Быстро подхватываю девчонку на руки, молча несу в коридор. Аня к сердцу моему щекой прижимается, невольно ручками спину обхватывает и всё… Капец! Там, в груди, будто что-то переклинивает.
Нет.
Так нельзя.
Придурок я!
Урод конченный!
Не смогу без неё.
Не смогу!
Привязался очень. Капец как сильно привязался!
– Я бы так никогда не подумала. Зачем я тебе? Убогая калека. Ты ведь со мной из-за жалости возишься. На меня ведь без слёз невозможно смотреть. Я видела, как люди от меня на улице шарахаются! Как они взгляд в сторону отводят, делая вид, что просто не замечают. А ты… ты ради папочки со мной нянькаешься. Чтобы ему угодить. Чтобы рейтинг на выборах поднять!
Странно, что зверь вообще меня как за родного принял. «Люблю того, кто жрачкой балует!» – в этом и есть вся сволочная натура этих ходячих блошиных рассадников.
– Мой Тоша… он наверно очень голодный. Баба Люба обещала присматривать, но всё же… Можешь его проведать и покормить? И можешь от меня передать «привет», и сказать, что я постараюсь как можно скорей вернуться домой?
– Что сделать? – чуть не поперхнулся собственной слюной.
– Кот. Покорми пожалуйста моего кота.
– Давай, маленькая, вместе! На счёт три, – ловко подхватываю Аню за талию и разворачиваю к себе спиной, – Мышцы надо тренировать. Вперёд! С правой ноги.
И мы зашагали. Вдвоём.
Она, стоя на мои кроссовках, и я, крепко-крепко обнимая её тонкую талию.
– на ушко нашёптываю, крепко-крепко в себя хрупкое тельце вжимаю, а она будто тряпичная кукла-неваляшка в раскорячку болтается, – Я твоя поддержка. Я твоя опора! И теперь мы вместе. Я буду твоими ногами, Аня. Я стану всем, для тебя. И всё для тебя сделаю. Клянусь. А теперь пошли.
– Никогда! Слышишь! Никогда тебя не отпущу!!! Не упадёшь больше. Не позволю. Всё тебе отдам. Всего себя! До последней капли. До последнего вздоха! Только не сдавайся! За свои мечты нужно бороться. Обещай!
– Ты встанешь на ноги. Обязательно встанешь! – На крик срываюсь, за талию Аню подхватываю, рывком к себе на ноги ставлю. Точнее, на кроссовки.
– Ты что, ты что?! – сопротивляется, кулачками по груди лупит, – Прекрати, мы ведь можем упасть.