Была ли она и впрямь притворна? Без сомнения, был в ее поведении элемент игры, театральности, как и в поведении Гумилева или Модильяни, были «jeux de role». Роли, которые она играла, были для нее не чуждыми. Она играла поэтессу, играла даму из общества – как принято было в Царском, как учил ее позднее Недоброво; играла грешницу и кабацкую богему («Все мы бражники здесь и блудницы…»). Все это было ей не чуждо, отсюда органичность исполнения – она проживала эти роли.