50. Королева

Способность забывать про окружающий мир – завидное качество. Я на собственном опыте узнала, что наиболее важные открытия можно совершить, только если отбросить все менее значимое.

Из «Ритма войны», примечание к с. 3

Через два дня после победы над предателями Таравангиана Далинар стоял в походном шатре, помогая готовиться к более крупному наступлению на певцов в Эмуле. У него за спиной маячил замаскированный Сзет. Никто не обращал внимания на бывшего Убийцу в Белом; Далинара часто сопровождали члены Кобальтовой гвардии.

Далинар оглядел стол с картами и списками численности войск. Так много разрозненных фрагментов, представляющих состояние их армий на разных фронтах. Когда он был моложе, подобные абстракции его расстраивали. Он хотел быть на поле боя – с клинком в руке прорубаться через вражеский строй, заставляя такие карты устаревать.

Потом он начал видеть армии за маленькими квадратами на листах бумаги. Начал по-настоящему понимать, насколько перемещение войск – снабжение, логистика, крупномасштабная тактика – важнее, чем победа в сражении, одержанная лично. И это возбуждало его.

Каким-то образом он теперь вышел на новый уровень. Война и все ее аспекты больше не волновали его. Дело было серьезным, и он с ним справится. Но существовал и более важный долг.

«Как мы победим? По-настоящему победим, а не просто получим временное преимущество?»

Он размышлял над этим, пока его генералы и главные письмоводительницы излагали свои окончательные выводы относительно предательства веденцев.

– Наши войска в южном Алеткаре успешно воспользовались поддержкой тайленских кораблей, как вы и советовали, – сказала Тешав. – Наши генералы вдоль побережья смогли отступить через указанные вами крепости. Они перегруппировались в Каранаке, который мы контролируем. Поскольку ни один из наших батальонов не был полностью окружен веденцами, мы практически не понесли потерь.

– Наш флот запер веденские корабли в их портах, – прибавил Кмакл, пожилой тайленский принц-консорт. – Они не прорвут нашу блокаду в ближайшее время, если только Сплавленные и неболомы не окажут им мощную поддержку с воздуха.

– Мы уничтожили почти всех веденцев, которые предали нас вот здесь, – сказал Омал, невысокий азирский генерал, носивший яркий узорчатый пояс поверх мундира. – Ваше руководство на поле боя было превосходным, Черный Шип, не говоря уже о своевременности предупреждений перед битвой. Вместо того чтобы сжечь наши склады и спасти своего короля, они были почти разбиты.

Далинар посмотрел через стол на Норку, который оскалил в довольной улыбке щербатый рот.

– Это было очень хорошо сделано, дядя, – сказала Ясна, рассматривая военную карту на столе. – Ты предотвратил катастрофу.

Нура посовещалась с азирским императором, который сидел на троне у стены боевого шатра, затем подошла к столу.

– Мы сожалеем о потере такого важного союзника, как Таравангиан, – провозгласила она. – Это предательство азирцы будут помнить – и карать – в течение многих поколений. Так или иначе, мы тоже одобряем твое отношение к ситуации. Ты поступил правильно, продолжая подозревать его все эти месяцы, а мы были неразумны, думая, что его предательство осталось в прошлом.

Далинар склонился над столом, освещенным сферами. Хотя он скучал по большой иллюзорной карте, которую мог создавать вместе с Шаллан, в осязаемости этой бумаги, отображающей мысли его лучших генералов, было что-то притягательное. Пока он рассматривал карту, все прочее как будто исчезло из его поля зрения.

Что-то все еще было не так. Долгие месяцы Таравангиан был таким изворотливым, а теперь все же позволил себя схватить?

«Его армии в Йа-Кеведе, похоже, не очень-то заботятся о нем, – подумал Далинар, просматривая боевые отчеты и цифры. Казалось, кто-то шепчет ему на ухо объяснения. – Веденские великие князья будут рады выдвинуть новых правителей. И они быстро примкнули к певцам, как и ириали».

Харбрант, возглавляемый дочерью Таравангиана Саврахалидем, отрекся от своего бывшего правителя и объявил нейтралитет: их лекари были готовы продолжать служить той стороне, которая попросит помощи. Далинар приказал бы своим кораблям блокировать их на всякий случай, но он не собирался высаживать там войска и вести дорогостоящую битву за такую незначительную цель. Они, вероятно, знали это.

Настоящим призом был сам Таравангиан. Тот, кого Далинар и так уже держал в плену. После долгих лет осторожного маневрирования старый король позволил своей империи рухнуть практически в одночасье.

Почему? Зачем рисковать сейчас?

– Какие новости об Уритиру? – спросил Далинар.

– Скоро вернутся ветробегуны с последними донесениями, – послышался с неосвещенного периметра голос Тешав. – Но последнее письмо светлости Навани показывает, что наши люди справляются.

Навани продолжала посылать солдат в поход по внешней стороне горных склонов, чтобы доставлять сообщения. Каждое новое известие лучше разъясняло ситуацию. Некие ученые Таравангиана активировали устройство, подобное тому, что нашел великий маршал Каладин. Обвал нижних туннелей – вероятно, саботаж – перекрыл еще одну возможность попасть в Уритиру или покинуть его.

Устройство было хорошо спрятано, и Навани пока не смогла найти и деактивировать его. Она опасалась, что поиски займут недели. К сожалению, разведчики Далинара на своем опыте убедились в эффективности загадочного устройства. Если они подходили слишком близко, то не только теряли свои силы, но и падали без сознания.

Как бы там ни было, сейчас они в безопасности, хоть и испытывают некоторые неудобства. Если бы Далинар не предвидел предательства, все могло пойти совсем по-другому. Он мог представить себе версию событий, в которой вероломство Таравангиана повергло коалицию в хаос, позволив войскам певцов вырваться вперед и оттеснить армию Далинара до самого Азимира. Там, без надлежащего снабжения и поддержки, их бы просто раздавили.

«Возможно, в этом все дело, – подумал он. – Возможно, Таравангиан именно этого и желал, поэтому пошел на риск».

Король до сих пор хранил молчание во время допросов. Далинар мог бы поговорить с ним напрямую и получить больше информации. Но он беспокоился, что каким-то образом все шло по плану Таравангиана, и не хотел совершить опрометчивый поступок.

– Монархи, – обратился Далинар к группе, – я предлагаю продолжить нашу битву за Эмул, пока мы не получим больше информации об Уритиру.

– Согласен, – немедленно ответил азирский император.

– Мне надо получить одобрение тайленских гильдий и королевы, – сказал принц-консорт Кмакл, просматривая морские отчеты. – Но пока что у меня нет никаких проблем с тем, чтобы продолжать позволять генералам-алети руководить. Однако, светлорд Далинар, вы понимаете, что это предательство сделает отвоевание вашей родины еще более трудным.

– Да, – ответил Далинар. – Я все еще верю, что лучшее, что мы можем сделать для возвращения Алеткара, – это сначала обезопасить Запад.

Каждое из этих слов ножом вонзалось ему в сердце. Придется отказаться от Алеткара на долгие годы. А может, еще дольше. С Йа-Кеведом в качестве плацдарма он мог лелеять мечты о том, чтобы нанести удар прямо по Холинару. Теперь мечтам конец.

«Шквал тебя побери, проклятый Таравангиан».

Кмакл и азирцы высказались, так что единственным промолчавшим монархом оставалась Ясна. Она изучала карты, и Шут, как обычно, стоял у нее за спиной.

– Полагаю, дядя, – сказала она, – что руководить кампанией ты поручишь Норке?

– Один человек не разберется с этим конфликтом без посторонней помощи. Но думаю, проявив себя в руководстве битвой два дня назад, генерал доказал свою ценность. Я потому и старался изо всех сил привлечь его на нашу сторону, чтобы мы смогли положиться на его стратегический гений.

– По воле монархов, – сказал Норка, – я сделаю это, но помни о своих обещаниях, Черный Шип. Я не позволю тебе сбежать от них. Как только мы освободим Алеткар, следующим будет мое королевство.

Ясна кивнула:

– Хотелось бы увидеть ваши планы сражений, генерал Диено. Я предварительно одобряю продолжение наступления на Эмул, но мне нужны подробности. Потеря доступа к Клятвенным вратам может оказаться разрушительной.

На этом Далинар объявил о завершении собрания. Люди начали вытаскивать припрятанные сферы по периметру павильона, показывая, насколько он в действительности огромен. Шатер должен был быть достаточно большим, чтобы вместить все свиты, и поэтому стол с картами показался маленьким, как только все начали отступать в свои углы.

Кмакл направился к тайленским письмоводительницам, которые с помощью даль-перьев отправили протоколы собрания Фэн и главам тайленских гильдий. Далинар покачал головой. Он согласился с решением Фэн остаться дома и пожалел, что Ясна не поступила так же. Слишком много монархов в одном месте – это заставляло его нервничать.

Однако беспокоило, что многие из решений королевы Фэн зависели от прихотей кучки торговцев и глав гильдий. Если они выиграют эту войну, он постарается найти способ помочь ей вырвать контроль над своим королевством у этих угрей.

Азирцы и эмули начали покидать шатер, и повеяло свежим воздухом. Далинар вытер платком пот на затылке – в этом районе Рошара было не так душно, как на Решийских островах, но летняя погода здесь все еще была слишком жаркой на его вкус. Почти хотелось, чтобы кто-нибудь из ветробегунов поднял его на большую высоту, где он мог бы дышать нормальным холодным воздухом и ясно мыслить.

Он решил выйти из палатки и осмотреть лагерь. Они захватили небольшой городок Лакки, расположенный на границе с Эмулом, недалеко от Азимира. Он находился примерно в трех днях пути от линии фронта, где их ряды, которые вскоре предстояло усилить, держались против вражеских сил на юге.

Лакки, похожий больше на деревню, чем на город, был наводнен военными, которые устанавливали пункты снабжения и шатры для командования. Рабочие укрепили восточную сторону, чтобы блокировать бури, и в воздухе парили ветробегуны. Отличный командный центр, достаточно близкий к фронту, чтобы добраться до него коротким полетом, но достаточно далекий, чтобы быть защищенным от наземного нападения.

Далинар, убедившись, что маленький Гэв весело играет со своей гувернанткой, немного подумал об Эви. Буря свидетельница, он так гордился рождением Адолина. Как он позволил себе пропустить столь многое из детства старшего сына?

Он прокрутил эти воспоминания в голове. Поначалу он находил, что помнить Эви – это что-то новенькое, но чем больше воспоминания оседали в нем, тем более уютными они казались, как продавленное кресло у камина. Ему было стыдно за многое из того, что он помнил о себе, но он не поступился бы этими воспоминаниями опять. Он нуждался в них. Нуждался в ней.

Некоторое время он наслаждался свежим воздухом, глубоко дыша, потом вернулся в шатер, чтобы выпить чего-нибудь. Сзет последовал за ним, держа руку на огромном мече – серебряные ножны и черную рукоять маскировало светоплетение. Сзет был молчалив, но Далинар знал, что он считает свое поражение в схватке с Нейлом позорным. По мнению Далинара, это больше говорило о мастерстве Вестника, чем о чем-либо другом. Почему Нейл так часто оставался в стороне от сражений, наблюдая за своими неболомами издалека?

Когда Далинар налил себе вина, к нему подошла Ясна. Она знала, кто такой Сзет на самом деле, но была слишком проницательна, чтобы удостоить его хоть взглядом.

– Ты уходишь от борьбы, дядя, – тихо заметила она. – Я ожидала, что ты лично возглавишь военные действия.

– Я нашел кого-то более пригодного для этой задачи.

– Прости, дядя, но врать надо лучше. Ты никогда не поручаешь другому то, что тебе интересно делать самому. Это одна из твоих наиболее стойких привычек.

Он успокоился, затем оглядел шатер. Ей не следовало затевать этот разговор здесь, где могли услышать представители других монархов. Но именно поэтому Ясна так и поступила – он достаточно ее знал, чтобы это понять. Каждый разговор с ней был маленькой битвой, и она всегда учитывала особенности рельефа.

– Я начинаю кое-что понимать, – тихо сказал Далинар, отодвигая племянницу в сторону, подальше от бара. Сзет держался рядом, как и Шут, остальные расступались перед ними. – Мои способности как узокователя более ценны, чем мы осознаем. Я рассказывал тебе о том, как в битве прикоснулся к Налану и увидел его прошлое.

– С Шалаш и Таленелатом этого повторить не удалось.

– Да, потому что я не знаю, что делаю! Я оружие, которое мы еще не до конца изучили. Мне нужно научиться использовать эти силы – использовать их не только для обновления сфер и открытия перпендикулярности.

– Я ценю твое желание учиться. Но ты и так уже мощное оружие. Ты – один из наших величайших военных умов.

– Мне нужно стать чем-то большим. Я боюсь, что эта война будет тянуться до бесконечности. Мы захватим Эмул, но потеряем Йа-Кевед. Взад-вперед, туда-сюда. Как мы победим, Ясна? Какова наша конечная цель?

Она медленно кивнула:

– Мы должны подтолкнуть Вражду к соглашению. Думаешь, изучение твоих способностей в этом как-то поможет?

Больше года прошло с тех пор, как Вражда согласился на состязание защитников, но с тех пор Далинар не видел этого существа. Никаких визитов. Никаких видений. Ни единого гонца…

– Рейз – Вражда – не из тех, кого можно куда-то подтолкнуть, – сказал Шут из-за плеча Ясны. – Теоретически он мог согласиться на состязание, но точные условия не определил. И не определит, пока думает, что выигрывает войну. Нужно напугать его, убедить, что он может проиграть. Только тогда он решится на состязание, убедившись, что условия ограничивают возможные потери.

– Я предпочту полную победу варианту, который позволит Вражде подстраховаться, – сказал Далинар.

– Ах, восхитительно. – Шут поднял ладонь и сделал вид, что что-то записывает. – Я просто отмечу, что ты желаешь победить. Ну да, Черный Шип, – я просто дурак, раз не понял сразу. Тебе нужна полная победа. Над божеством, которое в настоящее время завладело твоей родиной и недавно обзавелось поддержкой одной из самых сильных воинственных наций на планете. Может, попросить его что-нибудь сладенькое испечь для тебя, в качестве извинения за весь этот бардак с концом света?

– Хватит, Шут, – со вздохом сказал Далинар.

– Выпечка – настоящая традиция, – прибавил Шут. – Я однажды побывал в одном месте, где мать проигравшего в битве готовит победителю что-нибудь вкусное. Мне весьма понравился тот народ.

– Жаль, что ты не задержался у них, – сказал Далинар.

– Ха! Ну, я не считал разумным там оставаться. Они же, как ни крути, были людоедами.

Далинар покачал головой и снова сосредоточился на предстоящей задаче.

– Шут говорит, мы должны каким-то образом убедить Вражду, что представляем для него угрозу. Но мне кажется, что противник нами манипулирует. Весь этот фокус с Таравангианом не дает мне покоя. Мы имеем дело с богом, но не используем все имеющиеся в нашем распоряжении инструменты.

Он поднял ладонь:

– С помощью этого я могу прикоснуться к его миру, к Духовной реальности. Тронув Налана, я что-то почувствовал и увидел. А что, если я смогу перековать Клятвенный договор? Если Сплавленные перестанут возрождаться, разве это не даст нам искомое преимущество перед Враждой? И тогда мы заставим его вести переговоры на наших условиях.

Ясна задумчиво сложила руки на груди. Шут, однако, подался вперед.

– Знаешь, – прошептал он. – Я думаю, Черный Шип прав. Мне стыдно признаться, но он оказался дальновиднее нас. Он полезнее как узокователь, а не как генерал или даже монарх.

– Твои доводы хороши, дядя, – признала Ясна. – Я просто волнуюсь. Если твои способности настолько невероятны, экспериментировать с ними опасно. Мои первые опыты с духозаклинанием временами были губительными. Что произойдет, если ты, со своими более впечатляющими способностями, допустишь ошибку в схожей ситуации?

Это справедливое замечание вынудило их помрачнеть и взяться за вино. Они пили в тишине, размышляя. В это время мимо прошел принц-консорт Кмакл, направляясь к выходу из шатра и слушая письмоводительницу, которая зачитывала ему черновик послания к главам торговых гильдий города Тайлен.

– Еще кое-что, дядя, – заметила Ясна. – В последнее время я вижу, что ты смотришь на Кмакла с подозрительным прищуром. Я думала, Фэн и ее супруг тебе нравятся.

– Нравятся, – подтвердил Далинар. – Мне просто не по нраву то, с какой бюрократией Фэн вынуждена справляться, чтобы хоть что-то сделать. Азирцы еще хуже. Зачем называть своего правителя императором, если любое его решение должна подтвердить свора чиновников?

– Одно государство – конституционная монархия, другое – академическая республика, – весело сказала Ясна. – А чего ты ожидал?

– Король должен быть королем, – пробормотал он, одним глотком допивая вино.

– Обе формы правления уходят в глубь веков. Процедуры совершенствовались на протяжении поколений. Нам бы стоило у них поучиться. – Она задумчиво посмотрела на Далинара. – Вероятно, эпоха, когда вся власть могла быть сосредоточена в руках одного человека, приближается к концу. Не удивлюсь, если окажется, что я последний монарх в истинно алетийском смысле.

– Что бы сказал твой отец, услышав такие речи?

– Думаю, я бы сумела его убедить, – проговорила она. – Он был озабочен своим наследием. Хотел воздвигнуть нечто, способное продержаться не одно поколение. Его цели были похвальны, а вот методы… Управлять нашим королевством было трудно. Когда король полагается на латы и меч, он запросто может увидеть, как и то и другое от него ускользнет, потому что он ослабел. Сравни это с азирской системой: плохой Верховный не может в одиночку погубить государство.

– А хороший не в состоянии добиться чего-нибудь значимого, – парировал Далинар и поднял руку, предотвращая дальнейшие споры. – Я тебя понял. И все же традиционный способ правления кажется мне благородным.

– Я читала исторические хроники и полагаю, что воображаемое тобой благородство связано с преданиями о жителях древних времен, но редко существовало на самом деле. Жизнь любого короля той эпохи, как правило, была недолгой и полной жестокости. Впрочем, ладно. Я надеюсь, после победы в этой войне у меня будут десятилетия, чтобы доказать тебе все это.

Убереги его Келек от такого. Далинар налил себе еще оранжевого вина.