ГЛАВА 7

– Нужно продумать маршрут и снаряжение группы, – задумчиво произнес Асанов. – Там очень трудный, горный район.

– Ты еще не называл своих людей, – напомнил Орлов.

Асанов подвинул к себе лист бумаги. Взял ручку:

– Номер первый – майор Машков. Воевал в Афганистане, Таджикистане, Абхазии. Хорошо ориентируется, имеет опыт общения с местным населением, владеет языком. Как командир группы прикрытия будет очень полезен.

– Согласен, – Затонский поставил цифру три.

– Следующий – капитан Борзунов. Очень опытный, жесткий, прагматичный офицер. Когда нужно, вытянет операцию на своих нервах. Отличный стрелок. В горах просто незаменим. Выносливый, храбрый, злой.

– А почему злой? – спросил Орлов.

– Это ты у него спросишь, – пожал плечами Асанов, – просто даю ему характеристику.

– Следующий, – попросил Затонский.

– Старший лейтенант Чутов. Надежный, внимательный, выдержанный. Зону сегодня прошел впереди группы и показал себя совсем неплохо. Правда, не знает языков, но для группы прикрытия вполне подойдет.

– Раз вы так считаете – согласен. Дальше.

– Еще двое офицеров – для связи с местным населением. Подполковник Рахимов – казах, знает языки, легко сойдет за местного, и капитан Чон Дин. Он кореец из Сибири. Знает китайский, корейский, киргизский языки. Очень хорошо подготовлен физически, увлекается разными восточными единоборствами. Он легко сойдет за кого угодно, только не за русского шпиона. После развала СССР в Афганистане считают, что все российские офицеры должны быть светловолосыми.

– Итого семь. По-вашему, достаточно? – уточнил Затонский.

– Думаю, да. В процессе подготовки выясним, кто нужен еще, какой из специалистов необходим. Пока все.

– Не все, – возразил Затонский, – вы еще не знаете главного.

Асанов напрягся, словно чувствуя недоброе.

– Полковник Кречетов не случайно попал в плен. Он сознательно сдался афганцам.

– Кречетов? Быть этого не может, – упрямо возразил пересохшими губами Асанов, – он настоящий патриот, хороший разведчик…

Затонский загадочно улыбнулся.

– Вы его нарочно подставили, – понял Асанов.

Затонский кивнул головой.

Даже здесь, в самом охраняемом и засекреченном центре военной разведки, генерал не хотел говорить лишнего.

– Это была часть спланированной операции, – пояснил Орлов уже понявшему все Асанову.

«Значит, Кречетов попал в плен не случайно, – подумал Акбар. – Но почему тогда формируют группу по его спасению?»

– А эта группа? – спросил он.

– Вы воевали в Афганистане, – Затонский даже говорить стал тише, будто за дверью могли подслушать. – Знаете, что такое группа прикрытия. И сами формировали особые группы, чтобы они отвлекали внимание моджахедов, пока другая, более мобильная группа, прорывалась в нужном направлении.

– Вы хотите сказать, что все это блеф? Группа не пойдет спасать Кречетова?

– Пойдет. Но не спасет, – коротко пояснил Затонский. – Просто прорыв будет на другом направлении.

– Вы формируете еще одну группу? – по-прежнему не понимал Асанов.

– Вы рассуждаете как военный разведчик, – мягко заметил Затонский. – Не обижайтесь. У нас совсем другие задачи и специфика. Нам важно, чтобы Кречетов закрепился в Афганистане, у Нуруллы, чтобы остался там. А группа, которую мы сейчас формируем, действительно пойдет по указанному маршруту, чтобы спасти Кречетова. Но спасти его, вытащить его оттуда группа не сможет. Это просто не в ее силах, да и не нужно.

– Кречетов должен остаться в Афганистане, – еще раз твердо сказал Затонский, – а группа лишь подчеркнет важность персоны Кречетова, чтобы усилить к нему интерес и заодно подтвердить его алиби.

– Значит, они просто будут имитировать активность? – постарался понять генерал Асанов.

– Они будут стараться изо всех сил. Иначе нам просто не поверят. Но у них ничего не выйдет.

– Что с ними будет?

– Они постараются вернуться обратно.

– Не выполнив задания, товарищ генерал, мои люди не возвращаются обратно.

– У них ничего не выйдет, – Затонский начал нервничать.

– Вы не хотите, чтобы у них вышло, – уточнил Асанов.

– Да, мы не хотим, чтобы у них что-нибудь получилось, – очень четко ответил Затонский.

– Теперь вы наконец расставили все точки. Значит, мои ребята смертники?

– Мы на войне, Акбар, – строго ответил вместо Затонского генерал Орлов, – здесь не нужно разводить разные церемонии. Полковник – в плену, враг должен поверить, что он случайно попал в плен. Для этого мы посылаем совместную группу. Что тебе не понятно?

– Но ребята обречены. Вы наверняка не дадите им ни одного шанса, – взорвался Акбар. – Может, даже заранее предупредите Нуруллу, чтобы он устроил засаду. Я прав?

Затонский молчал. Орлов, коротко выругавшись, полез за сигаретами.

– Говорите, – громче произнес Асанов.

– Не кричите, – устало отмахнулся Затонский, – мне тоже жаль ребят. Вы же воевали, знаете, как бывает. Чтобы спасти полк, жертвуют ротой. Чтобы вывести батальон, подставляют роту. Задание у Кречетова очень важное. Настолько важное, что им занимается лично Евгений Максимович Примаков. До сегодняшнего дня о нем знали пять-шесть человек. Теперь знаете и вы. В военной разведке об этой операции знаете только вы двое.

– Понимаю, – Асанов расстегнул воротник. – А я, старый осел, давал вам лучших людей.

– Так и должно быть. Они должны стараться изо всех сил. Иначе нам не поверят. Лучшие офицеры должны пойти на это задание. Уйти по нашему маршруту.

– Уйти и не вернуться, – тихо произнес Асанов. – Поздравляю вас, генерал, вы хорошо планируете свои операции, на крови.

Затонский побледнел.

– Если бы понадобилось, чтобы пошел я, можете не сомневаться в моем выборе, – сказал он.

– А я и не сомневаюсь, – мрачно ответил Асанов, – простите, думаю вслух. Вам нужно сыграть с Нуруллой и его людьми. Сыграть так, чтобы они поверили в нашей заинтересованности вытащить оттуда Кречетова любой ценой. Это я понимаю. Но и ребят своих мне терять жалко. Здесь нужно очень тонко сыграть, чтобы и поверили, и группу не уничтожили.

– Так не бывает, – заметил Орлов.

– Так будет, – Асанов вздохнул. – Меня в Афганистане знали все. Даже Барсом называли.

– Об этом мне известно, – Затонский не мог понять, о чем думает генерал.

– Поэтому идеальным командиром группы буду я сам. Тогда не только Нурулла, но и любой афганец поверит, что Кречетов для нас важнее всех ценностей на свете.

Наступило молчание.

– С ума сошел! – грохнул наконец кулаком по столу Орлов. – Героя разыгрывать решил! Не пущу! Кончай дурака валять!

– Подождите, товарищ генерал, – задумался Затонский. – Вы знаете, Акбар Алиевич, это просто здорово. Мы об этом даже не подумали.

– И думать не смейте, – бушевал Орлов, – тоже мне Рэмбо нашелся. Может, еще один отправишься?

– Одному скучно, неинтересно, – после принятия решения все встало на свои места.

– Не пущу, – закричал Орлов, – хватит, навоевался! А если тебя захватят в плен? Какой позор! Генерал ГРУ в плену у моджахедов. Опозоримся на весь мир. А потом я должен буду посылать еще один полк, чтобы тебя выручить?

– Ты же знаешь, я в плен не попаду, – ответил Асанов, – скорее меня убьют.

– Спасибо, утешил. Выбрось все это из головы. Группа пойдет без тебя.

– И все погибнут?

– Это не твое дело. У них будет своя задача.

– Уйти и не вернуться, – снова повторил Асанов. – Нет такой задачи. Нельзя отправлять людей на смерть, даже на войне, даже во имя самой великой задачи. Я пойду с ними и постараюсь вернуться.

– Это интересное предложение, – кивнул Затонский, – но я должен согласовать вопрос с моим руководством. Думаю, вы просчитали все варианты. Это маршрут смертников, где шансов нет вообще. Ни единого. Можно только остаться в живых. Да и то очень проблематично.

– Звоните в Москву, – вместо ответа потребовал генерал Асанов.

– Слушай, Акбар, – очень серьезно сказал вдруг Орлов, – это не шутки. У нас есть сведения. Нурулла связан с ЦРУ. Против тебя будут все: наша разведка, американская, афганские моджахеды. Все. Ты идешь на задание, которое нельзя выполнить. Не нужно выполнять. Его вредно выполнять. Понимаешь? Если тебе не помешают они, тебе помешаем мы. И вернуться оттуда живым просто невозможно.

– Понимаю. Но ты просчитай все плюсы моего участия. Даже если группа не будет вести активных действий, одно мое имя подтвердит всем, как серьезно мы настроены. Генерала не пошлют на заведомо ненужную и абсолютно неперспективную операцию. Ребятам нужно будет доказывать алиби Кречетова своей кровью. А я могу обойтись только своим именем. Разве это не входит в ваши планы, генерал Затонский?

– Входит, – согласился Затонский. – Это был бы идеальный вариант. Ваше имя гремело по всей стране. Я помню операцию у Кохсана, когда вы перебили всю банду. Указ о присвоении вам звания Героя Советского Союза зачитывался во всех подразделениях сороковой армии.

– Когда это было? – Асанов поднялся. – Пойдем знакомиться с нашими кандидатами.

ГЛАВА 8

Еще за два месяца до вторжения Управление «С», занимающееся нелегалами, приняло решение о командировке своего агента в Кабул ^[4].

Этим агентом был азербайджанец, специалист по Афганистану, прекрасно владеющий языками, подполковник Микаил Талыбов.

Он работал в Афганистане еще при прежнем режиме и хорошо знал Кабул. С помощью советников из посольства СССР он как местный житель из Кандагара был устроен на должность повара в президентском дворце самого Амина. Нарыв назрел. В решающий момент Талыбов должен был отравить Амина.

Позднее предатель О. Гордиевский, работавший резидентом КГБ в Англии и бежавший на Запад, назовет в своей книге имя азербайджанца, работавшего шеф-поваром во дворце Амина. Но, как обычно, соврет, ибо Микаил Талыбов, как пишет О. Гордиевский, просто не может быть азербайджанцем. Это подполковник Михаил Талыбов, чье имя мы впервые пишем правильно.

Как и всякий восточный деспот, Х. Амин был очень осторожен, часто проверяя подаваемую ему еду и напитки. Постепенно другие повара убирались из кухни, и вскоре любимцем Амина стал Талыбов.

В ночь на 25 декабря при полном согласии афганского правительства Амина началась переброска советских войск в Афганистан. Десантные группы прибывали вместе с тяжелой техникой. Разгрузка в аэропорту шла спокойно.

26 декабря вечером в Кабул прилетела группа «Альфа», готовая взять штурмом президентский дворец.

Продолжала прибывать бронетехника.

Утром 27 декабря из Балашихинского центра подготовки разведчиков прилетела специальная группа советников 8-го отдела и Управления «Т» под руководством полковника Бояринова.

Почти одновременно на дорогу Кабул – Гарикар был выброшен десант особой группы КГБ СССР «Октава», подчинявшейся лично Председателю КГБ.

На государственной границе были сосредоточены ударные дивизии 40-й армии, готовые перейти реку Пяндж.

Талыбов получил задание на сигнал «Ч».

В три часа дня группа Бояринова начала переодеваться в афганскую форму.

В шесть вечера в Кабул с севера вошли сотрудники группы «Октава», продвигавшиеся к президентскому дворцу.

В семь часов вечера группа «Альфа» в аэропорту Кабула начала разгрузку. Бронетехника с шумом стала разворачиваться в сторону города.

В восемь часов вечера из Москвы вылетел самолет с Бабраком Кармалем на борту. По конфиденциальной договоренности его должен был встречать в Кабуле бывший член его фракции, один из заместителей министра иностранных дел Афганистана Ш. М. Дост, уже давший согласие на сотрудничество с Б. Кармалем.

В девять вечера колонна грузовиков, танков, БМП вышла из аэропорта. Впереди на трех БМП с афганскими опознавательными знаками ехала группа полковника Бояринова.

В девять вечера Талыбов подал плов-сабси, умело приготовленный с мясом и зеленью и обильно политый ядом.

В девять тридцать колонну останавливают афганские патрули. Они требуют разрешения на проезд такого количества бронетехники в центр города.

В девять тридцать Хафизулла Амин, лишь начав ужин, чувствует себя очень плохо. Срочно вызван врач из советского посольства: местным эскулапам диктатор давно не доверяет.

В девять сорок к КПП, ведущему в центр города, подтягиваются две полицейские машины и несколько солдат афганской армии, патрулирующих дорогу.

В девять сорок пять по приказу Бояринова группа открывает огонь на поражение. Сняв шлагбаум, уничтожив афганские посты, группа открывает дорогу колонне десантников и группе «Альфа».

В десять часов вечера прибывший из советского посольства врач делает промывание, укол, пытаясь спасти Амина.

В десять часов группа «Октава» находится уже в парке дворцового ансамбля.

В десять часов, почти не встречая сопротивления, советские войска вступают в город.

В десять тридцать Амин приходит в себя и засыпает в комнате. Советский врач остается рядом с ним.

В десять тридцать группа Бояринова появляется у дворца Х. Амина. По приказу полковника начинается методичная «смена караула», убираются дежурные посты у ворот.

В одиннадцать часов ворота вздрогнули от сильного взрыва. Группа Бояринова пошла на штурм здания. Группа «Альфа» блокирует дворец, не выпуская никого.

Не понимая, в чем дело, охранники Амина гибнут под пулями офицеров Бояринова.

Амин, услышавший выстрелы, бросается бежать из своей спальни.

Ворвавшиеся в его покои люди Бояринова убивают двух адъютантов, помощника, любовницу, советского врача и сотрудника посольства СССР. Группа «Альфа» идет на штурм всего дворцового комплекса. Все афганцы внутри здания подлежат уничтожению.

Группа «Октава», уже в советской военной форме, проходит через кухню во дворец.

Группа Бояринова никак не может найти Х. Амина, несмотря на отчаянные поиски. В это время афганский диктатор успевает сбежать вниз вместе с еще одним адъютантом.

С верхнего, последнего этажа есть специальный ход в гараж – узкая лестница.

Группа «Альфа» уже заканчивает боевые действия. Почти все оборонявшиеся погибли. Пленных не берут.

Появившиеся внизу, у входа в гараж, Амин и его адъютант замечены группой «Октава». По приказу командира группы полковника Гогоберидзе майор Козлов убивает Х. Амина и его адъютанта.

Следом появляются офицеры группы Бояринова, одетые в афганскую одежду. Их преследуют сотрудники группы «Альфа».

Самолет с Бабраком Кармалем садится на полчаса в Ташкенте и, заправившись, почти сразу взлетает, взяв курс на Кабул.

Оказавшись между двумя группами – «Альфой» и «Октавой», – сотрудники Бояринова перебиты все до одного.

Убит и сам полковник Бояринов. По категорическому приказу Андропова пленных не берут.

Передается обращение Бабрака Кармаля о переходе власти в стране в руки нового революционного командования. По досадной случайности еще не взято кабульское радио, продолжающее работать в прежнем режиме. Весь мир слышит слова нового афганского лидера, передаваемые… из Советского Союза.

В пять часов утра группа «Октава» покидает Кабул. Группа «Альфа» методично осматривает комнаты дворца, ожидая приезда Бабрака Кармаля.

В семь часов утра советские дивизии переходят реку Пяндж.

В девять часов утра Бабрак Кармаль, уже по кабульскому радио, обращается ко всему народу, передавая сообщение о новой власти в стране, о его просьбе к СССР ввести войска, о «справедливой казни агента американского империализма Хафизуллы Амина, казненного по решению революционного трибунала».

В десять часов утра не пострадавший в ночной перестрелке Микаил Талыбов подает завтрак новому лидеру Афганистана. Через несколько дней во главе новой службы безопасности будет поставлен тридцатидвухлетний Мухаммед Наджибулла.

10 января в Индии в результате новых выборов к власти триумфально вернется Индира Ганди и ее партия ИНК (И).

Но мир дрогнул. Никакие соображения геополитики и пролетарского интернационализма не проходят.