Германия тоже использовала советский опыт планирования, причем в большей степени, чем США. В 1933г. немцы приняли четырехлетний план, который успешно и выполнили в 1937г.

Эти страны сильнее многих пораженные кризисом, быстрее всех остальных от него оправились благодаря наиболее полному использованию принципа планирования и организации экономики по образу и подобию СССР.

А влиял ли капитализм на социализм? В тот период влияние шло по убывающей. Безусловно, нэп не что иное, как слепок капиталистического способа производства с нюансами молодого социализма. По сути – это смесь госкапитализма с рыночным социализмом. Поэтому в период нэпа влияние было – СССР брал не классику капитализма, а его трансформации, которые еще только развивались на Западе. Однако уже в конце периода, в годы первой пятилетки, макроэкономическое влияние Запада резко уменьшилось, до некоторых форм производственного капитализма. Впрочем, наиболее явно эта форма влияния проявилась позже.

В начале третьего периода, примерно до 1939г., западные демократические государства, выйдя из кризиса, стали уменьшать влияние государственных институтов в экономике. В Германии и Италии, наоборот, происходило активное строительство госкапитализма. Например, Италия создавала корпоративную экономику с опорой на собственные силы. До 1937г. связи СССР и Италии были очень тесными и дружественными. Интересно, что по мере сближения СССР с Германией в 1939-41 гг. отношения с Италией становились все хуже и хуже.

Фактически перед войной главные державы мира использовали три экономические системы: страны антикоминтерновского пакта – госкапитализм, страны демократической ориентации – рыночный капитализм и СССР – госсоциализм.

Наиболее эффективными оказались госкапитализм и госсоциализм. Можно с высокой вероятностью утверждать, что если бы Германия не начала войну с СССР, то крах Англии был не за горами, а совокупная мощь Германии и Японии могла поставить США на колени.

Впрочем, в годы войны и США, и Англия отказались от рыночного капитализма в пользу государственного. И опять влияние социализма было определяющим. Государственный социализм, выросший из примитивного госкапитализма образца Первой мировой войны и Великой Октябрьской социалистической революции, доказал, что в кризисных условиях он – наиболее эффективная экономическая система. Госкапитализм стран пакта сочетал частную собственность на средства производства, полномасштабное планирование правительством экономической деятельности, мощный государственный и общественный контроль.

В то же время вторая пятилетка в СССР характеризовалась ростом влияния западных (капиталистических рыночных) систем организации труда. В первую очередь это относится к конвейерным и поточным массовым производствам. Получили широкое распространение сдельные и аккордные варианты оплаты труда, увязанные с конкретными результатами работы предприятий, участков и отдельных работников. Экономика предприятия в те годы все больше приобретала черты денежной, и это накладывало соответствующий отпечаток на всю экономическую систему СССР. Надо отметить, что тогда налаживался весьма полезный и взаимовыгодный обмен опытом между различными экономическими системами. Это был первый пример мирного сосуществования, когда идеология ушла в тень реальной экономики.

Война еще более укрепила государственные или, если угодно, административные начала в экономике. Потрясающие достижения СССР в быстром восстановлении разрушенного в годы войны народного хозяйства (уже в 1947г. была проведена денежная реформа и отменены карточки), запуск первого спутника, ускоренное развитие науки, техники и образования сыграли главную роль в том, что после войны на Западе не произошло уменьшения роли государства в экономических процессах – она лишь возрастала. Любопытно, что наибольшую активность в строительстве госкапитализма проявили предвоенные аутсайдеры: Франция и Англия. Если в США, Германии и Японии никогда не проводились масштабные национализации, то во Франции и Англии в 1947-50-е годы эти акции имели воистину массовый характер. В Германии и Японии, наоборот, произошло некоторое ослабление государственного влияния, но с начала 1950-х годов активность правительства также начала возрастать.

Конечно, НТП предъявлял все более жесткие требования к экономическим системам, и оказалось, что в условиях относительного экономического и социального благополучия инновационный бизнес лучше развивается в рыночной среде, нежели в условиях государственного социализма или капитализма. Сыграл свою роль и идеологический консерватизм нового советского руководства. Экономическая реформа А.Н.Косыгина не получила развития. Социализм советского образца в начале 1970-х годов перестал развиваться и «сел на иглу» валютных доходов от экспорта энергоресурсов. Напомню, что в конце периода разразился самый крупный за послевоенные годы экономический кризис, обусловленный дефицитом нефти и нефтепродуктов и ростом цен на них. В эти же годы подошла к бесславному для США концу война во Вьетнаме. Социализм достиг пика своего могущества, что нашло отражение в фиксации его успехов международным сообществом Хельсинкским актом. Капитализм же, пробовавший решать проблемы за счет усиления роли государства и столкнувшийся с тяжелым кризисом уже в новом своем состоянии, казался действительно бесперспективным и загнивающим. По сути дела речь шла о том, что ни рыночный, ни государственный капитализм не обеспечивают должного процветания и социального мира. На фоне впечатляющих успехов СССР это выглядело, по меньшей мере, окончательным приговором. Речь не шла о крахе в ближайшие годы, но все понимали, что постепенно, шаг за шагом, позиции капитализма будут слабеть, а социализма – усиливаться.

История рассудила иначе. Дряхлеющее руководство СССР оказалось неспособным адаптироваться к быстро меняющейся ситуации. Тот факт, что в начальных условиях НТП всеобщего кризиса быть не может, так как находятся новые нетрадиционные возможности и ресурсы, не был принят во внимание. Не было учтено, что благополучие социализма вопреки здравому смыслу поставлено в зависимость от нефти. Не поняли, что добыча не может расти без развития новых технологий не только в этой отрасли, но и в металлообработке, машиностроении, химической промышленности, транспорте и коммуникациях. Так, на пике могущества решение об отказе в развитии социализма стало катализатором всех последующих процессов.

Четвертый период составил ровно десятилетие. В нем можно выделить два этапа. Первый, примерно до 1981г., характеризовался стагнацией в двух сверхдержавах, СССР и США, нарастанием кризисных явлений в странах СЭВ и умеренным экономическим ростом в государствах Западной Европы и Юго-Восточной Азии.

Социализм больше не влиял на капитализм. Развитые капиталистические страны уже создали базу для социально-ориентированной экономики. Интеллектуальная элита мира разочаровалась в социализме советского образца и госкапитализме. Именно на этой волне к власти в США пришел Р. Рейган, в Англии М.Тэтчер, а в Германии Г.Коль. Этап стагнации и неустойчивого равновесия не мог быть длительным – он должен был закончиться «агрессией» с той или другой стороны. Здесь мы подходим к очень важному моменту. Если влияние социализма на капитализм уменьшалось, то противоположная тенденция стала преобладающей. Разочарование западной либеральной интеллигенции стимулировало рост антикоммунистических и антисоветских настроений. Между тем мир становился все более информационно взаимосвязанным. Западный антикоммунизм и антисоветизм очень быстро проникли в Восточную Европу. С 1978г. начали усиливаться негативные тенденции в экономике Польши. Благополучное «герековское» десятилетие подходило к концу. Экономический кризис в Польше высветил идеологический надлом в социалистическом обществе. Многие люди перестали верить в его идеи. Кризис в Польше можно было преодолеть при сохранении коммунистической идеологии, или, хотя бы, ее части, базирующейся на принципе интернационализма. Но ни властные элиты, ни народы уже его не исповедовали. Так, идеи проиграли материи. Материальные ценности разрушили коммунистическую идеологию. Именно тогда советский социализм продемонстрировал всему миру свою идеологическую несостоятельность, дряхлость, неадекватность. Начался процесс его демонтажа. Некоторая либерализация строя в СССР, увеличение количества информации о Западе только повысили интерес советских людей к западному образу жизни. Самый главный результат того периода состоит в резком сокращении внутри СССР сторонников социализма при одновременном росте числа желающих капиталистической трансформации. К 80-м годам XX века люди в СССР не знали, что такое капитализм, но картинки западной жизни, все чаше мелькавшие в их сознании, были привлекательнее социалистической действительности. Из системы стала исчезать политическая составляющая ее жизнедеятельности – массовая поддержка социалистических идеалов населением. Экономическая основа исчезла чуть раньше, в начале 1970-х годов. Речь идет не о действительном исчезновении, а о том, что прекратилось совершенствование, об отсутствии рационализации системы, оптимизации ее элементов, то есть об исчезновении импульса развития для перехода в новые состояния. В результате – регресс относительно прогресса в других экономических системах, которые на этом фоне для членов регрессирующей системы становятся привлекательнее собственной. Система существует теперь только благодаря административно-командным и репрессивным действиями и главными элементами становятся армия и полиция. Именно в конце 1970-х годов в Союзе оформилась административно-командная система, а не раньше, как полагают многие. При И. Сталине управление была гибким и идейно насыщенным. Во времена Н. Хрущева усилился командный элемент, а административный перевели в хаотичное состояние. При этом нанесли мощнейший удар по идейному наполнению системы. При Л.Брежневе из командного элемента убрали волюнтаризм, что подняло его авторитет, а административный упорядочили. Идейное наполнение системы резко уменьшилось.

Административный и командный элементы есть в любой системе, но они рассматриваются в качестве ее приводных ремней, а не основополагающих конструкций. В 1920-1960-е годы в СССР была и экономическая, и политическая составляющие. Социализм располагал массовой поддержкой не только внутри СССР, но и за его пределами. И только стагнация, прежде всего в экономике, в конце 1970-х годов привела к почти полному исчезновению этой базы за рубежом и резкому сокращению внутри страны, и, следовательно, превращению системы в административно-командную.

Второй этап периода характеризуется агрессией: военной со стороны СССР и экономической со стороны США. Начиная с 1981г. капитализм повел наступление на социализм не в военной, а в экономической сфере. Администрация Рейгана сочла, что другой возможности подорвать социализм может не представиться. Предположим, что кризисные явления были бы преодолены, вера в социалистические идеалы укрепилась. Тогда стрелка весов качнулась бы в сторону социалистической системы без последующего обратного хода.

Но проблема в том, что социализм должен был не просто модернизироваться сам по себе, а предложить миру некую альтернативу или третий путь. Этого не случилось из-за низкой интеллектуальности и духовности не столько властной элиты, сколько советской интеллигенции.

Американская администрация учитывала и другие факторы, как, например:

– уменьшение удельного веса русского народа в народонаселении СССР до 50% при одновременном росте численности мусульман;

– рост влияния мафиозных кланов и связанного с ними национализма в Средней Азии и Закавказье;

– усиление антирусских настроений на Украине и в Прибалтике;

– коррумпированность региональных властей;

– война в Афганистане и помощь Польше;

– дряхлость руководства СССР и стран-членов СЭВ.

В начале XX века доля русских в Российской Империи достигала 80% от общей численности населения. Две мировых войны, одна Гражданская нанесли удар в первую очередь по русскому народу. Рост образования, сопровождавшийся повсеместно уменьшением рождаемости, также сыграл большую роль в грамотной России, чем в неграмотной Средней Азии. В 1980-е годы в СССР были предприняты усилия по увеличению рождаемости, но, к сожалению, они не имели дифференцированной направленности, то есть поддержка предоставлялась всем без исключения, хотя следовало поддерживать только народы с низкой рождаемостью.

Американские эксперты Рейгана правильно подметили, что сокращение численности русских создает хорошие условия для пропаганды национализма других народов, в первую очередь, украинцев, известных своей «прагматичностью», и прибалтов, давно уже онемеченных и утративших представление о своих племенных корнях.

Ее эффективность существенно возросла в условиях сформировавшихся региональных мафиозных кланов. Структурирование мафий в Закавказье и Средней Азии, их сращивание с местными властями обеспечивало сочетание денег и власти. Естественно, что этому союзу активно не нравился Центр, который мог в любой момент сместить чиновника или посадить преступника. Для семян национализма мафиозная почва была самой благодатной.

Из местных партийных начальников и мафиози и сформировались те региональные элиты, которые инициировали развал СССР. Недальновидная политика союзного Центра по льготному обеспечению населения Прибалтики и Украины продовольствием и промышленными товарами народного потребления (ТНП) привела к появлению экономического эгоизма. Дело в том, что Украина, Литва, Латвия и Эстония имели право оставлять больше произведенной продукции для собственных нужд и лишь после их удовлетворения отправлять излишки на союзный рынок. При этом все сырье для производства продукции поставлялось из России, естественно, по низким союзным ценам. У населения этих регионов формировалось чувство превосходства по отношению к России и русским, чье снабжение было значительно хуже их собственного. Экономический эгоизм – благодатная почва для национализма. Ухудшение экономического положения в СССР из-за войны в Афганистане и поддержки других стран в условиях собственной стагнации привело к резкой активизации националистических элементов и росту антирусских настроений.

Ослабление власти Центра способствовало увеличению коррупции в среде региональных элит. Союз власти и денег, сформировавшийся на местах, начал продвижение к Центру. В первой половине 1980-х годов наступил апогей дефицита, что в свою очередь инициировало резкий рост коррупции именно в Центре, от которого зависело распределение дефицитных ресурсов. Кстати, дефицитность следует рассматривать в двух аспектах. В экономической системе дефицит может выступать как в качестве индикатора спроса или потребности в случае кратковременности своего существования, так и в качестве дезинтеграционного системного фактора в случае длительного своего существования по множеству ассортиментных позиций. В СССР дефицит стал дезинтеграционным фактором. Так что здесь произошло наложение друг на друга субъективного (коррупция) и объективного (дезинтеграция) эффектов.

Бесспорно, негативную роль в экономическом плане сыграли вторжение СССР в Афганистан и помощь Польше. Начиная с 1981г. СССР ежегодно тратил на эти цели около 3-4 млрд. долл. Если бы экономика СССР развивалась темпом 3-4% в год, то эти затраты никак не сказались бы на благосостоянии советских людей, но такого роста не было, а потому ухудшение жизни коснулось всех.

Ну, и последний фактор, учитывавшийся США – дряхлость руководителей социалистической системы. Там правильно решили, что в таком возрасте и с таким интеллектуальным потенциалом ожидать кардинальных и тем более нетрадиционных шагов не приходится. После смерти И. Сталина в высшем эшелоне управления страной не стало мыслителей, то есть людей, способных размышлять не только в практическом плане, но и в теоретическом.

На основе этих оценок были сформулированы следующие цели:

– оказание активной военной помощи моджахедам в Афганистане;

– субсидирование польской «Солидарности»;

– усиление антисоветской агитации и пропаганды вообще и избирательно в Прибалтике, на Украине, в Закавказье и Средней Азии;

– снижение мировых цен на нефть;

– недопущение продажи СССР высоких технологий:

– повышение процентных ставок по кредитам и займам, предоставляемым СССР;

– ускорение гонки вооружений с помощью программы «звездных войн»;

– жесткое политическое противодействие СССР по всему миру.

Эта стратегия была впервые документально оформлена в виде государственных директив. Ранее многое уже формулировалось в «документах Санта-Фе», которые готовились еще в предвыборную кампанию Р. Рейгана 1980г. Впервые капитализм подготовил полномасштабную войну против социализма с использованием всех возможных средств, за исключением военных. На этом закончилось единственное спокойное десятилетие советского социализма.

В начале следующего периода СССР испытывал очень серьезные трудности в экономике. Развязанная США экономическая война принесла свои первые плоды. Новое руководство СССР заявило о перестройке. Имеет смысл проследить, как осуществлялась смена лозунгов. В 1985г. главным тезисом стало ускорение. Учитывая, что никакой разработанной программы реформ не было, то ускорение всего и вся вылилось в масштабные диспропорции. С самого начала, то есть с момента принятия «Программы ускорения» июльским 1986г. Пленумом ЦK КПСС, была очевидна ее неисполнимость. Модернизировать всю промышленность и аграрный сектор за 3-5 лет нереально даже при наличии необходимых финансовых ресурсов, а их-то и не было. В результате, несбалансированность народного хозяйства резко усилилась. Естественно, возросла дефицитность советской экономики. Следствием этого стал рост сепаратизма. Начали появляться планы спасения отдельно взятых республик (например, эстонская программа IME), хотя меньшинство умных понимало, что если и можно что-то изменить к лучшему, то только совместными усилиями. Так программа ускорения ускорила лишь развал экономики и распад СССР.

В 1987г. заявили о хозрасчете и реформе ценообразования. К сожалению, и в этом вопросе не было никакой ясности. В итоге к 1990г. разрушили барьеры между безналичным и наличным денежным обращением. Несоответствие денежной и товарной масс приобрело катастрофический размах. Объем неудовлетворенного и отложенного спроса был сопоставим с объемом годового бюджета страны.

В этот период проявились и бюджетные проблемы. Антиалкогольная кампания 1985-87 гг. уменьшила доходы бюджета в годовом исчислении примерно на 20-25%.