Оказалось, что существует такой мир, такое пространство, где Эжен Ионеско, Даниил Хармс и Николай Гоголь сели за один стол и написали втроем жутковатую пьесу.
И тут поразительным образом ко мне вернулось мое школьное ощущение: мир делится на гопников и людей. Вот – гопники во главе с судьей. Они захватили мир, они существуют по своим правилам и пытаются нас заставить существовать так же. Но нам нельзя поддаваться,
Каждое время ставит перед людьми свои вопросы – не абстрактные, а вполне конкретные. Мы не всегда их слышим, а когда слышим, не всегда хотим давать свои ответы. Но жизнь оказывается назойливой, снова и снова предъявляет все те же вопросы, пока мы не созреваем, чтобы дать ответ
олову, – это просто фантастика. Никто не объявляет забастовок или акций протеста, которые, вероятно, были бы понятны: наш режиссер арестован, и мы не будем веселиться и лицедействовать. Нет, ничего этого нет. Но есть потрясающий стоицизм: наш режиссер под арестом, но мы будем работать так, как он нас научил, как он хотел бы, чтобы мы
надпочечники, согласно всем анализам, эти гормоны не вырабатывают”.
Наступила длительная пауза. Все пытались это переварить. А потом мы ее усадили общими усилиями и, постаравшись сохранить серьезность, сказали: “Катя, несмотря на твои надпочечники, ты всё-таки будешь директором фонда. У нас нет никакой альтернативы. Ты нам нужна. Никому не показывай эти анализы”. И Катя стала директором. ЧУЛПАН ХАМАТОВА