Цитаты из книги «Великие дерзания»

1. Радость приходит к нам нежданно. Мы рискуем упустить радость, когда мы слишком заняты погоней за чем-то исключительным. Культура недостаточности пытается внушить нам, что обычная жизнь – это мало, нужно искать что-то особенное. Однако в разговоре с людьми, которые пережили большие утраты, понимаешь, что, как бы вы ни гнались за какими-то особенными эмоциями, радость все равно не бывает постоянной. Все без исключения участники, которые говорили со мной о своих утратах и о том, чего им не хватает больше всего, рассказывали о самых простых моментах. «Если бы я могла спуститься вниз и увидеть, как мой муж сидит за столом и поносит газетную статью на чем свет стоит…» «Если бы я могла услышать смех своего сына на заднем дворе…» «Моя мама постоянно присылала мне какую-то абракадабру в смсках – она никогда не умела их писать. Я бы сейчас все отдала, чтобы получить один из таких текстов». 2. Будьте благодарны за то, что у вас есть. Когда я спрашивала людей, которые пережили трагедию, как можно развивать и проявлять больше сострадания к людям страдающим, ответ был всегда один и тот

Ощущение недостаточности и страх развивают предчувствие беды. Мы боимся, что чувство радости не будет долгим, или нам его будет недостаточно, или что переход к разочарованию окажется слишком тяжелым. Мы усвоили, что радость готовит нас в лучшем случае к разочарованию, а в худшем – к катастрофе. И мы постоянно боремся с чувством собственного достоинства. Заслуживаем ли мы радость, учитывая все наши недостатки и несовершенства? А как насчет голодающих детей и разоренных войной стран? Да и вообще: кто мы такие, чтобы радоваться?

В самом деле, каждый участник, который рассказывал о способности оставаться открытым для радости, также говорил о важности практики признательности. Эта ассоциативная модель настолько превалировала в исследовании, что я взяла на себя обязательство как ученый не говорить о радости без затрагивания темы благодарности. Но врасплох меня застала не только эта связь между радостью и благодарностью. Меня также поразило, что участники исследования последовательно описывали радость и благодарность как духовные практики, которые были связаны с верой в человеческие отношения и силу, более могущественную, чем мы сами. Их рассказы и описания указали на четкое различие между счастьем и радостью. Участники описывали счастье как эмоцию, которая связана с обстоятельствами, а радость как духовный путь взаимодействия с миром, связанный с практикой благодарности. Сначала я была озадачена взаимосвязью между радостью и уязвимостью, но теперь я ее поняла, как и то, почему благодарность является противоядием от предчувствия беды.

признательность является противоядием от предчувствия беды.

Даже те люди, которые научились погружаться в радость и спокойно воспринимать свои переживания, не защищены от внезапного «землетрясения» уязвимости, которое часто сопровождает радостные моменты. Теперь мы знаем о необходимости воспринимать такую ситуацию как напоминание, а не предупредительный выстрел. Самой удивительной для меня оказалась сама природа этого напоминания (для моего исследования это стало одним из переломных моментов): для тех, кто с одобрением воспринимает такой опыт, уязвимость в радости является приглашением к практике благодарности, к признанию, насколько мы по-настоящему благодарны человеку, находящемуся перед нами, красоте, связи, или просто текущему моменту.

У тех, кто репетирует трагедию, есть определенная причина, по которой эти образы врываются в сознание при появлении радости. Ведь когда мы проводим жизнь (сознательно или бессознательно) в борьбе с уязвимостью, мы не можем оставить свободное пространство для неопределенности, риска и эмоциональной незащищенности в моменты радости. Для многих из нас существует даже физиологическая реакция – ощущение, как будто мы не в своей тарелке. Мы отчаянно нуждаемся в радости, но в то же время мы не можем вытерпеть уязвимость.

Люди описывают жизнь в вечном разочаровании вот так: «Легче жить постоянно разочарованным, чем внезапно почувствовать разочарование. То есть уязвимость сильнее, когда разочарование приходит и уходит, чем когда просто живешь в постоянном чувстве разочарования. Вы жертвуете радостью, но испытываете меньше боли». Это говорит об одном: погружение в радостные моменты нашей жизни требует уязвимости. Если вы, как и я, когда-нибудь смотрели на своих спящих детей и думали про себя: «Я так сильно вас люблю, что у меня перехватывает дыхание», – и в этот самый момент в вашей голове возникали образы чего-то страшного, знайте, что вы не сошли с ума, и не одиноки. Примерно 80 % родителей, которых я интервьюировала, признались, что с ними случается такое. То же самое верно и для тысяч родителей, с которыми я беседовала и работала на протяжении многих лет. Почему? Что мы делаем и зачем мы это делаем?

Мужчина в возрасте 60 лет рассказал: «Раньше я думал, что лучший способ жить – это ждать худшего. Ведь если оно произойдет, вы уже будете морально готовы, а если не произойдет – приятно удивлены. Потом я попал в автомобильную аварию, и моя жена погибла. Само собой разумеется, что мое ожидание худшего никак не подготовило меня к таким событиям. И что еще хуже, я все еще сожалею обо всех тех прекрасных моментах, которые были у нас, а я не наслаждался ими в полной мере. Теперь у меня осталось одно обязательство – наслаждаться каждой минутой. Мне так хочется, чтобы моя жена была рядом со мной: ведь теперь я знаю, как это делать».

Перед моим духовным пробуждением, которое случилось в 2007 году, предчувствие беды при радости было одним из моих собственных бессознательных средств защиты. Когда я впервые увидела связь между уязвимостью и радостью благодаря участникам исследования, у меня перехватило дыхание. Я вдруг ясно увидела свой маленький секрет: постоянное ожидание катастрофы. Я была убеждена, что я – единственная, кто смотрит на спящих детей, и на долю секунды вместе с любовью и обожанием испытывает ужас оттого, что с ними может произойти нечто страшное. Я была уверена, что только у меня в мозгу возникают картинки страшных аварий и ужасающих телефонных переговоров с полицией.

радость, наверное, это самая трудная эмоция. Почему? Потому что, когда мы теряем способность или готовность к уязвимости, радость становится тем, что мы воспринимаем вместе с предчувствием беды. Этот переход от простого умения радоваться в юности к ожиданию страха в моменты восторга совершается медленно и неосознанно. Мы даже не понимаем, что происходит и почему. Мы просто знаем, что мы жаждем радости в нашей жизни, что мы просто изголодались по радости. В культуре глубокой недостаточности, когда мы постоянно ощущаем нехватку надежности, определенности и уверенности, радость может казаться ловушкой. Мы просыпаемся утром и думаем: «С работой все нормально. В семье все здоровы. Никаких серьезных кризисов не происходит. Дом все еще стоит. Я работаю и даже чувствую себя хорошо. Вот черт. Это плохо. Это действительно плохо. Наверное, беда прямо за углом».