В шестнадцать лет Харт был принят в Принстонский университет. Рат был приятелем ректора, но и результаты теста были отличными и позволяли допустить его к занятиям раньше. Однако вместо того, чтобы отправиться в Нью-Джерси и начать учебу, он уехал в Нью-Йорк. Возвращение в город молодого человека в добротном костюме с долларами в кармане было волнующим событием. Харту понравилось, что, стоило ему выйти на улицу и махнуть рукой, к нему моментально направлялся кеб. Ему нравилось посещать дорогие рестораны, где к нему обращались «сэр». Однако его поездка в город не была спонтанной увеселительной прогулкой; Харт приехал в Нью-Йорк для поисков своего биологического отца. Он не только нашел Пола Рэндла, но и с удивлением узнал, что у того есть двое детей.

Рэндл жил в доме на пересечении Пятнадцатой улицы и Лексингтон-авеню, где был убит в феврале прошлого года. С неожиданной нервозностью Харт шел к воротам особняка. Несмотря на то что он много раз репетировал и представлял себе эту встречу, у дверей он стоял потный от напряжения. Харт сидел в вагоне поезда, везшего его в Манхэттен, и представлял себе различные сценарии развития событий, но, будучи по натуре оптимистом, конец всегда предполагался счастливым.

Когда он назвал Рэндлу свое имя, тот смертельно побледнел. Вместо того чтобы пригласить Харта в дом, он вышел на улицу и закрыл за собой дверь.

– Зачем ты пришел? – закричал он. – Что тебе надо?

Бог мой, моя жена не должна ничего знать!

Харт понял, что отец не рад его видеть, но мгновенно овладел собой.

– По какой-то странной причине я счел необходимым встретиться.

– Нет никакой необходимости! Уходи и никогда здесь не появляйся. – Он захлопнул дверь перед самым носом Харта.

Пораженный до глубины души, тот стоял, не двигаясь с места, и старался прийти в себя, когда услышал доносившиеся из дома детские голоса, выспрашивающие у отца, кто же приходил.

– Просто мальчик, торгующий энциклопедиями, – последовал ответ.

Сейчас Харт разглядывал в окно Пятую авеню, сжав кулаки с такой силой, что пальцы побелели. Франческа его обманула. Он всегда был для нее запасным вариантом. Просто она слишком поздно поняла, что он все же ее не устраивает.

Он повернулся и, к собственному удивлению, услышал, что Рик задает вопросы Конни таким тоном, словно уже начал расследование криминального дела. Что ж, вряд ли это имеет смысл. С его точки зрения, драма уже окончена.

Заметив его желание удалиться, Рик решительно подошел к брату:

– С Франческой случилась беда.

Харт вскинул бровь:

– Правда? Почему же ты не подумал об этом утром, когда просил ее отказаться от венчания?

Рик округлил глаза:

– Ты меня обвиняешь?

Харт горько усмехнулся:

– Едва ли. Но мне все равно. Не притворяйся, что ты не рад внезапным изменениям в предпочтениях Франчески.

Брэг сердито посмотрел на него:

– Я не рад, Колдер. Я вижу, как тебе больно. И я волнуюсь за Франческу.

Харт наигранно всплеснул руками:

– Ну, разумеется. Твой белый конь уже готов?

– Разве ты не слышал, что сказала леди Монтроуз? Франческа обещала приехать. Ее куда-то срочно вызвали.

Срочно вызвали в день свадьбы. Харт грустно засмеялся. Прекрасно.

– Мне не больно, Рик. По правде говоря, я испытываю облегчение. Давно пора прийти в себя. О чем я только думал раньше? Я не создан для семейных отношений.

Все повернулись в его сторону. Джулия была готова упасть в обморок. Он оскорбил их всех, но они ни в чем не виноваты – она ни в чем не виновата.

Рик покачал головой:

– Отлично. Убеждай себя в чем хочешь. Тебе нужна моя помощь?

– Нет. – У него нет желания копаться в этом деле.

– Франческа никогда бы так не поступила намеренно! – воскликнула Джулия и покачнулась. Стоящий рядом Рат подхватил ее под локоть. – Мне надо сесть.

Подбежала Конни, взяла мать под руку.

– Пойдем, мама. – Она бросила на Харта уничтожающий взгляд. – Эван, отец где-то внизу с гостями. Полагаю, ему понадобится твоя помощь, чтобы успокоить всех и предотвратить скандал.

– Да, да. – Эван подошел к матери и помог Конни проводить ее вниз.

Харт с ужасом представил, что его ждет. Когда близкие Франчески ушли, он холодно улыбнулся Рику. Брат не сводил с него потемневших глаз.

– Знаешь, Колдер, а я рад, что все так случилось. Мы оба знаем, что этот брак принес бы всем только несчастье, как понимаем и то, что Франческа заслуживает большего, чем ты можешь ей дать. Утром она очень нервничала.

Харта затрясло от злости, но он старался говорить спокойно.

– А ты что готов ей дать, Рик, сейчас, когда помирился со своей очаровательной супругой? Вечную дружбу? Любовь без взаимности? Или… порочащие ее честь любовные отношения?

– Я друг Франчески. И совсем не в том смысле, который ты вкладываешь в это понятие.

Харт постарался подавить сковывающий его гнев.

– Как ты прав, – заявил он ледяным тоном. – Я понятия не имею, что такое дружба, и думать об этом не хочу. Наслаждайся своей дружбой, Рик. – Он кивнул, обошел брата и вышел из комнаты.

Рурк бросился за ним по лестнице.

– Что ты делаешь? – спросил Харт, повернувшись к молодому человеку.

– Иду с тобой, – спокойно ответил Рурк. – У тебя шок.

– Едва ли. Мне не нужна нянька или сиделка. – Он побежал вниз по лестнице, но Рурк не отставал.

– Значит, я буду рядом, как друг, – крикнул он в спину Харта. – Хочешь ты этого или нет.

Харт проигнорировал его слова, но через несколько секунд остановился, поняв, что стоит на нижней ступени в церкви перед толпой из трехсот весело переговаривающихся гостей.

Женщины были одеты в бальные платья, мужчины в смокинги. Гости одновременно о чем-то говорили, отчего ощущалось всеобщее возбуждение. Около открытых массивных дверей церкви он увидел отца Франчески. Эндрю Кэхил повернулся к Харту. На лице мужчины угадывалось высшей степени разочарование и растерянность. Встретившись глазами с Хартом, он вспыхнул от злости.

– Выйдем на улицу. – Рурк мягко подтолкнул Харта. – Если ты не хочешь выпить, то я с удовольствием.

Харту было все равно. Эндрю продолжал буравить его таким взглядом, словно тот был виноват во всем произошедшем.

Харт улыбнулся и заговорил громким, весьма благодушным тоном:

– Боюсь, вам не удастся повеселиться на свадьбе. Церемония закончена, можете обвинять во всем меня.

Когда он сделал шаг, толпа расступилась перед ним, как волны Красного моря. Харт старался не задерживать взгляд на лицах, он и так знал всех приглашенных. Он спал со многими собравшимися здесь дамами, ухаживал за некоторыми дочерями влиятельных матрон, поддерживал деловые связи почти со всеми джентльменами. Взгляд выхватил из толпы графиню Бартоллу, сверкавшую глазами от радости, Ли Анну, взгляд которой показался пустым и удивленным одновременно; мельком остановился на Саре Чаннинг, озабоченной и погруженной в свои мысли – о нем? о Франческе? – и ее матери, смотрящей на него с ужасом.

К черту их всех.

Харт вышел из церкви на яркий солнечный свет, за спиной толпа закипала от возрастающего накала бурливших чувств.

Харт уже не обращал на это внимания.

Франческа не обращала внимания на полученные синяки и в третий раз решительно забиралась на тумбочку, возвышавшуюся на столе. Правда, сейчас на глазах от досады выступили слезы.

Дважды она пыталась дотянуться до окна и каждый раз падала на пол, отчего у нее болело все тело.

Но самое страшное, что с каждой неудачей она теряла силы и веру в успех. На этот раз у нее должно получиться.

Перед глазами всплыл образ Харта, и она, задыхаясь и обливаясь слезами, ухватилась за узкий выступ.

И в этот момент услышала детские крики.

Франческа замерла, испугавшись, что у нее начались галлюцинации, когда с улицы вновь донесся детский смех.

На лужайке гуляют дети!

– Помогите! – закричала она. – На помощь! Меня заперли в галерее… помогите!

Через мгновение в оконном проеме появилось веснушчатое лицо мальчика, их взгляды встретились, и он от удивления открыл рот.

– Ты можешь помочь мне выбраться? Я в «Галерее Мура»! Меня заперли снаружи! – во весь голос прокричала Франческа.

Мальчик захлопал глазами:

– Я папу позову.

Франческа вздохнула с облегчением. Наверняка мальчик играл не один. Она сглотнула и стала молиться, чтобы ей пришли на помощь. Через несколько минут – они показались ей вечностью – в окне возникло лицо мужчины. Ему было чуть больше тридцати, чисто выбрит, на висках проступала седина. Мужчина был поражен, увидев Франческу.

– А я не поверил Бобби! С вами все в порядке, мисс?

– Не совсем! – Франческа быстро объяснила, что с ней произошло.

Мужчина спокойно ее выслушал и велел идти к входной двери, обещав придумать, как помочь ей выбраться.

Франческа осторожно спустилась с тумбочки, затем со стола, казалось, у нее болит каждая косточка. Она надела туфли, подхватила сумку, предварительно проверив, на месте ли пистолет, и заметила, что у нее сломано несколько ногтей, пальцы исцарапаны и перемазаны кровью.

Перепуганная, она выбежала из кабинета и направилась к двери. По пути она вновь посмотрела на портрет и пожалела, что не нашла времени его уничтожить. Оставлять его в галерее было страшно. Как только она встретится с Хартом и расскажет о своих приключениях, непременно пошлет людей за картиной.

У входной двери она увидела пришедшего ей на помощь мужчину, рядом стоял полицейский, разглядывающий замок. Франческа обернулась и с облегчением заметила, что в помещении стало темнее и ее портрет не виден в сумраке галереи.

Через десять минут раздался спасительный щелчок замка.

Франческа бросилась на улицу.

– Благодарю вас! – закричала она.

– Все хорошо, мисс? – осведомился полицейский, оглядывая ее с ног до головы.

Должно быть, она похожа на неудачливого воришку. Франческа закивала.

– Извините, я очень спешу, – пробормотала она.

– Вы родственница мистера Мура? – поинтересовался полицейский.

Он принял ее за грабителя! Франческа оцепенела.

– Нет, я не родственница. Сэр, сегодня день моей свадьбы. – Она покраснела. – В данный момент я должна стоять у алтаря. Мне надо спешить!

Харт обязательно ее поймет. И обязательно дождется.

– Галерея закрыта. Видите табличку на двери? Я вынужден задержать вас, мисс, по подозрению во взломе и незаконном проникновении в помещение.

Франческа вскрикнула:

– Но меня пригласили!

Полицейский словно не слышал – или не хотел слышать. Он взял из ее рук пистолет.

– Оружие принадлежит вам?

Франческа кивнула, затем открыла сумочку и достала визитную карточку.

Франческа Кэхил, специалист по раскрытию преступлений

№ 810, Пятая авеню, Нью-Йорк.

Среди преступлений не бывает слишком сложных или пустяковых случаев.

Полицейский прочитал, и глаза его стали круглыми.

– Я Франческа Кэхил, сэр, – поспешила объяснить она. – Вы наверняка обо мне слышали. Я работаю с комиссаром полиции – так случилось, что он мой давний друг.

Полицейский смотрел не моргая.

– Да, я слышал о вас, мэм, – проговорил он уже более уважительно.

– Отлично. Сейчас Рик Брэг находится в пресвитерианской церкви на Пятой авеню и ждет моего приезда, как и три сотни приглашенных гостей. – Ей удалось сдержать слезы. – Вместе с моим женихом, мистером Колдером Хартом. Вы слышали это имя?

– Не его ли задерживали за убийство любовницы? – подал голос джентльмен.

Франческа вспыхнула.

– Харт невиновен, – отрезала она. – Убийца во всем признался и осужден. Мне срочно нужен кеб!

– Я найду для вас кеб, – отозвался полицейский. – Простите, мисс Кэхил, что задержал вас, но вы должны понять, все выглядело крайне подозрительно, вы оказались одна в запертой галерее.

– Верните мой пистолет, пожалуйста.

Получив пистолет, Франческа бросилась бежать. На тротуаре она остановилась и огляделась. Ей никогда не доводилось испытывать столь сильное чувство отчаяния – вокруг не видно ни одного экипажа. Рядом внезапно появился полицейский, он поднес пальцы ко рту и громко свистнул. Через минуту из-за угла со стороны Бродвея уже поворачивал черный кеб. Лошадь бежала рысью, и вскоре Франческа уже сидела в коляске.

Через сорок минут показались высокие шпили церкви. Франческа наклонилась вперед, нетерпеливо вглядываясь в даль.

Улица была пуста. У церкви не стояло ни одного экипажа.

Не стоило входить внутрь, чтобы понять, что ее никто не ждет.