Отдельные полки шведской армии различались по цветам: красный, голубой, жёлтый, зелёный, белый, чёрный, но не следует думать, что в соответствующие цвета были раскрашены мундиры солдат и офицеров – различие происходило по цветам знамён. С обмундированием в армии Густава Адольфа дело вообще обстояло довольно плачевно. Ещё в 1626 году не все солдаты его армии были одеты в единообразные мундиры, из-за чего шведы получили от немцев прозвище «грубых, жутко одетых мужланов». «Это в основном бедные шведские крестьянские парни, – сказал как-то сам король о своей пехоте, – убого одетые, но дерутся они хорошо, и, надеюсь, они скоро добудут себе лучшие мундиры».

Большую роль в шведской армии стала играть артиллерия. Со времён Густава II Адольфа шведская артиллерия считалась одной из лучших в Европе. Наиболее существенные новации Густава Адольфа были связаны именно с артиллерией. Во времена Тридцатилетней войны орудия разделялись на тяжёлые (крепостные), морские (средние) и полевые (самые лёгкие). Самыми тяжёлыми орудиями были 24-фунтовые куртауны, далее шли 12-, 6-, 3- и 2-фунтовые пушки. Среди них были и мортиры, но они ещё не нашли тогда большого применения. Даже средние пушки были довольно тяжелы в обращении: достаточно сказать, что для их транспортировки требовалась упряжка из 24 лошадей.

Густав II Адольф с помощью орудийного мастера Х. Х. фон Сигрота экспериментальным путём пришёл к необходимости укоротить дула орудий и сделать их более лёгкими. В результате некоторые пушчонки могли переносить двое-трое солдат, и свою артиллерию получили отдельные полки. В историю войны вошли т.н. кожаные пушки: ствол их был сделан из тонкой меди, укреплённой несколькими поясами железа и сверху обтянутой толстой кожей. Правда, они быстро нагревались, и уже в 1631 году с вооружения армии были сняты.

Наибольшее распространение в армии шведов получили 4-фунтовые железные пушки, в которых пороховой заряд составлял лишь треть от веса ядра. Заряд располагался в деревянной гильзе, к которой железной проволокой прикреплялось ядро. Помимо мобильности, шведская артиллерия обладала таким качеством, как необычно высокая скорострельность: канониры успевали сделать за одну и ту же единицу времени восемь выстрелов, в то время как мушкетёр всего только шесть.

Во время боя артиллерия, как правило, находилась перед боевыми порядками всей армии и первой встречала наступавшего противника картечными выстрелами.

Сам хороший фортификатор и инженер, король уделял большое внимание снабжению армии грамотными фортификаторами, сапёрами, минёрами, математиками, ремесленниками, оружейниками и т. п. В армии было специальное подразделение минёров, в то время как фортификационные и понтонные работы осуществляли обычные пехотные части. Нужно отметить, что Густав II Адольф уделял большое внимание оборудованию лагерей для своей армии, что вызывало удивление немцев, не привыкших к тому, чтобы обычные строевые пехотинцы занимались земляными работами.

Густав II Адольф был пионером в деле введения цирюльников и медицинского обслуживания в армии, в походах для раненых и больных он приказывал организовывать лазареты. Особый акцент был сделан на физическом состоянии личного состава и их здоровье, в связи с чем достаточно много внимания уделялось гигиене, санитарии и лечению болезней.

Моральное состояние и высокий боевой дух армии поддерживался с помощью полковых проповедников – капелланов, под чьим неусыпным руководством каждое утро и каждый вечер войска совершали молитвы. Азартные игры, пьянство, драки строго наказывались. Безделье не поощрялось: свободное время солдат употреблялось на земляные и фортификационные работы. «Свободных» женщин из лагеря либо прогоняли, либо пристраивали к какой-нибудь группе солдат. Дети следовали за войском в обозе и находились под присмотром т. н. учителей-чтецов, а на привалах и бивуаках для них работали школы.

Несколько слов о форме шведских солдат и офицеров. Из фильмов и литературы на историческую тематику мы знаем, как красочно выглядело средневековое войско и армии XVII века: кирасы, плюмажи, шикарные разноцветные мундиры, богатое убранство коней, мужественные рослые фигуры¹⁰. Правда состоит в том, что ко времени описываемых событий всё или почти всё было иначе. Армии в большинстве случаев одевались, кто во что горазд.

Густав II Адольф тоже пытался одеть свою армию в одинаковые мундиры: лейб-гвардия получила жёлтые сюртуки с чёрными вышитыми золотом отворотами, но на этом, собственно, пришлось остановиться. Приказ короля, чтобы все солдаты роты имели одинаковые кирасы и шпаги (палаши) и чтобы все смотрелись одинаково и внушали противнику уважение, а не презрение, выполнить так и не удалось.

Вероятно, короля сильно задевали иронические и даже издевательские замечания иностранцев, в частности, саксонцев в адрес шведских воинов, которые выстроились перед сражением под Брейтенфельдом в рваной и грязной одежде, мало напоминавшей воинские мундиры. У кого на голове был шлем, у кого – шляпа, кто носил латы, кто – кожаный жилет, за спиной у многих вместо ранца болтался мешок, мало похожий на рюкзак. На ногах – стоптанные башмаки, рваные сапоги. Ничего не поделаешь – с деньжатами у шведов всегда было туго. Несмотря на то, что «кольчужка бывала коротка», дрались шведы отменно.

Как правило, о своей верхней одежде (сюртук, фетровая шляпа, крепкие башмаки, штаны до колен, чулки, две рубашки из плотной ткани, кожаный жилет, латы и плащ на случай дождя и непогоды) солдат должен был позаботиться сам. Чтобы сократить количество насекомых-паразитов, одежда должна была иметь как можно меньше швов и никаких меховых отделок. Кстати, борьба с блохами и вшами занимала определённую часть свободного времени тогдашних кнехтов. Одежду «прожаривали» в печах, стирали и кипятили и обрабатывали ртутью! Самым радикальным средством было, конечно, выбросить старую одежду и купить новую, но «где деньги, Зин?».

Если была возможность, то солдаты и кнехты старались одеться не хуже своих офицеров: красочно, удобно, с украшениями, к примеру, типа розеток, страусиным (на худой случай – петушиным) пером в шляпе или пышным плюмажем, штанами с вышивкой, кружевными воротниками. Красивая одежда внушала уважение, поднимала солдата в собственных глазах – это факт. Но скажите на милость, надолго ли хватало всей этой роскоши? Максимум на один поход или на одно сражение. Солдаты маршировали, ели не за столом, а на ходу или сидя на земле, работали, сражались и спали в одной и той же одежде. Хорошо, если лето и сухо, а если осень, затяжные дожди, грязь, лужи? Поэтому куда дольше служила простая, прочная и практичная одежда и обувь.

Часто солдаты не дожидались, когда стокгольмские чиновники удосужатся прислать им новую одежду, и добывали её сами: снимали с убитых, с пленных, отбирали у местного населения, воровали. При необходимости носили и женскую одежду. А что делать прикажете? Жить-то надо было да ещё воевать! Нет, куда уж там было до стандартного обмундирования!

Швеция была на 90% крестьянской страной, и большинство солдат в армии Густава Адольфа, да и в более поздние времена, были крестьяне. Средний возраст их был примерно 25 лет, но попадались и 15-летние юнцы, и 60-летние старцы. Их часто брали силой – в Швеции была уже введена система обязательной мобилизации рекрутов. Наёмников, большинство которых были немцами, заставляла идти в солдаты нужда – в армии от голода умирали всё-таки реже, чем дома. В армии платили хоть какие-то деньги – при вербовке т. н. Handgeld, а потом жалованье.

Военные костюмы Тридцатилетней войны. Рис. Адольфа Розенберга (1905)

К 1629 году, в разгар Тридцатилетней войны, формируется новая, более гибкая система управления армией, и именно в этот период складывается структура родов войск. Теперь военный совет, который неизменно возглавлял монарх, состоял из генерал—фельдмаршалов, генерал-фельдцехмейстера (командующего артиллерией), генерал-квартирмейстера (начальника штаба и командующего корпусом инженеров) и старших генералов. Военный совет определял принципы стратегии и тактики на театрах военных действий, характер комплектования, обучения, вооружения и снабжения армии.

В экстренных случаях на заседания военного совета приглашались генерал-майоры, командиры полков и высшие государственные чиновники. Однако при Карле X Густаве (1654—1660) совет всё более трансформируется в совещательный орган при короле, молчаливо выполнявший волю монарха. Карл X часто игнорировал ограничения, наложенные в своё время на Густава Адольфа риксдагом и Королевским советом, и управлял армией практически единолично.

Короли умели выбирать и выдвигать людей на руководящие посты.

Война и поощрительная политика Густава Адольфа, для которого определяющим были заслуги и талант, а не происхождение, выдвинула в первые ряды многих талантливых военачальников как среди шведов, так и немцев, шотландцев и англичан: герцог Бернхард Веймарский, Максимилиан Тойффель, перешедший к шведам из императорской армии, Додо фон Книпхаузен, воевавший в армиях лютеранского кондотьера Мансфельда и Дании, богемские графы отец и сын Турны, голштинец Хенрик Бодуссэн, шотландцы Хепбёрн, Александр Лесли и Патрик Рутвен, немец Георг Кристофер фон Таупадель, ливонец Клас Хастфер, шведы Карл Хорд, Аксель Лилье, Турстен Стальная Перчатка, Дидрих Фалькенберг и др. Нельзя забывать и «старые кадры» типа Хурна, Врангеля, Банера, Делагарди, Брахе и др., которые и в германский период войны продемонстрировали свои высокие боевые и полководческие качества.

Большое место в планировании военных действий занимала пропаганда. Накануне германской экспедиции шведские дипломаты и другие государственные мужи, включая канцлера, немало потрудились над тем, чтобы объяснить просвещённой Европе цели вмешательства страны в Тридцатилетнюю войну.

В распоряжении короля и его канцлера Акселя Оксеншерны (1583—1654) находилась широко разветвлённая и эффективно работающая шпионская сеть. Шведы имели своих агентов везде: в России, Польше, Германии, Трансильвании и даже на Украине. В Гамбурге сидел платный резидент Леннарт фон Зоргхем, руководивший всей сетью агентов в Германии. В Штеттине на шведов работал бургомистр Элиас Паули, который был на связи у шведа Зоргхема (впоследствии Зоргхема сменил швед Андерс Свенссон). Своим человеком в Голландии был известный художник Петер Исаак. Вся информация стекалась в шведском городе Маркарюде, где на связи у А. Оксеншерны был владелец постоялого двора и лэнсман Бруде Якобсон. Донесение из Гамбурга до Маркарюда доходило за 5 дней.

Шведская разведка взяла под своё «покровительство» почтовую контору «Турн и Таксис», обслуживавшую и частных лиц, и самого австрийского императора, и его дипломатическую и разведывательную службы. Подкупленные почтальоны передавали службе Оксеншерны пакеты с почтой, и шведы получали в своё распоряжение огромный и бесценный массив информации¹¹. В 1618 году канцлер в своей канцелярии выделил т. н. внешний отдел, в котором работали переводчики и эксперты по 4 регионам: 1) Россия, 2) Польша и Дания, 3) Франция, Англия и Голландия и 4) Германия.

Перед высадкой в Германии канцлер и король получали многочисленные донесения из Штральзунда, где работала агентурная сеть, возглавляемая Стеном Бъельке. Ему помогали германский граф Филип Рейнхард фон Сольна и дворянин Л. К. Рашке. Нужные сведения добывалась ими в ходе целенаправленных бесед с носителями информации; при вербовке нужных лиц широко применялись деньги и подарки. Так был завербован синдик Гамбурга Лунцманн и голландский резидент (т. е. постоянный дипломатический представитель) в Кёльне.

Специальное внимание королём было уделено и флоту – гарантии господства на Балтийском море. Адмиральским, головным, кораблём стал самый крупный из них – «Меркурий», вооружённый 32 орудиями разного калибра; на «Андромеде» было 18, на «Аполлоне» и «Пеликане» – по 20, «Вестервике» – 26, «Радуге» – 13, «Аисте» и «Дельфине» – по 12 орудий, «Чёрной собаке» – 8, «Попугае» – 10 пушек. Экипаж самого крупного корабля составлял 160 человек, но были яхты и лодьи, на которых было всего несколько человек и даже по одному человеку команды. На момент старта германской экспедиции во флоте было 5 адмиралов, 2 майора, 26 капитанов, 25 лейтенантов, 49 шкиперов, 39 штурманов, 25 констеблей и 5 капелланов.