Настроение тут же плюхается ниже плинтуса. Я не мечтала о такой популярности. Город у нас маленький, скоро о моем позоре узнают все, кому не лень. Что ж, переживу. Куда деваться?
Года два назад сотрудник местного ГИБДД интимное видео скинул своей подруге, а-ля Дзюба, а она взяла, и слила его в городскую группу «Подслушано». Вот где фиаско. Ему потом даже водительское в руки не давали, когда он машины тормозил на дороге. В итоге, мужчина переехал в Казань. Но историю о Васе-Удаве помнят до сих пор.
До ресторана мне рукой подать, всего три перекрестка. Стою на светофоре в ожидании разрешающего сигнала, как возле меня останавливается черный тонированный гелик. Окно с пассажирской стороны медленно опускается, и оттуда выглядывает мужик, лет сорока, в черной рубашке и таком же костюме.
– Полина Александровна? – ко мне обращается.
– Да, – машинально киваю, затравленно поглядывая по сторонам. Прикидываю, у кого можно попросить помощи, но улица как будто вымерла. Дед какой-то ковыляет и две девочки из музыкалки. Не густо.
– Присаживайтесь, пожалуйста! Прокатимся. – кивает он на заднюю дверь.
– Зачем?
– Сергей Аркадьевич ожидает.
– Я не поеду никуда с вами! – отрицательно мотаю головой, резко разворачиваюсь и бегу сломя голову.
Спрятаться, спастись, укрыться. Что надо от меня этому мерзкому старику? Явно не благодарственное письмо мне вручить собирается. Рыжие волосы развеваются на ветру, хлещут по щекам и попадают в рот. Отплевываюсь и стону от бессилия. Господи! Почему я не покрасила их в черный? Белочка!
– Стой! – кричат мне в спину. – Да стой же ты.
Ага. Нашли дуру, думаю про себя. Кто же после такого останавливается. Бегунья из меня так себе, я изрядно вымотана, да и угги не предназначены для бега по пересеченной местности. Заныриваю во двор, скольжу глазами по черным подъездным дверям. Все закрыты, везде домофоны. Приехали. Честному человеку и спрятаться от бандитов некуда.
В боку нещадно колет, я оглядываюсь, преследователей нет. Замечаю рыжего кота, шмыгающего в подвал, недолго размышляю, прыгаю следом в небольшой проем.
Там тепло и сыро. Кот посматривает на меня недовольно и громко мяукает.
– Чего тебе? – ворчу на него. – Не нужны мне твои мыши сто лет. У меня свои мутки.
Осторожно выглядываю в отверстие, никого. Достаю телефон из кармана и перевожу на беззвучный режим. Еще не хватало тупо спалиться от входящего звонка. Адреналин в крови кипит, а голова соображает ясно. Пережду немного и пойду. Куда? На работе меня явно ждут. Мой домашний адрес узнать не проблема. Блин, что же делать?
Внезапно по заснеженному тротуару, на уровне моих глаз, движутся две ноги в брюках и кожаных туфлях. Я затихаю как мышка, во все глаза слежу за происходящим. Это мой преследователь, ищет меня. Он с кем-то разговаривает по телефону.
– Нет, убежала.
Ему, судя по всему, что-то отвечают.
– Я во дворе на Воронова. Она сюда побежала. Сейчас Кислый подъедет, вместе девчонку поищем.
Кислый, куда я вляпалась? Мужик останавливается в нескольких метрах от меня и осматривается. Раздается шум мотора и рядом с ним останавливается тот черный Гелик.
– Ну че, Рудик? – кричит ему Кислый. – Где она?
– Хер знает. В подъезде, может, спряталась. А, может, дальше убежала.
– Далеко не убежит. Вон, пацаны в футбол играют. Их спроси, может, видели Белку?
Рудик кивает и подходит к мальчикам. Я стою ни жива, ни мертва, навострив уши. Оглядываюсь по сторонам, где же мне спрятаться. Стены выложены красным кирпичом, свет, попадающий с улицы, освещает небольшой участок. Я отхожу вглубь и пытаюсь привыкнуть к темноте. Под потолком тянутся большие трубы, слышится гул воды в них. В самом углу замечаю дверь, нащупываю ручку и дергаю на себя. Разумеется, она оказывается закрытой. Черт! Почему же я такая невезучая? Молюсь про себя, взывая к Всевышнему. Он обязан меня услышать. Сам ведь призывал не обижать сирот и вдов.
Без сил присаживаюсь на корточки и судорожно соображаю, что же делать. Может, я зря испугалась и дала деру? Взрослые ведь люди. Просто поговорим и все. Сейчас действительно, на дворе цивилизованные времена. Людей на улице просто так никто не похищает и против воли не удерживает. В целом, в нашем городе все чинно, мирно, благородно.
Экран телефона в моих руках загорается. Алина звонит. Времени уже пять минут четвертого, потеряла меня. А я, надо сказать, очень пунктуальна. Прости, Алина, похоже, тебе меня не дождаться сегодня. Может, взять отпуск и на недельку к Свете рвануть, в Екатеринбург? Или вообще переехать? Он этого шага меня удерживает вопрос аренды жилья. Тетя с племянником живут в небольшой малосемейке с крошечной кухней. Меня им еще не хватало.
Внезапно, слева от меня раздается шум и довольный мужской голос.
– Ну, что, Белка? Попалась?
– Помогите! – верещу, что есть мочи.
Я поднимаю с пола кирпич и замахиваюсь на Рудика, резво вскакивая на ноги. Просто так не сдамся! Но он мгновенно сбивает спесь, ловко перехватывает мою руку и скручивает так, что от боли аж искры из глаз сыпятся. Я лягаю его ногой, пытаясь попасть в колено, но промахиваюсь. Клянусь, запишусь на курсы самообороны. Мало ли что?
Шиплю и пытаюсь вырваться, но ничего не выходит. Рудик держит меня мертвой хваткой и волоком тащит за собой.
– Успокойся, Белка! – рявкает мне в ухо. – И веди себя хорошо, а не то хуже будет!
Похоже, я попала в полную задницу. На тонированном гелике меня везут примерно минут тридцать. Предварительно связав руки за спиной и надев на глаза черную повязку. Рот, видимо, заткнуть не нашли чем, поэтому всю дорогу я сыплю проклятиями в их адрес.
– Да заткнешься ты уже или нет? – рычит Рудик. – Неугомонная девка.
– Может, за скотчем заедем? – предлагает его напарник.
– Ага, конечно. Че бы нет, Кислый? Замолчи, Белка. Иначе, трусы твои тебе в рот засуну.
Я испугалась и замолчала ненадолго. Все-таки, в трусах бояться как-то не так страшно.
– Я писять хочу! – наконец, набираюсь смелости.
– Потерпи, не маленькая. Почти приехали!
Даже примерно не представляю, куда эти двое меня везут. Сначала пыталась запомнить дорогу. Поворот направо, два налево, снова направо, а потом нас так трясти начало, что я сбилась со счету. Одно радует. Раз они мне глаза закрыли, значит, живой выберусь.
Проехав еще какое-то время, автомобиль останавливается.
– Выходим! – грубовато командует мне Рудик, и мешком вытаскивает меня из салона.
– Руки развяжи! Затекли. Как иголками колет!
– Ага, – хмыкает он. – Бегу и падаю.
Чтобы ты себе лоб разбил, урод! Он тащит меня по ступенькам, слышу, как щелкает замок, а затем за моей спиной хлопает дверь. Кто-то заботливо стягивает с меня угги, и засовывает ноги в мягкие тапочки, а потом снова тянет за собой. От этих каруселей и непоняток, у меня голова кружится и серьезно начинает подташнивать.
Подняв на второй этаж, меня вталкивают в какое-то помещение. В нос проникает аромат табака и алкоголя. Я не особо в нем разбираюсь, наверное, виски или коньяк. Ощущая давление на плечо, я опускаюсь и усаживаюсь на что-то мягкое.
– Рудик! – доносится до моего слуха вкрадчивый голос. – Ну, что за девяностые? Сними с девочки повязку и развяжи руки!
– Она сопротивлялась, Сергей Аркадьевич! – оправдывается его подопечный, но повязку снимает.
На секунду ослепнув от яркого солнечного света, который пробивается сквозь тяжелые портьеры, зажмуриваюсь. Руки как по волшебству оказываются свободны, и я со стоном разминаю затекшие конечности.
– Как животные, ей богу! Свободен!
– Я за дверью буду. Мало ли, что эта ненормальная выкинет!
Лис ухмыляется и кивает в ответ.
– Привет, Белочка!
Я обвожу взглядом помещение. Судя по всему, это кабинет. Посередине стоит тяжелый дубовый стол, на котором ровными стопками разложены бумаги. За кожаным креслом располагаются длинные шкафы со стеклянными створками. В них собрано просто огромное количество книг. Справа, на стене, висит в золотом подрамнике безвкусная картина, которую вчера имениннику вручили на праздновании.
– Прости, пожалуйста, моих дуболомов. Я не хотел, чтобы тебе было больно! – ласково проговаривает Лисичников, не сводя с меня глаз. Они у него темные, почти черные, прямо в душу смотрят. Я понимаю, что его тихий голос и теплое отношение – напускное.
– Что Вам от меня нужно? – ледяным тоном спрашиваю. Сижу с ровной спиной, как палку проглотила. Страшно. Мне очень страшно здесь находиться. Ни одна живая душа не в курсе, где я.
– Выпьешь со мной? – пропускает он мой вопрос мимо ушей и поднимается с кресла. Стариком, конечно, его не назовешь. Высокий, поджарый мужчина. Даже седины нет в темных волосах. На нем надеты джинсы и свитер, а на ногах – мягкие тапки.
– Я не пью.
– И зря, – подмигивает мне и наполняет пузатый стакан янтарной жидкостью. – Водички хочешь? Или кофе?
– Спасибо, нет. Можно мне домой? – с мольбой спрашиваю.
Даже примерно не представляю, где я нахожусь.
– Нет, Белочка. Рановато тебе домой.
Делает глоток виски и снова пялится на меня, привалившись бедрами к рабочему столу.
– Я хотел поговорить с тобой, малышка. Ты не так поняла моих ребят. Зачем-то начала грубить, и убегать от них.
– А что мне оставалось делать? – поднимаю на него взгляд, полный ненависти. – Ясно-понятно, что ничего приятного этот разговор не сулит.
– А ты умная девочка, Белка. Я не ошибся.
С этими словами ставит бокал на столешницу и медленно подходит ко мне.
– Умная и невероятно красивая. Знаешь?
Тянется к моему лицу, я отшатываюсь, но он не дает мне увернуться. Цепкими пальцами хватает за подбородок, фиксируя, а затем поглаживает кожу на скуле.
– Кожа гладкая, как персик. Ты везде такая, Белочка?
Мои щеки начинают гореть, а меня накрывает паника. Господи, что ему надо? Я хочу домой. Больше всего на свете хочу домой!
– Вчера ты испортила праздник. Мой юбилей, на котором присутствовали уважаемые люди. Дочери готовили это торжество полгода. Полгода, Полина. А ты взяла, и все испортила своей выходкой.
– Я не специально! Платформа сломалась, я не виновата! – лепечу я дрожащими губами.
– Не специально? Правда? – ухмыляется он, сжимая мои щеки. – Ты считаешь, что я должен тебе поверить?
– Это правда. Вы можете посмотреть по камерам! – пытаюсь увернуться, но ничего не удается. – Мне больно!
– Кто тебе заплатил? – рявкает он мне в лицо, мгновенно превращаясь в злобное чудовище.
– За что? – я окончательно расклеиваюсь и начинаю реветь. – Мне никто не платил. Я обычная официантка. Алина просила вывезти торт. Я отказывалась, а она настояла. Видимо, он был слишком тяжелым. Я клянусь Вам!
– И почему я тебе не верю?
С этими словами от отвешивает такую оплеуху, что у меня темнеет перед глазами, а в ухе противно начинает звенеть, слетаю с кресла на пол и сотрясаюсь в рыданиях. Больно, обидно и очень унизительно. А еще, страшно. Безумно страшно.
– Слезами ты меня не разжалобишь! – продолжает он, присаживаясь возле меня на корточки. – Я знаю, что в этом городе я как гость в горле, и меня хотят убрать. Говори! Говори, Белка! Кто тебе заплатил?
О проекте
О подписке
Другие проекты