Невозможно. Невозможно просто так взять и высосать из пальца/выдавить из себя/выудить из атмосферы мысли по поводу этой книги. Я бы сказала, что без поллитры... но нет, не тот случай. Чтобы настроиться на нужный лад, надо сначала посмотреть "Санта-Барбару", потом почитать "Рабыню Изауру", потом "Парижские тайны", потом газету "Спид-инфо", можно еще "Работу", потом посмотреть ТВ-3, потом пойти встретиться с самым скучным коллегой, потом с какой-нибудь безголовой подружкой, потом шлифануть все это каким-нибудь клубом Васюки. Еще можно достать из корзины для грязного белья старые носки и майку, в которой до этого убиралась в трехкомнатной квартире, и понюхать. Для достоверности. А можно еще думать о книге и смотреть в окно на улицу, где снег сошел и продукты собачьей жизнедеятельности повылазили. Но это уже так, скорее, для поддержания настроения и книжного послевкусия. Вообще, поллитры тоже можно, но тут уж если только Балтику девятку или плодово-ягодное какое, но это если совсем туго придется.
И вот тогда, настроившись как следует, можно смело писать о книге. Если, конечно, состояние позволит. И, в общем-то, выливать всю свою накопившуюся боль. Желательно при этом немного плакать и твердить, что она моя, моя рецензия, моя, моя, никому не отдам, я ее заслужила, всю жизнь на нее положила. Потом можно немного отвлечься, позвонить бывшему и популярно объяснить, что пошло не так. А потом снова сесть за рецензию.
И написать для начала, например, о том, что КАК ВООБЩЕ ТАКИХ ОТБИТЫХ ДУР ЗЕМЛЯ ДЕРЖИТ, обязательно капслоком, вы же понимаете, Балтика девятка, все дела. Возможно, придется пояснять, например, удивляться тому, как мать эта вообще дожила до своих лет да еще и СЫНА ВЫРАСТИЛА (сложно держать себя в руках и не срываться на капс). И тут мысль, конечно, перейдет на сына (уважаемая, а сколько ему лет, не подскажете?). Можно пуститься в пространные размышления о том, что такое чувство, будто этот сын придуман автором, чтобы было кому развивать историю, на фоне кого развивать историю, типа сын - это... тут можно было бы сравнить его с чем-то типа внутреннего круга мандалы (который по-своему, кстати, сегментирован), который вписан в квадрат (история отцовства и кодицила), который вписан во внешний круг (бесконечная история дележки земли между Хаффами и Момпессонами, или как там кого после того, как все друг на друге переженились), но это было бы неэтично по отношению к мандале и вообще слишком сложно для этой книги.
Поэтому вернемся к главному вопросу дня, КАК МОЖНО БЫТЬ ТАКОЙ ТУГОЙ, простите, больше не буду. По сути, если бы не этамать, если бы не ее идиотские поступки, в которых нет никакой логики, ничего бы не произошло. Ну и понятно, что и книги бы не было, но можно же что-то другое придумать, да, кроме как... Тьфу, еще немного и я начну говорить о сексизме, а я не так чтобы очень, мама дорогая, но вот если подумать о том времени... Кстати, о времени. Где там мой игрушечный Станиславский, сейчас-сейчас, посмотри этому дяде автору в лицо и "не верю!". Умничка, иди в шкаф. Не тот язык, не то, все не то. Описания не погружали, картинка не вырисовывалась, только иногда, урывками, но как будто расплывчато. То же, кстати, и со всеми героями. Картонные персонажи с утрированными чувствами и "историями жизни", слезоточительно, зубодробительно, невменяемо. А хуже всего...
А это отдельно, кстати. И опять я возвращаюсь к КАК МОЖНО БЫТЬ ТАКИМИ ТУГИМИ, все-таки сорвалась. Значит, людей, которые действительно хотят помочь и которые действительно стоят внимание, мы отталкиваем, обвиняем и предаем, а всякое го, кхм, вно слушаем и, значит, идем у него на поводу. Нет, ну понятно, что без этого не напишешь историю на почти полторы тысячи страниц, но Я ВАС УМОЛЯЮ (все, это уже почти конец).
Тут можно опять впечатлиться и побежать за еще одной Балтикой, например. А можно махнуть на все рукой: на автора, которому удалось одну тайну и мысль мусолить хренову тонну страниц, на необходимость что-то интересное сказать об этой самой тонне, на перечитывание того, что я уже сказала, да вообще, на все. Забыть, забыть эту книгу, как страшный сон. И перестать смотреть в окно, пока там не спадет снег и не начнет расти трава. И пойти спать.