Глава 2

Закрыв за собой дверь, звякнувшую вставленными с обратной стороны ключами, я тяжело выдохнул – и, облокотившись на нее спиной, без сил съехал по дерматиновой обшивке… Чего-то такого я примерно и ожидал – что за вызванной подростковыми гормонами эйфорией начнется откат, навалятся усталость и апатия.

Вот прямо как сейчас…

Хотя может все дело в том, что я остался один? Лиза (живущая, кстати, этажом ниже ровно под моей квартирой) до момента расставания послужила мне своеобразным якорем, невольно концентрирующим внимание на себе – спасая от неизбежного анализа ситуации. Теперь же… Теперь выручают как раз усталость и апатия, думать просто не хочется.

Хочется просто закрыть глаза – и открыть их на другой стороне пешеходного перехода в родном 2018-м…

Я просидел на полу минут пять, не меньше – но тут послышался мягкий перестук пушистых лап, и в коридор заглянула небольшая кошка «камышиной» расцветки. Выгнув хвост дугой, та мяукнула, приветствуя хозяина – после чего ткнулась лбом мне в ногу и громко замурчала, вызвав у меня невольную улыбку.

Все-таки есть здесь и приятные сюрпризы!

Немного погладив коте и почесав счастливую, явно ласковую мурку за ушком, я наконец-то нашел в себе силы встать и осмотреться. Ну, коридор как коридор, небольшой, обит вагонкой – или чем-то наподобие ее, покрашенной в бордовый и густо залаченой. Платяной шкаф, рядом вешалка с крючками, совсем небольшая; на ней сейчас расположилось легкое женское пальто (как видно, рассчитанное на более теплую погоду). Ну и внизу также женские легкие туфли и пара летних ботинок, явно «моих»… А еще у дверного коврика, что я только что использовал в качестве подстилки, стоят две пары тапок.

По-ходу Чуриков также живет без отца… Ну что? Бывает. За парня немного обидно – но в настоящих обстоятельствах мне хватит и его мамы.

Мама… При одном только этом слове начинает ныть сердце – а в глазах предательски пощипывает… Ладно, что там у нас еще?

Наконец-то раздевшись и стараясь хоть как-то отвлечься, я прошелся по квартире, изучая обстановку. Ну что сказать? Небогато. Маленькая кухонька с небольшим столом, холодильник, умывальник, газовая плита. Небольшой телик, закрепленный на подвесной полке у стены… Жить можно.

Комнат две, санузел совмещенный – в принципе, неудивительно. Не хрущевка, конечно, дом относительно молодой для 1998-го, панельный. Мамина комната чуть побольше, поинтереснее – тут и приличная двуспальная кровать с встроенной в нее книжной полкой, обои с лилиями, симпатичные шторы персикового оттенка с цветастым узором. Уютно… На полках несколько фотографий – практически на всех присутствует одна и та же женщина в разном возрасте, есть и «я».

Забавно – себя, худощавого, с тонким и вытянутым вниз лицом, с чуть выпученными глазами (отнюдь не красавчик, и ничего мужественного во внешности нет) я увидел не в зеркале, а на фото. Ну, будем знакомы, Сережа Чуриков… Вот отца я его нигде не увидел – хотя для 90-х (как и более поздних «эпох») ситуация вполне себе рядовая. Советский союз с его более-менее патриархальными взглядами на семью сгинул – а в новой реальности семейные лодки массово дали течь и пошли на дно…

Зачастую из-за слома жизненных обстоятельств. Уж очень много людей в одночасье оказались на улице – вынужденные вновь искать себя, как-то переучиваться новой профессии, шабашить, челночить… Кто-то подался в коммерсы, кто-то в бандиты. А кто-то просто не «вписался в рынок», начав спиваться – или буквально сходить с ума… Тех, кто опустился, новая жизнь стремительно прожевала и выплюнула на обочину – и такие мужики для своих семей стали не добытчиками, а тянущим на дно балластом.

С другой стороны, возможны и более банальные причины – измены, опостылевшая бытовуха, регулярные ссоры на фоне отсутствия вменяемых перспектив, и вообще каких-либо просветов в жизни взрослых пар… А может, и все вместе?

Мама – довольно интересная, даже красивая девушка на фото с моря из далекой советской юности (судя по надписи на карточке – из Ялты), с годами растратила большую часть своей красоты, заметно пополнев после родов… А новая жизнь словно бы стерла краски из некогда яркой, привлекательной девушки. В 90-е полнота ее вроде и ушла – сменившись тоской и равнодушием, поселившимися в глазах женщины. И чем новее фото, тем отчетливее это читается…

Ладно, поживем-увидим. Девяностые не вечны, а у меня какое-никакое послезнание имеется. Жалко, правда, что интересовался я, в основном, единоборствами – но есть пара воспоминаний и про громкие «апсеты» из мира футбола. Правда, касаются они только 2008-го! Ну и фиг с ними – тут ведь и букмейкерки наверняка есть только в зачаточном состоянии, если вообще есть.

Еще немного постояв в «маминой» комнате, я зашел в закуток Сергея – точнее, теперь уже мой закуток. Ну, совсем небольшая комнатка, дай Бог, если десять квадратов есть! Вдобавок деревянная, раскладная тахта, учебный стол со стулом, небольшой книжный стеллаж – и, ко всему прочему, старенькое пианино! – буквально сожрали пространство внутри комнаты.

Пианино вызвало у меня особенный ужас – я никогда не играл на музыкальных инструментах, и вообще не имею даже зачаточного музыкального образования. А вдруг кто попросит меня сыграть?! Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу… Может, как-нибудь его из строя вывести, перерезать какую струну?

Ладно, густой слой пыли сверху немного успокаивает.

Комната вообще вся какая-то неряшливая, неубранная, вещи разбросаны как попало – резкий контраст с аккуратно заправленной кроватью мамы и общей чистотой ее будуара. Выходит, к разгильдяю-сыну не лезет? Уже неплохо… Для меня так точно.

Позабавили плакаты на стенах со Шварцнегером и Сталлоне, представленных в самых знаменитых образах – Конана-варвара, Терминатора, Рокки Бальбоа и Рэмбо. В принципе, норм – но немного жаль, что нет каких-нибудь красоток, типа Сальмы Хайек из «Заката и рассвета»… Ан нет! Стоило мне только вскинуть одеяло, чтобы заправить тахту, как обнаружились пара газетенок с полуголыми дамочками на обложке. Ну конечно, отечественное СПИД-Инфо! Не «Плейбой», безусловно – но для школьника вроде Чурикова один из немногих доступных способов добыть эротику…

Примерно представляя, для чего служили журналы Сергею, я предпочел аккуратно снять все белье с кровати и отнести в ванную комнату. Машинка тут правда… Необычная для меня, цилиндрической формы. Не нашлось и никакого порошка – так что, немного подумав, я взял единственный кусок хозяйственного мыла, и с некоторым трудом обнаружив на кухне простую терку, натер чуть меньше трети куска в таз. После чего, включив воду – слава Богу, есть горячая! – наполнил тазик до половины, тщательно размешав воду с мылом до образования пены… Порядок.

Осталось закинуть туда белье…

Разобравшись с кроватью и заправив ее покрывалом, заветные газетенки я отпихнул ногой, без сил рухнув на кровать. А вроде ничего такая, удобная… Хотя дома у меня был специальный эргономический матрац.

Дома…

При воспоминаниях о собственной просторной комнате с навороченным компом и богатым книжным шкафом, укомплектованном книгами исключительно на мой вкус… Бумажными книгами, обладающими неповторимым запахом увлекательных историй и приключений, мое окошко в мир счастливых иллюзий… Я сразу затосковал, крепко затосковал.

Но дело ведь даже не в комнате. Дома у меня осталась семья! Родные и близкие люди, заботившиеся обо мне, помогавшие мне весь путь, не отказывающиеся от больного ребенка с первого дня… Мама, крестная… Сводные сестры. Друзья, в конце-то концов!

Вот как мне без них?!

Тут же подумалось о том, что, несмотря на все возможные ограничения, в зрелом возрасте я уж точно не был несчастен – это как минимум. Ведь у меня были любимые и родные люди, у меня была работа из дома, приносящая нормальный доход – фриланс в эпоху развития интернета дает профильным программистам хорошие возможности… Если ты, конечно, готов учиться и переучиваться, открывая для себя новые горизонты – например, интернет-маркетинг.

Я даже спортом умудрялся заниматься, постепенно, пусть даже малыми шажочками развивая свое тело и устраняя те перекосы, что достались от рождения… От родовых травм никто не застрахован – но от меня, по крайней мере, не отказались. И вырос я, закончив школу и получив высшее образование, окутанный материнской любовью и заботой, а не в детском доме…

И вот теперь я попаданец. Только без всякой жанровой классики в 22 июня 1941-го года или накануне его – или же в царя Леонида Спартанского перед Фермопилами! Попаданец в подростка в пограничную эпоху, в которой дай Бог выжить… А с другой стороны – сбылась заветная мечта едва ли не любого человека с ограниченными возможностями: у меня теперь совершенно здоровое тело.

Но блин, а какой ценой? Ценой потери связи с родными?! Да ну его на хрен это здоровье…

И тут же еще одна догадка ошпарила мое сознание – ведь в 98-м есть и моя мама, и крестная, и даже сам я есть! Я тотчас вскочил с тахты… И с огорчением сел назад. Все есть – только с 96-го по 99-й моя семья жила в Рязани, причем адреса и места проживания я толком не помню из-за малолетства…

Но все же мысль о том, что мои любимые здесь хотя бы существуют, немножко развеяла тоску.

И в глазах вроде как перестало щипать…

Я устало смежил веки, пытаясь отстраниться от переживаний – и втайне надеясь уснуть, чтобы проснуться в своем теле и в своем времени. Однако стоило мне только подумать об этом – как я тут же вспомнил падение под колеса мазды, светящей фарами мне прямо в лицо! Блин, да не было у меня никаких вариантов избежать столкновения – и водила уже никак не успевал затормозить…

А что если я, уснув здесь – действительно проснусь в своем теле за секунду до верной смерти?!

Последняя мысль в ошметки развеяла всякую хандру, мгновенно взбодрив. Да твою ж дивизию! Не-не-не, на таких условиях я совсем не хочу обратно! Благодарю покорно, мне и здесь отлично…

Перехотев спать – и с тоской оглядевшись по сторонам, оценив перспективы затяжной уборки, что мне обязательно предстоит (просто не могу жить в таком свинарнике!), я пружинисто встал, с легким удовлетворением отметив все еще непривычную легкость движений… И двинул на кухню, только теперь осознав, что голоден как волк!

Так-так-так, что тут у нас…

А у нас «тут» совсем не густо елы-палы… Половинка плавленого сырка «Дружба», ошметки вареной колбасы (с такими прям крупными кусками жира), половина черного, уже довольно черствого хлеба… Яиц даже нет.

Зато есть початая бутылка водки в холодильнике, что совсем не внушает оптимизма!

Порыскав по полкам я не нашел также ни обязательной картохи, ни лука – может, у Чуриковых все это есть в подвале? Да хрен его знает, может и есть – только как мне его найти? До подъезда мы добрались с Лизой, номер квартиры я подсмотрел в дневнике – попутно осознав, что живу на девятнадцатом микрорайоне, и что сегодня 8 октрября. Подъезд, кстати, просто пипец как загажен – граффити, выбитые на этажах стекла и вонь… Крепкая такая вонь – то ли из неработающего мусоропровода, то ли потому, что подъезд местная пьянь использует как отхожее место. А что вернее, все вместе!

Девяностые, ага. Эпоха тотального обесчеловечения…

Поиск, впрочем, нельзя назвать уже совсем безрезультатным – все-таки мне попалась на глаза мука и полиэтиленовый пакет с макаронами. Длинными, но ни фига не тонкими – такие раньше любили готовить «по-флотски»… Ладно, и то хлеб.

Кстати, про хлеб…

Зачерствевшую корку я срезал со всех сторон, мысленно попросив извинений перед матушкой Сергея – хотя десятка мелочью в кармане ведь звенела? Звенела… На полбуханки точно хватит. Так что не экономим…

Масла, правда, тоже нет. Ни сливочного в холодильнике и в морозилке, ни смальца какого, ни даже растительного без запаха. Есть только с запахом – причем в стеклянной бутылке без этикетки, явно перелитое… На нем ведь вроде как нельзя жарить, выделяются опасные для здоровья канцерогены – но разок, так и быть, можно.

Масло я чуть разогрел в небольшой чугунной сковороде, предварительно поставив на огонь воду под макароны. Буквально десяток секунд – чтобы после высыпать в сковороду нарезанный небольшими брусками хлеб. Может, впитав в себя большую часть маслица во время жарки, он сократит выделение вредных веществ? Вряд ли на это стоит рассчитывать – но приятно верить в лучший исход…

Сухари я не стал особо сильно зажаривать – так, до приятной корочки, но чтобы внутри остался нежный мякиш. Подсоленный, с ярким ароматным привкусом – красота же! А за хлебом в сковороду отправились крошечные кусочки колбасы – тут я уже ничего не добавлял, в колбасе имеется сало, что на нагретом чугуне стало понемножку вытапливаться… После чего, чуть обжарив ее, я добавил сверху немного муки – и помешал ее с колбасой, дав слегка обжарится… Но не пригореть и не сваляться в комки! Так мука должна получить легкий ореховый привкус… Ну, и наконец – примерно половник вскипевший воды из кастрюли, куда уже отправились вариться макароны.

Получающийся соус – основу для пасты – пришлось долго мешать до однородной консистенции, но вроде получилось. А следом отправился в сковороду и натертый сыр – весь остаток «Дружбы», довольно быстро растаявшей в получившемся соусе! И даже не дожидаясь, когда макароны окончательно сварятся, я начал быстренько вычерпывать их толкушкой с дырочками, закидывая в сковороду – а после добавил еще немного воды из кастрюли, чтобы наверняка.

Не карбонара, конечно – но в настоящих реалиях довольно близко к этому… Главное не переварить макароны явно низкого качества – и с этой задачей я вроде как даже справился.

– Брысь говорю, брысь! Чем тебя кормить?

Кошка, не слушая моих увещеваний, упрямо трется пушистым лбом о ногу, настойчиво мяукая – аромат действительно очень аппетитный! И получилось много – хватит и мне покушать, и маму Сергея покормить, да и на завтра немного останется… Но не кошку же потчевать таким «деликатесом» в условиях пустующего холодильника?

Плюнув на все, я сложил в миску мурки сушеные корки хлеба – так, чисто успокоить совесть. Хотя я был стопудово уверен в том, что хлеба она есть не станет… Но ни фига – жует!

С другой стороны, сухой кошачий корм – это вроде как тоже что-то типа переработанного хлеба или зернового продукта, вымоченного в бульоне из мясных отходов…. А вот суровые кошки из девяностых, еще не избалованные заботливыми хозяевами, запросто едят и сухой хлеб, как оказалось!

Чтобы как-то разнообразить досуг, включил в разетку телик, нажал на кнопку «Вкл» на передней панели – и на мгновение залип, не веря своим глазам и ушам! Случился когнитивный диссонанс – ибо на экране я увидел заставку сериала «Зена – королева воинов» с молодой Люси Лоуренс в главных ролях! Да это же… Это же просто классика моего детства – тот самый, «коронный» крик и столь бодрая музыка на фоне облачающейся в свой непревзойденный бронеливчик Зены!

Культовый сериал, не то слово. Целое поколение пацанов залипали на молодую Люси Лоуренс – а ведь «Зена» дала старт карьере и Карлу Урбану («Властелин колец», «Пацаны»), и Ману Беннетту («Спартак» и «Хоббит»!)… И кстати с последним Люси уже совсем не по детски зажигала в сериале «Спартак. Кровь и песок».

Прям даже есть, что вспомнить…

От залипания на «Зену» меня отвлек аккуратный стук в дверь – отчего я вынужденно напрягся, невольно бросив взгляд на небольшой кухонный ножик, оставшийся на столе… Но хватит. Неужели Савелий попрется разбираться прямо ко мне домой? А если бы и поперся, то вряд ли бы столь интеллигентно стучал в дверь…

Немного подумав, я решительно двинул в коридор. А припав к дверному глазку, невольно улыбнулся – после чего спешно провернул ключи в замочной скважине, открывая нежданной гостье:

– Лиза, привет еще раз! Ты ко мне?

Девчонка приветливо улыбнулась – вот ей прям идет улыбаться! – после чего протянула мне небольшую кастрюлю, накрытую полотенцем.

– Сереж, я тебе в благодарность за сегодня приготовила творожную запеканку! Ой, а как у тебя вкусно пахнет…

Расплывшись в довольной улыбке, я отступил назад, широким жестом приглашаю девушку войти в квартиру:

– Милости прошу! Еще не успел приступить к трапезе – так что разделишь со мной!

Лиза неуверенно пожала плечами:

– Да как-то неудобно… Разве Татьяна Васильевна сегодня не на смене?

Так-так… Вот и имя матушки – работающей, как я понимаю, по двенадцать часов.

– Нет, она как раз на смене. Готовил я – я и приглашаю. Угостим друг друга собственной кулинарией!

Ответил я нарочито бодрым тоном – на что Лиза, робко улыбнувшись, неуверенно шагнула внутрь. А я вновь не удержался, бросив вороватый взгляд в вырез домашнего халатика – накинутого поверх открытог о топа и колготок, но нисколько не скрывающего ладной фигурки девушки…