Так на участке ввели новую должность – нормировщик с окладом прораба. Ох, и возликовала Танюша, ох и запрыгала она, хлопая в ладоши.

Но, то ли от излишней радости, то ли оттого, что накупалась накануне после жарких объятий, поднялась у неё вдруг температура, в жар милоликую бросило. Отвёз её начальник домой и посоветовал оформить больничный лист. А около полудня жена Алёши стояла в кустах перед вагончиком, наблюдая за мужем.

«Точно ведь стал изменять с этой молодухой. Не зря она как-то с усмешкой посмотрела на меня, распутница. Уж лучше бы не кодировался, – с болью думала Галина. – Пусть меня раньше так не ворошил, но и на других не заглядывался, некогда было; зенки-то каждый день были зельем залиты. А сейчас вон как распрыгался, как будто нанюхался чего. С другой стороны, деньги большие появились. Правда, и раньше у него деньжата водились, но не столько, конечно. А тут машину купил, мне постоянно отваливает, сколько попрошу. Дочери выделил на платное обучение в экономическом институте. Сын, закончивший ПТУ, будет учиться на менеджера. Нет, закодированный всё же лучше, надо только на работу к нему почаще наведываться, чтобы знал: могу застукать его в любой момент в случае чего. И дома, пожалуй, надо поласковее с ним, пообходительнее. Да, так и сделаю, буду с ним ласкушей. Пусть грубит, кричит, а лаской я его всё равно покорю. Сегодня, так уж и быть, постою часок-другой; в окошко незаметно посмотрю. Если всё нормально, тихо скроюсь и буду ждать дома».

Не увидев ничего, чтобы внушало подозрение, Галина спустя полтора часа ушла на автобусную остановку.

После работы Алёша не узнал жену, потому как была она в шёлковом облегающем халате, под которым выступали широкие бёдра, высокая грудь; большие глаза с густыми чёрными ресницами таинственно мерцали небесной голубизной; на пухленьких губах манящая улыбка… Супруга показалась ему просто неотразимой. Тем не менее, он с деланным равнодушием оглядел её и, удивлённо подняв брови, прошёл на кухню. Жена тут же проследовала за ним; ухаживала за благоверным с такой лаской, чуть ли не на коленях ползала, и сломила его упорство. Да и как было устоять перед нежнейшей женщиной, если она предстала словно колдунья-любовница из эротического шоу. В постель они пошли в обнимку.

4

Неделя пролетела у Макашиных в мире, любви и согласии. На новой машине ездили на дачу, к родственникам в деревню. Однако через два-три дня опять с закодированным что-то произошло. Что?

Очень скоро Галина узнала причину: Татьяна просто болела. Но стоило той выйти на работу, как муж тем же вечером без всякого повода устроил скандал. И Галина задохнулась от ревности: «А-а-х, значит, ты не поддался на мои ласки?! Хорошо, кобель жирный, я до тебя ещё доберусь».

Когда муж пришёл с работы, она перво-наперво решила всё же поговорить с ним, а там видно будет.

Поужинав, Алексей прошёл в гостиную и с тяжёлым выдохом сел на диван.

– Алёша, – с милой улыбкой обратилась к нему жена, – у тебя на работе всё нормально?

– А что это тебя вдруг заинтересовало? – с недовольной миной на лице спросил он.

– Ну, как же? Как-никак твоя работа приносит достаток нашей семье. А я слышала, – сделав паузу, продолжила она, – что пока Татьяна болела, её перевели нормировщицей. Это что, повышение или понижение?

– Тебя-то почему это волнует? – с заметным раздражением спросил муж.

– А как же не должно волновать? – простодушным голосом ответила Галина. – Когда она была на больничном, ты со мной вёл себя как заправский супруг – нежный, сильный. Стоило ей выйти на работу, как ты сразу же отвернулся от меня. Разве я не права?

– Нет, не права! – резко возразил Алексей. – И хватит приставать ко мне, дай нормально отдохнуть после работы.

– Алёша, а ещё я слышала, что ты на Волгу одно время ходил с Татьяной, купался там с ней. Это ты считаешь нормальным? Когда начальник чуть ли не в обнимку ходит с подчинённой, как это называется?

– Ну, ходил пару раз, – более спокойным тоном, ответил Алексей. – Просто лень было одному идти. И не в обнимку, как тебе наплели. В обнимку, – хмыкнул он, качнув шарообразной головой.

– Пусть не в обнимку, – согласилась Галина. – Но когда она болела, ты был ласков со мной, когда она вышла на работу, сразу охладел ко мне. Что ты на это скажешь?

Алексей неожиданно захохотал, да так, что огромный живот заколыхался, будто трясли его изнутри.

– Ничего не скажу, – ответил он, отсмеявшись. – Ты думаешь, я стал половым гигантом, если почти ежедневно ублажал тебя? – Алексей посмотрел на супругу маленькими глазками, хитро улыбнулся. – Да, я действительно чувствую себя на удивление боеспособным, но надо и перерывы делать. – Он вновь улыбнулся, но тут же, нахмурив брови, продолжил: – Причём работы сейчас тьма, а вчера авария на одном объекте случилась, поэтому до сих пор не могу отойти. Да ты ещё нервируешь меня своими вопросами. Нечего слушать разных там болтунов. Сама-то, наверное, лучше других видишь, что нелегко мне последнее время. Я ведь не из воздуха делаю деньги, а за некоторых тупых бизнесменов работаю. Естественно, беру с каждого свой процент. Приходится целыми днями голову ломать, думать о благосостоянии семьи, а ты лезешь со своей подозрительностью. В конце концов, я ведь не робот, пусть и закодировали меня.

Галина слушала мужа и диву давалась: никогда ещё её немногословный муж не был таким говорливым. «На самом деле мне, наверное, из зависти нашептали про него. Злые люди видят, что хорошо мы стали жить, вот и стараются какую-нибудь пакость подбросить. Да и мне от него „деликатесов“ каждый день не требуется, не привыкла… Хотя раньше вообще удовольствия от него в постели не получала. А если совсем честно, то недавно только и почувствовала себя женщиной. Да так почувствовала, что о-о! Чудо какое-то, а не муж стал… встал…»

После искренней, как показалось Галине, исповеди мужа она извинилась перед ним, расцеловала в порыве страсти. Целовала даже его большущий живот… Затем лаской увела в спальню, раздела и с воодушевлением стала делать ему массаж.

Правда, лелеяла надежду: а вдруг и муж массаж ей сделает? Но как ни старалась, не изощрялась – без толку. Опять же и целовала затейливо, упругие её груди, будто сестрёнки-двойняшки тыкались в него возбуждёнными носиками; притягательные ягодицы под кружевной сорочкой должны бы взволновать его мужское воображение. Нет, остался равнодушным.

«Ладно, – подумала верная жена, – устал муженёк. На большие деньги и сил, наверное, много надо, на них и уходит вся энергия. А я подожду, не привыкать. Раньше месяцами ждала и ничего, не умерла. И даже не похудела. А теперь, слава Богу, хоть изредка, но перепадает».

Так прошёл день, за ним второй, третий… В воскресенье муж утешил жену, да так старательно, что она опять была на седьмом небе от счастья.

А секрет оказался прост: муж применил кое-что из новейших секс-изобретений человечества. И снова ей хорошо. «Ах, какой у меня муженёк стал! Ах, как здорово, что он закодировался! Ах, ах, ах! – ещё и денег за это дал». «Ох, ох, ох!» – продолжало трепетать её ублаготворённое тело.

5

Наступил сентябрь. Дети Макашиных учились в коммерческих вузах. Галина радовалась: муж и на работе не задерживался, и денег на покупки не жалел. Ну и ублажал, когда женскому естеству невтерпёж становилось.

Но враз лопнула в её душе счастливая струна, когда соседка по подъезду принесла на хвосте новость. Случилось это в понедельник, а по народным приметам – с понедельника на всю неделю идёт либо счастье, либо несчастье. Так вот соседка возьми и скажи:

– Твой муж-то в открытую крутит с нашей Танькой-нормировщицей. А та настолько обнаглела, что начинает командовать всем участком. Ох, и наглая девка, страх! Как-то твой в кабинет вошёл, так она при мне его поцеловала. Он, правда, нахмурился, но ничего ей не сказал. А она, стерва, хлысть на меня глазищами и со смехом на улицу пошла. А юбчонка-то, батюшки, только зад и прикрывает. Тьфу, срамота одна!

Вот тут у Галины и зашуршали мысли, как мыши в сухой скирде соломы. Она и бледнела, и краснела, слушая сослуживицу её мужа. Прибежав домой, несколько минут металась из комнаты в комнату. Затем, опомнившись, села на кухне, прижав ладони к вискам: «Так, выходит, обманул меня жирный Макашин?» И полезли в голову проклятье за проклятием. «Хряк ты закодированный. Толстощёкий поросёнок со щучьими глазами. Чтобы распух ты ещё толще и лопнул, как свиной пузырь…»

Посидев минут двадцать, она встала; лицо её стало багряным, голубые глаза померкли. Аккуратно заправив белую блузочку под юбку, она достала из шкафа бутылку водки «Абсолют». Налив полстакана, выпила. Закусила. Походив по кухне, ещё налила «успокоительного».

Внутри у Галины часто бурлил кипяток, но она никогда на мужа и детей не плескала. Так, слетит иной раз с языка что-то резкое, но не оскорбительное, не унижающее человека. В душе порой крепко поругается с обидчиком, но языку воли не даёт. Так и сейчас: пооскорбляла мужа за глаза, губки зубками покусала – и всё, молчок. Чем языком трепать, лучше умом что-то мстительное для такого случая придумать. Но что придумаешь, когда обида раздирает грудь? Повздыхала она, из грустных глаз слезинки уронила и, словно сама виновата перед мужем, пошла в гостиную с опущенной головой. Может, телевизор уведёт от тревожных мыслей.

Муж, как обычно, пришёл с работы вовремя. Жена с сухим комом в горле разогрела в микроволновой печи первое, второе, незаметно поглядывая на толстощёкого: не выдаст ли себя чем? Нет, сидит себе с деревянной ложкой, уткнувшись в газету, чавкает, как настоящий боров. Ну, какие ему вопросы задавать? Всё равно наврёт, если уж начал. А ведь раньше, кажется, не врал. Да что там, раньше он только одно знал: с вином обниматься. «А что всё-таки лучше: бутылка или любовница? Для него, пожалуй, и то, и другое хорошо. А для меня?»

Так и не найдя ответов на свои вопросы, Галина снова включила телевизор, чтобы отвлечься от навязчивых дум.

Войдя вечером в спальню, Галина непроизвольно принюхалась: как будто незнакомыми духами пахнет. Что такое? Через минуту усмехнулась: «Не духами, а потом прёт от мужика». Раздевшись, легла рядом с ним. Желание, весь день бродившее в её душе, пропало. «Храпит, как боров, до меня ему и дела нет. Права соседка, права: крутит он с этой Татьяной». Повозившись, покрутившись в постели, Галина лишь к полуночи уснула беспокойным сном.

6

На следующий день Галина оформила себе отпуск. «Постараюсь чаще бывать на работе у мужа, авось разлучу его с этой блýдней».

В этот же день часам к одиннадцати она подходила к вагончику. Ещё издали увидела, что в «жигулёнке» вишнёвого цвета сидит нормировщица. Сердце будто обдало жаром, ноги сами замедлили шаг.

Машина стояла боком, и Татьяна, сидевшая в ней, не заметила приближающуюся жену своего начальника.

Галина остановилась: ей хотелось отбежать в кусты, спрятаться и подождать, пока муж с любовницей вернутся. А предварительно засечь время и спросить потом, где они так долго пропадали. Она уже собралась спрятаться, как из вагончика вышел муж – весёлый, жизнерадостный, каким давно уже не был. Он направился было к «жигулёнку», и тут увидел жену. Лицо его мигом изменилось, даже розовые, булкообразные щёки побледнели.

– Ты чего здесь делаешь? – обескуражено спросил он.

– В гости к тебе пришла, – невозмутимым тоном ответила Галина.

– Да? А мы в столовую с Татьяной собрались ехать. Не хочешь за компанию?

– Поехали, я как раз не успела позавтракать. Кстати, я отпуск с сегодняшнего дня взяла…

– Алёша! – позвала его из машины Татьяна. – Ты долго ещё будешь стоять? – Она высунула голову из приоткрытой дверцы, но за тучной фигурой любовника не увидела человека, с которым он разговаривает. Из салона «Жигулей» лилась ритмичная музыка.

Галина выразительно посмотрела на мужа: дескать, что за претензии к тебе от подчинённой? Но муж только растерянно хлопал глазами и молчал. Тогда она вышла из «укрытия» и язвительным тоном обратилась к Татьяне:

– Вы почему это на «ты» и по имени называете своего начальника? Что это за панибратство?

– Хы! – пренебрежительно усмехнулась та, лениво вылезая из машины. – А тебя это волнует? – Подошла к Макашину: – Дай мне ключ от вагончика.

Засуетившись, тот стал обеими руками шарить по карманам. Протягивая ключ, спросил:

– Тань, тебе привезти чего-нибудь перекусить?

– Не надо мне ничего! – раздражённо бросила она и, виляя задом, пошла к вагончику. Макашин невольно залюбовался её танцующей походкой и подёргивающимися ягодицами. Галина тоже посмотрела вслед молодой сопернице, при этом насмешливо обронила:

– Горячая, оказывается, девочка. Она что, и в постели такая вертлявая?

– Прекрати глупости говорить! – оборвал её муж. – Если хочешь, поехали в столовую, не хочешь – оставайся здесь.

– Что я здесь без тебя буду делать? – усмехнулась жена. – Поеду с тобой.

Она расположилась на ещё не остывшем после Татьяны сиденье и насмешливо подумала: «Девчонка, небось, яйцо вот-вот готова была снести, а ты её прогнала с уютного гнёздышка. И в самом деле, видно, горячая, если „гнездо“ так и пышет жаром».

Опустив боковое стекло, Галина смотрела вперёд с невесёлой улыбкой. Солнце тоже скромно улыбалось началу бабьего лета. Вспомнилась народная примета: «На первый день бабьего лета серо и пасмурно – осень будет продолжительной. Коли ясно – осень ведренна, прекрасна». Судя по всему, нынешняя осень ожидалась прекрасной. Для всех ли?

Пообедав в ресторане, Галина настояла на том, чтобы Алексей отвёз её к себе на работу.

– Дети учатся, одной дома скучно, а здесь хоть на Волгу схожу, подышу свежим воздухом.

Вернувшись к вагончику, она первым делом решила заглянуть в него, водички родниковой попить. Пока муж закрывал машину, пинал зачем-то колёса, Галина юркнула в его кабинет. Ба, а за начальническим столом – нормировщица. Сидит, закинув ногу на ногу, газетку почитывает.

Тут уж Галина не выдержала, уставилась на нахалку, ожидая, когда та уйдёт. Но не тут-то было: нахалка с места не сдвинулась, в свою очередь, устремив на жену своего начальника презрительный взгляд. Галина вдруг ни с того ни с сего расхохоталась:

– Ты что, милашка, зенки-то щуришь, или соринка попала? Давай я плюну в них, должно полегчать. – Она только сделала шаг вперёд, как Татьяна вскочила со стула, отбросив газету в сторону.

– Я т-те плюну, милашка! – вскипела она, улепётывая из кабинета. Промчалась через тамбур во вторую половину вагончика. Алексей в этот момент как раз по ступенькам поднимался.

– Ляпнула, что ли, чего Татьяне? – хмуро спросил он.

– Ты что, Алёша? – по обыкновению кротко ответила жена. – Просто Танька увидела меня и бегом из твоего кабинета. Видно, не ожидала ещё раз сегодня увидеть. А почему она у тебя сидит, а не в комнате мастеров?

– Тебе-то какое дело? – пренебрежительно бросил Алексей. – Да, ты ведь на Волгу, кажется, собиралась идти.

Галина спросила невозмутимым тоном:

– А у тебя минеральной воды случайно нет?

«Ох, и хитрая же ты баба», – подумал Макашин, садясь на скрипнувший стул. И, взяв из стола ключ, протянул его жене:

– Открой металлический склад, там найдёшь и минеральной, и пива. А хочешь – водки возьми.

– Ну, водку я, пожалуй, не буду, а пивка на Волгу прихвачу с собой. Ничего? – лукаво посмотрела она на мужа.

– Бери, чего хочешь, – на удивление доброжелательно ответил тот.

Вернувшись к концу рабочего дня, Галина первым делом заглянула в комнату мастеров. Там в низеньком кресле лицом к двери вальяжно сидела Татьяна, закинув ногу на ногу, но уже не с газетой, а с журналом в одной руке и сигаретой в другой.

Жена начальника криво улыбнулась ей; та в ответ надменно скривила губы и с вызовом подняла ноги выше подлокотников. Увидев под короткой юбочкой то, что женщины обычно прячут от постороннего глаза, Галина тотчас захлопнула дверь, про себя возмущаясь: «Ну и бесстыдница, без трусов на работу ездит». И услышала из-за двери издевательский смех.

Об этом случае она не стала говорить мужу – в кабинете находились посторонние. А, прогуливаясь около вагончика, стала размышлять: «Какая блудня, оказывается, эта девка, ну и ну. И раньше представляла её не ангелом, но чтоб до такого бесстыдства дойти. Такая в момент любого мужика в постель затащит, тот не успеет и очухаться. Да-а, значит, моему тоже показала свою „кудель“, он язык-то и вывалил. А потом, может, и другое… Что же с ней делать-то? Мужики, они что: дают – бери, бьют – беги. Ой, голова сразу заболела от этой чертовки».

Весь вечер в глазах Галины стояла… то есть сидела в кресле нормировщица с поднятыми ногами и «матрёной» между ними. Приготовив на скорую руку мясо в микроволновой печи, она стала смотреть какой-то сериал по телевизору, не вникая в его суть. Муж не любил подобную муру, поужинав, он ушёл в спальню, лег в огромных трусах на кровать и занялся кроссвордами.

Не выдержав напора ревнивых мыслей, женщина, выключив телевизор, тоже пошла в спальню. Дочь с сыном, как обычно, находились в своих комнатах, откуда слышалась негромкая музыка.

– Алёша, – обратилась Галина к мужу, присаживаясь на кровать. – Всё же ответь мне: почему Татьяна называет тебя по имени и на «ты?» А сегодня перед обедом вообще сцену устроила, обращаясь к тебе в грубой форме. Значит, ты у неё под пятóй?

– Под какой ещё пятой! – вспылил муж. – Отстань от меня.

– Почему отстань? – с нежной улыбкой проговорила жена. – Ты ведь мой единственный и вдруг «отстань». А если она уведёт тебя, что я без тебя буду делать? Ты хоть и несправедлив бываешь ко мне, но всё равно для меня самый любимый. Где ещё отыщешь такого здоровенного молчуна? Нигде. Давай, переворачивайся на свою бочку, я тебя помассирую.

Добродушно что-то бурча, Макашин лёг на живот, который и впрямь походил на бочкообразную посудину. Вскоре он запыхтел, закряхтел, затем начал вскрикивать: «Ай!.. Ой!..»

– Если не ответишь на тот мой вопрос, я насиловать тебя буду. Хочешь? – шутливым тоном спросила Галина и начала стягивать с мужа трусы.

– Не дури, – миролюбиво проворчал он.

– Как хочешь.

Сказав это, Галина сбросила с себя шёлковый халат… В самом соку, с роскошными ягодицами, она выглядела на мужском заду, как девочка-подросток на крупе мерина. А когда чмокнула губами и сказала «Но-о…», то и в самом деле показалась игривым ребёнком.

– Галька, не дури, – ещё раз благодушно промурлыкал муж.

Она тем временем легла на его широченную спину и стала с урчанием покусывать ему плечи.

– Га-а-ль, не надо. Ну, Га-а-ль, – капризно захныкал Алексей. – Галька! – вскрикнул он от болезненного укуса и дёрнулся всем телом.

А Галка снова игриво заурчала, продолжая легонько кусать и поглаживать супруга. Буквально через две-три минуты оба «разогрелись» до той степени, когда ум посылает к чёрту любые вопросы-ответы, а тело начинает гореть огнём желания. Тем более что предусмотрительная жена заперла дверь от нечаянного любопытства детей.

7

На следующий день, Галина опять отправилась к мужу на работу. Алексей с довольной улыбкой поглядел на неё и снова углубился в лежащие перед ним бумаги. Видимо, он ничего не мог сказать жене по поводу её раннего прихода, упрекнуть за ревность. И супруга осталась довольна: не обругал, скорее даже обласкал улыбкой. Правда, утром она предупредила, что не намерена в отпуске дома отсиживаться, уж лучше рюмочку в хорошую погоду на берегу Волги пропустит, пивка с воблой попьёт. А до этого с ним в ресторан пообедать съездит.