Древний сборник «Картлис Цховреба», как известно, окончательно сложился уже в XII в. и был во времена Вахтанга лишь слегка отредактирован и переиздан. При этом, пояснения и комментарии вахтанговского времени дают нам возможность делать выводы о прочтении древних хроник, которое предлагалось и рекомендовалось редакторами сборника читателям XVIII в.
Не будет преувеличением сказать, что почти каждая из хроник древнего сборника содержит отсылку к Осетии или упоминание об осетинах. Как комментировал эту ситуацию Всеволод Миллер, грузины, таким образом, «помнили о своих соседях – оссах с тех пор, как начали помнить себя». В целом, сборник содержит 78 упоминаний топонима «Осетия» и этнонима «осетин» – это третье по частоте упоминаний наименование после названий Картли и Кахети. При этом древнейшие летописи нигде не содержат указания на то, что Осетия была христианской державой – напротив, осетины предстают в них скорее народом язычников. Но как же тогда информация о древней приверженности данного народа христианству стала достоянием грузинского духовенства и какими источниками оперировали святые отцы, утверждая это в послании императрице Елизавете Петровне?
Вряд ли сведения о былой приверженности осетин христианству были почерпнуты из устных источников. Вероятно, здесь не обошлось без анализа текста византийских книг – известно, что с российскими придворными первые грузинские послы общались на греческом языке. Упоминание о древней Осетии как о христианской державе содержатся, к примеру, в труде византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей» (De administrando imperio), отрывки из которого, во времена Вахтанга VI переводились на грузинский и вошли в знаменитый «Сборник законов Вахтанга».90 Возможно, что именно на этот источник опирались грузинские духовные лица, обратившиеся с посланием к российской императрице. Несмотря на то, что в этом же трактате об Осетии недвусмысленно говорится как об отдельном независимом царстве, послание, как мы знаем, содержит совершенно иную трактовку отношений двух народов, а именно наличие вассальной зависимости Осетии от Грузии. Возникает вопрос: а не является ли миф о древней подвластности осетин картлийскому престолу результатом работы комиссии «ученых мужей» времен Вахтанга?
Вывод о том, что Осетия «издревле принадлежала» грузинским царям из самих летописей сделать трудно. Такой вывод скорее следует оставить на совести читателей XVIII в., нежели авторов древних хроник. Никаких сообщений о потере Осетией суверенитета или переходе ее под власть грузинского царского дома в хрониках нет. Этот вывод, вероятнее всего, стал результатом избирательного прочтения и навязываемой интерпретации в условиях определенного политического заказа, когда желаемое выдавалось за действительное.
Если в древности, как показывают летописи, отношениям с северным соседом – Осетией грузинами придавалось меньшее значение, чем отношениям с греками (Византией) и персами (Ираном),91 то в средние века интенсивность грузино-осетинских контактов серьезно возрастает, что выливается в целый ряд династических браков. В период позднего средневековья осетин в грузинских летописях становится так много, что это не может не бросаться в глаза. Ключевые летописные правители в истории Грузии, такие как Вахтанг I Горгасал, Баграт IV Куропалат и Давид IV Строитель – это лидеры, которые имели тесные связи с Осетией и так или иначе смогли решить «осетинский вопрос». Сдерживание Осетии или союз с осетинами, как следует из древних хроник, всегда являлись залогом становления и укрепления грузинского государства. Бросается в глаза и частота упоминания о династических браках между представителями грузинского и осетинского царских домов. Это, к примеру, брак Баграта IV и Борены сестры осетинского царя Дорголела, брак Георгия III и осетинской царевны Бурдухан, брак царицы Тамар и осетинского царевича Давида-Сослана.
Авторы древних грузинских хроник, как мы видим, не говорят об осетинах как о христианском народе, и это очень важная деталь. Тексты летописей пронизаны аллюзиями на ветхозаветные книги – важной частью всего сборника является история крещения Грузии святой Нино, которая открывает новую эру в жизни грузинского государства. В тексте многих сказаний проявляется влияние стилистики библейских притч, таких как, например, притча о царе Давиде. В этом пронизанном скрытыми цитатами эпосе осетинам фактически отводится роль ветхозаветных филистимлян, противостоящих христианским царям-воителям, и эта линия только усиливается после внесения редакторских правок комиссией «ученых мужей».
Рассказы о походах на Осетию содержат основные для грузинской истории летописи, такие как рассказ Джунашера о Вахтанге Горгасале и хроника анонимного историка о Давиде IV Строителе. Оба царя, несомненно, являются знаковыми фигурами, с точки зрения становления грузинской государственности – если первый добился независимости и основал Тбилиси, то второй отвоевав его у турок вернул его Грузии, обустроил, улучшил и привел Грузию к благополучию.
Усомниться в правдивости рассказа о покорении Осетии Вахтангом Горгасалом лишь спустя без малого век позволит себе российски историк и этнограф Всеволод Миллер. Ученый не без основания замечает, что, если верить хронике, подобно осетинам летописный малолетний (15 лет) Вахтанг нанес поражение и всем остальным соседям Грузии, в то время как другие (не грузинские) летописцы региона не отмечают за этим царем и его временем каких-либо выдающихся свершений. Сама постановка вопроса подобным образом во времена Вахтанга VI, разумеется, была бы немыслима. Об этом говорит, в частности, минимальное количество редакторских правок в древнем тексте. История славного предка и тезки Картлийского царя Вахтанга VI издавалась как есть без купюр и изменений, что говорит об убежденности редакционной коллегии в полной исторической достоверности сообщаемых летописцем Джунашером сведений.
Если Вахтангу Горгасалу пришлось совершить масштабный военный поход на Осетию, то Давид VI Строитель, если верить следующей древней хронике, покорил осов и вовсе без боя, еще и получив при этом контроль над всеми крепостями, находящимися на перевалах.92 «Вышли им навстречу цари Осетии – говорится в тексте летописи, – и все их мтавры и встали словно рабы перед ним». В этом месте у непредвзятого читателя должны возникнуть вопросы. Ведь сюжет летописи становится воистину фантастическим. И, тем не менее, рассказ хроникера скорее всего является правдивым – ему недостает только важных пояснений.
Вчитавшись в эпизод о миссии Давида в Осетии, мы заметим, что описание похода в Осетию отличается от всех остальных предприятий Давида – во-первых, из текста следует, что Давид прибыл в Осетию без войска. Как говорится в летописи, царь взял с собой Георгия Чхондидели – ученого мужа и советника. Невольно вспоминается легенда о походе в Осетию Вахтанга Горгасала, для которого царь «созвал все воинство картлийское» – «было сто тысяч всадников и шестьдесят тысяч пеших».93 Ни о каких таких сборах анонимный летописец деяний царя Давида не упоминает. Не предполагала войны и сама задача похода – добиться согласия осетин на пропуск войска кипчаков в Грузию. Как получилось, что Давиду удается легко достигнуть того же, на что Вахтангу пришлось потратить столько сил и средств, вооружив при этом против осетин всю Грузию?
О проекте
О подписке