Роман: – А я вот уехать хочу. Мечтаю собрать вещи и уехать куда-нибудь далеко-далеко. Я думаю, что мне нужны деньги, чтобы уехать. А если бы у меня были деньги, то зачем уезжать? Хотя… Этот парадокс надо преодолеть. Надо собирать сумку и валить. Я скоро это сделаю. Работа и учёба – это полный отстой, так как учёба моя вообще лажа, а работа ещё хуже. Нечего терять.

Татьяна: – А жена?

Роман: – Жена?

Татьяна: – Да, жена? Она поедет с тобой?

Роман: – Нет. Я буду писать ей письма, что я скоро вернусь, и что у меня все хорошо. Чтобы ее успокоить.

Татьяна: – Это жестоко. Она же любит тебя.

Роман: – Меня? (удивленно). Ну, это вероятно какая-то странная, только ей понятная любовь садомазохистки.

Петр: – Никуда ты не уедешь. Таня, чего ты его слушаешь. Он опять сочиняет.

Роман: – Не уеду. Духа не хватит. Ты прав.

Я тебе ролик придумал. Думаю, что если ты его снимешь, то получишь какую-нибудь кинопремию. Обязательно.

Петр: – Ролик?

Роман: – Да, рекламный. Ты же еще снимаешь рекламу?

Петр: – Конечно.

Роман: – Ролик для компании «Сота-лайн». Слушай. Тебе понравится. Двое мужчин на автобусной остановке. Обоим около пятидесяти. Одеты в дешёвые кожаные куртки. В дешевые, кожаные! Один без шапки, другой в синей китайской кепке. Не бриты.

Петр: – Да, уже вдохновляет…

Роман: – Первый: «Знаешь Семён, пора бы нам эти телефоны приобрести, которые без провода и в кармане носить можно».

Второй: «Приобрести?» Первый: «Ну да, приобрести…»

Второй приподнимает козырёк кепки: «Твой автобус вроде, бывай…». Автобус подъезжает к остановке, первый делает резкий шаг навстречу, но поскальзывается, и ноги попадают прямо под задние колёса. Слышится хруст разламывающихся костей. Первый вопит. Автобус скользит по гололёду и перемалывает ноги первого. Первый теряет сознание, нижняя часть туловища превращается в месиво. Второй: ”Меня зовут не Семён”. Экран монохромно темнеет. Голос за кадром: «Сота-лайн – сотовые телефоны и аксессуары». Ну, как?

Петр: – Ну, ты гад.

Роман: – Ты в последнее время совсем разучился воспринимать юмор. А человек без юмора – это плохо. К тому же мой ролик устарел. По-моему, даже у грудных детей теперь есть сотовые телефоны.

Татьяна смеется.

Татьяна: – Ты если будешь дуться и грузиться, то тебе будет только хуже. Роман такой молодец.

Петр: – Почему он молодец?

Татьяна: – Такой веселый сюжет придумал.

Петр: – По-моему, вы надо мной издеваетесь…

Петр задумывается. Вид у него обреченный.

Роман: – Не грузись, старичок. Ты же брат мне….

Петр: – Извини. Со мной действительно что-то происходит, не пойму что. Устал.

Татьяна: – Надо поехать отдохнуть. Я хочу в Китай. Я хочу в Китай.

Петр: – Постараюсь тебя отправить туда.

Татьяна: – А ты?

Петр: – Я? Я, по-моему, потерял ВЕРТИКАЛЬ…

Роман: – Что потерял?

Смеется. Татьяна тоже смеется.

Татьяна: – А горизонталь не потерял?

Петр: – Вы смеетесь надо мной?

Роман: – Ну, ты так смешно говоришь. Мы даже не знаем, что и думать. Загадками.

Петр: – Пойду я пройдусь. Роман, пойдем, прогуляемся на улицу.

Роман: – Ну, как хочешь.

Татьяна: – Только вы долго не ходите, я ужин буду готовить.

Петр: – Хорошо…

Постепенно гаснет свет. Роман и Петр одеваются и выходят.

Картина третья

Утро, большая широкая кровать.

В постели – двое. Женщина сидит, подложив под спину подушку. Мужчина еще в полудреме, но уже начинает просыпаться.

Татьяна: – Ты не знаешь, что за это за шум? (гудят водопроводные трубы).

Петр молчит, он еще не совсем проснулся.

Татьяна: – Наверное, кто-то просто включил воду.

Петр: – Мне снился сон. Знаешь, и он закончился поллюцией.

Татьяна: – Да.…А я так надеялась на секс перед работой.

Петр: – Увы.

Татьяна: – Утро началось с разочарования. И кто же тебе снился? На кого ты спустил? Или ты кончаешь от собственной гениальности?

Петр: – Ни на кого я не спускал. Снилась актриса. Латышская или литовская. Она уже старая.

Татьяна: – Ну, конечно, кто же тебе мог еще сниться? Ты же прибалт. И геронтофил.

Петр: – Она сейчас старая, а снилась она молодой. Я не прибалт, не говори глупости.

Татьяна:– И что же она была голой?

Петр: – Сначала она была одетой.

Татьяна: – Так пикантно. А ты с нее снимал одежду. Ты даже во сне мне изменяешь.

Петр: – Не нужно верить снам. Это всего лишь сны. Это фантазии. Потом она просто исчезла.

Татьяна: – Какой же ты распутный. Эти твои мерзкие фантазии (пауза).

Мне нужно пять миллионов. Я думаю, что уложусь. Мне должно хватить. Котельную я сделаю рядом с домом. Совсем рядом. В одном метре от гаража. А цокольный этаж не буду делать. Ты не знаешь, в казино выиграть это грех?

Петр: – Наверное. Это же азартная игра на деньги. Но сейчас нет казино. Закрыли же все.

Татьяна: – Да есть. Подпольные.

Петр: – Ты хочешь выиграть денег? На дом?

Татьяна: – Конечно, от тебя их видимо не дождешься.

Петр: – Ну, кто знает.

Татьяна: – В будущем я вижу себя в доме с кошкой и собакой. А больше никого нет. Даже странно. И еще мне нужно, чтобы рядом с домом была вода, какой-то водоем и церковь.

Петр: – Тогда тебе надо переехать ближе к столице.

Татьяна: – Оригинально. Интересно, у тебя будет еще жена?

Петр: – Жена? Нет, наверное.

Татьяна: – Конечно, ты же такой ленивый.

Петр: – Нужно заново строить отношения, а я не хочу этого.

Татьяна: – А со мной у тебя, выходит, построены.

Петр: – Построены.

Татьяна: – И что это за отношения?

Петр: – Сама посмотри.

Татьяна: – И что же я увижу? Это говно?

Петр: – Тебе виднее.

Татьяна: – Ты меня не любишь.

Петр: – Я тебя люблю.

Татьяна: – Нет.

Петр: – А кто тебя любит? Тебя очень трудно любить. Ты смесь ежика с коброй.

Татьяна: – Меня никто не любит, кроме сыночка моего любимого. Он меня любит.

Петр: – Я тоже.

Татьяна: – Ты не любишь.

Петр: – Смотрел на себя в зеркало вчера. Что-то я постарел.

Татьяна: – Конечно, кремами не пользуешься. В твоем возрасте пора бы уже. Лифтинг. Давай купим тебе лифтинг. Натянешься, будешь как апельсинчик (улыбается).

Петр: – Что-то не хочется. Как апельсинчик.

Татьяна: – Ты закончил монтировать свое кино?

Петр: – Да.

Татьяна: – Когда покажешь?

Петр: – Не знаю. Еще озвучка. Месяц-два.

Татьяна: – Ну и что получилось?

Петр: – Что-то получилось. Зритель оценит.

Татьяна: – А что потом?

Петр: – Потом буду снимать следующий фильм.

Татьяна: – А деньги когда будут?

Петр: – Ну, будут когда-нибудь.

Татьяна: – Я имею в виду на дом.

Петр: – Не знаю.

Татьяна: – Но мне нужен дом.

Петр: – Мне тоже.

Татьяна: – И собака мне нужна. Моя любимая собачка. Хаски.

Петр: – Я знаю.

Татьяна: – Меня на выставку пригласили. Почти персональная.

Петр: – Как это почти?

Татьяна: – Я и еще один художник.

Петр: – В Москву?

Татьяна: – В Москву. Тебе все равно? Ты даже не рад за меня?

Петр: – Я рад.

Татьяна: – Слова доброго не скажешь.

Петр: – Я, правда, рад.

Татьяна: – Ты равнодушный, нечуткий человек.

Петр: – Что за очередная глупость?

Татьяна: – Ага, я дура, а ты умный. Только ты никогда не рад чужим успехам.

Петр: – Таня, я рад и я люблю тебя.

Татьяна: – Расскажи это своим бабам.

Петр: – Каким бабам, нету у меня никого.

Татьяна: – И меня у тебя нет.

Петр: – Ты есть.

Татьяна: – Никакой заботы.

Петр: – Тебе ведь деньги понадобятся на поездку?

Татьяна: – Конечно, думаешь, что же я без денег поеду? Или попрошайничать буду?

Петр: – Ты как заведешься, тебя не остановить. Вот что значит сексуальная неудовлетворенность.

Татьяна: – Хам.

Петр: – Когда выставка?

Татьяна: – Пока точно не знаю. Месяца через два-три. Поедешь со мной?

Петр: – Скорее всего, нет, у меня будут съемки. Через два месяца точно.

Татьяна: – Какие опять съемки?

Петр: – Новый фильм.

Татьяна: – А я, почему ничего не знаю?

Петр: – Вот я говорю тебе…Ты же только что спрашивала уже…

Татьяна: – Ты не считаешь нужным делиться со мной?

Петр: – Таня…

Татьяна: – Ну, а где сценарий, раньше ты мне давал их читать.

Петр: – Сценарий я еще не закончил. Буду по ходу дописывать.

Татьяна: – Разве так можно?

Петр: – Все равно в процессе съемок что-то дорабатывается и меняется. Это рабочий процесс.

Татьяна: – Я думала, что это творческий процесс.

Петр: – Зачем ты меня обижаешь?

Татьяна: – Ты вроде говорил, что сценарий не твой будет.

Петр: – С ним пока ничего не вышло. Буду свой снимать. Тем более он почти готов.

Татьяна: – А почему не вышло?

Петр: – Актрису не нашли под него.

Татьяна: – А под твой нашли?

Петр: – И под мой не нашли. Но найдем.

Татьяна: – Бред какой-то. Всё это кино.

Петр: – Это создание произведения искусства.

Татьяна: – То, что это создание – понятно. А какое это имеет отношение к искусству, я не понимаю.

Петр: – Ну, существуют же выдающиеся фильмы. Всех времен и народов.

Татьяна: – А ты к ним какое отношение имеешь?

Петр: – Москва не сразу строилась.

Татьяна: – И долго ты будешь руку набивать?

Петр: – По-моему, уже набил.

Татьяна: – В туалете?

Петр: – Ты невыносима.

Татьяна: – Когда же у нас будет нормальная жизнь? Мне ЭТО невыносимо.

Петр: – Ты сама себе противоречишь. Ты не сможешь жить НОРМАЛЬНОЙ жизнью.

Татьяна: – Я-то смогу. Мне мастерская нужна. Где моя мастерская?

Петр: – Будет.

Татьяна: – Сколько лет я это слышу? Десять?

Петр: – Ну, Таня, осталось немного. Фильм пойдет в прокат – будут отчисления. Можно про дом подумать.

Татьяна: – А реклама? Она же раньше приносила деньги.

Петр: – Но не на постройку дома.

Татьяна: – Можно было копить.

Петр: – Мы все проели.

Татьяна: – Уже и куском меня попрекаешь? Или может я толстая?

Петр: – Я сказал мы. Не ты. Ты не толстая.

Татьяна: – Ты меня уже совсем разлюбил. Куском хлеба попрекаешь. Знаешь что?

Петр: – Что?

Татьяна: – Да пошел ты.

Отворачивается от Петра.

Петр: – Таня, ну прости меня. Я не хотел тебя обидеть.

Татьяна: – Отвали.

Петр: – Ну, правда.

Татьяна: – Не хотел, но обидел. Ты всегда так.

Петр пытается ее обнять, она отпихивает его.

Татьяна: – Не тронь, а то зубы выбью.

Петр: – И тебе не жалко меня будет?

Татьяна: – Нет, я бы тебе с удовольствием что-нибудь сломала.

Петр: – Мда…Вот она – ЛЮБОВЬ.

Татьяна: – Или отравила бы. Если ты мне изменишь, и я узнаю, я тебя отравлю.

Петр: – Тебя же посадят.

Татьяна: – Или ночью зарежу. Не посадят – я так отравлю, что не поймут.

Петр: – А если зарежешь?

Татьяна: – В состоянии аффекта. Дадут условно. У меня есть знакомый адвокат.

Петр: – Это мой знакомый адвокат.

Татьяна: – Ну и что. Будет мой.

Петр: – Потрясающая логика. Ты удивительная женщина.

Татьяна: – Еще бы.

Петр: – Только очень нервная.

Татьяна: – Я нервная, а ты шизофреник. Я когда смотрю на тебя, сразу понимаю – шизик. Шизоид.

Петр: – Я не вижу ничего такого в себе.

Татьяна: – Кто тебе кроме жены скажет правду? Ты весь в мать.

Петр: – А что мать?

Татьяна: – Ты сам говорил, что ей в детстве раскаленным угольным утюгом голову пробили, и она с тех пор периодически как бы не в себе.

Петр: – А мне голову пробили?

Татьяна: – А то нет? Забыл, как ты в армии на КАМАЗе перевернулся, и башку свою стряс? Да еще и гены плохие.

Петр: – А причем тут шизофрения? А что с генами не так?

Татьяна: – Твоя бабка и дед – сестра и брат по отцу.

Петр: – Это семейная легенда. Никто точно не знает.

Татьяна: – Я знаю. Я чувствую, что ты мутант.

Петр: – У нас все разговоры этим заканчиваются. Все – пора вставать. На работу пора.

Петр встает. Надевает брюки, футболку. Выходит из комнаты.

Татьяна: – Точно мутант.

Картина четвертая

Татьяна и Лидия едут в одном купе в поезде. Лидия читает сценарий. Погружена в чтение. На лице некоторое недоумение и удивление.

Женщины уже познакомились, поскольку уже сутки едут вместе.

Татьяна: – Скоро уже Новосибирск.

Лидия: – Несколько часов осталось. Вы не знаете, стоянка еще будет?

Татьяна: – Да, минут пятнадцать. Не помню название станции. Но уже скоро будет. Нам объявят.

Лидия: – Хочу подышать воздухом. Что-то не по себе как-то.

Татьяна: – Не заболели? Продуло, может быть?

Лидия: – Нет-нет. Просто вот читаю…И…

Татьяна: – А что, если не секрет?

Лидия: – Сценарий. Очень необычный. Осталась последняя страница. Я его читала уже несколько раз, но ближе к концу останавливалась. Не могла дочитать. Решила, что в поезде я смогу все обдумать и закончить.

Татьяна: – Что же там такого, что вы дочитать не можете? Плохо написано? (удивленно).

Лидия: – Танечка, Вы понимаете, дело не в этом. И написано хорошо. Просто есть нюансы, которые меня сильно…Даже не знаю, как сказать. Они меня просто пугают.

Татьяна: – Вот как?

Лидия: – Да. Именно так.

Татьяна: – А кто автор?

Лидия: – Едва ли вы его знаете. Хотя он, очевидно, из вашего города. Да и сказать, по правде, я не знаю его вовсе (смущенно улыбается).

Татьяна: – А как же он попал к вам? Сценарий?

Лидия: – Привез один человек. Прямо ко мне домой. А я его, можно сказать, что выставила, и вернула сценарий.

Татьяна: – И он снова у вас? (в недоумении)

Лидия: – Дочь. Это дочь (улыбается). Понимаете, я потом даже пожалела, что отдала сценарий, не дочитав до конца. А оказалось, что дочь сделала с него копию. И прочла. Тайно от меня. И ничего мне не сказала. А потом, спустя уже месяц или два, мы разговаривали с ней, и я обронила, что мне жаль, что я не прочла его до конца, и у меня даже телефона нет этого человека. Который мне его привез. И она говорит тогда: «Мама, а хочешь сюрприз?». Я даже похолодела. Я тогда все СРАЗУ поняла. Схватила ее и говорю: «Где сценарий?». Напугала ее (улыбается). Она принесла. Я читала его несколько раз, но по-прежнему не решалась прочесть его полностью. И я даже потеряла сон и покой, поскольку знала, что дочь знает ВСЁ. И попросила ее молчать и этой темы не касаться в наших разговорах. А тут так сложилось, что меня в Красноярск позвали. И я подумала: «Лида, это судьба, надо закончить с этим…».

Татьяна: – Как я понимаю, вы не знаете, хотите, играть эту роль или нет?

Лидия: – Да, все именно так. Я чувствую, что только когда прочту последнюю строчку, я смогу ответить самой себе. Да или нет (пауза).

Татьяна: – Мы с вами уже сутки едем, а я вам совсем ничего о себе не рассказала. Вам интересно?

Лидия: – Конечно. Тем более обо мне вы знаете больше. И даже были на моих спектаклях.

Татьяна: – Я еду с выставки.

Лидия: – С выставки?

Татьяна: – Ну, да. Выставка графики. Я художник.

Лидия: – Это великолепно. А я еще удивилась, что у вас какие-то странные рамки в каких-то странных чехлах. И много. А спросить как-то не решалась.

Татьяна: – Да, это картины. Я могу вам показать, ну, те, что поменьше, а то, большие я не смогу назад засунуть. И места тут в купе нет совсем.

Лидия: – Очень здорово. Мы успеем до ближайшей стоянки?

Татьяна: – А сколько время?

Лидия: – Без четверти час.

Татьяна: – Конечно, они небольшие. Вытаскивает большой чемодан. Открывает его. Ищет работы.

Татьяна: – Вот.

Работы небольшие, размером чуть больше писчего листа. Но их много.

Просто цветная и черно-белая графика

Татьяна: – Тут и иллюстрации есть.

Лидия берет в руки, разглядывает на вытянутой руке.

Татьяна: – Надо смотреть с расстояния. Давайте я отойду к двери и буду вам показывать по одной.

Отходит. Начинает показывать. Работы необычные. Своеобразная графика.

Лидия с удивлением рассматривает их. Ей нравится.

Лидия: – Это изумительно. У вас такая фантазия.

Татьяна: – А вы знаете, я рисую интуитивно.

Лидия: – Как это?

Татьяна: – Нет, конечно, иногда я знаю, что я нарисую, и у меня даже есть замысел, но все равно, что в итоге выйдет, я не знаю. А чаще всего я ставлю точку пером на бумаге, и, не отрывая руки, начинаю рисовать. Что внутри сидит, то и выходит.

Лидия: – Удивительно, но у вас внутри сидит одна красота (улыбается). Но такая необычная. Как из другого мира.

Татьяна: – Мне кажется, что это так в любом творчестве. Точку вам задают. Или вы задаете. И размер листа или холста задан. И даже сюжет. А вот, что там получится в этих рамках, это уже загадка. И результат всегда непредсказуем. Ведь так?

Лидия: – Наверное, так. Кладите картины на стол. Я хочу их рассмотреть… Повнимательней.

Татьяна: – А можно вопрос?

Лидия: – Давайте.

Татьяна: – Вы не жалеете об отъезде? Что покинули Зеленую Лампу и город?

Лидия: – Нет, скорее я даже рада, что уехала. Просто тогда образовался такой вакуум. Духовный что ли. И творческий. И в нем дышать уже было невозможно. Кислород перекрыли. Правда, все несколько сложней, конечно. Дело было скорее во мне. Специально никто ничего не перекрывал. Просто условия изменились. И вдобавок, ко всему – холсты стали другие. И краски (улыбается).

Лидия говорит и рассматривает работы.

Татьяна: – Нравятся?

Лидия: – Да, у вас редкий дар.

Татьяна: – Благодарю. Мне очень приятно.

Лидия: – Правда. Я ничего подобного никогда и не видела. Осмелюсь спросить – не могли бы вы подарить мне что-нибудь? Что не жалко.

Татьяна: – С радостью. Выбирайте, что угодно. Что больше всего нравится.

Лидия раскладывает картины, выбирает довольно быстро.

Лидия: – Вот эту (вопросительно смотрит на Татьяну, поднимает и показывает ей).

Татьяна: – Ради Бога. У вас есть куда ее положить?

Лидия: – Что-нибудь придумаем…Чуть позже. Знаете, я вот решилась. Вот последняя страница. Решила дочитать…

Может, ваши работы так подействовали…

Татьяна: – Я мешаю?

Лидия: – Я в тамбур выйду.

Татьяна: – Там люди ходят, скоро станция, к тому же. Будут мешать. Лучше я выйду.

Лидия: – Выходит, что я вас выгнала (смущенно улыбается).

Татьяна: – Глупости какие. У меня тоже так бывает внезапно, осенит что-то и нужно, чтобы никто не мешал.

Выходит из купе. Лидия остается одна. Среди разложенных картин. Дочитывает сценарий. В легком шоке кладет его на стол. Взволнована. Встает. Выглядывает в тамбур.

Лидия: – Таня, я закончила. Вернитесь.

Татьяна возвращается. По громкой связи сообщают, что поезд прибывает на станцию. Стоянка пятнадцать минут.

Татьяна: – Вот и стоянка.

Лидия накидывает плащ.

Лидия: – Мне нужно на воздух.

Татьяна: – Я сейчас картины сложу и тоже выгляну на улицу.

Лидия стремительно уходит.

Татьяна складывает картины в чемодан, но получается не очень. Возится, выкладывает часть каких-то вещей. Перекладывает картины картоном, кладет на дно.

По громкой связи сообщают, что поезд отправляется, и просят пассажиров занять свои места. Поезд трогается. Татьяна понимает, что Лидия не вернулась. Бросается к проводнику.

Татьяна: – Женщина, моя попутчица не вернулась.

Проводник: – Отстала, выходит.

Татьяна: – Я боюсь, может, с ней что-то случилось.

Проводник: – Могла в магазин пойти за станцией и опоздала. Туда идти минут пять и назад пять. И там может, очередь была. Не успела.

Татьяна: – Что же делать? Вещи ее остались в купе. В одном плаще вышла.

Проводник: – Ну, билет ее у меня. Что вы так разнервничались? Сейчас начальнику поезда сообщу. Он на станцию позвонит. Вызову милиционера, заберем ее вещи.

Татьяна: – Как заберете?

Проводник (ехидно): – Вы, что ли забрать хотите? Опись сделаем при свидетелях. Вы будете свидетель. Подпишитесь. Укажите свои паспортные данные. Телефон. Мы вещи опечатаем, и милиция заберет. До Красноярска. В Красноярске сдадут на станции в отделение. Она же до Красноярска ехала. Если с ней все в порядке, то обратится в милицию там, где отстала. Думаю, что каким-то образом все разрешиться.

Татьяна: – Думаете, что все нормально будет?

Проводник: – Ну, откуда я знаю. Ступайте в купе.