Цитаты из книг автора «Дана Делон»

Я тогда задумался и понял, что ради Адель я бы изменился, выкроил из себя кого угодно ради ее взаимных чувств. Возможно, во мне говорила слабость, но это ведь тоже любовь. Испытывать слабость перед одним-единственным человеком.

– Люди, как и чувства, разные. В шестнадцать лет меня вдохновила эта фраза, в семнадцать – строки из Моэма, а в восемнадцать, – он немного помолчал, – на свое восемнадцатилетие я начал набивать на спине львов.

Я смотрю на него и улыбаюсь. Адреналин все еще кипит в моей крови, сердце бешено колотится, а грудь горит. Я чувствую себя такой живой! Я будто очнулась после долгого сна и наконец-то живу, живу, Мика. Живу в прямом смысле этого слова, живу здесь и сейчас, не загадывая на будущее. Я нахожусь в настоящем, и кажется, будто я могу протянуть руку и потрогать его. Ощутить воздух вокруг. Я резко поворачиваюсь и прыгаю в неизвестность. Прыгаю, не думая о последствиях и не загадывая наперед. Это чистое безумие, которое накрывает меня с головой, а потом я так же с головой погружаюсь в ледяную воду, остро ощущая холод разгоряченным телом. Это похоже на огонь. Будто мою кожу обожгло, будто в нее вонзился миллион маленьких иголок. Я выныриваю и судорожно ловлю воздух ртом, вдыхая его так глубоко, что кажется, будто легкие вот-вот разорвутся. И тут в воду обрушивается второе тело, я чувствую за спиной его тепло, а над ухом раздается тяжелое дыхание.

Без пятнадцати восемь я с улыбкой смотрю на себя в зеркало. На мне непривычное черное классическое платье. Длиной до колена, с круглым горлом, оно выглядит очень традиционно, но мне это нравится. Я слегка накрасилась и заколола волосы, и вот теперь смотрю в глаза своему отражению, пытаясь разглядеть в них следы собственных эмоций. Когда-то во мне умерло желание нравиться себе, и я думала, что так будет всегда. Но сейчас я гляжу на себя и, что немаловажно, ВИЖУ себя. И я себе нравлюсь. Нет, я не стала другой, улучшенной версией, которая научилась правильно жить. Я все та же Леа, которая очень далека от идеала, но в моей жизни появился человек, способный разглядеть меня и не отвернуться. А еще я осознаю одну простейшую на первый взгляд, но очень важную вещь: пока в твоей груди бьется сердце, все можно изменить. А навсегда или на время – решать тебе. Только тебе.

– Да, только мы, люди – особый вид, мы можем научиться всему, чему пожелаем. Мы сами возводим перед собой границы и сами их разрушаем.

Свобода. Она возникает в душе и порождает крылья, подумала я, разглядывая мечтательное выражение лица раба.

– Если вы живете дерьмовую жизнь, спросите себя, не дерьмо ли вы сами? – подводит итог Пьер. Рафаэль усмехается. – Именно. Истинную свободу никому не отнять.

Капюсин фыркает, Квантан качает головой, Рафаэль пребывает в своем собственном мире, а Пьер широко улыбается. А я думаю о том, что хочу, чтобы так было всегда. Хочу, чтобы на свете были вещи, которые не меняются, как, например, эта статуя в Лувре, которая будет стоять тут, когда нас уже не станет. И новые поколения придут на нее смотреть, и точно так же, как мы, будут гадать, что именно держала в руках Венера, и как именно она прикрывалась.

Рука Рафаэля лежит в нескольких сантиметрах от моей: красивая кисть с длинными пальцами, немного сбитыми костяшками, она больше моей, и мне становится интересно, какая она на ощупь: теплая или холодная? Мягкая или грубая? И слова из отрывка эхом вновь и вновь звучат в моей голове, произнесенные его потрясающим голосом. Мне хочется прикоснуться к его руке, дотронуться до его кожи, и мне страшно… Медленно я подвигаю свою кисть ближе к его, значительнее сокращая расстояние между ними. Он не шевелится, смотрит в мой учебник и делает вид, что слушает урок. Мое сердце колотится в груди, как сумасшедшее, дыхание учащается. Есть только сейчас, есть сейчас… Голос Рафаэля, звучащий в голове, сводит меня с ума, а слово «сейчас» терзает каждый нерв. Если есть только сейчас, если только сейчас реально и ощутимо, тогда я хочу почувствовать его руку в своей, я хочу узнать, какая у него кожа. Я глубоко вдыхаю, закрываю глаза и кладу свою руку поверх его. Моя маленькая кисть накрывает его большую, и в это мгновение, в это самое «сейчас», все внутри меня дрожит мелкой дрожью в ожидании его реакции. Он медленно и аккуратно переворачивает руку ладонью верх и сплетает свои пальцы с моими. И в эту самую секунду, в этот самый миг, в это самое мгновение «сейчас» имеет больше смысла, чем когда-либо. Оно настоящее.

А я не могу оторвать взгляда от прекрасной улыбки Рафаэля. Когда он улыбается, в моей душе гремит канонада и загораются бенгальские огни.