Вздрагивая от злости он повернул из-за угла к своему дому. И замер. Огромный хвост самолета, высотой, наверное, в пять этажей, выглядывал из Антонова двора. Теперь он не удивлялся. Но страх перед неизвестным начал скулить у ног, поднимаясь все выше. Антон огляделся по сторонам, людей нет вообще, где все? Он подумал о семье, детях. Герман в школе, Зэта в саду, Вика должна уже ехать за дочерью. Он пошел к своему дому, медленно. С каждым шагом шестнадцатиэтажное здание становилось все ближе, а вместе с ним открывались новые контуры лайнера, который впечатался носом в окно восьмого этажа. Да, он черно-белый, как шахматная доска. Но огня нет. Он висит на стене дома, опираясь на свой нос как птицы-сувениры, держащиеся за подставку только клювом и парящие в воздухе. Размах крыльев охватывал все здание. Антон продолжил медленно идти. Теперь это его загадка и он должен найти ответ или сойти с ума. А может уже сошел?

Он опустил глаза на асфальт. Кто-то прошелся недавно в ботинках, оставляющих черный след от подошвы. На каждом следе надпись, как товарный знак. Антон наклонился и прочитал:

«СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩИХ ДЕЛО РУК АНТОНА».

Каждый след с одинаковой фразой. Он начал идти по ним, четко переступая с одного на другой. При каждом шаге безмолвно парящий «Эйрбас» мерцал. Когда Антон касался следов обеими ногами, самолет исчезал. Стоило поднять одну ступню – появлялся вновь. Следы привели к подъезду Криспина, он уже не сомневался, что приведут и к квартире. Привели.

Никого нет. Тишина в доме, где растет двое детей, самый ценный подарок. Антон не хотел смотреть в окно, его брала дрожь при мысли, что за ним наблюдает… самолет. Краем глаза он уловил присутствие последнего.

– Черт! – бабушка уже отвесила бы ему пару отменных подзатыльников, если бы он при ней столько чертыхался.

Звонок на мобильный.

– Антон Криспин? – сухо осведомились на том конце.

– Да. – он уже понял, что звонят с работы, так как увидел знакомый номер. Но это мог быть кто угодно.

– Говорит Сергей Семенович, служба безопасности. Вы сейчас на работе?

«Служба безопасности», – от этого названия в груди похолодело, но он постарался не выдавать беспокойствия и насколько возможно, отстраненно ответил, – Нет. У меня возникли неприятные обстоятельства и я был вынужден уйти после обеда.

– Мы знаем.

«А какого тогда хрена спрашивать, на работе я или нет, а, лейтенант Коломбо?» – подумал, но оставил при себе эти мысли ведущий специалист Криспин.

– В связи с инцидентом инициировано внутреннее расследование. В ваших интересах оставаться на связи и не покидать город. Вы так же можете… желательно, чтобы вы не появлялись на работе до уведомления. Это займет порядка двух дней. – голос Сергея Семеновича был так спокоен и умиротворен, что казалось, он только что озвучил прогноз погоды.

«Два дня – с удовольствием!» – пропел внутренний голос.

– Хорошо, – ответил Антон, поборов желание рассказать, что он ни при чем и вообще не понимает, что происходит. По крайней мере, никто пока не говорит об увольнении, а в случае чего, можно перевестись в другое подразделение подальше от этого обезумевшего начальника и его цыпочек на поводке.

Под «инцидентом» понимался фотоспам, отправленный с компьютера Антона, попавший в руки всех сотрудников организации, партнерские сети, то есть сторонние организации и президенту компании, Владимиру Кронбергу.

Да, Антон хотел завести личное знакомство с президентом. Корыстные планы на этот счет всегда были в тайнике с методичкой продвижения по карьерной лестнице. Но не так же! Теперь вряд ли генеральный директор скажет заместителю: «Слушай, помнишь Криспина, я давно за ним наблюдаю, толковый парень. Не пора ли ему в начальники отдела?»

– Ладно, хоть не сегодня. Не придется ни перед кем больше объясняться. Кто мог это сделать? Кому потребовалось меня подставлять? Меня и Сашу.

На эти вопросы, по заверению службы безопасности, ответ будет готов через два дня, а пока следовало вернуться к самолету, парящему прямо перед его окном.

Входная дверь открылась, пришли Вика и Зэта.

– Папи-и-и! – закричала юная малышка и бросилась своему «папи» на шею.

– Здравствуйте, о Ваше величество! – произнес отец своей дочери и на мгновение забыл обо всех проблемах. Например, о том, что если жена спросит: «Почему ты все время смотришь в окно?» – и он должен сказать что угодно, кроме: «Понимаешь, я сошел с ума и мне мерещится „Эйрбас А322“, который кто-то припарковал прямо на подоконнике за окном. Вчера он весь пылал и даже твоя „Монблан“ превратилась в лужу, но сегодня все в порядке – ручка цела!»

Так что этот день в глазах семьи он закончил как и всегда. Поел, забрал сына из школы и остался вечером наедине с собой, выдумав очередные дела за компьютером. Жене на вопрос о раннем приходе с работы ответил, что почувствовал себя не важно и отпросился. Она поверила, выглядел он действительно нездорово.

Следующий день Антон провел дома, тет-а-тет с лайнером. Ему вспомнился фильм «Игры разума», он прочитал в «Википедии» множество статей на тему расстройства рассудка. С каждым мгновением «инцидент» на работе волновал его все меньше. Его волновал инцидент за окном.

Наконец, утром второго дня после звонка Сергея Семеновича, телефон вновь показал входящий вызов с теми же цифрами.

– Я слушаю – сразу деловой тон.

– Добрый день Антон, это служба безопасности, лейтенант Коломбо.

«Мне ведь это показалось?» – умолял внутренний голос. Новому симптому к имеющемуся диагнозу места в этом хаосе уже не было.

– Здравствуйте, Сергей Семенович.

– Мы изучили пленку видеозаписи с камеры наблюдения и нам стало многое ясно в произошедшем инциденте. Но нам необходим ваш комментарий. Ждем вас сегодня в головном офисе в 11.00 Переговорная «Д».

– Ок, буду, спасибо.

«Мой комментарий! Звучит так неестественно», – подумал он.

Выходя из дома Антон взглянул на уже постоянную часть пейзажа, доступную только его разуму. Развернулся к ней спиной и сделал жест, будто он только что поставил на сигнализацию свое авто.

– Вряд ли я смогу купить тебе полис ОСАГО, так что стой смирно!» – после этого наказа он удалился к остановке.

Антон подошел к месту встречи, переговорная «Д» пуста. Взглянул на часы, без двух одиннадцать. Самодовольная улыбка растеклась по лицу. Он пришел вовремя, еще и первым. Он не любил выдерживать любопытные взгляды, когда приходил на встречу, где его уже ждут. Ровно в одиннадцать часов из-за угла появился коренастый мужчина сорокапяти лет, в заношенном сером костюме и каменным лицом. «Сергей Семенович, без сомнений» – Антон узнал его, теперь он вспомнил, что собеседование со службой безопасности при приеме на работу проводил именно этот человек. Затем появился мужчина в строгом костюме и короткой стрижкой, на вид, старше «С.С.» (прозвище Сергея Семеновича в стенах СтрахАльянса), на пять лет. За ним мужчина в дорогом, это видно даже с двадцати метров, костюме, вроде, в золотых часах. Он был определенно старше идущих перед ним мужчин.

«Они что здесь, строятся в шеренги по возрасту?» – мелькнула мысль. Наконец, шествие замкнул и не подтвердил мысль Антона молодой человек с кожаным кейсом.

Ну, здесь только Саши не хватает, – тревожно заметил внутренний голос.

– Александр временно отстранен от своих обязанностей. – вместо приветствия сообщил Сергей Семенович, стоя как он и пришел, впереди колонны.

«С.С. еще и телепат», – усмехнулся про себя Антон.

– Проходите, – «С.С.» указал жестом в сторону пустой переговорной комнаты. Сели они четверо против одного за длинным столом.

– Антон, меня вы знаете. Это, – он указал на следовавшего за ним мужчину, – Степан Риммович, начальник службы безопасности. Антон Григорьевич, главный юристконсульт, – им оказался человек с кожаным кейсом, – и Владимир Кронберг, президент компании, как вы наверняка знаете. – Не знать Кронберга в лицо, работая в «СтрахАльянсе», значит все время смотреть себе под ноги. Его портреты висят на всех стенах даже мало-мальски используемых помещений. Откуда такой культ личности в период демократии взялся в «СтрахАльянсе» непонятно.

– Взгляните, пожалуйста, вот на это. – Сергей Семенович достал планшет и расположил его экраном так, чтобы всем было видно.

Это оказалась запись с камер видеонаблюдения. Начиная с 12.08, когда все сотрудники отдела архива ушли на обед. Все, кроме начальника этого отдела. В 12.09 он вышел из своего кабинета, огляделся вокруг. Удостоверившись, что все ушли, открыл окна, достал из своего ящика, очевидно, бутылку виски объемом пол литра, непочатую. Почал ее тремя-четырьмя глотками из горла. Встал, прошелся по отделу, снова взял бутылку и разом осушил до половины. Затем улегся на диван и лежал так пятнадцать минут не двигаясь. Но он не спал. После, зажевав пачку жевательной резинки он подошел сначала к своему компьютеру, затем к рабочему месту Антона, что-то там делал две минуты и вернулся за свой стол в 12.35 Дальше Антон знал и сам.

– Мы запросили у айтишников, стало известно, фото Александр отправил к вам на компьютер со своего, сохранил, дальше разослал всем от вашего имени. Вы понимаете серьезность ответственности, если выяснится, что вы как-то участвовали в этом всем? – и не дав ответить продолжил, – здесь собрались только заинтересованные лица, поэтому лучше сразу поведайте нам обо всем, что вам известно.

– Я ничего об этом не знаю. Фотографию в тот день я даже не увидел, мне ее Маша, коллега, прислала потом. Я просто ушел домой, когда он… ну, накричал на меня. И нет, я не хлестал его плетьми и не снимал этого…

Возникла пауза. Минуту восемь глаз смотрели на Антона, оценивая его слова. Наконец, Сергей Семенович вопросительно взглянул на Степана Риммовича, тот одобрительно кивнул.

– Хорошо. Вам нужно изложить весь свой рабочий день до и после конфликта с начальником отдела. Напишите все, что помните. Но прежде, вам нужно ознакомиться вот с этим. – Он протянул Антону лист Согласия. Антон прошелся по строчкам и изумленно вскинул брови.

– Детектор лжи?

– Скорее, полиграф, – поправил «С.С.», – возможно, из-за стресса, вы упустили какие-нибудь детали. Полиграф позволит прояснить ситуацию. Конечно, если вы не возражаете. Кстати, чтобы вы знали, юридический отдел подготовил несколько исков в связи с инцидентом и увольнением здесь не обойтись. Вот только имя ответчика, – небольшая пауза, – все имена ответчиков пока не названы.

«Что ж, – подумал Антон, – лучше так, чем через суды и следствия». – и подписал Согласие.

– А что теперь с Александром?

– Он отстранен до выяснения всех нюансов. Но теперь уже ясно – нам нужен новый начальник отдела архива.

– Молодой человек, стоит ли вам сообщать, что все происходящее в связи с этим должно оставаться неразглашенным?

«Вот и познакомились», – заключил Антон, к нему обращался сам Кронберг.

– Конечно. В смысле, нет, я все понимаю. («Какой же я идиот» – подсказывал внутренний голос.)

Ничего не сказав более, а в случае с юристконсультом, не сказав и не сделав на этой встрече вообще ничего, трое мужчин, кроме «С.С.» удалились. Сделали они это на 9,9 по градации оценок синхронного вставания.

«С.С.» не давая передышки Антону, повел его к специалисту полиграфа на допрос.

«Ага, значит он уже ждал меня. Конечно, с чего мне отказываться от детектора лжи, если я не виноват.» – пронеслось в голове.

Процедура оказалась длительной, больше часа, включая подготовительную работу, хоть скрывать ему было нечего (почти, если не считать позаимствованные канцелярские товары и игру в онлайн казино. Он очень надеялся, что так как тема для разговора другая, вопросов о содеянном не зададут на полиграфе). Хорошенько взмокнув, к трем часам он освободился, получив ценные указания по поводу своих дальнейших действий и отправился домой. Как сказали в службе безопасности, ему необходимо ждать звонка и если все в порядке, то он сможет вернуться к своей работе.

«Интересно, как все это восприняли коллеги? Те самые стервы и стервятницы, вьющиеся у ног Александра, бывшего начальника отдела архива.» – Приставка бывший приносила два ощущения, тревожное – новый босс, новые правила, и совсем не факт, что его заинтересует в своей команде человек, из-за которого (в некотором смысле), уволили предыдущего босса; волнующее – «А может назначат меня? Ну хоть Вр. И.О…»

Даже когда дома Антона ждала семья и глюк в пять этажей высотой, с которым он до сих пор не понимал что делать, его не отпускали мысли о возможности прорваться на работе. Стать высокооплачиваемым, ценным сотрудником с ДМС-программой «Руководство» и собственным единственным во всей компании кабинетом начальника отдела.

Грезы о безоблачных буднях затуманили разум настолько, что Антон и не заметил как вернулся домой.

На следующее утро, в первый день уик-энда, Вика собрала детей и уехала к родителям. Встречу планировали давно, но так как Антону запретили покидать город, он остался дома. Лицом к лицу со своей Трансляцией. Пока он не знает, что это такое.

Как-только дверь захлопнулась, он сел с кружкой крепкого мятного чая напротив наиболее необычного окна своего дома. Около пяти минут Антон просто сидел и грелся горячей кружкой. Тепло от нее дарило умиротворяющее ощущение защищенности. Из динамиков компьютера на полную мощность «Пинк Флойд» воспевал Сида Майера в своей «Сияй, чокнутый бриллиант».

Антон распахнул окно. Осенний теплый ветер ворвался в комнату сквозь человека, одной ногой взобравшегося на широкий подоконник. Ему очень хотелось потрогать самолет, но сделать это руками невозможно, слишком далеко. Роджер Уотерс на полную вел свое соло и Антона вполне приняли бы за обезумевшего фаната, наслушавшегося психоделики, шагнувшего к звездам, если бы он попытался потрогать.

В кабину вошли люди в форме пилотов. Перебросились парой фраз, на ходу включая свои приборы. Антон обомлел. – «Что, если они заметят меня?!» – эта мысль испугала его, но ничего не произошло. Он или невидим для них, или они плод его «съехавшей с катушек» фантазии.

«В конце концов, а что произойдет, если они меня заметят? Передадут диспетчеру, что незнакомец смотрит на них из своего окна на восьмом этаже? Бред.»

Пилоты продолжали подготовления к полету. В кабине включился мягкий свет, двое мужчин прямо перед его глазами о чем-то говорили, допивали кофе в бумажных стаканчиках.

– Разве так можно? – спросил ни у кого Антон.

Вдали что-то показалось…

По воздуху, на уровне шасси самолета приближался трап.

«Сюда везут пассажиров?»

Трап пристыковался, дверь открылась, две стюардессы заняли свои позиции. Еще один человек на расстоянии метра от остальных, готовился проверять маршрутные квитанции. Автобус салатового цвета подъехал и выпустил счастливых путешественников. Они заходили на борт под приветственные, с ярко накрашенными губами, улыбки сотрудниц авиакомпании «Гигант Аэро».

– Почему я раньше не заметил логотип авиакомпании?

Уже больше половины пассажиров заняли свои места, когда в конце колонны Антон заметил знакомое лицо. Фигура этого плетущегося в хвосте человека была ему отлично знакома. Это Александр. Одетый явно не по погоде, возможно, самолет летит на юг, он шел с нескрываемой улыбкой, оглядывая все вокруг.

– Он увидит меня, он точно меня заметит, – потревожился Антон и слегка отклонился к стене, как будто это имело значение. Александр был последним пассажиром, поднимающимся по трапу. Наверху он замер, быстро сделал селфи и поторапливаемый бортпроводниками зашел в салон.

Антон вспомнил день знакомства с этим авиалайнером, по спине пробежали мурашки.

– Вы же разобьетесь! – закричал он пилотам, но его никто не слышал.

– На себя посмотри, идиот! – на балконе этажом ниже сосед поливал цветы. Антон даже не взглянул на него. Ему не пришло на ум, что сосед не видит ничего впечатляющего, кроме своих цветов.

– Надо что-то делать, срочно! – он кинул в кабину пилотов первое, что попалось под руку – кружку, подаренную мамой на новый год. Кружка исчезла в фюзеляже и через мгновение вырвалась из дна лайнера, пролетела восемь этажей и разбилась в десяти сантиметрах от дворового кота. Кот получил инсульт, потерял сознание, но остался жив. К его боевым заслугам – ломаному хвосту и рваному уху, прибавился рубец на маленьком кошачьем сердечке.

– Слышь, ты чего творишь? – осведомился сосед.

Антон проигнорировал его.