Цитаты из книги «Гнев»

Начальница бодрилась любимым киргизским коньяком, початая бутылка которого всегда хранилась в ее шкафчике за собранием сочинений Голсуорси.

Вопреки укоренившимся представлениям о филологах как о мечтателях, которые выстраивают вокруг себя хрустальные стены грез и не дружат с бухгалтерией, товарищи эти в большинстве своем показывали математический подход к языку, а также узкий рационализм. Они и правда механистично толковали мир как текст, а текст для них сводился к набору идей, эксплицитных и имплицитных, к сумме приемов. В итоге филологи быстрее прочих учились заполнять квитанции и составлять заявления, однако расплачивались за эту способность безотчетной тягой к плоским суждениям и глухотой к парадоксам.

Уездный гвоздь ему в селезенку

хипстерские бороды вырождались в мещанскую щетину, обладатели которой с Жижека и Дугина переключали внимание на ипотечные заботы и будничную слежку за акциями в ближайшем супермаркете.

Хотелось нарезать свою кожу на ремни, а затем хлестать этими ремнями нанизанный на скелет окровавленный сгусток мяса и органов, что уцелел.

«Как будто заявляются без стука, трахают твою жену и наставляют тебя, как правильно это делать с научной точки зрения» – так характеризовал друг деятельность литературоведов.

удел большинства университетских преподавателей – это взрастить пару-тройку самобытных идеек и пестовать их целую жизнь.

Сначала ты работаешь на индекс Хирша, затем… Хотя нет, ты всегда на него работаешь. Индекс Хирша – мерило твоей интеллектуальной пригодности.

Я повсеградно оэкранен! Я повсесердно утвержден! – процитировал Веретинский. – Узнаешь, откуда строчка? Поколебавшись, спутник предположил: – Маяковский?

Вот Слава – настоящий молодец. Он не только своевременно слезает с дохлых лошадей, но и не выдает это за геройство.