– Не понимаю! Не понимаю, и не хочу понять. Если он мёртв, то как он может хотеть чего-то от живых и от тебя в частности? Даже если он, в самом деле, где-то там, в царстве мёртвых ещё существует, то при чём здесь ты? Чего ему от тебя надо? Хотя сказки всё это, не верю. И всё.

Наташа глубоко вздохнула.

– Ну ладно, слушай. Да, действительно, всё это звучит как страшная сказка, но этот покойник вроде бы претендует на всех женских представителей нашей семьи. Это были не только моя прабабушка, но и бабушка и моя мама тоже. Мой отец попытался противиться этому, так он его просто уничтожил. А теперь он претендует на меня. А я не знаю, что делать. К тому же, я сильно похожа на мою прабабушку. Ведь портрет в зале это он нарисовал. Прадед выкинул его на чердак, а потом, когда покойник нас начал мучить, отец повесил его на стенку в надежде, что он оставит нас. На какое-то время вроде бы стало спокойней, но потом ещё хуже стало.

Николаю стало жарко. Он замедлил шаг, ослабил шарф.

– А может быть, этот портрет надо выкинуть? Если с ним связана такая чертовщина, то его надо просто уничтожить или ещё проще – сжечь? Можно же как-то в конце концов от всего этого избавиться? Да и сервант туда же, вместе с покойником на костёр.

– Ой, нет, Коля, боюсь, что от этого ещё хуже станет. Он ведь мстить будет. Тётя Лида говорит, что именно этого он и хочет.

– А тётя Лида-то здесь при чём? Ей какое дело до того, что у нас висит в комнате?

– Она его главная жрица.

– Кто-кто она? Жрица?! – Николай остановился и удивлённо уставился на жену. – Какая ещё жрица, это что ещё такое?

– Ой, Коля, много я тебе рассказываю, много, ведь нельзя же, нельзя. Ты только не проболтайся ей, ладно? – Наташа взяла Николая за воротник пальто и заглянула ему в глаза. – Нельзя такое никому рассказывать. Мне после этого ещё хуже будет.

– Да знаю я уже всё, мне дядя Сергей рассказал. Страшная тайна, говорит. Чуть концы не отдал, когда до него дошло, что он мне по пьянке тайну выболтал. Рассказывай дальше. Буду молчать. – Николай на минуту замолк, потом нерешительно продолжил, – хотя не знаю, если сильно достанут, может, и устрою им разнос.

– Коленька, не надо, прошу тебя, не надо, он сильней тебя, он тебя угробит, как угробил моего отца. Не надо, пожалуйста.

Глаза Наташи наполнились слезами, голос задрожал.

– Ладно, рассказывай дальше.

– Так вот. Тётя Лида создала целый культ поклонения этому покойнику. Вроде как задабривает его. Она и ещё несколько человек устраивают сборища, посвящённые ему.

– И где они их устраивают?

– У нас в зале.

– У нас?!

Лицо Николая налилось краской. По всему было видно, что он готов был взорваться от злости.

– Да какое они имеют на это право? Это твой дом, и пусть они катятся со своим покойником на все четыре стороны. Надо же, выдумали. То-то у нас всё скрипит и топает. Нет, так не пойдёт. И часто они это делают?

– Не знаю, пока мы здесь, ещё не было, но тётя Лида, как мне кажется, что-то готовит.

– Я ей приготовлю! Я ей покажу. Устроила тут какую-то засаду и мучает нас.

Ярости Николая не было предела. Наташа не на шутку начала бояться, что Николай сейчас помчится домой устраивать скандал. Она взяла его за голову, повернула к себе и заглянула ему в глаза.

– Коленька, не надо, пожалуйста, успокойся, не делай глупостей. Ты ничего не сможешь сделать. Понимаешь? Ничего! Это, ну, просто, непобедимая сила. От неё не избавиться. Мой отец уже пробовал, но ты видишь, чем всё это кончилось. Надо или смириться и служить ему как тётя Лида это делает, или бежать отсюда куда глаза глядят. А тебя потерять будет для меня страшнее всего.

– А мне кажется, что я тебя уже теряю. Каждый день ты всё дальше удаляешься от меня. Тайны какие-то имеешь. Ты вообще не своя. Как будто кто-то другой в тебя вселяется и действует через тебя. Не знаю, прямо, что делать.

Николай махнул рукой и видно было, что только что услышанное воспринимается им с трудом. Некоторое время они шли молча, потом Николай вдруг резко остановился и повернулся к жене.

– Знаешь что, давай уедем отсюда. Сколько можно терпеть такое? Мы живём здесь без году неделя и столько уже всего натерпелись. Ведь так и психом недолго стать. Может быть, хоть таким образом избавимся от этой чертовщины?

– Уедем, – Наташа сжала кулачки, прижала их к груди Николая и решительным голосом добавила, – уедем, обязательно уедем. Будь что будет.

Женщина решительно взяла мужа под руку.

Они не подозревали, что из этого ничего не выйдет…

На следующий день работа валилась у Николая из рук. Голова была забита услышанной информацией, и он всё думал, как же от всего этого освободиться. Просто так уехать – это было именно то, что ему больше всего хотелось, но куда? Надо хоть немного продержаться, накопить денег, хотя бы зиму перезимовать.

Николай лихорадочно размышлял. Снова и снова пытался проанализировать ситуацию, выстроить планы на будущее, но постоянно натыкался на какую-то внутреннюю блокаду. Теперь он сам начинал верить, что там кто-то есть, кто-то держит их в своих руках и правит ими. Николай вдруг ощутил себя марионеткой в чьих-то злых руках. Как из них вырваться, как опять стать свободным? Как из этой ситуации освободить Наташу? Страшные силы были неведомы ему и непредсказуемы. Николай никогда раньше не сталкивался с таким явлением и даже не верил ни во что подобное. Но теперь?..

С утра у него болела голова, потом начало ломить тело, но всё же Николай решил идти на работу. Нужны были деньги. Как-нибудь перебьёмся – решил он. Вторая смена не так загружена, можно немного расслабленней работать. На работе ему неожиданно стало хуже, голова трещала, всё тело ломило, видимо, поднималась температура. Было около десяти вечера, когда Николай решил идти домой. Дорога была не дальняя, но на этот раз она показалась ему бесконечной. Несколько раз он останавливался, сердце лихорадочно колотилось у самого горла, голова кружилась, боль в теле становилась всё сильнее.

Наконец он добрался. Войдя во двор, мужчина насторожился – что-то ему показалось странным. Окна в его половине дома были изнутри завешены чем-то красным. Николай хотел было остановиться и рассмотреть всё повнимательней, но ему вдруг всё стало безразличным, и он просто решил войти, чтобы скорей завалиться в кровать. Может быть, дома найдётся молоко с мёдом и таблетка аспирина.

Он вошёл в прихожую и хотел было открыть дверь в свою половину, но она оказалась запертой. Изнутри раздавались странные звуки. Николай изо всей силы навалился на дверь, и она поддалась.

Внутри творилось что-то невообразимое. Полумрак, передвинутая мебель, какие-то люди, кто-то совершенно обнажённый, а кто-то закутанный во что-то чёрное. Все они стояли вокруг их большого кухонного стола, на котором кто-то лежал. Несколько свечей мерцали, пытаясь развеять неуютный, зловещий полумрак. Но ужасней всего был шум, и даже не шум, а какой-то страшный, истошный вопль. Это был не человеческий голос. У Николая от этого крика мороз пробежал по спине. В поисках его источника он оглянулся и увидел на стене крест, на котором висела кошка. Она была прибита гвоздями и издавала душераздирающий крик. Николай слышал, как кричат кошки по весне, но этот крик превосходил всё, что он слышал когда-либо ранее. Бедное животное извивалось и пыталось освободиться, но гвозди держали крепко.

– Вы что делаете, звери? – пытался закричать Николай, но из его горла вырвался только сиплый шёпот.

Все же кто-то из присутствующих, видимо, услышал его. Несколько человек повернулись в его сторону. Среди них он узнал тётю Лиду. Но самое страшное случилось в следующий момент – Николай смог, наконец, разглядеть стол и лежащего на нём человека. Это была Наташа. Она лежала, совершенно обнажённая, с широко раздвинутыми ногами и к ней кто-то пристроился. В первый момент Николай не понял, кто это был, но потом узнал в нём того человека. Он его никогда не видел, но ему стало ясно, что это именно он – друг Наташиного прадеда, который где-то здесь в огороде закопан. Откуда он взялся? Он что, воскрес из мёртвых? Такое же бывает только в сказках.

– Наташа, – опять хотел закричать Николай и рванулся было вперёд, но в это мгновение тот человек поднял на него свои глаза. Из них исходил какой-то жуткий красноватый свет. Это был страшный взгляд. Но страшней всего была усмешка. Своим взглядом он как бы издевался не только над Николаем, над Наташей, но и, как Николаю показалось, над всеми присутствующими, над всем человечеством. Это был взгляд победителя, который до глубины души презирает побеждённых, – взгляд суперчеловека на достойных унижения людей низшей расы.