К 100-летию Ленинского комсомола

© Борис Глимханович Сафин, 2018

ISBN 978-5-4490-6488-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДВА СЛОВА ОТ АВТОРА.

Сорок лет я не решался опубликовать материалы о Чилисае широкому кругу читателей.

Недавно услышал: «Не было такой стройки! В интернете нет, значит, и в истории не было». Горько было слышать такие слова от молодых людей.

Выбора они мне не оставили.

Я принял решение собрать, все, что я помню о том времени, что сохранилось в моем семейном альбоме, а также публикации последних лет. Часть материалов вошло в книгу Нагашибая Балмаханова «Точка отправления – Кандагач» – моего соратника и единомышленника, члена союза журналистов Казахстана. Часть материалов публикуется впервые.

Что получилось – судить читателю, я постарался быть честен.

Это было недавно – это было давно

Сейчас модно представлять строительство Чилисайского фосфоритного рудника в восьмидесятые годы, как мертворожденное дитя советского периода. Мол, чего – то там недодумали, недопланировали партийные чиновники в Москве. Не рассчитали средства. Запустили в производство несовершенные, затратные технологии. Вот и получили то, что получили! В те годы я не имел отношения к технологии переработки фосфоритной руды, но интересовался очень близко. На заседаниях штаба пускового комплекса рудника автор проекта Анатолий Моисеевич Гальперин много говорил о предстоящих трудностях и проблемах переработки руды. Не случайно сначала была запроектирована и построена опытная обогатительная фабрика, где в пусковой период технологом работала моя супруга Екатерина Георгиевна. Друзьями и постоянными гостями моей семьи стали кураторы Государственного научно – исследовательского института горнохимического сырья (сокращенно – ГИГХС) Анатолий Михайлович Тулинов и Сережа Чалей. Не о бабочках мы спорили при встречах! Конечно, про Чилисай. В части технологического процесса это были знающие специалисты, глубоко понимающие перспективу переработки и обогащения фосфоритов. Сегодня Анатолий Моисеевич Гальперин доктор технических наук, профессор, заведующий кафедрой геологии Московского государственного горного университета, заслуженный деятель науки Российской Федерации. Более 100 научных публикаций и учебников по теме карьерных разработок и горнотехническим сооружениям. Такой человек не допустит ошибок в Проекте. Слышу сегодня мнение, что англичане предложили более эффективное производство фосфоритной муки. Без всяких трудоемких процессов «мокрой» флотации, без громоздких корпусов и конвейеров. Верю! Наука не стоит на месте. А тогда было почти 40 лет назад! И мы были другие. Немного наивные, наверное, сильно романтичные. Но, точно, твердо верили в то, что мы делаем! Подтверждением этому одна давняя встреча, которая сегодня вызывает улыбку, а тогда было все серьезно:

…«Нагашибай Балмаханов, заместитель редактора газеты «Знамя Октября», приняв от меня очередную заметку в редакции, вдруг предложил:

– Давай встретимся на твоей территории. Поговорим, посмотрим. Смагула пригласим.

– Давай. Когда вам удобно? Может в пятницу? Буду ждать в тресте.

Катя, моя жена, услышав, что я буду встречаться с заместителем главного редактора, забеспокоилась

– Это серьезно. Тебе нужно подготовиться. Задаст вопрос, а ты не знаешь. Давай я тебе расскажу, что знаю сама. Книги посмотрим, в словарях поковыряемся, а то наговоришь лишнего, людям на смех. Моя Катерина работала технологом на опытной обогатительной фабрике и не понаслышке знала производство.

Три дня мы, с Катей, штудировали материал о Чилисае. Об истории. О технологии обогащения фосфоритов. В общем – домашний ликбез. Когда Нагашибай появился с редакционным фотографом Смагулом Кудабаевым, я уже о Чилисае знал многое. Даже легенды. С Нагашибаем легко было общаться. Человек с открытым, приветливым лицом и с такой же открытой душой. Да еще и мой ровесник. Всего лишь год разницы, а я все равно волновался при каждой встрече.

– Борис! Давай составим план встречи, – Нагашибай, войдя в кабинет, достал свой блокнот и присел за стол, – Сейчас ты расскажешь о стройке, о ребятах, о планах. А потом мы пройдемся по микрорайону.

После короткой беседы покинули кабинет и прошлись по стройке. Когда завершили обход объектов, Смагул предложил:

– Давайте выйдем в степь, я хочу снять панораму города со всех сторон.

Панорама, так панорама. Что для молодых, какие – то четыре-пять километров? Да на свежем воздухе! Спустились в овраг между микрорайоном и станцией. Сюда я часто, по выходным, приходил с дочкой Наташей, искать клад. На изгибе оврага, по обрушенной стенке, тянулась рыжая полоса, древнего отложения. В некоторых камнях были видны даже причудливые насекомые, бабочки или, что – то похожее на малюсков. Один из таких камней я поднял и показал Нагашибаю:

– Знаешь, что это за камень? Это фосфоритная руда. Видишь коричневые вкрапления? Это желваки. Точнее фосфорит. В нем от 18 до 30% Р2О5. Это пятиокись фосфора или фосфорный ангидрид. Задача фабрики – вытащить его из камня, перемолоть и превратить в фосфоритную муку.

– Откуда ты это знаешь? – Нагашибай, с интересом рассматривал камень, – Откуда он сюда попал?

– Видишь полосу посередине стенок оврага? Это выход плиты.

– Откуда ты это знаешь? – с неподдельным любопытством повторил Нагашибай.

– Это не я. Это Екатерина Георгиевна моя, глаза мне открыла. Хочешь, расскажу, что мы с Катей узнали?

– Хочешь. Настаиваю! – Нагашибай достал блокнот, – И не торопись.

– А чего мне торопиться? Начну с самого начала, – я вспомнил наши, с супругой, ночные бдения за книжками, – Дело было так:

«282 миллиона лет назад здесь, от горизонта до горизонта, простиралось Пермское море. Миллиарды разных видов микроорганизмов грелись в теплых водах. Морские жуки, трилобины, рождались и умирали на песчаном дне. Сорок пять миллионов лет дно утолщалось этими морскими обитателями. Это был Пермский период и начало образования отложений, ставших родиной фосфоритов. Потом бы Юрский период и к отложениям добавились двухстворчатые моллюски, обитавшие в коралловых рифах. А потом был Меловой период и рифы разрослись до огромных размеров, привлекая морскую живность. Я, как то видел у начальника технического отдела Александра Александровича Миловацкого коралл белоснежного цвета. Говорит, что нашел в отвалах горного цеха. Утверждает, что это шестилучевой коралл Юрского периода. Это не меньше 213 миллионов лет назад! Фосфориты это окаменевшие отложения панцирей, костей рыб, зубов, моллюсков того периода. Заинтересовал?

– Не то слово. Но почему здесь? Не в Актюбинске, не в Гурьеве например?

– Просто в этом районе разместилась впадина высыхающего моря. И по контуру впадины образовал месторождения фосфоритов. От Темира до Алги. Больше пятидесяти колометров в длину и до 12 километров в ширину. Шестьсот квадратных километров! Вот такой «язычок» из прошлого.

– Я понял, твердые отложение в виде плиты. А глубоко?

– К счастью неглубоко. В среднем до полтора, два метра. А местами даже выходит на поверхность. Вот, как мы сейчас с тобой видели у оврага. Почему к счастью? Потому, что технология добычи будет вестись открытым способом. Вам Журкин уже рассказывал, какая техника на горном участке? Я в этом не разбираюсь. Я лучше про историю. Имя Альфред Нобель о чем – то говорит? А Людвиг? А Эммануэль Нобель?

– Какое отношение имеет семья Нобелей к фосфоритам? Объясни, если начал говорить.

– Похоже на легенду. Ну, уж очень правдоподобно, – я опять вспомнил Катю: «Предвидела ведь, что будут такие вопросы!», – Попробую связать. Вторая половина девятнадцатого века. Отец Альфреда Нобеля перебрался в Петербург, где основал небольшие механические мастерские. Отцу помогали сыновья – Роберт и Эммануэль. Альфред тогда занимался взрывчатыми веществами в Швеции и изобретал свой динамит. Через время Людвиг, сын Эммануэля превратил механический завод отца в предприятие «Русский дизель», а в 1876 году основал еще, совместно с Робертом и Альфредом нефтепромышленное предприятие в Баку, которое позднее называлось «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель». Альфред с Робертом занялись созданием транспортной и сбытовой сетью вновь открывающих промыслов в Казахстане, которые открывались в Мартукском районе (Урало-Эмбенский, Урало – Каспийский районы). На промыслах появились трубопроводы и нефтеналивные баки на заклепках, конструкции Нобеля. В фильме «Белое солнце пустыни» в таких баках прятались красногвардейцы. Так вот, Альфред, посещая район Эмбы, услышал, что местные столкнулись с одной проблемой. Выходящие на поверхность участки фосфоритной руды, разрабатывались вручную. Руда, добытая кирками, грузилась на телеги и отвозилась на погрузку на ближайший разъезд в урочище «Чилисай», где сейчас находится Знаменка. Труд рабский. Заметив это, Альфред предложил взрывать плиту динамитом. Попробовали – получилось. Больше того, в результате взрывов и сортировки руды, образовывались горы породы, которую вывозили на мощение дороги Эмба-Кандагач. Эту технологию еще долго использовала Эмба-Нефтепромысловая контора «Леман и К0» (1898г). Альфред умер, а в этих местах еще долго вспоминали предприимчивого иностранца. В 1911 году право на нефтяные концессии у «Леман и КО» купили англичане. Они же и закупали фосфоритную руду, добытую в урочище «Чилисай». В 1914 году товарищество «Братья Нобель», входившее в состав английской компании, на промысле Джаксымай бурят свою первую нефтяную скважину и устанавливают цистерну для сбора керосина. Дороги, устроенные по идее Альфреда Нобеля, еще долго служили для транспортировки нефти и фосфоритной руды.

– Можно такой вопрос. Почему о фосфоритах до недавнего времени ничего не было слышно?

– Я думаю, что сначала Революция, а затем Великая Отечественная война не дала возможности продолжить изыскания и разработку месторождения. Были попытки в 1929 году разработать Кандагачское месторождение, в 1934 году Новоукраинское месторождение. Не получилось. В пятидесятых годах изыскания возобновились. Появилась острая потребность в минеральных удобрениях. Целинный период сильно истощил землю. И не только в Казахстане.

– Скажи, а есть официальный первооткрыватель фосфоритов?

– Официально, в источниках, упоминается Левинсон – Лессинг. Франс Юльевич. Русский ученый – минералог. Занимался Курскими самородами (так раньше назывались фосфориты). В 1890 году описал все месторождения Российской империи. Там же впервые упоминается и Актюбинский бассейн, где он побывал с экспедицией.

– А когда заговорили о современном Чилисае?

– О современном Чилисае заговорили в начале семидесятых годов. Изысканиями занималась Московская изыскательная экспедиция, возглавляемая Мусатовым. Я с ним был знаком. Прекрасный человек.

– Расскажи про рудник.

– Про рудник я мало чего знаю. Тебе нужно поговорить с Журкиным. В общих чертах: До 1975 года был разработан проект Чилисайского фосфоритного горно-обогатительного предприятия – Чилисайский фосфоритный рудник. Первый колышек был забит строителями в 1976 году. Строить начинали Алгинцы. В 1977 году создан трест «Чилисайтяжстрой» под руководством первого управляющего Ткаченко Ю. М. С 1977 года трест возглавил Николай Иванович Санталов. Первая очередь будет слана в 1985 году, вторая очередь в 1987 году. Предполагается, что тонкая часть помола пойдет на Алгинский химический завод для производства аммофоса. Больше ничего сказать не могу.

– Ты мне уже столько наговорил, что блокнот кончился.