– Для нас ведь время может идти здесь иначе… Например, минута, как десять.

– И то верно, – согласился он и, подумав, добавил: – Рена, могу я попросить вас помочь мне?

– И в чём же? – она следила за тем, как восходит солнце, заранее повернув аппарат в нужном направлении.

– Посадить меня в кресло… – осторожно попросил он. – Я ждал, когда сам смогу, но у меня всё затекло.

– Конечно же! Почему вы молчали?! – она осторожно поднялась со своего места.

– Ну, вы как-то упомянули, что не хотели бы меня таскать, – смутился он.

– Ну, это же была просто шутка!

Она оперлась спиной о стену и взялась поднимать мужчину, держа его за руки. Он действительно был очень большим и тяжёлым. Она с трудом смогла устроить его в положение сидя и опереть на заднюю часть кресла.

– Эх, – выдохнула она, – давайте пока так, у меня сил не хватает.

– Да, конечно, это уже лучше! Намного лучше! – искренне обрадовался он.

Рена вернулась в кресло и углубилась в изучение символов на приборной панели, теперь щедро залитой ярким солнечным светом.

– Вам случайно не пришло ли в голову, что же с нами могло произойти? – спросил мужчина, пробуя шевелить руками.

– Только догадки… Возможно, летели, произошла авария, ударились, отключились, – предположила Рена.

– И я так думал, только вот есть один нюанс. Я только что себя ощупал и никаких шишек и порезов не нашёл… Боюсь даже предположить, чья вся это кровь, – он указал на свою рубашку.

– Давайте я вас осмотрю, – смущённо предложила она.

– Пожалуй, так мы сможем точно убедиться, была ли у меня травма от удара, – согласился тот.

Рена аккуратно осмотрела голову мужчины, из-за коротких волос кожу было хорошо видно. Задрав рубашку, взглянула на спину и грудь. Нигде нет явных разрывов тканей, ссадин или синяков.

– М-да уж. Не знаю, что с вами произошло, но вы в полном порядке. По крайней мере, внешне, – заключила она.

– Вот, и я о чём… У вас хоть выраженный след от удара, – он указал на рассечённый лоб Рены с запёкшейся кровью, – а что произошло со мной, остаётся загадкой.

– Но вы, как и я, ничего не помните? Так? – она пристально взглянула ему в глаза и тут её мозг молнией пронзила мысль: «А что, если этот человек всё сам и подстроил? Что, если он только притворяется? А она ему нужна для чего-то! Или это даже он сам и ударил её?». Представив то, что могло произойти, она мгновенно всё поняла и, не думая, нажала на четвёртую кнопку, ранее ей испытанную.

– Рена!! Вы что творите?!

Мужчина делал вялые попытки её оттолкнуть, но Рена, не обращая никакого внимания на сопротивление, уже потащила его за подмышки к открывающейся двери летательного аппарата.

– Стойте! Стойте! Стойте! Я понял! Рена! Я, правда, не знаю, что произошло! – он нелепо взмахивал руками, пытаясь за что-нибудь зацепиться.

Она его не слушала. Ветер ледяными потоками врывался внутрь корабля и создавал разряжённую атмосферу.

– Говори правду! – подтянув его к выходу, грозно закричала она.

– Я… Я ничего не знаю!!!

– Тогда на выход! – она начала решительно выталкивать его в распахнутую дверь.

Мужчина сопротивлялся изо всех сил, неуклюже упираясь в стенки корабля. Ветер и холод пронизывал их до костей, трепля тонкие рубашки.

– Поверьте мне! Свяжите меня! Я просто не знаю, как вам ещё доказать! – кричал он, держась из последних сил.

Она не верила ему, но и сил больше нет, того и гляди вылетит вместе с ним. Дотянулась до пятой кнопки и дверь-трап начала медленно подниматься, отсекая свирепствующую за бортом морозную стужу. Мужчина заледеневшими руками задвинул себя, как мог дальше, по стенке от входа.

– Рена, я всё прекрасно понимаю…

– Ты ни черта не понимаешь!

– Я о том, что вы чувствуете. Я же вас также подозревал в случившемся!

– О да! Строй жертву из себя!

– Да какую, к чёрту, жертву?! Хорошо, – он успокоился. – Я думаю, это будет разумное решение, – мужчина кое-как стянул с себя рубашку. – Вот, свяжите мои руки и делайте, что хотите, ровно до тех пор, пока вы мне не поверите. Если вам так будет комфортнее.

– Что за джентльменский жест? – фыркнула она. – Вам не идёт!

– Иначе мы не придём к общему решению!

Несмотря на все внутренние противоречия, Рена связала ему руки за спиной, оставив сидеть на полу у стены.

– Так, вас я больше не слушаю! – объявила она, взявшись поочередно переключать тумблеры и нажимать кнопки.

На одном из нажатий открылась внутренняя дверь, расположенная в стене за креслами. Рена встала и заглянула в образовавшийся проход.

– Что там? – спросил мужчина.

– Вы и так знаете! – огрызнулась она.

– Да что же с вами не так! – вспылил он.

Жужжащий звук, заглушаемый ранее внутренней дверью, теперь стал слышен отчётливо. Источник его находился где-то за панелью датчиков и массивной пластиной с болтами.

– Ничего интересного, – вернувшись к себе в кресло, она закрыла дверь соседней кнопкой.

Большинство переключаемых ею тумблеров не вносили никаких видимых изменений в работу систем корабля. Тогда Рена уверенно сдвинула вверх рычаг, отвечающий за горизонтальное движение. Жужжание усилилось, корабль стремительно стал набирать ход. Её вдавило в кресло, а облака, видимые через треснувшее стекло, значительно ускорили свой бег, приближаясь и исчезая под днищем.

Тяжёлая травма, бессонная ночь и утренние разборки давали о себе знать, и Рена не заметила, как погрузилась в сон, сидя в комфортном кресле.

«Всё из-за тебя! – кричала ей женщина в пёстрой рубашке. – Если бы не ты, с ней бы ничего не произошло! Марш к себе! Нет, не на улицу!».

Она вышла из уютного дома, на подсвеченную миллионами огней ночную аллею.

«Я не виновата» – она шагала вперёд, глядя прямо перед собой ничего не видящими глазами.

«Осторожно!» – раздался предостерегающий крик.

Она успела лишь краем глаза заметить ослепляющий свет, стремительно приближающийся к ней…

– Рена! Всё в порядке? – знакомый голос раздался откуда-то справа.

Она открыла глаза. Мужчина спокойно сидел на соседнем кресле. Руки по-прежнему надёжно связаны.

– Не переживайте, мне просто захотелось побольше удобств, – неловко оправдался он.

– Что произошло? Сколько я спала? – забыв про чуть не ставший роковым недавний эпизод, спросила она.

– Довольно долго, – ответил мужчина, указав подбородком на небо за окном.

Видимая часть солнца скрылась, так как корабль был направлен на восток. Темнеющее небо явно намекало на приближающуюся ночь.

– Что вам снилось? Вы что-то вспомнили? – поинтересовался он.

– Не ваше дело, – спокойно ответила она.

– Хорошо, как скажете, – добродушно усмехнулся тот. – Я тут подумал, зовите меня Дюк.

– И с чего это вдруг?

– Да вот подумал, что ваше имя я знаю, пускай моё имя будет таким, – улыбнулся он. – Не переживайте, на вас я зла не держу, рано или поздно вы поймёте, что я не имею отношения к тому, что случилось.

– Возможно, но пока, будьте любезны, Дюк, – девушка сделала акцент на имени, – заткнитесь!

– Ну, да – не обиделся он. – Я всё же скажу ещё одну вещь. Эти символы, – кивок в сторону приборной панели, – мне незнакомы. Так же, как и вам.

– О да! Какая полезная информация! И я смотрю, вам надоело притворяться беспомощным.

– Спасибо, что беспокоитесь о моём здоровье, – мужчина изобразил поклон.

Рена встала. Выгнув спину, с удовольствием потянулась и громко зевнула.

– Я смотрю, и вы чувствуете себя лучше? – галантно заметил Дюк.

Не удостаивая собеседника ответом, начала внимательно изучать комнату летательного аппарата, быстро погружающуюся в ночную темноту. Череда выступов на потолке, закрытых прозрачным стеклом, несколько глухих настенных шкафчиков, множество петель с карабинами, расположенных по всей внутренней части корабля, ни о чём ей не сказали. Вернувшись в своё кресло, девушка взялась переключать те тумблеры на приборной панели, которые ранее не трогала. Как и в предыдущих попытках, никаких видимых изменений при щелчках не происходило.

– А вы не боитесь, что такими действиями вы выключите этот агрегат и мы разобьёмся? – вежливо поинтересовался мужчина.

– Может, оно и к лучшему? – без эмоций ответила Рена, не оставляя своих манипуляций.

Через лобовое стекло они наблюдали, как в сгущающейся мгле, то прямо по курсу, то по левую, то по правую сторону видимое пространство стало освещаться внешними огнями от включающихся поочерёдно прожекторов. Ещё один щелчок – и в кабине аппарата мягко зажглись внутренние, утопленные в потолок лампочки. Таким образом, стал понятен ряд тумблеров, отвечающих за внешнее и внутреннее освещение.

– О, так намного уютнее, – улыбнулся Дюк. – Ну что, вы решили, в каком направлении полетим?

– Вас не спрашивали, – она вдавила кнопку, отвечающую за внутреннюю дверь корабля.

Перегородка сдвинулась, и салон уже узнаваемо наполнился громким жужжанием. Рена снова подошла к образовавшемуся проёму и в этот раз стала изучать его детально. Сравнивая показатели датчиков оттуда, с теми, что на приборной панели, она пришла к выводу, что они фиксируют абсолютно разные, притом не известные ей данные. Её внимание привлекла панель бронзового цвета, закрытая на четыре серебристых болта. Уж сильно она выделялась из общего интерьера. Сделав пару безуспешных попыток открутить болты руками, она оглядела теперь уже подсвеченную комнату на предмет наличия каких-либо инструментов. Так ничего и не обнаружив, она принялась за глухие внутренние настенные шкафчики.

– Рена, вы собираетесь разобрать этот аппарат по частям? – Дюк продолжал проявлять деликатность.

Не удостоив его ответом и в этот раз, она саданула кулаком в одну из дверок шкафчика. К её удивлению, та мгновенно распахнулась. Баночки из зелёно-коричневого стекла, наполненные порошками разного цвета, аккуратно вставленные в отверстия соответствующих размеров в полки шкафчика, слегка резонировали от удара. Достав одну из них, Рена принялась изучать символы, нанесённые краской на стеклянную поверхность. Заметив явное сходство с символами, присутствующими на приборной панели, она перевернула банку в руке. На дне находились маркировочные символы и эмблема – с изображением полукольца в круге. Вернув ёмкость на место, тем же способом открыла другой шкафчик, расположенный ближе к креслу пилота. Дверца открылась. Заглянув внутрь, Рена застыла в оцепенении.

– Что там? Рена, вы в порядке? – обеспокоился связанный мужчина.

Она медленно повернулась и подошла к Дюку. Мужчина увидел искажённое гримасой внутренней боли лицо девушки.

– Давайте я развяжу, – еле слышно сказала она.

– Что же изменило ваше решение? – удивлённо спросил он. – Ты что-то вспомнила?

Она кивнула в сторону шкафчика, дверца которого тихонько раскачивалась. Освободив руки от скрученной грязной рубашки, Дюк встал с кресла, потянув затёкшее тело. Одеваясь, подковылял к настенному шкафчику.

– Хм-м-м… И что такого мог бы значить этот фотоснимок? – он повернулся к девушке, доставая чёрно-белую фотографию, прикреплённую к стенке за парочку клипс.

Рена, сидя в своём кресле и обняв руками колени, безутешно рыдала.

– Простите меня, – попросила она, не поднимая головы. – Я испугалась.

– Я не держу на вас зла, я уже говорил об этом. Чувствуя всю эту напряженность, усталость и страх, я лишь старался сделать так, чтобы мы оба сгоряча не натворили глупостей.

– Простите, простите… – она судорожно хлюпала носом.

– Да прощаю, прощаю, успокойтесь уже, – он немного помолчал, давая Рене время выплакаться. – Но всё же, это фото ничего не значит для меня. Более того, я совершенно не знаю, кто все эти люди!

– Ну, вы что, издеваетесь?! – выкрикнула она сквозь слёзы. – Это же вы в центре! А ниже я и ещё двое, не знаю кто! Понятно же, что мы работали с вами или на вас! – нервно выпалила она.

– Ну, да… себя я узнаю, – усмехнулся он. – Но Рена! – он повернул металлическую дверцу стенки, с внутренней стороны отполированную настолько, что могла бы служить зеркалом. – На этом фото вас нет.

Рена подняла глаза и, увидев своё отражение в дверце шкафчика, застыла, как каменная. Казалось, ничто не в силах сдвинуть её с места. Если бы летательный аппарат, в котором они находились, перевернулся вверх дном, Рена всё равно осталась бы в своём положении. Мысли, идеи, реальность, догадки – всё перемешалось в кучу. Ощущение полной отстранённости от действительности всего происходящего завладело ею. Стоя в полуметре от своего кресла, от неизвестного ей соседа, кнопок панели управления, от треснувшего стекла и жужжащих внутренностей корабля, она ясно осознавала только одно: её, той Рены Пэтерс, которой она себя считала, раннюю жизнь которой мучительно восстанавливала по крупицам, – здесь нет. Нет её, как и, возможно, нет этого чёртового корабля, нет ни дверей, ни шлюзов, ни угрюмых облаков и звёздного неба, собственно, нет ничего.

– Рена, очнитесь! – аккуратно, держа её за плечи, звал Дюк.

Слезы её, не переставая, катились по бледным щекам. Она не хотела плакать. Она не хотела, но то тело, в котором она сейчас находилась, нуждалось в этом. Она молча опустилась в своё кресло. Мужчина держался рядом. Он не переставая что-то ей говорил, пытаясь вернуть её сознание в реальность… Но Рена молчала. Она знала, что всё то, что она скажет, это не её. Это будут всего-навсего чьи-то, но точно не её слова… Взявшись за второй рычаг на приборной панели, Рена потянула его на себя. Корабль пошёл вниз к отчётливо видимым в свете Луны облакам.

– Вы считаете, это выход? – спокойно спросил Дюк, – умереть здесь и сейчас?

Ответа, как и ранее, не последовало. Обзор в окне закрыли плотные облака.

– Может, отодвинем время нашей кончины ещё на немного? Попробуем узнать, что там, за горизонтом?

Корабль продолжал снижение, жужжание стало перемежаться громким треском, доносящимся снаружи. Одна из жёлтых лампочек стала мигать красным. Мужчина осторожно положил свою руку на руку Рены, державшую рычаг управления высотой, и плавно толкнул его.

– Я знаю, вы этого не хотите, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он. – Я думаю, мы с вами ещё найдем своё место в этом непонятном мире.

Рена не сопротивлялась. Она бессильно закрыла глаза. Её руки, как и всё тело, обмякли. Корабль вынырнул из облаков. Дюк заботливо расположил девушку в кресле как можно удобнее, проверив её дыхание. Переключил тумблер внутреннего освещения, после чего комната погрузилась во мрак ночной темноты. Усевшись возле кресла той, которая называла себя «Рена», он задремал.

Ей не хотелось возвращаться в реальность, тем более что реальность теперь казалась очень сомнительной. «Что вообще реально для человека, который потерял память и связь со своей прошлой жизнью, а временами вспоминает себя абсолютно другим?» – сквозь сон думала Рена.

– Я вижу, вы проснулись, – услышала она голос Дюка. – А я тут пока кое-что нашел.

Она нехотя открыла глаза. Мужчина стоял перед ней с каким-то металлическим контейнером в руках.

– Тут, оказывается, были припасы, – оптимистично сообщил он. – Хотя это, наверное, слишком громко сказано, но подкрепиться можно.

Дюк открыл крышку кейса. Внутри лежали картонные коробочки разных размеров.

– Тут сухие продукты. Пока вы спали, я взял на себя смелость проверить их на пригодность, – он слегка улыбнулся. – К тому же, вон там, – он показал на секцию за внутренней дверью, ранее разведанную Реной, – есть подача воды. На вкус – отвратительная, но, думаю, не в нашем случае придираться к качеству.

– Как вы это всё нашли? – тихо спросила она, еле шевеля потрескавшимися, обезвоженными губами.

– Ну, у меня было время многое тут изучить, – ответил Дюк.

– А сколько прошло времени?

– Сутки. Даже чуть больше получается с того момента, как вы заснули.

Рена небрежно оторвала верх одной из упаковок. Внутри находился порошок, похожий на муку.

– Давайте я добавлю воды, – предложил мужчина, протянув руку.

– А что это? – недоверчиво спросила она, передавая ему коробочку с порошком.

– Как мне показалось, обычные злаки измельчённые. Даже не знаю, похоже, кукуруза, что ли, – пожал он плечами.

– Кукуруза? – задумалась Рена, и тут же добавила: – Наше правило помните?

– А, ну да. Это такое растение, которое приносит сладкие питательные плоды. Я, если честно, сам никогда не видел, как её выращивают, – засмущался Дюк.

– Я смотрю, вы многое вспомнили.

– Отнюдь. Только какие-то уж очень общие моменты, да и они всплывают в памяти после того, как с ними столкнулся. Ну вот, к примеру, эта же каша, – сказал он, нагнувшись к патрубку, из которого пошла вода, после переключения тумблера сбоку от датчиков. – Я вспомнил о ней и о растениях, только когда попробовал на вкус. Кстати, она ничего… особенно, когда не ешь невесть сколько.