Остановленное время
(Зарисовки о Чилисае)

…Рассказывать о себе – дело не совсем приятное. Скажешь лишнее – подумают: «Вот загнул, карьерист!». Что – то упустишь – останется ощущение потери кусочка себя. Вот и мучаешься, стыдливо выуживая «хорошее в себе» и придерживая накопившиеся фобии. Можно, конечно, перечислить даты записей в трудовой книжке, посчитать стулья, на которых сидел, похвалиться кучей грамот, бесполезно пылящихся в шкафу. Но как передать те чувства, которые не стареют, мысли, которые спорят, ругаются, мирятся, веселятся в твоей поседевшей голове? Как рассказать о холодном страхе первого урока, когда ты молодым специалистом перешагнул порог Кандагачского ГПТУ-4? Как передать желание все бросить и окунуться в неизведанное, когда увидел заметку в местной газете «Знамя Октября» о наборе молодежи в первый районный комсомольский отряд на строительство Чилисайского фосфоритного рудника? «С ума спятил? – шепчут мысли справа, – Заместитель директора по учебной части. Без пяти минут директор. Многие об этом и не мечтают. Катерина, твоя, вот только что дочку тебе подарила. Рудник и без тебя построят! Сиди уже, фантазёр» «Ух, ты! Романтика! – подпрыгивают мысли слева, – Другие на БАМ рвутся, бросая уют и прелести городской цивилизации. А здесь, рядом, такое разворачивается! Представь, что ты старенький и за чашкой чая рассказываешь своим внукам: «Это я построил этот город! Этот комбинат!» Непросто было. Да, непросто. Я спросил себя: – Слабо? И уверенно ответил: Не слабо! Я спросил жену: Нам слабо? И ответила Екатерина Георгиевна: Нет, не слабо! Не слабо, если я буду рядом, мой романтик. Через месяц комсомольскую путевку за №3 на строительство Чилисайского фосфоритного рудника получила Сафина Екатерина Георгиевна, а за №4 скромно примостилась строчка – Сафин Борис Глимханович. Вот так и началась наша семейная биография, биография Чилисая. Тринадцать лет: от эйфории первых пусков до разочарования решениями властей, остановивших время. Тринадцать лет побед, больших и маленьких радостей, гордости за достойно сделанную работу до стыда за тех, кто убил Чилисай. Кто сегодня пытается стереть память о том времени. А значит и о тех людях, отдавших большую часть своей жизни строительству Чилисая. Не дождетесь! У меня есть о чем рассказать. И я сделаю это с удовольствием…

Первый секретарь

…Первый опыт вызова «на ковер» я приобрел, работая в Кандагачском ГПТУ-4 заместителем директора. Кандыагаш в семидесятые был городом Октябрьском, но проблемы были еще провинциальными. Молодежь стремилась уезжать в Актюбинск, а то и подальше. План по набору в училише не превышал 480 человек, но из местных больше, чем 200 ребят привлекать не удавалось. Большую часть учащихся составляли воспитанники детских домом, спецшкол Башкирии, Татарстана и Оренбуржья. Каждое лето преподаватели стройными командировочными группами выезжали в дальние края по профнабору. А потом начинался учебный год! Воровство на станции из вагонов? Дело рук «Хабзайцев»! (так называли учащихся ПТУ за их простую униформу из х/б ткани!) Драки на вокзалах, в клубах? Конечно, зачинщики «Х/б ушники». Местная молодежь обходит училище стороной? Виноват педколлектив! Плохая профориентация. Плохая репутация. Практически ни одно заседание райкома партии не обходилось без рассмотрения вопроса о положении дел в Октябрьском ПТУ. Несладко жилось директору училища Бабасу Башимбаевичу Сагимбаеву. После заседания райкома директор приходил всегда «почерневшим» от критики. Соберёт замов и руководителей и пересказывает слова партийных чиновников в свой адрес. А у самого губы дрожат. Когда я впервые получил приглашение приехать в райком (Директор сломал руку, и я командовал за него), у меня затряслись ноги. Я еще подумал тогда: «Ковер в райкоме стелют для того, чтобы было легче падать, если что не так пойдет?». Встретили меня «Хорошо». Вопросы задавала только Роза Айткалиевна Исенгалиева, третий секретарь райкома партии. С ней я уже был знаком. Роза Айткалиевна часто бывала в училище. Помогала советами, выступала перед преподавателями. Мой отчет слушали молча. Первый секретарь Шинтасов, второй секретарь Вадим Викторович Кутнов, сверлили меня взглядами, но не вмешивались. Только в конце первый секретарь тихо произнес: «Был бы ты членом партии, вышел бы отсюда с выговором. Но для первого раза поверим. Идите, работайте». Прошли годы и меня снова пригласили прибыть в райком партии. Многое изменилось с тех пор. Пришел новый секретарь. Я работаю в тресте «Чилисайтяжстрой» старшим инженером по охране труда. Нареканий по работе нет. В общественной работе участвую. Возглавляю «Комсомольский прожектор». Утвердили внештатным корреспондентом районной газеты «Знамя Октября». Пытаюсь писать статьи, очерки о Чилисае. В партию не рвусь. Уже был печальный опыт в училище. Два года назад директор училища предложил мне подать заявление. Сказал, что без партийного билета продвижения по службе проблематично. Я и написал. А потом мне сказали, что для интеллигенции установлен лимит, будешь ждать годами. Я и забыл уже про то заявление. Работаю и работаю. Пока не вмешался Дамир Джангужин, наш начальник комсомольского штаба Республиканской Ударной комсомольской стройки. Дамира я уважал. За его доброжелательность, за целеустремленность, за настойчивость. По – доброму завидовал. Как у него все просто получается? Подойдет, поговорит, как бы невзначай поручит какое-нибудь поручение, потом не забудет поблагодарить за его исполнение. Легко было с ним работать. Вот и тогда, незадолго до того, как меня пригласили в райком партии, Дамир попросил меня задержаться после заседания штаба:

– Разговор у меня к тебе Борис. Так сложились обстоятельства, что мне нужно вернуться в Актюбинск. Тут такие дела разворачиваются, аж дух захватывает. В Москве решается вопрос о повышении статуса стройки. Скоро она станет Всесоюзная Ударная! Коэффициент к зарплате поднимут. Молодежь потоком пойдет.

– К чему ты это клонишь? С собой хочешь забрать? Не дождешься.

– Ты правильно понял. Я бы взял, да на кого комсомольский штаб оставлю? В обкоме комсомола буду тебя на свое место рекомендовать. Как ты к этому относишься?

– Да я скоро из комсомольского возраста выскочу. Какой из меня комсомольский вожак?

– Не преувеличивай. Возраст у тебя самый комсомольский. Просто все ребята говорят, что ты самая лучшая и достойная кандидатура. И Куаныш, секретарь комитета комсомола, поддержал.

– Хорошо, я подумаю. С семьей посоветуюсь. Когда нужен ответ?

– Завтра. Ты поверь, Борис. У тебя все получится. У тебя энергии на десять жизней хватит. Молодежь должен за собой вести романтик. Такой, как ты. Я не жду другого ответа.

Тогда я ответил: «да». И Дамир исчез. Уехал. Растворился, оставив меня в растерянности. И вот через неделю меня вызвали в райком партии. Не в райком комсомола. Не в обком комсомола. А в райком партии. Нина Бесштанько, инструктор, с загадочным видом, молча, провела меня к кабинету первого секретаря. Нина зашла докладывать о моем прибытии, а я стоял перед дверью, и у меня дрожали ноги. Я вспомнил слова прошлого секретаря: «Идите и работайте». Четыре года прошло, а у меня, как у мальчишки дрожат колени. «Проходи, Борис». Нина с удивлением и интересом посмотрела мне вслед и испарилась.

– Борис Глимханович? Проходите, – прямо у дверей меня встретил коренастый, с открытым приветливым лицом, мужчина. Я узнал его, хотя вот уже больше трех лет мы не сталкивались. Сапар Сагинтаевич Сагинтаев. Это он представлял тогда управляющего трестом Николая Ивановича Санталова: «Только седой пряди, выглядывающей из копны волос, не было».

– Садись поближе, здесь не кусают, – еще раз с улыбкой пригласил Сапар Сагинтаевич.

– Спасибо, – слабым голосом «промямлил» я и, только теперь заметил, что в кабинете мы не одни. На другой стороне стола сидел первый секретарь райкома комсомола.

– Вот, утром позвонил секретарь обкома комсомола. Просит согласовать вашу кандидатуру на должность начальника комсомольского штаба стройки. Райком комсомола поддержал. Решение свое не изменил?

– Я не изменил. Только вот Джангужина потерял.

– Джангужин не пропадет, – Сапар Сагинтаевич повернулся к Есету Амиржанову, – Можете оформлять по установленной форме, и оставь нас одних, Борис подойдет попозже.

– Можно я буду называть тебя Борис? – Сапар Сагинтаевич пересел поближе, – Я знаю, в комсомоле принято называть друг друга по имени. А ты теперь комсомольский работник.

Дрожь в коленках прошла.

– Я тут познакомился с твоим личным делом и пришел к выводу, что у нас много общего. Ты в Уральске учился? И я в Уральске. Ты сельхозинститут закончил, а я сельскохозяйственную академию. Ты на селе вырос. И я на селе. Значит, мы поймем друг друга. Твой предшественник, Дамир Джангужин много сделал в самый трудный период становления молодежного коллектива. Тебе предстоит укрепить уже сделанное, и двигаться вперед. Будет очень нелегко. Я, в свое время, прошел хорошую комсомольскую закалку. И комсомольско-молодежные бригады создавал и райкомом комсомола руководил. Знаю, о чем говорю. Нелегко придется. Нам молодость дана не для того, чтобы банки на улице гонять. Комсомольская закалка приходит, когда трудности преодолеваешь, когда гордость за себя и за свои поступки приходит, когда ребята за тобой идут и верят тебе. Знаю, на стройке проблем еще много. И на производстве, и в социальной сфере. Когда поймешь, что решать эти проблемы только тебе и ребятам, которых ты поведешь за собой, тогда и станешь настоящим вожаком.

– Постараюсь, Сапар Сагинтаевич. Не подведу.

– Будет трудно, звони. Поможем. Желаю успеха…

…На стройку Сапар Сагинтаевич приезжал часто. Я всегда отмечал одну особенность. Если предыдущие «вожди» приедут, засядут с руководителем в кабинете, и шумят, шумят. Сапар Сагинтаевич, после посещения объектов, обязательно попросит собрать аппарат управления и проведет беседу на различные темы. Люди, по – настоящему уважали, первого секретаря. За все время его руководства районом, я ни разу не слышал ничего плохого о Сапаре Сагинтаевиче, как о человеке, как о партийном руководителе. Критика в адрес аппарата райкома была, не святые. А вот поддержки – целый вагон. Наши взаимоотношения не прекращались никогда. Даже за рамками моей работы. Вот только несколько эпизодов:

«В 1982 году я только вернулся с учебы в Москве, а мне передают: тебя разыскивает первый секретарь. Звоню. Сапар Сагинтаевич просит приехать. Думаю: «Может мои ребятки натворили чего, пока я отсутствовал?» Захожу. Нет. Смотрит приветливо.

– Я вот по какому вопросу тебя пригласил. Слышал, у тебя вокальный ансамбль на весь микрорайон гремит? Агитплощадку поставили? Слышал, ты фильм о Чилисае снял. Покажешь?

– Покажу. Я в школах его уже показывал. Выпускникам. И первому секретарю ЦК ЛКСМ Казахстана показывал. Говорит, что неплохо. Когда привезти?

– Я по другому поводу. Урожай у нас в районе выдался неплохой. Люди не уходят с полей. Есть идея организовать агитбригаду и проехать по полевым станам, где особенно тяжело. Как на это смотришь?

– Когда и куда ехать?

– Не торопись. С тобой выедут медики и Нагашибай Балмаханов, отдел культуры, подключится. Поручаю тебе право на вручение грамот и премий передовикам производства от райкома партии. Если снимешь фильм на свою камеру, буду благодарен. Зайди в орг. отдел, там все приготовлено. Там и согласуешь график. С Санталовым я договорюсь.

…Никогда не предполагал, что Октябрьский район такой бескрайний! Выступить пришлось на трех полевых станах. Сельчанам понравилось. Приглашали приезжать почаще. Фильм, который мне удалось снять, Сапару Сагинтаевичу, да и всему аппарату райкома понравился. Выступления перед тружениками села стали регулярными, а затем вообще переросли в шефскую дружбу…

…Будучи секретарем партбюро треста Чилисайтяжстрой наши отношения только укрепились. Я был искренне удивлен, когда однажды позвонил Сапар Сагинтаевич:

– Борис Григорьевич. Тут у нас встреча состоится с кандидатом в депутаты Совета Союза Верховного Совета СССР. Знаешь о ком я говорю?

– Догадываюсь. С Василием Андреевичем Ливенцовым, Героем Социалистического труда. Правильно?

– Молодец. Так вот, мы тебя утвердили его доверенным лицом. Поедешь со мной. Нужно будет выступить. Выступление согласуешь в орг. отделе. Выезжаем в пятницу. Не опаздывай.

Василий Андреевич человек известный. При подготовке выступления, я выяснил, что Ливенцов тоже, как и Сапар Сагинтаевич, как и я, в свое время окончил сельскохозяйственный институт. Свой человек! Только одна незадача. Подготовленный текст выступления мне не понравился. За долгие годы нашего общения с Сапаром Сагинтаевичем я подметил одну хитрость. Он никогда не читал по бумажке! Его речь всегда была простой, открытой, понятной. Такое по бумажке не прочитаешь! Эту хитрость я и применил на встрече с Ливенцовым. Хорошо подготовившись, я взял согласованный для меня текст и, когда мне предоставили слово, выставил этот текст перед собой, будто собираюсь читать «По слогам». Прочитал первый абзац, где говорится о руководящей роли партии, как воодушевленный народ совершает трудовые подвиги и, положил текст в карман. Кто бы видел ужас на глазах заведующего орг. отделом райкома! Всё! Провалил Сафин встречу. А Сафин невозмутимо продолжил представлять кандидата в депутаты. Несколько раз мои слова прерывались бурными аплодисментами. А после встречи, ко мне подошел сам Василий Андреевич и крепко пожал руку:

– Где ты научился так пламенно говорить? Я чуть слезу не выронил.

– У Сапара Сагинтаевича научился, Василий Андреевич. И комсомол помог.

Написанное и согласованное райкомом выступление я сдал в архив райкома, а настоящие слова остались звучать на пленке Актюбинского телевидения»…

Тогдашнее выступление мне не «простили». Вскоре я увидел себя в списках доверенных лиц других областных чиновников. Побывал в Алгинском районе, в Темирском районе. Поколесил по маленьким и большим селам. Даже у одного чабана в юрте поел бешбармака и послушал настоящие песни акына. Как велик и прекрасен этот степной край! И настоящее украшение в нем люди. Такие, как Сапар Сагинтаевич Сагинтаев! Мой учитель и наставник…