здесь играете в будущего папочку.

– Джонни, перестань. Извините, детектив, он просто иногда невыносим, – тихо сказала она, подходя к Сэму. – Пойдем, Сэмми, я сделаю тебе сок.

Когда они ушли, Джон с улыбкой посмотрел им вслед, а затем повернулся к Марку. Марк почувствовал, что был бы не прочь наказать этого наглого пятилетнего сорванца не только словами, но и ремнем.

– А все детективы так плохо одеваются или только самые профессиональные? – с интересом спросил мальчишка, разбирая его пальто глазами. – К тому же, сейчас лето, вам не жарко в пальто летом?

– Нет. В самый раз, – буркнул Марк.

– А вы давно в этой должности? Просто, судя по пальто, оно куплено давно. Наверное, когда вы его купили, вы уже были детективом?

– Да, я уже был детективом.

– Значит, с тех пор вы не поднялись по карьере? Кстати, это пальто полностью олицетворяет вас: поношенное, старое и даже не очень чистое.

– Да, ты совершенно прав, мальчик. Я честен с людьми, стараюсь их не обнадеживать приличным костюмом, уж лучше так, все нараспашку, – печально заметил Марк, рассматривая свое и вправду немного грязное пальто.

– Что ж, зато честно. С вами приятно иметь дело, детектив, – протянул ему свою маленькую руку Джон. – Я постараюсь вам помочь всем, чем могу.

– Ну, для начала мне нужно понять, как убийца мог попасть в дом.

– О, это совершенно просто, у нас перед дверью маленький искусственный камешек с ключом. Я всегда говорил родителям, что пора перестать так оставлять ключи, но они не слушались, считали, что им ничего не угрожает.

– А вы решили, что угрожает?

– Конечно. Всюду полно всякого рода фанатиков. Ведь я необычный мальчик, а это всегда влечет за собой нелюбовь окружающих. По сути, я представляю собой укор им. Ведь я в несколько раз умнее обычных людей.

– И скромнее.

– Я просто говорю правду, детектив.

– Не всегда она уместна. Стало быть, вы полагаете, что всему виной ваши недоброжелатели? Может, были определённые наблюдения? Вы видели кого-нибудь?

– Я не только видел, но и сфотографировал. Пару раз под нашими окнами останавливался «Джип», и он мне показался очень странным. В нашем городе я видел эту машину впервые.

– А это не пресса? Ведь телевизионщики часто подъезжали к вашему дому.

– У прессы есть опознавательные знаки на машинах. Так что это глупая версия, детектив.

– Да что за черт! – вспылил Марк. – А папарацци?

– Тоже нет. У водителя была армейская выправка. Я не слышал, чтобы в папарацци брали военных.

– Вы разглядели выправку через окно машины?

– Да, я очень наблюдательный, детектив. Хотя некоторые вещи сразу бросаются в глаза, например, красная, покрытая пупырышками кожа, обычно свойственная алкоголикам или пожелтевшие от сигарет пальцы. Вы налегаете на обе вредные привычки сразу или чередуете?

– А ещё я бью детей в лицо.

– Хорошо, что здесь нет детей.

Марк скорчил гримасу и повернулся в сторону холодильника. Из-за этого маленького поганца ему очень захотелось выпить, прям воротник шею сдавливал. Но неимоверным усилием он всё же вернулся к пареньку.

– Номер видел?

– Он был в грязи.

– Я вот думаю, что ж ты за умник такой, если не смог сам этого парня найти, помог бы нам, как-никак, ты тоже в этом заинтересован.

– Увы, детектив. Но мне больше нравится медицина, мой разум ещё не достаточно окреп для таких вещей как убийство.

– Знаешь, может, ты и прав, – выдохнул Марк, облокачиваясь о стену. – Пойду, наверное, действительно, пропущу стаканчик.

И, прихватив пальто, Марк вышел из дома. Томми поспешил следом, но Марк

***

Бар «Дикая кошка» располагался прямо возле гостиницы, что было очень удобно, учитывая, что бороться с алкогольной зависимостью Марк предпочитал непосредственно в самих заведениях. Это, конечно, было чертовски сложно, но и сидеть в номере, наблюдая за сопливой погодой, тоже было не лучшим делом для бывшего алкоголика.

Сев за большой дубовый столик, Марк поставил стакан с водой и начал рассматривать фотографии жертв. Итак, оба тела лежали пластом, шеи надрезаны, кровь ушла в кровать. Порезы на запястьях, на щиколотках, но рот не тронут. Порезы глубокие, выполненные мастером. Подражатель явно знаком с медицинским образованием чикагского побратима. Решил вот тоже в грязь лицом не ударить.

Хотя нет. Не все так просто. Он ещё раз посмотрел на отца мальчиков. С ним Весельчак почти не развлекался, просто полоснул по горлу и всё. А вот с женой – да, тут он уже соблюдал весь ритуал, ну, кроме улыбки. Но почему так? Впрочем, не только это его смущало.

Он просмотрел биографию Ашеров. Как правило, Весельчак убивал тех, кто вёл неинтересную жизнь, мало улыбался, да и вообще, по отзывам соседей, был ужасно скучным человеком. И в этом пункте подражатель не подвёл, Ашеры вели достаточно замкнутый образ жизни и практически никуда не выходили, разве что на барбекю позади дома. Идеальная жертва, но только если не одно но, Весельчак убивал лишь женщин. И уж никак не семейные пары. Ещё одно несоответствие.

Марк вздохнул, с подражателями всегда было не просто, ведь они убивали не ради высокой цели, а по причине веры в родственную душу. К тому же, нередко отходили от правил своего кумира, особенно, если припекала ситуация. Так, например, они могли легко лечь на дно в случае опасности. И пролежать там довольно долго. Что предмет их обожания никак себе не мог позволить. И это только самое минимальное.

Марк поднял стеклянный стакан и посмотрел на водную гладь. Как он дожил до такого, вот так сидеть в баре и пить воду, вот уж прегрешение так прегрешение. Маньяки. Эх. Он откинулся на стуле. Скольких он поймал за эти семь лет? Пять, семь? Может, больше? Какой смысл вообще продолжать эту работу? Пить воду? Цепляться за каждый правильно прожитый вечер. Может, это его судьба – вот так свалить из родного города и напиться неизвестно где. Разве что надо отнести дело, пусть полежит в номере, пока он разбирается с собственной внутренней душевной драмой.

Тяжело поднявшись, он вышел наружу. Чёртов кабак настолько провонял сельским колоритом, что это даже витало в воздухе в виде запаха дальних коровьих какашек, смешанного с теплым ветром, идущим с равнин.

Остановившись, Марк сделал глубокий вдох. Когда-то он и сам жил в таком месте, родился среди бескрайних полей и пасущихся коров. И вот теперь он, кажется, понимал, что там, наверное, было лучше. Что он нашел в городе? Только серийных убийц, так ловко разбазаривших его жизнь. Тяжело вздохнув, Марк пошёл к гостинице.

Внизу гостей не было и кроме храпа дремлющего портье ничто более не нарушало тишину этого дивного места. Марк улыбнулся, он специально снимал номер в дешевых гостиницах, так как в них он чувствовал себя уютно. Они напоминали ему его квартиру, тот же бардак и отсутствие чистоты.

Он тихо прошёл мимо портье, поднялся на свой этаж и, немного поковырявшись с замком, открыл дверь. С минуту он осматривал комнату, так как почувствовал, что что-то не так, словно лис, уловивший незнакомый запах. Затем он посмотрел на пол, где увидел небольшой листок. Подняв его, на обратной стороне Марк разглядел небольшую надпись: «Первая жертва не Лиза Марко, спроси отца». Марк оглядел комнату ещё раз, затем закрыл дверь и сел на стул.

Лиза Марко. Официально подтверждённая первая жертва «Чикагского Весельчака» или, как его ещё окрестил ряд газет, «Чикагского ублюдка». Марк потер затекшую шею. Что за бред? В чем смысл этой записки? Неужели он действительно пропустил кого-то? Или это подражатель решил выйти с ним на связь?

Андерсен едва не рассмеялся. Ему вдруг показалось, что подражатель, словно школьник, решил поучить учителя жизни. Совершенно детский поступок. Впрочем, у маньяков нередко было детское восприятие некоторых вещей. Отбросив листок, он лёг на кровать.

Эх, будь это в начале его карьеры, возможно, он бы и помчался по следу этой записки, не откладывая всё на завтрашний день. А сейчас он слишком стар для этой скорости. Нет, все, что надо, он сделает завтра. А пока он спокойно вздремнет в этом убогом номере дешевой гостиницы.

***

Наверное, глупо пытаться бороться с собственными снами, которые раз за разом утаскивают вас туда, где вы переживаете одну и ту же боль. Марк открыл глаза. Сердце бешено колотилось, пот стекал с лица. Дочка снова приснилась ему, в этот раз она с ним не говорила. Он сел на кровати. За окном было утро.

Тяжело поднявшись, он подошёл к зеркалу. Небритый, с потухшими глазами, с потускневшей от времени улыбкой. Ещё один прекрасный день, который нужно прожить куда более эффектно. Марк умылся и понюхал рубашку, на пару дней её ещё должно хватить. Затем он засунул руку в карман брюк и вытащил вчерашнюю записку. В принципе, он бы мог и пропустить эту шутку, но вот «спроси отца»… Марк вздохнул. Следовало поковыряться в его родне получше. А для этого нужна база, поработать с которой можно лишь в участке.

Томми, парень снова может помочь. Да и пройтись не мешает. Марк взял ключи и пошёл к двери. Опять же, может, он и действительно что-то пропустил, как-никак, с этим маньяком он особо не заморачивался, поймал и всё. Вообще, конечно, подражатель мог бы и поинтереснее кумира найти. Наверное, сыграло само место. Провинция же, вот и вкусы нетребовательные.

Томми ожидаемо уступил ему свое место. Поблагодарив его, Андерсен застучал по клавиатуре. Итак, Питер Маккуин. Родители – Гарри и Сара Маккуины. Оба живут в Ковингтоне, штат Кентукки. Живы по сей день, никаких ранений, покушений, потеряли связь с сыном, когда он уехал учиться в медицинский колледж и всё, на этом тишина.

Конечно, он мог бы послать запрос по поводу убийства, что, скорее всего, он уже и делал, когда начинал это дело семь лет назад. И, судя по всему, результата его запрос не принёс. Марк постучал по столу, рассматривая обоих родителей. Нет, второй раз на те же грабли он точно наступать не будет. Да и ехать тут не особо далеко.

– Том, я на пару дней отлучусь, мне надо заехать к одним ребятам, посмотреть, как они там поживают. Это недолго, дня два максимум, потом вернусь.

– Это по делу подражателя?

– Это секретная информация, – улыбнулся Марк и, прихватив пальто, пошёл заказывать билет. Следовало как можно быстрее заставить разговориться родителей маньяка. Старая школа, никакие компьютеры её не заменят.

***

Ферма, на которой ютились оба Маккуина, была небольшой. Один обветшалый дом, поле и амбар, посеревший от влаги. Впрочем, ещё был лес и черные погнутые ржавые качели, годами не видевшие детей. Встав на пороге, Андерсен деликатно постучал в дверь.

– Кого там чёрт принёс? – раздался сердитый мужской голос, по-видимому, старика Гарри.

– Это детектив Андерсен, – устало ответил Марк, облокотившись о дверь. Он мог, конечно, соврать и представиться другим именем, но толку? Если им было важно знать лицо убийцы своего сына, то под другой фамилией не спрячешься.

Гарри оказался довольно сбитым стариком, хоть и опирался на трость. Внимательно оглядев Марка, хозяин открыл дверь и, встав на пороге, процедил:

– И что вам нужно, детектив?

– Хотел задать вам пару вопросов относительно вашего сына.

– Все вопросы уже заданы, он мёртв. Что вам ещё нужно?

Андерсен внимательно посмотрел на старика. Похоже, это был тот тип людей, которого хоть катай, хоть не катай, разговорить не получится, но у них была, как правило, женская половинка. Куда более говорливая, нежели он сам. Как говорится, противоположности притягиваются, чёрт возьми.

– А миссис Сара дома?

– Зачем она вам?

– Я же сказал, мне необходимо поговорить относительно вашего сына.

– Кто там, Питер? – раздался взволнованный голос старушки.

– Детектив, – с досадой ответил старик и открыл дверь. – Ну что ж, входите, пожалуйста. Потеребите ей нервы.

– Спасибо.

Сара оказалась невысокой, немного сгорбленной, но всё ещё сохранившей ясность глаз женщиной. Казалось, что годы так и не убили в ней ту самую неиссякаемую нежность, которой обладают некоторые женщины. Андерсен взял переданный ему лимонад и удобно устроился в кресле. Разговор предстоял непростой.

– Сара, я прошу прощения за визит, но такие уж обстоятельства. Мне пришлось бросить всё и лететь к вам. Дело в том, что у вашего погибшего сына появился некий подражатель, который убивает точно так же, как и он.

– Я уже все рассказала репортёрам и вашим коллегам, – тихо сказала она.

– Может быть, у него были друзья, сподвижники?

– Питер почти ни с кем не общался, только с нами.

– Может, был ещё кто-то? Он точно не скрывал от вас каких-либо отношений? Синяки, ссадины?

– Я вам повторяю, только мы. Ну, ещё отец, но с ним он общался крайне редко.

– Отец?

– Да, Гарри – отчим ему.

– Подождите, я об этом впервые слышу.

– Я говорила об этом, просто никто значения не придал.

– Так, а вы не могли бы подсказать его данные?

– С ним вам общаться поздно, он умер тридцать лет назад.

– И что же с ним произошло?

– Упал с лестницы, кажется, – она посмотрела на свои руки, – он любил выпить.

– А он стал выпивать после развода или до того?

Тут Гарри Маккуин подошёл и хотел встать между ними, но она мягко отстранила мужа.