Я возлагала на эту книгу некоторые надежды, хотя и не была уверена, что они оправдаются. Опыт заставляет настороженно относиться к произведениям турецкой (и не только) литературы, если ее автор живет за границей: в случае Сёнмеза - в Кембридже.
В сюжете нет ни четкого начала, ни конца: четверо заключенных сидят в подземной тюрьме - по очереди каждого водят на пытки. В промежутках они рассказывают друг другу разные истории - реальные и нет. Сюда же вплетаются и истории их жизни до ареста. Преступление не называется, но тонкий намек на толстые обстоятельства позволяет без трудностей определить в заключенных политических оппозиционеров. "Стамбул Стамбул" подобно "Декамерону"( который тоже упоминается в романе) состоит из десяти глав. Также в книге Сёнмеза читатель встретит аллюзии к "Моби Дику" Генри Мелвилла, "Братьям Карамазовым" и "Запискам из подполья" Ф. Достоевского и, как мне кажется, к Орхану Памуку: рассказ одного из заключенных - дяди Кюхейлана о том, что у всех есть двойник напомнил мне мысль Памука о двойнике из книги "Стамбул. Город воспоминаний":
В детстве я верил — и эта вера на долгие годы осталась где-то в глубине моей души — что на одной из стамбульских улиц есть дом, похожий на наш, и в этом доме живет другой Орхан, во всем похожий на меня, как близнец, как двойник.
Эмоционально "Стамбул Стамбул" очень монотонный текст. У него все три составляющих: боль - пространство - время. Бурхан Сёнмез в своем романе совершенно не ограничивает себя в количестве описаний страдания, пыток и телесных травм, как их последствия. И все это выглядит искусственным, читатель понимает, что этими приемами автор пытается манипулировать им, навязать свою точку зрения. И дело здесь не в политических взглядах или их несовпадении, а в обмане. Автор под видом литературного труда выдает свой личный протест. В "Стамбул Стамбул" не персонажи вписаны в политическую действительность, а политика - впечатана, буквально, в жизни людей.
- А разве у нас есть другие печали, Демиртай? - спросил он так серьезно, будто сидел не на перепачканном кровью бетонном полу, а в какой-нибудь кофейне.
Также Сёнмез разочаровывает меня как писатель своим отношением к Стамбулу и стамбульцам. Он прикрыл политический демарш любовью к городу, но не потрудился вложить в описания хоть немного чуткости и уважения: Стамбул изображается без тепла и какой бы то ни было нежности, люди сравниваются с грязным потоком. Все преподносится мрачным, холодным и, опять же, грязным каким-то. Здесь замечу, что турецкая литература сама по себе стамбулоцентрична - как и сказал Бурхан Сёнмеза в интервью для The Guardian:
All Turkish authors are destined to write about Istanbul, sooner or later.*
* Все турецкие писатели обречены написать о Стамбуле, рано или поздно.
Но в книгах Орхана Памука, которого тоже обвиняли в заигрывании с Западом, и в том, что он изображает Турцию бедной и упаднической, очень много любви к Турции и особенно к Стамбулу - не заметить этого просто невозможно. Так что хоть Сёнмеза, конечно, тоже вместе с Памуком припишут к пятой колонне в отношении турецкой власти, но природа их книг абсолютно разная.
Несколько примеров описания Сёнмезом людей и города:
Грязной рекой текут по улицам, а когда устают - скапливаются на площадях. Серди этих людей был и мой двойник.
Истине Стамбул научился у природы, но ложь сотворил сам. Научил подводить глаза*, изменять лицо, обманывать.
* Возможно при переводе часть смысла была утеряна. У крымских татар, которые культурно и лингвистически очень близки к туркам, есть фразеологизм "КОЗЬ БОЯМАКЪ - красить глаза", что означает вводить в заблуждение.
С чего это люди в Стамбуле стали вдруг грязной рекой? То есть в Кембридже людской поток похож на чистый горный ручей, а в Стамбуле на грязь? Почему автор приписывает пороки лжи и обмана только Стамбулу? В Лондоне или Нью-Йорке все, по его мнению, простодушны и открыты? Подача эта неприятна, видимо, не успел Сёнмез уехать в Великобританию, как к родине уже звучит пренебрежение, хотя его соотечественники точно также заложники политики, а город уж и вовсе ни в чем не виноват.
Столетие за столетием люди изо всех сил старались погубить этот город. Ломали, рушили, потом громоздили друг на друга новые здания. И мы будем дивиться тому, как, несмотря ни на что, Стамбул еще держится и умудряется оставаться чарующе прекрасным.
Еще, кстати, мне показалось немного странным, что отсылок к христианству в романе "Стамбул Стамбул" больше, чем к исламу: образ Иисуса, упоминание распятия, как пытки, забитые в запястья гвозди. Нет аллюзий к литературе мусульман: Боккаччо, Достоевкий, Бодлер, Генри Мелвилл и т.д.
Теперь отмечу плюсы романа:
- Язык. Не знаю заслуга ли это переводчика Михаила Шарова (именно в его переводе я настоятельно рекомендую читать "Имя мне - Красный" Орхана Памука) или оригинального текста, а может быть и того, и другого, но читается книга легко, язык приятный;
- Интересные истории героев, рассказывающие о том, как они оказались в тюрьме, истории их жизней до ареста. Некоторые другие фрагменты тоже написаны хорошо, и очень бы хотелось, чтобы эти бытовые части занимали больше места в романе;
- Отдаю должное Сёнмезу за теплое и уважительное описание животных в романе. Один персонаж хочет накормить волка, хотя сам находится в лесу в тяжелом положении; другого своим тельцем перед смертью согревает собака служащего исследовательского центра - центра, где пытают героев книги;
- Некоторые мысли близки мне самой. Кроме того, во многом мы с автором по одну сторону баррикад, несмотря на то, что наши взгляды относительно того, что можно использовать в литературе, а что нет сильно разнятся:
В политику я не верил абсолютно: как она может изменить мир, если материалом для неё служат люди?
Те, кто утверждает, будто общество можно изменить так, чтобы все жили в достатке и счастье, не знают людей.
- Финал. Он мне, в принципе, понравился. Точно читателю не говорят, что же с случилась с героями книги, но все и так понятно. Радует то, что они больше не страдают - ни Доктор, ни дядя Кюхейлан, ни студент Демиртай, ни парикмахер Камо.
Для справедливости оставлю здесь ещё фотографию красивого апрельского Стамбула в период фестиваля тюльпанов