Цитаты из книги «Холодный дом»

А вы считаете, что английские суды Общего права и Справедливости когда-нибудь высказывались ясно и по существу? – заметил мистер Джарндис

Такой медлительный, такой хищный, такой бескровный и унылый! Мне чудилось, будто Ричард чахнет под взглядом своего поверенного, а поверенный чем-то смахивает на вампира.

Еще секрет, дорогая: я сделала добавление к своей птичьей коллекции. – В самом деле, мисс Флайт? – отозвалась я, зная, как ей приятно, когда ее слушают с интересом. Она несколько раз кивнула головой, а лицо ее омрачилось и потемнело.

Отчаянием, Безумием, Смертью, Коварством, Глупостью, Словами, Париками, Тряпьем, Пергаментом, Грабежом, Прецедентом, Тарабарщиной, Обманом и Чепухой.

Еще две птички. Я назвала их «Подопечные тяжбы Джарндисов». Они сидят в клетках вместе с остальными: с Надеждой, Радостью, Юностью, Миром, Покоем, Жизнью, Прахом, Пеплом, Мотовством, Нуждой, Разорением

Довольно плохо и довольно медленно, – ответил Ричард, – во всяком случае – мои дела. – Что же это за дела? – Те, что связаны с Канцлерским судом. – В жизни не слыхивал, чтобы там хоть когда-нибудь дела шли хорошо, – заметил мистер Вудкорт, качая головой. – И я не слыхал, – сказал Ричард хмуро. – Да и кто слышал?

Объявите людоедство противозаконным, и вы уморите с голоду Воулсов!»

Главнейший принцип английской судебной системы сводится к тому, чтобы создавать тяжбу ради самой тяжбы на пользу самой себе. Нет другого принципа, который проводился бы столь же отчетливо, определенно и последовательно по всем ее извилистым и узким путям. Если посмотреть на нее с этой точки зрения, она покажется вполне стройной и логичной системой, а вовсе не теми непроходимыми дебрями, какими ее считают непосвященные. Но пусть они, эти непосвященные, хоть раз ясно поймут, что ее главный принцип – это создавать тяжбу ради самой тяжбы себе на пользу, а им во вред, и они, безусловно, перестанут роптать.

смотрю на лежащую передо мной дорогу, которая становится все короче, – так что конец пути уже виден; и над мертвым морем канцлерской тяжбы и разбитыми обломками, выброшенными им на берег, вижу свою любимую подругу, верную и добрую.

была почти готова поверить в притягательную силу суда, о которой мне столько говорила моя бедная маленькая слабоумная приятельница, потому что снова увидела, как лицо Ричарда омрачилось по-вчерашнему. Страшно подумать, но что-то в нем напоминал