Предисловие ко второму изданию

Вскоре после выхода первого издания этой книги профессор Элвин Рабушка посоветовал мне подготовить исправленное издание. Тогда эта книга будет оставаться классической работой, а я при этом смогу внести те дополнения и уточнения, которые, вероятно, со временем понадобятся. Я последовал этому совету, принял во внимание произошедшие перемены, провел новые изыскания и учел предложения многих читателей, которые дали себе труд связаться со мной. Они указали мне на целый ряд вопросов, которые их тоже интересовали и, по их мнению, нуждались в новом подходе. Кроме того, поскольку в конце книги я говорю не об исторических, а о текущих событиях, было совершенно неизбежно, что их дальнейшее развитие окажется не совсем таким, как я ожидал, и подтвердит правильность японской пословицы, гласящей, что главная ценность жизни заключается в ее переменчивости.

Самым значительным и неожиданным событием этого десятилетия стал крах того, что я называл «экономическими чудесами» Азии. Еще несколько лет назад никто не предвидел резкого падения их валют, пагубно сказавшегося на экономике^[2]. Корпоративная Япония была не просто равным конкурентом западных экономик; она была потрясающим экономическим гигантом, который бросал вызов любым конкурентам и, как правило, их побеждал. Теперь Япония вместе с другими азиатскими «тиграми» переживает спад, и мы вновь убеждаемся, что в этом мире одной только разумной налоговой политики недостаточно для процветания. Для устойчивого процветания правильная финансовая политика и надежная банковская система необходимы не меньше, чем хорошее налоговое законодательство. Мою новую главу об Азии вполне можно было назвать «Чудеса закончились». Однако, я думаю, рано или поздно азиатские страны наведут порядок в своих финансовых делах, прекратят неразборчивое кредитование и снова займут господствующее положение в мире коммерции.

Мое особое внимание привлекли критики, которым не понравилось, что я так высоко ставлю Елизавету I, ее налоговую и финансовую политику. Наверное, у доброй королевы Бесс немало ненавистников в этом мире, и им не терпится побольнее попрекнуть ее царствование. Поэтому я решил внимательнее присмотреться к финансовым реалиям той эпохи и проверить, действительно ли у недругов Елизаветы есть основания для такой позиции. Я не изменил своего мнения. Более того, я нашел ее еще более мудрым и достойным монархом, чем первоначально считал. Тогда я назвал ее величайшим монархом Европы; теперь я думаю, что она была самым лучшим монархом из всех без исключения.

Мое мнение, что именно налоги, а не рабство, вызвали Гражданскую войну в Америке, подтвердил журнал «American Heritage» (июнь 1996 г.): «главной причиной Гражданской войны была пошлина, тогда фактически выполнявшая функцию федеральных налогов». В этой главе я добавил и уточнил ряд материалов, которые, надеюсь, читатель найдет интересными.

Также я сильно заинтересовался работами о рабстве, – о налоговом рабстве, – столь заметном еще в эпоху отцов-основателей. Существует ли этот вид рабства и сейчас? И что именно имели в виду авторы этих работ? Я решил немного углубиться в этот вопрос. В XIX в. у нас была система рабского труда для меньшинства, а именно для африканцев, но избавились ли мы от этого вида рабства только для того, чтобы обнаружить, что мы ввели налоговое рабство для большинства?

Рассматривая налоги Древнего мира, в первом издании я обошел вниманием Китай, чья цивилизация насчитывает 3 тыс. лет. Эта цивилизация известна своей мудростью и своими мудрецами, и читатель убедится, что эти люди проявляли мудрость также в вопросах налогообложения.

По сравнению с 1980-ми годами налоговая реформа стала гораздо более насущной, но есть ли у нас хоть какой-то шанс избавиться от подоходного налога? Нашей действующей администрации подоходный налог нравится «таким, каков он есть». Ведущие средства массовой информации уклоняются от обсуждения налоговой реформы и прегрешений Налоговой службы США и возвращаются к этой теме только тогда, когда их вынуждают слушания в Конгрессе. Мы ушли из Вьетнама лишь после того, как крупные вещательные компании, и в частности Уолтер Кронкайт, пришли к выводу, что эта война бессмысленна и безнадежна. И когда нынешние медийные профессионалы, от которых так сильно зависит формирование общественного мнения, наконец присоединятся к движению за упразднение подоходного налога, тогда мы, вероятно, сможем надеяться на реальные перемены.

К настоящему времени я работаю над темой этой книги уже почти 30 лет. Мои занятия имеют два главных истока. Первый – это мой, если можно так сказать, боевой опыт налогового специалиста; второй – несколько замечательных лет преподавания истории в небольшом колледже для студентов из стран третьего мира. В ходе осуществления этого замысла мое внимание привлекла роль налогообложения во многих важных исторических событиях. Когда я углубился в тему, я обнаружил, что несмотря на первостепенную важность налогообложения в цивилизованной жизни, оно очень мало изучено как отдельное целое, как сила, формирующая цивилизацию и направляющая ее развитие. Задача моего исследования состоит в том, чтобы выделить налогообложение как самостоятельный предмет и рассмотреть его как одну из наиболее мощных сил, от которых зависела в прошлом и сейчас зависит структура общества.

Поэтому неудивительно, что эта книга не относится ни к одному разряду признанных научных дисциплин. В Америке нет категории ученых, которые посвятили жизнь исследованию обширной области истории налогов и цивилизационного значения налоговых конфликтов.

Просто поразительно, что наши мощные научные учреждения никогда не занимались исследованием истории налогов. У нас еще нет профессиональных историков налогообложения. Мы разработали целые курсы и даже программы специализации по таким темам, как геи и лесбиянки, мультикультурализм, изучение женщин, изучение чернокожих, экология; вскоре, видимо, наступит черед исследования латиноамериканцев, поскольку их доля в населении продолжает расти. Но налоги, это топливо, на котором работает двигатель цивилизации, эта сила, направляющая и формирующая цивилизацию, никогда не выделялись в отдельный предмет изучения, во всяком случае в нашей стране. А вот во многих известных университетах Европы, например в Амстердамском и Лейденском, не только читаются курсы по истории налогов, но и существуют постоянные профессорские должности по этой дисциплине. Тем, кто впервые их занимает, на официальной церемонии вручают профессорскую шапочку и мантию; вновь назначенные профессора произносят инаугурационную речь, которая затем в виде печатной брошюры представляется научному сообществу. Возможно, текущая неразбериха в нашей налоговой системе является следствием незнания истории налогообложения, заметного на всех уровнях – от правительства и университетов до рядовых граждан. Если знание истории делает людей мудрее, то неудивительно, что в области налоговой политики нам не хватает мудрости.

Книга со столь широкой исторической перспективой, естественно, в значительной мере основана на данных и выводах других исследователей. Я стремлюсь излагать и интерпретировать самые важные факты в свете того, что о них уже написано. Если специалисты расходятся во мнениях, я поневоле делаю выбор. Несколько лет назад одного автора похвалили за оригинальную работу. Он сказал, что его работу можно сравнить с ниткой жемчуга, в которой лично ему принадлежит только сама нитка. То же самое относится и к моему исследованию.

Нанизывание жемчужин налоговой истории цивилизации оказалось увлекательнейшим занятием. Эта история, конечно, в высшей степени серьезна, но была у нее и светлая сторона. Поэтому в тексте книги много занимательных эпизодов, много иллюстраций и карикатур, которые должны сделать чтение приятным^[3].

Частям книги предпосланы введения, которые помогают сориентировать читателя. Ход повествования прерывается ради комментариев и сравнений с современным налогообложением. Из налоговых битв наших предков можно извлечь немало поучительных уроков, и я провожу параллели, когда нахожу это важным. Древние историки в совершенстве владели умением делать экскурсы, отступающие от основной темы; поэтому их так увлекательно читать, даже если события кажутся слишком далекими от нашего времени. Отступления необходимы, если, как считали древние историки, история должна учить. Эти люди полагали, что знание прошлого – лучший проводник человека в будущее: «Оно позволит людям действовать более осмотрительно и избегать ошибок» (Michael Grant, The Ancient Historians [London, 1970], p. 78).

В конце книги я помещаю несколько очень личных глав; в них представлены мое понимание недостатков налогообложения, от которых страдают граждане Западного мира, и мои предложения по устранению этих недостатков.

Я хочу выразить признательность за поддержку, полученную мною от моих коллег по профессии, в том числе от некоторых моих друзей из налоговой службы. Я хочу поблагодарить многих моих читателей: они укрепили мое намерение пересмотреть книгу и привести ее в соответствие с текущей реальностью. Я хочу поблагодарить моего редактора Джин Донелсон за ее квалифицированную работу и необычайное терпение, проявленное к автору, который не знает, когда ему пора уже прекратить собирать материалы и начать писать.

Наконец, я хочу поблагодарить многочисленных библиотекарей и помощников, здесь и в других странах; они в изобилии снабдили меня иллюстрациями, которые добавили книге вкуса и аромата. Без этих ярких фрагментов визуальной истории многие наблюдения о прошлом стали бы тусклыми или вообще потерялись. Наконец, иллюстрации составили как раз такое количество приправ, какое нужно, чтобы основное блюдо возбуждало аппетит.

Введение

Предположение, что налоги являются главной движущей силой истории, значительно более правдоподобно, чем многие объяснения исторического процесса, апеллирующие к другим факторам, среди которых встречаются, откровенно говоря, явные нелепости: суперрасизм, климат, божественное вмешательство, классовая борьба, жизненные циклы, великие герои и прочее в таком роде. Применительно к каким-то историческим эпизодам некоторые из подобных теорий бывают отчасти верными. Действительно, иногда появлялись великие и могущественные деятели, двигавшие цивилизацию вперед, но гораздо чаще такие герои не находятся, и мир ведут за собой негодяи, глупцы и посредственности. Вожди, подобные Моисею, – вообще явление редкое, и особенно редкое в те моменты, когда такие вожди больше всего нужны. А налоги вездесущи и порой сильно влияют на нашу жизнь – на благо или во зло. Процветание и упадок стран всегда были связаны с налоговым фактором, и это мы вновь и вновь увидим во время нашего путешествия по истории. Человеческие права страдали даже больше, чем страны: что налоговый инспектор желает, то он и получает, в том числе нашу свободу, если захочет.

Хотя налоги подчас играли важнейшую роль в ходе развития цивилизации, я не собираюсь на этом основании утверждать, что налогообложение способно стать основой новой философии истории.

Многие ученые люди, особенно в последние несколько столетий, заявляли, что обнаружили интригу, принцип или даже силу, которые направляют ход истории. Я решительно воздерживаюсь от такой претензии. Все, что я попытался сделать, – это наделить налогообложение статусом, которого оно заслуживает как важный фактор, формирующий и направляющий цивилизацию, и как сила, способная действовать на благо и во зло.

Налоги – мощный инструмент воздействия на людей, более мощный, чем могут или хотят представлять себе правители и правительства. Озлобленные налогоплательщики способны стать смертельной угрозой для властей, которые вводят невыносимые налоги. Налогоплательщики, естественно, восстают: первая предупредительная фаза восстания – массовое уклонение от налогов и попытки так спрятаться, чтобы вообще ничего не платить; на второй фазе вспыхивают бунты, а с третьей на сцену выходит насилие. Любое правительство может привести себя к катастрофе, если будет слишком сильно давить на налогоплательщиков. Когда наступает первая фаза, власти принимают «жесткие меры» против непокорных налогоплательщиков. В прежние времена, как отмечал английский юрист Блэкстон, для этого привлекался палач с соответствующими пыточными инструментами. В наши дни творцы налогов предпочитают терроризировать налогоплательщиков всевозможными уголовными наказаниями.

От так называемого «тупого, ущербного налогообложения» (dumb taxation) первой всегда страдает свобода, а второй жертвой становятся богатство и сила страны. Налогообложение, которое мы называем неразумным или глупым, римляне называли «тяжким гнетом» ^[4]. <Президент США в 1797–1801 гг.> Джон Адамс использовал выражение «разорительное налогообложение» ^[5] для характеристики британских налогов, которые зажгли пламя Американской революции, а Джон Стюарт Милль называл прогрессивный подоходный налог «узаконенным грабежом» ^[6].

Слово «dumb» мы здесь используем и в значении, которое шире разговорного, т. е. выходит за рамки обычных коннотаций «глупый, дурацкий, бестолковый» (stupid). «Dumb» означает также ущербность, лишенность существенно важного свойства. В прошлые времена выражение «dumb ship», «неполноценный корабль», обозначало баржу, поскольку она, в отличие от полноценных кораблей, не имела парусов. «Тупое, ущербное налогообложение» таково потому, что тоже отличается отсутствием существенно важного свойства. Вместо того чтобы увеличивать возможности и благосостояние людей (для чего, по идее, и предназначено налогообложение), «тупые налоги» ослабляют и даже разрушают социальный порядок, который они, по идее, призваны защищать и укреплять. По причине неспособности решать эту последнюю задачу они и являются «тупыми» и «ущербными».

Мы рассмотрим многие важные исторические события с пристальным вниманием к сборщику налогов и одновременно многое узнаем о человеке, восстающем против налогов. И когда мы увидим, какова была степень непокорности наших далеких предков, мы не сможем не осознать, какой мощной силой являются налоги в истории цивилизации. Сейчас наша непокорность неожиданно и, если сравнивать с нашими предками, не без урона для нашего достоинства приняла куда более мягкие формы (разве, может быть, только в Китае еще сохранился прежний бунтарский дух). Мы трепещем перед налоговым инспектором, тогда как наши предки непременно злоумышляли на сборщика налогов. Но каким бы увлекательным ни было изучение человека, восстающего против налогов, еще более увлекательно, как мы увидим, изучение той роли, которую налоги сыграли в крупных исторических событиях. Нам будет представляться самоочевидным, что в большинстве великих исторических явлений и событий – таких как процветание и упадок наций, восстания и революции, свобода и рабство и, прежде всего, войны – налоговый фактор сыграл важную роль, которая легко ускользает из вида на драматическом фоне этих великих явлений.

Три истока нашей цивилизации – древние Греция, Рим и Израиль – это исторический кладезь связанных с налогообложением драматических событий. Библейский Бог, так часто наказывавший свой избранный народ, предпочитал розгу в виде налогообложения. От этих древних народов нам досталось столь дорогое нам понятие; в те далекие времена оно часто использовалось в описаниях налогового статуса города-государства.