2

Вадим проснулся рано, часы показывали половину седьмого. Посмотрел на спящую рядом Майю и волны счастья, радости окатили его. Отличное настроение переполняло, ощущался подъем сил и энергии, готовность на всё ради неё. Раскинув каштановые волосы по подушке, она улыбалась во сне, и выглядела прекрасно. Неожиданно подумал: Натка не будет больше сниться, Майя навсегда вытеснила её из памяти.

Тихо поднялся, стараясь не разбудить любимую, пошел в ванную принять душ. Потом поставил кофе, включил тостер, открыл банку конфитюра. Орудовал на кухне слишком громко, Майя проснулась и позвала.

Он вернулся в спальню, одновременно и гостиную, и его кабинет, и все на свете, как получается в однокомнатной квартире. Сел на краешек постели, поцеловал, еще не проснувшуюся полностью, любимую. Она протянула руки, приподнялась, притянула его к себе и они слились в поцелуе. Он скинул халат, поднял одеяло и юркнул к ней, тела их сплелись. Задрав ночную рубашку, истово целовал её, спускаясь все ниже, Майя млела от его ласк. Из кухни запахло горелым.

– Кофе убежал!

Оставить трепещущее тело, никак не хотелось, но пришлось. Запах, выплескивающегося на конфорку электропечи, кофе становился все невыносимей. Он поцеловал её, и бросился на кухню, а Майя села, раздумывая вставать или позволить себе еще понежиться в постели. Вернулся Вадим, повалил её и разрешил сомнения. Обоих охватило желание, он набросился на зовущее тело, продолжая целовать, снял рубашку, и они слились в единое целое.

– Какой ненасытный! – прошептала, и отдалась нахлынувшему чувству единения.

Насладившись счастливыми мгновениями, они продолжили поцелуями, благодарить друг друга за полученное наслаждение. Майя, наконец, смогла заговорить.

– Перееду к тебе, каждое утро будем начинать подобным образом? Ночи тебе мало! Думаешь, теперь охота подниматься, идти на работу?

– Такая прекрасная, желанная, не мог удержаться. Полежи еще, подремли немного. Наведу пока порядок на кухне и приготовлю завтрак.

Он благодарно поцеловал ее в глаза и, пожелав заснуть, пошел на кухню. Очистил плиту и турку от накипи, поставил новую порцию кофе. Нарезал тонко хлеб и вложил в тостер.

Майя попробовала заснуть, полежала недолго и поднялась, пошла в ванную. Позже с мокрыми волосами, в халате зашла на кухню.

– Ты чего поднялась? Собирался подать завтрак в постель.

– В другой раз. Где фен?

– В ванной нет? – Он сходил в ванную, проверил шкафчики, фена нигде не было, выругался про себя, вслух сказал: – Алексей у меня ночевал и сунул куда-то. У него на три дня отключили горячую воду.

– Кажется, на книжной полке видела. Алексей, говоришь? – насмешливо спросила Майя. – Может, очередная поклонница?

Вадим поцелуем закрыл ей рот, протягивая фен.

Майя напомнила о сегодняшнем концерте её студийцев на общегородском конкурсе.

– К шести освободишься?

– Надеюсь. Пока ничего не предвидится. Пошлю группу из новостей снять балетный номер. Что твои юные таланты собираются показать?

– Вальс цветов из «Щелкунчика» танцуют, и фрагмент из «Доктора Айболита». Большую передачу о конкурсе делать не собираетесь?

– Ты бы танцевала, обязательно запланировали. Возвращайся в театр, каждое твое выступление буду показывать. Хочешь, освобожу от книг стену, поставим зеркало от пола до потолка, перекладину, начнешь тренироваться и вернешь форму?

– Не перекладина, а станок, и не тренировки, а занятия, репетиции. О чем говоришь! У меня такой перерыв… В кордебалет не возьмут. Нет уж! Свое призвание нашла в работе с детьми. Сколько раз повторять: не будем на эту тему! Раз решила, обратного пути нет.

– Ну и зря.

– Отвезешь на работу? По пути ко мне заглянем, переоденусь.

– Конечно. Только не зайду, подожду во дворе.

– Не хочешь с мамой встречаться?

– С утра выслушивать, что всё у нас не по-человечески, не хочется. Тем более, не я виноват. Третий год прошу: давай оформим отношения, и переезжай ко мне.

Майя встала, подошла к нему, обняла.

– Я еще не готова.

В начале их страстного романа Вадим почти уговорил выйти за него. В последнюю минуту Майя остановилась, вспомнила его репутацию ловеласа. Как ни пытался убедить, все в прошлом, уговорить не удалось, обещала подумать и думает почти три года. Вадим, убедившись, что более надежного спутника жизни не найти, не терял надежду. Со временем страсти несколько улеглись, а встречаться продолжали. Случалось, не виделись по неделе, чувства вспыхивали с новой силой, а еще через неделю опять отдалялись друг от друга. В промежутках у Вадима случались увлечения, Майю кто-то провожал, видели ее с мужчинами. И снова возникал бурный роман. В надежде, что когда-нибудь она придет навсегда, Вадим не забирал ключ от квартиры.

В расцвет любовной лихорадки, они пробовали жить вместе, и Майя поняла, для совместной жизни не подходят, а как любовники и друзья – замечательная пара. Она приходила, когда хотела поплакаться, услышать сочувствие, посоветоваться. В подобных случаях идут к подруге, она находила утешение у Вадима, он всегда рад ей. Выслушает любой бред, даст совет. Вадик был ей и священником, и психиатром, отпускал грехи, снимал стресс, выводил из депрессии. Знала, исповедь останется тайной для всех. Уходила обычно успокоенная, в лучшем настроении, чем пришла.

Вадима любила, но не ощущала, готовой связать себя официальными обязательствами. Маме признавалась, если решится замуж, только за него. Лучше Вадима не найти.

Их отношения убедительно подтверждал старый анекдот, что недавно вспомнила мама. В анекдоте советских времен рассматривались варианты умственного интеллекта мужчины и женщины в браке. Времена нынче другие, но социальный статус семьи остался без изменения. Если женщина умна, а муж нет – рядовая советская семья; муж умен, жена – дура, в итоге мать одиночка. Если он и она не умны, жена мать – героиня, а уж если оба умные, большее, чем постель любовников, их не ждет. Так и у них с Вадимом. Сложившиеся отношения устраивали обоих.

3

Четвертый год Вадим Вихров, брюнет с баками и бородкой a la Хемингуэй, главный редактор региональной Государственной телерадиокомпании – ГТРК. До этого две пятилетки с длинным хвостиком работал репортером, комментатором, старшим редактором. Революционные перестройки в стране, продвинули в главные.

В былые годы на студии было два главных, в общественно – политическом вещании, где работал Вадим, и в художественном. Режиссером его программ была жена – Наташа. В те времена в Комитете насчитывалось десятка полтора редакций разного направления. Все они канули в прошлое с советской властью. Студия, бывшая филиалом Всесоюзного Комитета по телевидению и радиовещанию при областном Исполкоме, а на деле рупором обкома партии, теперь, хоть и сохранила в названии слово «Государственная», от него практически не зависела. Погоду делали губернская и городская администрации, скудно финансировавшие студию, спонсоры с рекламодателями.

Выживая в новых экономических условиях, на ГТРК провели резкое сокращение. У Вадима, как главного, остались три редакции: новостей, социальных проблем и музыкально – развлекательная. Главного режиссера тоже оставили одного на всё вещание. Теперь и разделения четкого не существовало.

Долгое время главным режиссером был Алексей Одинцов. Он познакомил Вадима с Наташей. Она училась на режиссерском отделении телевидения в Ленинградском институте театра, музыки и кино, где и Алексей. Наташа очно, а Алексей оставить любимую работу на студии не мог, и учился заочно. Познакомились в библиотеке, где встречались очники и заочники. Общая любовь к телевидению сблизила, но дальше товарищеских отношений не зашло. У Алексея в тот год бурно развивался роман со студенткой консерватории Ольгой. В Ленинграде бывал урывками сдать один – два экзамена, показать свои работы мэтрам. Время пообщаться находилось только во время установочных лекций.

Вадим в те годы учился в МГУ. После четвертого курса Наташа выбила практику в Останкино, в редакции вещания на Москву. Здесь охотно брали сюжеты студентов факультета журналистики. Приносил свои сюжеты, снятые на студенческой студии, изредка и Вадим. Как-то Алексей, остановившись по пути домой, в Москве, вызвался пойти с ним на ЦТ, где у него много знакомых. Там друзья встретили Наташу, и Алексей познакомил их. Втроем просидели несколько часов в монтажной, Вадим начитал текст на свой ролик. Редактору сюжет понравился, и его поставили в ближайшую программу. Событие следовало отметить и зашли в забегаловку на Аргунова. Потом отправились на Казанский вокзал проводить Алексея. На обратном пути Вадим проводил Наташу на Вавилова, где она жила в общежитии иностранных студентов, стажировавшихся на ЦТ. Две недели до конца Наташиной практики они встречались почти ежедневно.

Ему пришлось активнее сотрудничать с телевидением, чаще разгружать вагоны на Курском вокзале, чтобы иметь деньги на поездки в Ленинград. На выходные он теперь ездил к Наташе. Иногда она приезжала и тайком ночевала у него в общежитии. Следующим летом в Приволжске отпраздновали свадьбу. Тогда же и Алексей женился на Ольге Плетневой, принятой в труппу оперного театра.

Вадима и Наташу взяли на Приволжскую студию телевидения в редакцию экономики. Программ о промышленности, транспорте и строительстве, где долго никто не задерживался. С политической точки зрения, а значит, и начальства, самая важная после редакции пропаганды. В ее программах отражались задачи, поставленные партией и правительством. У зрителей эти передачи успехом никогда не пользовались, коллеги считали редакцию экономики самой бесперспективной в творческом плане. В программах нет места поискам и экспериментам.

– Одни цифры, железки и головы выступающих, – считал Алексей, жалел, что приятелей не взяли в литературно – драматическую, или, на худой конец, в редакцию народного творчества.

– Надеюсь, оба вы люди творческие, сумеете сделать программы смотрибельными. Сергей Георгиевич Лапин не поощряет семейственность, вас следовало назначить в разные редакции, а я верю, семейным дуэтом сумеете сделать больше, – напутствовал молодую пару предыдущий Председатель Областного Комитета по телевидению и радиовещанию.

Было это в далеком 1981 – м году. Первое время жили с родителями Вадима. Через год они разменяли большую квартиру «сталинку» и выделили молодым приличную однокомнатную в центре.

Около четырех лет прожили Вадим и Наташа в любви и согласии, оставаясь единомышленниками во всем. Скорее всего, и сегодня были бы вместе, не подружись с одним из героев своей передачи – итальянцем, приезжавшим в Приволжск. Продолжили переписываться, и Наташе однажды пришла идея попросить Виторио – так звали итальянца, пригласить их на недельку – другую к себе. Очень хотелось увидеть сказочную Италию. Русские журналисты понравились Виторио, и он оформил документы, пригласил Вихровых месяц погостить у себя. Но семейные пары, тем более бездетные, в те годы не выпускали за «железный занавес». В ОВИРе разрешили воспользоваться приглашением кому-то одному. Вадим уступил жене. Италия ее пленила, а, влюбившись в одного из друзей Виторио, решила не возвращаться в «империю зла», как тогда с легкой руки американского президента, называли СССР западные газеты.

Вадим не считал Виторио виноватым. Не он увел Натку, а его приятель. Выходит, не настоящая была любовь, если оставила ради случайно встреченного иностранца. Позже она скажет, это была не случайность, а встреча, предназначенная судьбой, ударом молнии, поразившим её. Счастливая, в те дни, она не думала о Вадиме, не вспоминала маму с папой, которых теряла вместе с Родиной.

Много воды унесла с той поры Волга в Каспийское море. Конкурентами двух общероссийских телевизионных программ в Приволжске, теперь стали еще пять местных дециметровых каналов частных телекомпаний, куда сбежала часть сотрудников, привлеченных высокими заработками. Жители губернии, хоть и ругали «вторую кнопку» – известно, нет пророков в своем отечестве, по-прежнему любили местных телезвезд из ГТРК. Многих знали в лицо. Знали всё про всех – кто у кого в любовниках или любовницах, кому стоит верить, а у кого язык, что флюгер. Вадим Вихров пользовался славой честного комментатора и ведущего, хотя вёл серьезные информационные и экономические передачи. На улице его узнавали, власти уважали во времена обкома партии, и теперь, при губернском правлении.