Ну а теперь несколько слов про финансовую пирамиду. Она, конечно, не такая, как МММ, но сильно похожа по форме. И наполнитель этой пирамиды тот же, деньги. Всем же понятно, что основным героем в той организации были таксисты, и они кормили всех. Да, конечно, у всех были должностные оклады и зарплаты, но деньги лишними не бывают. Поэтому таксисты несли всем. И деньги поднимались по вертикали начальству. Я не знаю, в каких размерах, но я думаю, что все реально понимали, что от начальства, которое отвечает за все, и за состояние машины, и даже за твоё благосостояние, много чего зависит. Поэтому денежки каждодневно поднимались снизу вверх. Я думаю, что даже самый большой начальник был в теме.

Но транзит денег все равно шел снизу. Таксисты, механики зарабатывали и делились. А уже кучки, принятые от таксистов и механиков рассортировывали начальники колонн. В теме были те, от кого зависела профессиональная жизнь и деньги таксиста. А эта жизнь была очень многогранной. Ведь многие помнят, что машины с шашечками и водкой приторговывали, и жриц любви возили по адресам. И брали за эти услуги совсем не по счётчику. А это же был Советский союз. Любви за деньги в нем не было, а милиция была. И в милиции тоже работали любители денег. Они были шустрыми и продуманными, и очень хорошо знали, где надо караулить, чтобы точно выкараулить.

И по идее, на милицейском протоколе и должна была закончится деятельность таксиста. Не важно за что. За водку по 25 рублей, или за доставку милых дам. Хотя можно было, конечно, откупиться сразу и самому. Что греха таить, тогда деньги брали все. Но все равно попадались особо принципиальные. И с теми было не договориться. В таких случаях в игру вступало начальство. Потому что за все было уплочено. И был запас цветных бумажек на всякий случай. Потому что, как я слышала, иногда суммы откупа были серьезными. Не тысячи рублей, конечно, но побольше полтишка. А полтишок, это пол средней зарплаты среднего жителя той страны. Поэтому финансовая система в таксопарке работала без сбоев.

Как ни странно, женщины в этом не участвовали. По крайней мере диспетчера. Потому что они были женщинами. А вот мойщицы отстегивали. Тогда мне казалось, что мойщицы платят за то, что с ними нельзя сходить в ресторан или выйти в свет. Потому что на мойке работали женщны, которым мужчины были не интересны. И выглядели они соответственно, хотя доход у них был славный, и упакованы они были по-советски. И шубы мутоновые, и шарфы шотландские и шапки норковые, и "все булочки свежие". Но внешность у них была не женская. Потому что женщина на такой работе теряет женский облик. Поэтому мойщицы платили за то, чтобы их просто не уволили. Ведь доход у них был приличный. Конечно, платили они не так круто, как таксисты, но я думаю пятёрочку в смену отстегивали.

А ещё были всякие разные форсмажоры. Не могу сказать, что часто, но бывали. Это аварии и просто смерти. Мне кажется, аварии были реже, чем смерти таксистов. Я бы, наверное, об этом и не знала, если бы перед диспетчерской на стенде не появлялись портреты умерших в черной рамке с некрологами. Я тогда думала, что таксисты, это профессия склонная к смерти. Мне, совсем молоденькой казалось, что они мрут каждый день. Но это, конечно было мое восприятие. Но смерть не выбирала, умирали и молодые и старые, тогда меня это очень пугало. Ну согласитесь, смерть того, кто тебя вчера подвозил домой не понятна и страшна.

В аварии таксисты никогда по своей вине не вляпывались, они были профессионалами высочайшего класса. И машины, вышедшие на линию не имели никаких технических неполадок Обычно они попадали под раздачу. Под пьяные грузовики, под неисправные автобусы, или пытались уйти от наезда на ошалевших пешеходов. Были смертельные случаи, были травмы.

И всю эту грусть спонсировал таксопарк. Помогали с похоронами, с лечением, в общем не бросали своих на произвол судьбы. Ну и мне тогда казалось, что так и должно быть. Ну это как-то по человечески.

Но в то время таксисты не только деньгами швырялись в ресторанах. Они работали все-таки в сфере обслуги. И, наверное, аварии, это один из форс мажоров, который мог бы с ними случится. И конечно эти неприятности с ними случались. Не знаю, часто или редко, я ведь там проработала всего ничего. К тому же тогда не было жёлтых газет и новостей с пятидесяти каналов, новости передавал испорченный телефон под большим секретом, и земля слухом полнилась. Но иногда эти новости заезжали и на территорию таксопарка. Новости были страшные, но жизнь то была скучная. Поэтому мы, конечно, понимали, что все это ужасно, но нам было очень интересно, и мы старались оказаться поближе к этому.

Помню один раз, в мороз, на территорию парка закатилась машина. Водитель бросил машину и побежал не к диспетчерской, а в администрацию. Даже на бегу он выл и держался руками за голову. Дядьке было между сорока и пятидесяти, значит бывалый. Чего истерит то? Он пролетел мимо нас, мы проводили его взглядом и переглянулись. Самая близкая к выходу, вышла из диспетчерской, дошла до машины, осмотрела ее со стороны и пожала плечами:"Ничего особенного нет, тетка на заднем сидении сидит, ребёночек на руках. Платить, наверное, не хочет, раз он сюда ее привез. Сейчас Вулых спустится, она на него посмотрит, и сразу ему отдаст не только тариф, а все деньги, которые у нее есть".

Конечно, Вулых спустился. Мне до сих пор кажется, что Вулых был самым бесстрашным и отважным мужчиной таксопарка. Но по его лицу было видно, что он знает больше нас. А таксист, который его позвал что-то говорил ему в ухо, без остановки. Толя встал перед машиной и разглядывал ее. Ну раз уж Вулых задумался, можно всем покинуть рабочие места. Мы так и сделали. И не только мы. К машине подтянулись мойщики, механики, свободные таксисты. До всех нас начинала доходить горькая правда. Женщина на заднем сидении была неподвижна, ребенок не плакал, с чего это? Но мы боялись подумать, что это именно то. Ну как так-то?

И тут раздался голос Анатолия Михайловича. Он наконец то набрался смелости, открыл заднюю дверь машины и рассмотрел натюрморт поближе:" Эй , кто там рядом с телефоном! Скорую и милицию вызывайте! От машины все отошли! Все новости расскажу сам, но попозже.". Он захлопнул все двери, отогнал всех от машины и убедительно просил разойтись всех по рабочим местам. Но нам было интересно, мы так и остались в коридоре. Потом приехала скорая и милиция, и началась суета. А мы всем коллективом следили за тем, как из машины доставали молодую девушку с ребенком, как снимали отпечатки пальцев, как допрашивали таксиста. Я думаю, эту смену он запомнил на всю жизнь.

Второй случай был ещё ужасней и ещё непонятней. Ну мне так кажется. Потому что произошло это ночью. И Анатолия Михайловича на работе не было. С мойки разнёсся такой крик ужаса, что мы, уже мечтавшие заснуть, кто где, вздрогнули и взбодрились. Но крик не утихал. И через полминуты мы услышали, как хлюпают резиновые сапоги мойщицы. Вообще, мойка по ночам не работала. Но Валя, которая сейчас заскочила в диспетчерскую, была в декрете, и просто попросилась на подработку. Вулых был дядька понимающий и работу мог найти для любого. И Вале тоже нашел приключений на пятую точку. Но ночью. Надо было помыть машины, которые отработали новогодние праздники, и остались без водителей. Ну такие сбои тогда не были новостью. Люди пили пьют и будут пить.

Ну и вот, Валя мыла машины, надеясь на вознаграждение, но кто-то ее напугал. Она стояла перед нами почти зелёного цвета и тряслась всем телом:" Девки, там в багажнике сумка....". Валя, наверное, представила картинку, испугавшую ее до смерти, и зарыдала. А наша борзая Лилька, любитель экстрима, обернулась ко мне и сказала:" Пошли посмотрим.". Не не не не , не надо мне никаких смотрин, я вон на Вальку смотрю, и мне страшно. Черт знает, что там в сумке. Если Вальку так скрутило, и не отпускает, то мне это точно не надо. Тем более Валька как разрыдалась, так и не могла остановиться. Мы ей уже и валерьянки накапали, и на диван усадили, а ее все трясло как в лихорадке.

"Ну тогда я сама", – сказала Лилька, и отправилась к мойке. И как назло, все таксисты куда-то запропастились. Хоть бы заехал кто. Но закон подлости, он работает именно так. Но мы нашли где-то в столе бутылку водки, и накапали Вальке. Ее стало помаленьку отпускать. И тут вернулась Лилька. Сама черная, глаза из орбит вылезли. Зашла в диспетчерскую и закрыла дверь на ключ:" Это, девки, надо Вулыху звонить, мужиков то нет ни одного. А там.....". " Что там то?",– спросила я.

– Там человек разрубленный в сумке. Звони Толе!

– Он меня сейчас убьет. Два часа ночи!

– Ты предлагаешь ждать его до утра?

Я набрала домашний номер начальника службы эксплуатации. Трубку сняли после первого гудка.

– Алло, Вулых слушает

– Анатолий Михайлович, это диспетчерская

– Девки, мать вашу! Что вам ночью то не спится?

– Тут в машине на мойке, Валя сумку с трупом нашла.

Сердце мое ухнуло на пол. А если им примерещилось? Ведь Вулых меня навсегда в дворники пристроит! А может и хуже!

– Галя, это ты сейчас шутишь так? Сама все это видела?

– Нет. Валя эту сумку обнаружила в машине, а потом Лиля сходила, подтвердила.

– Ладно, ждите, сейчас буду. Никого не впускать и не выпускать. И пока я тут собираюсь, найдите мне кто ездил на этой машине последний и адрес его. Быстро, жду.

Мы были в таком состоянии, что все нашли махом, адреса двух водителей с этой машины, а у одного был телефон. Через сорок минут все были в диспетчерской. Два полутрезвых таксиста и Вулых. Таксисты протрезвели моментально, как только сходили до машины. По их словам, они не сном, не духом об этой сумке. Я не знаю, о чем они говорили, совещание проходило не у нас. Но через полчаса приехала милиция и криминалисты. Представление продолжалось до утра.

Все мы запомнили это на всю жизнь. Я не знаю продолжения этого. Но случай был впечатляющим.

Не знаю с чего начать сегодняшнюю историю. Потому что здесь будет про все. Про штрафные санкции, про красивых девушек, про любовь, плотскую, и про деньги советские. Все это произошло со мной, и я даже не знала, как ко всему этому относится. В итоге просто сильно удивилась и до сих пор удивляюсь. Чему? Тому, какая же я наивная была в те советские годы. Или это мозг меня так охранял от стресса? Даже сегодня ничего не понимаю. Хотя очень хочется сказать в полный голос, применяя слово из четырех букв: "Галя, ну ты и дура! Да не простая дура, а круглая!" Потому что нельзя быть наивной такой! А я была и все!

Когда я работала в таксопарке первые дни и просто училась писать путевки, ко мне в ученицы посадили молодую женщину Нину. Ей было двадцать восемь лет, ровно на десять лет старше меня. Мне было интересно, а чему у меня учиться то? Я сама тут всего три дня! Путевки заполнять? Так там все написано. Где фамилия, где номер машины, где гаражный номер. Читай и заполняй. Но, оказалось, что не все люди понимают, как это просто. И в тот момент я, наверное, осознала на всю жизнь, не смотря на свой юный возраст, что есть люди, которые умеют работать только физически, им объяснять что-то бесполезно. Как об стенку горох. Так говорила моя мама.

Такой была эта Нина. Я ей раз за разом объясняла, а она раз за разом забывала, и снова спрашивала. А я удивлялась. Ну что же это за память у человека такая? Но ведь я не одна сидела в этой диспетчерской! Другие тоже за этим наблюдали. А где вы видели диспетчера, который путевки писать не умеет? Нет таких. Поэтому всем конечно было удивительно, она совсем не обучаемая или притворяется? Старшему диспетчеру тоже. Старшему диспетчеру вообще нужны были грамотные и хваткие девчонки, чтобы в любой ситуации знали, что делать. Поэтому она тоже наблюдала за Ниной и думала те же самые мысли, что и все остальные. И решала, терпеть ее или уже пинком под зад?

А я этой Ниной любовалась. Я же сама любила хорошо одеться, и про одёжку в нашем Иркутске все знала. Поэтому, когда увидела Нину первый раз, почти моментально оценила ее прикид в советских рубликах. Сапожки, если повезёт, 150 на балке. Юбка джинсовая у фарцовщиков, не меньше 180, батничек 50. И это, не считая верхней одежды и золота, которое было на каждом пальце! Зачем ей таксопарк? Я же тогда ещё не знала, как на этом автопредприятии зарабатывают деньги! Надо идти работать туда, где она раньше работала! Пару дней я очень стеснялась у ней спросить об этом. Но так случилось, что другие диспетчера ее сторонились, поэтому мы с ней сблизились.

И я набралась смелости и спросила. Мол, Нин, а ты что с предыдущей работы то ушла? А она посмотрела на меня, как на дурочку. Прямо так пристально, в упор. Хотя, если честно сказать, это я ее дурочкой считала, но держала это в секрете. Ну а чо? Два дня рядом со мной сидит, и каждый раз спрашивает, как будто видит эту путевку первый раз.

– Галь, я в жизни нигде не работала

– Так ты же школу давным-давно закончила, ты где то училась?

– Ну ты даёшь, подруга! Ты что, не видишь, что я необучаемая? Я еле дотянула до восьмого класса, и убежала из школы!

– И что? Не училась и не работала? Совсем?

– Галь, я восемь классов закончила беременной. Какая работа? У меня дочери тринадцать лет! Понимаешь?

Для меня в то время это было нереальным родить в пятнадцать лет. У меня была уже. конечно такая подружка, которая вообще в четырнадцать родила. Но у той все как-то произошло нечаянно, по пьянке, и она это неоднократно рассказывала. Но я думала, что это исключение из правил. Оказывается нет, вот ещё одна сидит!

– Нин, а как так получилось то? Ведь ты девочка совсем ещё была?

– Вот так и получилось. Мозгами девочка, а титьками взрослая. Да и все остальное у меня было в самом соку. Каждый встречный так и норовил ко мне прижаться, и прижимались. А мне это нравилось. Ты то уже попробовала?

– Что попробовала?

– То! Что мужчины умеют.

– Нет.

– Ну и зря. Тебе понравится

– Так замуж же сначала выйти надо?

– Ты хочешь замуж?

– Нет

– И что будешь ждать замужества, чтобы это попробовать?

Мы говорили шепотом, но мне казалось, что вся диспетчерская нас слушает. Стыдоба то какая! Но мне было так интересно! Я подвинула стул ближе к ней и слушала о том, зачем нужны мужчины, о том, какие есть разновидности этих самых мужчин, и о том, как они украшают жизнь.

И вот в четырнадцать лет в ее жизни появился мужчина, который показал ей небо в алмазах. Так она и сказала.

– Он старше меня был на семь лет. Но у меня то все с формами было хорошо, на школьницу я не походила. Вот он и обмишулился. А я и не сильно сопротивлялась. Интересно же, а что вот там, во взрослой жизни? Попробовала, и все. Оторваться не могла. Сама за ним бегала. Очнулись, когда ребенок зашевелился. Вот тогда он и узнал, сколько мне лет.

Мы с Ниной так заговорились, что вообще ничего не видели вокруг. Очнулись от того, что все затихли. Я подняла голову и увидела что в диспетчерскую зашёл Вулых. Я и знать не знала тогда, кто он такой. Знала, что он начальник, а если он начальник, значит могут быть неприятности. Мне по фигу. Уволят, не сильно буду плакать. Какая-то подосланная работа. А Нине то, наверное, деньги нужны? Она ребенка одна растит. Хотя не похоже, что она бедствует. А начальник пошел вдоль столов. С какой целью? Ему давно было известно, что мы целыми днями балду пинаем. Утром часочек поработали, и может вечером часочек, и все. Остальное время досугу.

– А кто тут Черемшанина?

Нина, не стала отзываться, она просто встала. И больше ничего было не надо. Она умела вставать, красиво отодвинуть стул, красиво опереться на стол. За тридцать секунд она показала себя со всех сторон. И грудь, и талию, и бедра. Вот это навыки! Даже все диспетчера любовались. Она действительно была хороша, и прекрасно знала об этом. И томным голосом произнесла:"Это я Черемшанина".

– За мной иди, Черемшанина. Поговорить надо.

Я тогда ещё не знала и не предполагала, что из себя представляет начальник отдела эксплуатации. Поэтому когда Нина вышла из диспетчерской, я тихо переживала за нее. Не успела женщина устроится на работу, а ее сейчас выгонят за то, что на рабочем месте занимается совсем не работой. Хотя четыре диспетчера, которые сидели рядом, думали совсем по-другому, и никого не стесняясь, строили предположения. Но я же в гендерных отношениях не понимала ничего. Поэтому предположения мне были тоже непонятны, и я к ним не прислушивалась. Какой смысл? Но тут вернулась Нина и стала что-то искать в сумке. И, не смотря на то, что в помещении были одни женщины, она продолжала демонстрировать себя и свои прелести.

В итоге она взяла из сумки паспорт, и так же царственно удалилась. Ничего не скажешь, королева. Лишь бы начальник не начал проверять ее деловые качества! Во Галя дурочка была! О Нининых деловых качествах думала, хотя вся диспетчерская в тот момент обсуждала, какие качества сейчас будут экзаменоваться. По пути вспомнили прошлую любовницу начальника и обсудили его мужские качества. Но так как я тогда даже не предполагала чего это начальник, я поняла одно, женщин обиженных на него нет. Так же как и нет женщин, которые с ним общались сугубо о работе. Ну это было понятно из того, что они говорили о нем. И про силу, и про размер, а я только слова запоминала.

Нина вернулась к обеду. То есть отсутствовала больше часа. Вот это да! О чем это они столько времени разговаривали? Бедная Нина. Но по лицу вроде не видно, что ее постигли неприятности. Может пронесло? Нина подошла к своему месту и негромко обратилась ко мне:"Пошли в столовку? Пока оденемся, обед начнется". Я стала быстро одеваться, а Нина достала кошелек из сумки, накинула дублёнку и мы пошли. Интересно, она расскажет о чем они больше часа беседовали? А ещё мне хотелось узнать продолжение той истории, которую она рассказывала до прихода Вулыха. Ведь она так и не ответила на вопрос, где работала до таксопарка.

Столовая была на втором этаже двухэтажного здания. И здесь обедал не только таксопарк в полном составе, но и автоколонна 1880, автобусники. В обеденное время свободных мест здесь не было. Но стоило Нине отойти от стойки раздачи со своим подносом, как мужчины подсуетились и нашли нам место. И мне тогда казалось, что весь зал смотрел на Нину. Все свернули головы, чтобы ее увидеть. И что самое интересное, красавицей она не была. Черные волосы, заплетённые в две косы и обернутые вокруг головы короной, блестели, но не лучше, чем у остальных дам в столовой. Симпатичная, не более. Наверное, было в ней что-то? Я тогда этого не понимала. Хорошо одета, хорошо сложена. Так в таксопарке все были такие, почему смотрели то только на нее? Потому что новенькая?

Мы сели, и я приготовилась слушать. Но Нина не торопилась. Она грациозно разделась, и так же грациозно присела на край стула. Это был целый спектакль. Но я пойму это позже.

– Скажи, сильно ругал то?

– Кто и кого ругал?

– Вулых тебя за то, что трепались с тобой.

– Ты думала, что он меня на ковер повел?

– А куда ещё? Он зашёл, а мы вместо того, чтобы путевки писать, шептались. Я думала все, хана тебе.

– Куда там! Не для этого я устроилась сюда, чтобы меня на второй день уволили. Да, пожаловалась ему ваша старшая, что я тупая. Ну и что? Тупая, сама знаю. Но мужикам мои мозги ни к чему. Я другим возьму

– А чем другим?

– Вот, я тупая в бумажках, а ты в другом деле. Хотя с твоей внешностью столько дел можно наворотить!

– Каких дел?

– Разных. Тем более в этом рассаднике мужчин!

– Я тебя не понимаю

– А я тебе не сестра и не мама, чтобы рассказывать чем женщина взять может, если у нее мозгов нет. Давай быстрей доедай и пошли.

За обед нам на стол накидали конфет, и даже одну шоколадку. Нина опять по-королевски оделась и по королевски пошла к выходу. А я натягивала на себя пальто и понимала, что я за обед ничего не узнала. Обидно.