И чудо свершилось… Оно выпорхнуло из проёма двери аудитории, и во мне вмиг произошли преобразования, подобные переходу одного элемента таблицы Менделеева – в другой (явление, как известно, физическое) или – по Марксу – количества в качество (явление ещё более материалистическое). Волны благородного чувства накрыли меня с головой. А ведь раньше в его существовании я верил слабо, как в возможность скорого появления настоящего общежития ТГИ. Я решил жить и учиться так, чтобы такая девушка могла мною гордиться, а у ТГИ появилось бы, наконец, новое общежитие.

Она была изумительна и в вертикальном положении не менее, чем сидя (когда разбудила меня на семинаре). Глаза, волосы, руки, ноги (прошу пардону – ножки), уши… – всё порадовало бы Пушкина (о себе уже и не говорю). Платье её восхитило меня возможностями автоматической регулировки открытости своей хозяйки (возможно оно было изготовлено по какому-нибудь не ГОСТу)… Например, только девушка сделает резкое движение, торопясь, скажем, на лекцию, как напряжения, возникающие в материи, хотят превзойти допустимые, предупреждая об этом своей геометрией. И девушка не спешит… пусть она опоздает, главное – высокий уровень поведения. Все эти мысли в секунду пронеслись в моей голове, а в следующую я уже знакомился с существом во образе и подобии ангела:

– Леокадия…

– Володя.

– О! У меня есть знакомый чувак, только того зовут, кажется, Вольдемар.

Это звучало безнадёжно. Я, правда, не встречал у Даля или у наших Ушакова и Ожегова термина «чувак», но отнёс это к неосведомлённости их в достижениях словообразования. Решился, тем не менее, оживить знакомство («подбить клинья», как говорят студенты):

– Вам нравится музыка?

– Фи! Что за вопрос?! Слыхали последний рок?.. Мюзик-нью-исей. Потрясная вещица! Как можно не балдеть от этого? Вы танцуете?..

– Конечно! В моём возрасте грешно не танцевать (в унисон Леокадии распоясался я).

Звонок напомнил нам, что мы – всё ещё в институте. Ясно, как божий день, что вторую половину семинара мы «закололи» по взаимному согласию. Его продолжение осквернило бы распускавшийся цветок чувств. Дав согласие встретиться вечером в 19.00 у «Центрального» кинотеатра, я отправился домой готовиться к первому свиданию.

Там (на Гоголевской) мои семеро институтских сожителей снарядили меня в самые узкие брюки из своего гардероба, а у хозяйки были истребованы 10 рублей – на случай, если Леокадии в её замечательную головку пришла бы необдуманная мысль – пойти в кино. Я отутюжил свежую сорочку и яркий галстук (как дань уважения к узкой юбке Леокадии). И раньше назначенного времени стоял у «Центрального» с твёрдым намерением полюбить и десятью рублями в кармане.

На 15 минут позже (как и принято у порядочных представительниц женского персонала) появилась моя пассия, и я уже ничего не видел и не слышал, кроме неё… Опомниться мне пришлось на ступенях перед ярко освещённой вывеской «Ресторан Москва», 1-го разряда (все должны знать, что в Туле – только «перворазрядные» рестораны). У меня ещё теплилась бредовая надежда, что девушка пройдёт мимо, но – нет! Она повернула налево, шмыгнула в двери и двинулась к гардеробу с восклицанием: – Хеллоу! Отец!

Вы понимаете, что мне легче было бы взойти на эшафот или пойти сдавать сопромат с электродинамикой, чем войти в зал ресторана. Моя ведущая ничего подобного не испытывала. Но и за меня кто-то молился.

Бросив предсмертный взгляд в пространство зала, я увидел массу, улыбающихся мне, физиономий представителей всех курсов нашего института. Это было спасение. Стоило подойти к ближайшему столику, провести рукой по горлу и назвать число 100, как я уже догонял Леокадию, и, кроме намерения полюбить, имел на 100 рублей больше, чем перед тем. Вот она – комсомольская выручка.

Мы расположились недалеко от эстрады, на которой уже рассаживался квартет музыкантов. Вы, вероятно, знаете, как быстро обслуживают посетителей в тульских ресторанах. Тем не менее, официант явился. Леокадия небрежно бросила:

– Полусухого, граммов 300 «Весны», ромштекс и кофе с ликёром. Вольдемар, Вам – что-нибудь закусить?

– О, не волнуйтесь, дорогая! Я сыт. Буду только пить…

– Тогда – пока всё.

– Полусухого – со льдом? – Уточнил просвещённый официант.

– Йес! – Ответствовала Леокадия.

Из этого диалога я узнал, что может быть не только сухое (например, сухой паёк). Но и нечто полусухое, изготовленное или подаваемое с участием льда. Пока официант оправдывал тульскую расторопность, Леокадия занялась мною:

– У одной женщины было трое сыновей, почти одногодков, и всех их звали Иванами. Приходит к ней соседка и спрашивает, как она их различает? Что та ответила, как Вы думает?

– ?

– А та ей отвечает: «Да по отчеству и различаю!» Каково? – Леокадия захохотала .звонко и заразительно.

– Это, наверное, сочинил какой-нибудь реалист с порнографическим уклоном… – Предположил я.

– Какой там «реалист», это я сама придумала!

Я вынужден был отметить в уме, что Леокадия, кроме всех других достоинств, обладает ещё и даром сочинителя баек.

Грянул квартет и появился официант с подносом. В ведёрке покоилась бутылка 0,75 л. Абрау Дюрсо (если б я не был честным человеком, то поклялся бы, что лёд тоже был). Лекадия оживилась, когда сосуды были наполнены драгоценной влагой:

– Выпьем за знакомство и за то, чтобы мой Вольдемар повеселел.

Я, как марионетка, глупо улыбнулся и пригубил шампанское. Потом последовал сакраментальный тост Леокадии «за любовь», потом – за Франсиса Лемарка, потом – за Шаляпина (это я предложил). Глаза Леокадии – цвета мёда – разгорались всё ярче и ярче (как у кошки при виде мышки).

Эстрадный квартет подвывал какой-то элегический мотивчик. Леокадия оприходовала очередной кусок ромштекса и встала:

– Потанцуем, Боб!

Не обратив внимания на присвоение мне псевдонима и не чуя беды, я вышел из-за столика и распахнулся для легального объятия… Тут же было попятился, но было уже поздно – моя барышня плотно прислонилась ко мне всеми выпуклостями и впадинами передней части своего тела. Но за столиками все были заняты своими делами, и обвинений в фривольности в мой адрес не последовало…

– Ах, как Вы лирически танцуете, я прямо голову теряю. – Прошептала мне Леокадия, положив её (голову) на моё плечо.

Здесь уже я был на высоте. Своей головы не терял, а, наоборот, чувствовал, что она прочно удерживается на шее и, кроме того, будет искать выход из назревающего. И вот, придав максимум небрежности тону, я изрёк:

– Сударыня, здесь слишком тесно для лирического танца. Выпьем!

Леокадия моментально согласилась (предлагаемое удовольствие было не хуже потребляемого, к тому же, ещё оставались часть ромштекса, «Весна» и кофе). Завершив трапезу и расплатившись, оделись и вышли на зимний воздух (в промежутке между тамбурными дверями ресторана Леокадия неожиданно приподнялась на цыпочки и поцеловала меня сладкими от конфет губами. Заверяю вас, что, не смотря на неожиданность, поцелуй был замечателен. Я бы согласился отдавать за каждый такой по стипендии, если бы у меня их было несколько). Был двенадцатый час вечера. У дверцы такси Леокадия проворковала:

– Вольдемар, когда мы увидимся следующий раз?

Желая оставить за собой свободу действий, я ответил:

– На семинаре, сердце моё…

И теперь я стою перед дилеммой: идти ли мне на семинар?..

Декан декларировал:

– У нас таких нет.

А между тем, на самом деле – это только цветочки, как в народе говорят, но, видимо, декан от народа далеко.

Третий выход Хлестакова.

Записка: «Дорогой Иван Александрович, Вы просто милочка, душка… в Вас есть что-то вокальное – Вы, наверное, поёте… (Странно, в ВУЗе, а не знает… На спутнике меня даже Глинкой все зовут. Почаще надо, товарищи, телевизор смотреть, по 34-му каналу, 17-я программа – всё станет ясно). А вот сейчас я – прямо в тупике: репертуар мой вам будет непонятен…

Выходит Хвостанцев:

– Иван Александрович! Вот я тут сейчас романс написал… не знаю – как…

– Ааа, давайте, давайте, кстати… сейчас и спою. Прочту разик… У меня феноменальная память (читает). Так… так… Всё в порядке. А аккомпаниатор есть? Отлично. Романс вашего товарища… эээ… Хвостанцева. (Аккомпаниатору). Там 8 диезов и 3 бекара. Прошу Вас…

(Поёт романс о том, как студент знакомится со студенткой и чертит ей чертежи… Потом узнаёт, что во время его трудов, она ходит в кино с другим. Студент разочарован).

Четвёртый выход Хлестакова.

Я сейчас вас… всех до одного… переброшу в 2958 год, на место вашего института. Как это всегда на Земле бывает, через тысячелетие на месте этого цветущего здания будет по теории академика – моего ученика – Шмидта… что ж тут будет? По моему мнению… – курганчик. И вот я (вы должны знать, что я бессмертен) возглавляю поисковую экспедицию Академии Наук, на предмет археологических раскопок останков ТГИ… Лопаты в руках участников экспедиции – с атомными двигателями…

(На сцене – курган).

Крик:

– Иван Александрович, нашли… Кость!

– Минутку, минутку. Во-первых, это кость не студента, а преподавателя… Последние исследования в палеонтологии, проведённые у нас на спутнике, дают основание утверждать, что качество кости находится в прямой зависимости от… зарплаты. На 400-ах рублях такая кость не вырастет…

– Иван Александрович, списки какие-то!..

– Так, так… Книга приказов… списки снятых со стипендии… заявление:

«Прошу назначить меня на стипендию в связи с тем, что я ликвидировал задолженность по правилам безопасности, строительству горных предприятий, спецподготовке, иностранному языку, горным машинам, сопромату, химии, а также физподготовке. Кроме того, прошу учесть, что украденная мною на время зачётов 85-и миллиметровая пушка, возвращена на спецкафедру института…».

«Объявить благодарность строителям студенческого общежития, успешно закончившим его сооружение в 1975 году…».

«Назначить заведующего кафедрой физподготовки тов. Мамоткова Евгения Александровича заместителем директора по хоз. части…».

«Прошу снять меня со стипендии, т.к. я вчера курил на лестничной площадке. Прошу не отказывать мне…».

«Студента Левинского снять со стипендии за безыдейность подготовленных номеров концерта…».

– Иван Александрович, смотрите, смотрите! Целый… Стул целый.

– Да-а-а, вот где берегли государственное имущество!

(В институте ежедневно ломают десятки стульев – почему?).

– Одежда какая-то (узкие брюки и узкая юбка).

– Это была эпоха экономии и хозяйственного расчёта…

– Бумага! Пакет!..

«… 1-й курс. Если след плоской фигуры выражается линией, то она перпендикулярна той плоскости… 2-й курс. Напряжение растяжения равно напряжению сжатия равной действующей нагрузке, приходящейся на единицу площади… 3-й курс… 4-й курс… 5-й курс…»

– Да это же совершеннейшая шпаргалка… экстра… почти электронная… Наши предки находились, оказывается, на очень высокой ступени развития!..

Извините, товарищи, но – это уже не игрушка и не шутка – результаты раскопок столь поразительны и велики, что я должен оставить вас и немедленно переправить всё извлечённое в академию для детального исследования. Спешу!.. До свидания…

Радио: «Сообщение Академии Наук. За блестящие результаты раскопок ТГИ Ивану Александровичу Хлестакову присваивается степень доктора, минуя степень кандидата наук».

Пятая сцена.

Я слышал, тут сейчас два студента разговаривали, так один говорил, что штрек – наклонная выработка, а другой – горизонтальная… Знаете, чем они кончили? Говорят, вот поедем на практику на 6 месяцев (ну и слухи у вас ходят!), там и разберёмся. Для ясности причин покажу вам несколько кусочков лекций в ТГИ:

А) лекция по основам горного дела. (Открывается занавес).

…Так вот. Всякая шахта имеет не менее 2-х стволов: один – грузовой, второй – вентиляционный. Они представляют собой начальную и конечную ступени в схеме проветривания шахты. Роль промежуточных ступеней играют подземные выработки: очистные и подготовительные, которые в зависимости от назначения и положения носят названия: штрек, уклон, скат, косовичник, бремсберг, гезенк, ходок, квершлаг, сбойка, печь… На них мы и остановимся подробнее…

– А увидим мы их когда-нибудь?

– Обязательно! Вот съездите ещё пару раз на сельхозработы, а там – может быть, и на шахту. Всё руками пощупаете – и квершлаги, и бромсберги.

– Дааа, вон ребята 3-й курс кончают, а шахты ни разу не видели.

– Успокойтесь. Внимательно слушайте, а к 5-у курсу и в натуре увидите. Начнём со штрека. Это тот же коридор, только под землёй и другой формы. Служит он для…

– Там, наверное, и комнаты есть?

– Есть. Очень похожие – камерами называются. Но встречаются значительно реже, чем в коридоре института. (Рисует штрек в разрезе).

– А на чертеже штрек идёт к нам или от нас?

– Штрек идёт и к нам, и от нас, а там он может пойти и вправо, и влево, а то и прямо – кто его знает. Когда вы побываете на шахте, а я надеюсь, что вы там всё-таки побываете, то вы всё это лучше прочувствуете и поймёте…

Перерыв.

Шестая сцена.

Творчество – движущая сила интеллектуального мира (я недавно открыл эту зависимость). Но не все это понимают. Так, ещё в период моей работы над проектом, который вы сейчас увидите, имели место происки схоластов и дилетантов. Но все они позорно провалились. Сейчас вы станете свидетелями творческого подхода к решению любой по сложности задачи. Из переписки с моим другом Остапом Бендером я недавно узнал, что в Туле у вас нет метро. Это недопустимо! Перехожу к технической части… (Занавес, чертежи).

Строительство начинается ночью, с подвального помещения вашего института – места сосредоточения горной техники (это врубовки, комбайны usw). Работаем без маркшейдеров – мы и так достаточно технически напичканы.

Коротко – о трассе. Это будет кольцо, т.е. о дневной поверхности речи быть не может. маршрут пройдёт через горный техникум – родственное заведение. Механический институт предлагаю обойти с востока. Почему? В нашем подземном храме не место этим верхоглядам, да и «зайцами» будут ездить. Первой станцией после ТГИ будет столовая на Первомайской. Сразу должен сказать, что вся трасса будет оборудована комфортабельными шурфами – отрезвителями, брамсбергами – санаториями, квершлагами – читальнями, гезенками – универмагами, штреками – банями и комбинатами самообслуживания. Всё будет проникнуто заботой о студенте-горняке. Ему не нужно будет давиться в трамвае или автобусе, или стоять в очереди в баню. Всё необходимое будет под землёй. Студенты ТГИ будут пользоваться этими благами бесплатно, а всё остальное население города Тулы – за плату: 1 рубль. Т.к. в автоматизированном метро не будет обслуживающего персонала, то весь доход от эксплуатации будет распределяться между студентами горного института. Я рассчитал, что через 100 лет ваша стипендия достигнет 18000 рублей в месяц, т.е. достигнет размера моей стипендии.

Это ли ни прекрасно? К помещению столовой на Первомайской будет проведено 2 бремсберга (оба будут работать только 25 числа, а в будни – один. Второй, естественно, на капремонте). От станции «Первомайская» пройдёт два квершлага большого сечения до подъёмников к ресторанам «Москва» и «Люкс» – это даёт ещё две остановки: «Ресторанная 1» и «Ресторанная 2» – с парными стволами по вышеприведённым соображениям. Педагогический институт предлагаю обойти с юга – через Мясново – из общения с педагогами ничего нового не извлечём, нам нечего почерпнуть у девушек.

Вы уже поняли, что моя идея изумительна по красоте (сам я это давно знал!), поэтому я обращаюсь к вам:

– Горняки! Начнём сейчас же! В новогоднюю ночь, чтобы к утру закончить. Концерт экстренно оставим… Все – в 312-ю аудиторию, там разберёмся… Кому – какую стипендию (может кому 18000 мало)… За работу, друзья! В забой! Т.е. – в 312 аудиторию… Потанцуем и – за лопаты… Вперёд!

19 янв.

Сдавал геологию СССР, инженерную геологию, гидрогеологию Хаве Фахриевне Джамаловой.

Билет № 20.

1. Определение характера и возраста движений земной коры.

2. … Пермь-Сибирской платформы.

3. Распределение соляных месторождений.

Дополнительные вопросы: карта и возраст Сибирской платформы.

О Т Л И Ч Н О! Что ж – молодец, Саша! Пока.

22 янв.

Вот уже две недели, как «снизили» цены на вино-водочные изделия («Столичная» – 25.90, стоит теперь 30.10 – 0.5 л., аналогично и др.). Недурственно! Без всякой иронии. Сомневаюсь, чтобы моё мнение разделяли любители алкоголя. Но, видимо, их меньше. Не будем с этим считаться. 5-й курс (почти всё общежитие) – на практике. Комендант провёл мероприятие уплотнения – сбор разрозненных сил в отдельные комнаты. Живу теперь в комнате № 13 с двумя товарищами (братья). Старший – человек, младший – плебей, каких свет не видел, свинья. Лежит одетый, обутый на койке и курит. Обратился с призывом: на время сессии (с 15-го по 1-е), т.е. на 2 недели не курить в комнате. Ясно – не согласился. Это просто идеал, в смысле безволия… Дело не в этом (я не считаю своей обязанностью перевоспитывать плебеев и животных). Чтобы в комнате был хотя бы относительно свежий воздух, я открыл форточку, расположенную ближе ко мне. Простыл. Вот третий день болею гриппом, наверное. 20-го предупредил О.П., что не приду заниматься. Нина Владимировна снабдила меня на предмет моего вида биомицином солянокислым, с условием приёма при хорошем сердце. Благодарю. 20-го я употребил шницель и стакан чаю (это часов в 11 утра), 21-го , часа в 3 дня пошёл в столовую. Здесь – минутная слабость, очень странное состояние головы: как будто на голову что-то надвигается ужасное… Отвратительнейшее состояние. Я никак не мог взять тарелку второго – мне казалось, что я держу её в руках, а на самом деле рука была пуста. Когда я нёс первое, то около стола чуть ни свалился (смешно, но я подумал, что так можно и скончаться), разлил часть содержимого тарелки. Скоро всё прошло. Грипп – жар и холод. Готовлюсь к экзамену по деталям машин. Сейчас буквально заставлял себя съесть каждую ложку супа и «вилку» – второго. Третье (кисель из свежих яблок) я выпил с удовольствием (это почти алжирские ананасы).

До 24-го.

24 янв.

Час ночи (это уже 25-е).

Часам к 12 поехал сдавать «детали машин. Ко времени моей очереди (как она оказалась моей? – не знаю) пришёл Ю.А.Грин – помочь своему ученику Евтушенко – принимать экзамен.

Билет № 25.

1. Прямозубые зубчатые колёса. Условия работы прямозубого колеса. Расчёт прямозубого зацепления на поверхностный износ зубьев.

2. Клиновое соединение. Конструкция. Расчёт соединения, нагруженного крутящим моментом.

3. Требования, предъявляемые к конструкции машины и её деталям.

Я готовился по лекциям Льва (своих нет), а ему в ТМИ читал лекции Ю.А.Грин, и произошло нижеследующее:

(далее следует рисунок зуба и большое количество формул, надо полагать, по Грину).

Евтушенко давал применяемый сейчас расчёт по параметру межцентрового расстояния. Грин спросил, что за материал был использован для подготовки? Я ответил, что его лекции в ТМИ. Смеялся… Потом хотел ставить «хорошо», сказал Евтушенко – поставить нам с Лащуком 8 на двоих. Евтушенко поставил «хор». Грин с другого края стола спросил, как сданы предыдущие экзамены?

– Отлично.

Он сказал, что даст две задачки и вопрос для натяжки на «отлично». В конце концов, дал задачу на заклёпки, чтобы решить её и чтобы он ничего не спрашивал, а всё было ясно на бумаге. Сделал. Детали машин сданы на «отлично»! Евтушенко, как автомат, переправил «хор» на «отлично» – прямо, как по жесту дядюшки-босса. Вчера в институте получил письмо.

Конверт: «Редакция газеты «Коммунар», орган Тульского обкома и горкома КПСС, областного и городского Советов депутатов трудящихся».

Тула. Горный институт. Сторову Александру.

Тов. Сторов!