Глава 7. Туманная даль.

На следующий день Цезий сидел на лекциях в институте, погруженный в мысли о своей работе. Он был настолько увлечен и обеспокоен результатами исследований, что совершенно отвлекся от урока, не слыша слов преподавателя. Многомесячный труд всей группы наконец увенчался успехом, и главную роль в этом сыграл он, юный гений. Мысли о реакции коллег и дальнейших перспективах заставляли его сердце биться чаще. К концу лекции волнение не осталось незамеченным окружающим. Однако все понимали: молодой ученый лишь увлекается психологией, его истинное призвание – в лаборатории.

Когда Цезий вошел в городок, ему сообщили, что сегодня утреннее заседание пройдет в его кабинете. Это было необычно – обсуждение результатов всегда проходило у руководителя или в комнате отдыха. От этого сердце забилось еще чаще.

За дверью действительно собрались все коллеги. Они сидели молча, не споря и не разговаривая. Было ясно, что произошло что-то важное. Каждый приветствовал его сдержанно.

– Прошу, садись на свое рабочее место, –профессор Минин указал на центральный компьютер.

За все время работы в лаборатории никогда не возникало такой ситуации. Все молчали, отводя глаза. Даже доктор Кей, всегда поддерживавшая Цезия хотя бы взглядом, теперь рассматривала какую-то точку на противоположной стене. Так прошло несколько минут.

– Ну что, начнем? – нарушил молчание профессор Мэйсон.

– Нет, еще рано, – ответил профессор Минин. – Я жду одного эксперта, он уже должен подойти.

Дальнейших вопросов не последовало. Молчаливое ожидание продолжилось. Ситуация угнетала. Цезий, не зная причины, решил не проявлять инициативу и просто последовать примеру остальных.

Несмотря на тишину, он чувствовал напряжение и внимание окружающих. Подобное он испытывал днем ранее в "тихой" комнате. Энергетика каждого из присутствующих почти не изменилась. Лишь профессор Мэйсон излучал противоречивые эманации: то схожие с профессором Мининым и доктором Кей, то вдруг веявшие холодом, напоминая тех коллег, которых Цезий про себя определил как "недовольные".

После упоминания профессором Мининым загадочного эксперта, о котором молодой ученый прежде не слышал, напряженность в комнате возросла. Цезий сделал вывод, что все, кроме него, знают этого человека. Наблюдая за остальными, он понял: ситуация серьезная и связана непосредственно с ним. Было ясно – за свои достижения и исследования придется держать ответ.

Изнутри начала нарастать решимость бороться до конца. С кем и зачем? Это оставалось загадкой. Цезий был морально готов к любым переменам судьбы… И в этот момент дверь отворилась.

Мне доступно многое, чего человек не в силах постичь. Еще ночью, когда Цезий крепко спал, обнимая свою возлюбленную Диану, я уже знал, что ему предстоит перенести днем. Нам, ангелам, запрещено информировать людей и думать за них, но подавать определенные знаки – в моей власти. Я оставил своему подопечному побольше энергии, чтобы у него хватило сил на предстоящий день. Видя всех людей и их ангелов, которым предстояло участвовать в энергетической схватке, я сам запасся энергией по максимуму. Битва приближалась. Чья душа из присутствующих будет на нашей стороне, а чья против, не знал никто. Это был один из тех дней, когда определяется дальнейший путь человека.

Мужчина, вошедший в комнату, был среднего роста, одет в строгий костюм. В его волосах пробивалась седина. Он обвел всех холодным взглядом и коротко поздоровался.

– Прошу сюда, – приветствовал его профессор Минин, указывая на свободное место. – Господа, каждый из вас уже ознакомился с ходом вчерашнего опыта. Сейчас мы воссоздадим картину шаг за шагом. Некоторые моменты вызывают вопросы. Нам предстоит выяснить причины этих аномалий. Цезий, мы будем рады услышать твои разъяснения.

Профессор Минин активировал виртуальные экраны, воссоздавая сценарий опыта. В воздухе появились разноцветные силовые поля, цифры и указатели. Профессор сыпал научными терминами, объясняя ход эксперимента, хотя наверняка это было больше для гостя, чем для членов группы. На определенном этапе он остановился.

– До этого момента мы доходили не раз и теряли энергию. Здесь наш коллега предложил создать еще три поля под разными углами. Цезий, поясни ход своих мыслей.

Молодой ученый подошел к голографическому сценарию. Манипулируя руками в воздухе, он создал нужные поля, выделил их разными цветами и настроил. Направления сил в разных точках изменились, что отразилось на всей объемной картине моделирования.

Цезий объяснял свою теорию, используя сложные физико-математические термины. Он трансформировал виртуальное пространство, меняя силу полей и их направление. Это влияло на поведение элементарных частиц. Для наглядности Цезий демонстрировал различные варианты развития эксперимента, постоянно перестраивая рабочую область.

Зрелище было завораживающим. Радуга растекалась в воздухе, меняя концентрацию и направление цветов. Картина над столом была необычайно красива и сложна для понимания непосвященных.

– Вот на этом отрезке, мы зафиксируем интересующий нас результат, – сказал Цезий, указывая на голубой участок. – Причем он не будет кратковременным. Его продолжительность равна времени нахождения тела в зоне, ограниченной этим пространством, которое мы создали практическим путем в ходе предыдущих экспериментов.

Все присутствующие внимательно слушали. Эксперт, которого профессор Минин даже не представил, сидел немного в стороне, изредка делая пометки в записной книжке.

– К Цезию есть вопросы? – спросил профессор Минин, обведя взглядом всех присутствующих.

Ответом была тишина.

– Так, хорошо. Все, что услышали, было лишь предположением на начало вчерашнего дня. Теперь перейдем к исследованию.

Компьютер начал воссоздавать эксперимент в автоматическом режиме. Не прошло и часа, как с первой попытки аппаратура зафиксировала результат.

– Стоп, – скомандовал начальник группы. – Давайте обратимся к теоретической части.

Профессор снова подошел к висящей в воздухе виртуальной модели.

– Вчера электрон вот в этом месте не отклонился, а шел по заданной заранее траектории, как видно из записи… Почему?

Участники группы неохотно стали предлагать возможные причины, но обсуждение каждого предположения заходило в тупик. Найти единственное правильное объяснение оказалось невозможно. В спорах и догадках прошел весь день.

Все это время эксперт оставался внимательным слушателем, продолжая делать пометки. Цезий постепенно привыкал к своему вновь открывшемуся дару и уже безошибочно определял отношение каждого человека к себе. К концу дня он ощутил, как становится безразличным членам своей группы, и понял, что успех его эксперимента мало кому понравился. Единственными, кто остался неизменно доброжелательным, были профессор Минин и доктор Кей.

Это заставило Цезия по-новому взглянуть на этих людей, особенно на доктора Кей. Неожиданно он увидел в ее лице не только ученого, но и женщину – молодую, красивую, с большим обаянием и прекрасной душой.

С точки зрения человека, весь день прошел в обсуждении удачного эксперимента, в ходе которого возникли непонятные явления. Шестеро людей с разными взглядами и неоднозначным отношением друг к другу пытались понять причину их возникновения.

С точки зрения ангела происходило перераспределение электроэнергетического поля Души каждого человека. Постоянное нервное возбуждение Цезия было не чем иным, как мобилизацией энергетического потенциала, который резко сокращался, когда говорили оппоненты. Облегчение же, испытываемое во время выступлений доктора Кей и профессора Минина, было восполнением энергии.

Высказывая открыто свое мнение, защитники молодого ученого блокировали негативные воздействия. В это время душа Цезия успевала вновь восстановиться, за исключением редких случаев, когда приходилось задействовать тот запас, который я предусмотрительно приберег.

Не сговариваясь, большая часть группы пыталась подвести итог, что модель, созданная в последние дни, была выбрана правильно, а расчеты Цезия были ошибочными. Результат же был достигнут только после того, как Цезий внес изменения в программу компьютера. Поскольку он не мог объяснить причину своих действий, это якобы доказывало, что лишь случай помог найти верное решение, и Цезий сыграл незначительную роль в этом достижении.

Доктор Кей и профессор Минин не соглашались с таким мнением. Они утверждали, что изменения, внесенные Цезием по ходу эксперимента, были незначительными и не могли влиять на получение энергии. Об этом говорил тот факт, что при повторе результат получался с любыми данными. Однако причина задержки, произошедшей накануне, так и оставалась загадкой.

– А каково ваше мнение? – внезапно обратился к эксперту профессор Минин.

Тот медленно поднял голову от записей.

– Исходя из услышанного, я делаю выводы, что причиной такого хода опыта была не что иное, как ошибка компьютера. На какой именно стадии – сказать трудно. Будет проведена экспертиза всех модулей, и тогда выяснится. Это мое мнение.

Члены группы, зайдя в тупик, согласились с мнением эксперта, хотя внутренне не разделяли его. После завершения обсуждения все разошлись, и Цезий поплелся домой. Добравшись до квартиры, он, опустошенный, рухнул на кровать и несколько часов пролежал без движения. Его энергетическое поле было изрядно повреждено, и мне пришлось его восстанавливать. Такие перепады в энергетике не сулили ничего хорошего для нервной системы человека.

Хоть у ангелов и нет интуиции, мы можем легко рассчитать возможные варианты развития событий на основе видения линий грядущего. В какой-то момент я утратил уверенность в ближайшем будущем моего подопечного. Мой анализ все чаще оказывался недостаточно точным, что ставило под сомнение мой профессионализм как хранителя. Я уже несколько раз прибегал к запрещенной практике латания энергетического поля Цезия чистой энергией, которую все чаще придерживал для подобных случаев. Это не одобряется, но ангелы довольно часто используют такой метод. Однако для серьезных неприятностей, которые с большой долей вероятности нас ожидали, моих запасов было ничтожно мало.

Тогда я принял решение тайно накапливать выделяемую Цезием энергию. Это было строжайше запрещено, но разве высшей целью моего существования не являлась защита вверенной мне Души любыми способами? Технически это мало чем отличалось от временного распределения энергии в зонах ее сосредоточения, что я уже неоднократно проделывал, хотя это тоже было под запретом. Основное отличие заключалось в том, что раньше вся эта лишняя энергия рассеивалась в пространстве через короткий промежуток времени. Теперь же я намеревался концентрировать энергию в сгустки, оставляя к ним пассивный энергетический путь, через который можно было бы воспользоваться своеобразной заначкой в любой момент. Это напоминало шаровую молнию, спрятанную в плазме лавы с проводом, по которому она могла мгновенно переместиться на другой его конец. Мои действия были настолько противоправными, что при обнаружении меня наверняка лишили бы самой идентичности.

Когда все разошлись, профессор Минин остался наедине с экспертом.

– Что скажете, профессор? – спросил эксперт.

– Вы же уже сделали заключение, к чему дальнейшие разбирательства? – ответил Минин.

– Это все фикция. И я, и вы, и каждый это знает. К тому же, как я заметил, у вас нет единой команды. Все члены группы, несомненно, компетентные люди, но каждый тянет одеяло на себя. В такой ситуации трудно работать.

– Все так. Все так, – согласился профессор Минин.

– Главным яблоком раздора, – продолжал эксперт, – является ваш самый молодой сотрудник Цезий. В чем дело, профессор? Я давно у вас не был, и для меня это стало неожиданностью.

– Понимаете, коллега, – начал объяснять Минин, – Цезию всего двадцать один год. Некоторые в таком возрасте еще в игры играют. Он же окончил институт физики, причем в специальной группе. Сейчас получает второе образование психолога. Это гений. Не знаю, как ему удается, но он практически безошибочно предсказывает ход наших физических опытов. Сам характер его размышлений абсолютно отличается от других. Он видит в явлениях то, что ускользает от нашего внимания и, довольно часто, это является решающим фактором. Если рассматривать, как он анализирует происходящие события, то ему может позавидовать любой компьютер. Вот если взять, к примеру, работу группы, то определяющие изменения исходили именно от Цезия. Но все это применимо только к точным наукам. Ему не хватает жизненного опыта. Сами понимаете, двадцать один год. Порой он не понимает, что творится вокруг него.