– Вот, до него. А там сориентируемся, в какую сторону пойдет товарный. Если в Ярославль, пересядем на другой. Потом в каком-нибудь райцентре сойдем и у местных алкашей купим паспорта. Сфотографируемся и попробуем переклеить фотографии. Надеюсь, получится, чтоб хотя бы сразу не узнали. И надо изменить внешность. Сейчас можно купить парик, усы, бороду. Если пока везет, то, может, повезет и с алкашами, чтобы хоть отдаленно похожи были на нас. Потом что-нибудь провернем и сделаем более-менее нормальные документы. За деньги можно все. Тогда будем думать, как уйти за границу. Как тебе план?
– Ты как будто только тем и занимаешься, что из лагерей бегаешь! – засмеялся Вихрев.
Ярославская область, Юдино
– Что? – спросил по телефону Солнцев. – Двое спасли водителей «КАМАЗа» и смылись? – Он нахмурился. – А «КАМАЗ» откуда шел? Не проходил ли он Юдино за эти двое суток? – Выслушав ответ, усмехнулся. – Благородные разбойники, – прошептал он, – пятерых с оружием уделали. Вас еще и медалью наградят! – Он рассмеялся.
– Что? – не понял абонент.
– Хотя, может, я и ошибаюсь. Почему молчат водители? И почему так легко ушли уголовники? Нет, не могли они сесть в «КАМАЗ», тем более в Юдине. А на дороге и подавно. Водители не остановились бы, ведь о побеге все были предупреждены.
– Я вас не слышу, – сказал собеседник.
– Извините, отвлекли разговором. Беглецы объявлены в федеральный розыск. И очень скоро их фотографии будут развешаны повсюду. А о спасителях водителей приятно слышать, не перевелись еще на Руси богатыри.
– Значит, проверять ничего не надо? – с облегчением спросил абонент.
– Нет.
– До свидания.
– Скорее, прощайте, – улыбнулся Солнцев. – Я возвращаюсь домой и, надеюсь, больше здесь не появлюсь.
– Желаю хорошей дороги.
– Спасибо. – Солнцев отключил телефон. – И все-таки это могли быть они. Но они забрали бы деньги и оружие, это и доказывает, что спасители – случайно оказавшиеся там парни. И все-таки вдруг это Вулич с Вихревым? Они будут пробираться в Ярославль, но ни в коем случае не в Углич. Ладно, еду домой.
– Так и не нашли? – насмешливо проговорил пожилой заключенный. – Вот вам носы вытерли! А то из колонии не убежать, – ехидно напомнил он, видимо, не раз слышанное предупреждение. – А тут раз, и моргаете теперь.
– Договоришься!.. – угрожающе пообещал контролер.
– Уезжаете? – Начальник оперативной части колонии пожал руку Солнцеву.
– Уезжаю. И так задержался. Приехал на сутки, а тут…
– Да, – кивнул опер, – бесследно исчезли. Чертовщина какая-то! Никогда не верил в разных духов и подобную ерунду, а теперь даже в церковь пошел. Ничего не пойму…
– Я тоже. Остается только взять их и выслушать объяснения. Мне самому интересно. Разрыв между ними и группой преследования был в четыре минуты двадцать восемь секунд. Ну пусть тревога была объявлена позже на сорок секунд. И собака взяла след сразу, но довела до реки, и все. Через пять минут пятнадцать секунд противоположный берег был проверен. След собаки не взяли. Уйти на лодке беглецы не могли. В двухстах метрах рыбаки ставили сети. Кроме того, на противоположном берегу в ста пятидесяти метрах находились трое рыбаков. От спортивной площадки в ста двадцати метрах от мостков на реке через четыре минуты поднялся вертолет. Он летел в Семеновское. Его там встретили. И совершенно непонятно, куда могли деться беглецы. Углубление под мостками я исключаю. Ведь об этом углублении только что стало известно. Кто и для чего его делал, непонятно. Выдвигается версия, что его вырыли трое друзей, живших в Юдине восемь лет назад. Сейчас их местонахождение устанавливается для того, чтобы выяснить, они это сделали или нет. Но сейчас я уверен в том, что беглецы ушли из района. Как и куда, не знаю, но убежден – их здесь нет.
– А ко мне с проверкой приезжают, – вздохнул начальник оперативной части. – Начнется сейчас… Попались бы они мне, лично бы перестрелял. Но если они ушли, то почему нигде ничего не происходит? Вихрев наверняка бы уже пошел на преступление. Да и Вулич тоже. Ему осталось отбывать три года два месяца. А он вдруг уходит внаглую. Покушается на жизнь часового. И, получив свободу, неожиданно затихает. Вот чего я никак не пойму и поэтому в который раз пытаюсь найти их тела на дне реки.
– А я уверен, что они живы и очень скоро дадут о себе знать, и это будет на нашей совести.
Тверская область, Кашин
– Да чё, мужики, – поднялся с драного матраца давно не бритый мужчина, – ну есть документы. Пашка! – рявкнул он. – Товарищи менты нарисовались. Паспорт тащи.
– А куда ты его сунул-то? – раздался женский голос.
– Павлина, твою мать! – заорал мужчина. – Ты баба и знать должна, куда и что сует мужик!
Вихрев покосился на стоявшего рядом Вулича.
– Ладно, – кивнул тот. – Значит, вызываем машину и отправляем вас…
– Да вот он, – в комнату вошла неопределенного возраста женщина, – держите…
– Проверь этого. – Вулич кивнул на лежащего на полу под разбитым окном мужчину.
– Подъем! – Вихрев коснулся мужика носком ноги. – Предъявите документы.
– Да вот же. – Женщина взяла с подоконника паспорт. – У нас и прописка имеется. Просто надо ремонт делать, а все никак не получается.
– Так… – Вихрев открыл паспорт. – Орехин Виктор Андреевич, семьдесят первого года рождения. Где родился? – наклонился он над мужчиной.
– Отвали, ментяра позорный, – промычал тот.
– Ну что ж… – Вулич сунул паспорт в карман. – Завтра явитесь в райотдел, и если подтвердится, что документы настоящие, получите их назад. А это, – он положил на стол пятьсот рублей, – чтоб не болели. Запомните, – строго повторил он, – завтра в райотдел в девять утра. Капитан Швецов.
– Будем обязательно! – Женщина схватила деньги.
Вулич с Вихревым вышли.
– По возрасту более-менее подходят, – сказал Вулич.
– Так зачем ты сказал, чтоб в милицию шли? И денег оставил. Они же перепьются и…
– Что нам и требуется. Теперь фотографии надо делать, усы купить, волосы покрасить и, разумеется, нужно приодеться. Надо ехать в райцентр. Надеюсь, федеральный на нас еще не объявили.
– Лучше до Сонкова добраться, на узловой станции наверняка все есть. И сфотографируемся, и переоденемся. И поезда идут в три стороны – в Рыбинск, в Москву и в Питер.
– Там нас наверняка ждут, Сонково надо проходить на скорости.
Ярославская область, Сонково
– Ваши документы! – К высокому с большой бородой мужчине подошли двое милиционеров.
– Да что такое? – вытаскивая паспорт, возмущенно спросил он. – Уже пятый раз проверяете.
– Какого хрена вы «обезьянник» забили? – Входя, майор милиции посмотрел на задержанных за решетчатой перегородкой.
– Документов нет ни у одного, – ответил старший лейтенант. – И четверо похожи на…
– Отпустить всех, – приказал майор. – Жены пятерых уже обзванивают морги и больницы. А этот, по-вашему, похож на Вихрева или Вулича? – кивнул он на невысокого толстяка.
– Извините, молодые люди, – проговорил лысый мужчина, – я…
– Тысячу даем, – перебил его Вихрев. – Нам нужны фотографии на паспорт.
– Тысячу? – удивился фотограф.
– Не будет вопросов, еще двести рублей, – улыбнулся
Вулич.
– Заходите. – Мужчина открыл дверь.
– Не уменьшайте сумму, господин Кривицын, – посоветовал Вулич. – Нам сказали, что вы в любое время делаете фотографии на документы и этим зарабатываете на хлеб насущный. Но судя по стоящему во дворе джипу, хлеб без масла с икрой не едите.
– Подождите, – нахмурился тот. – А вы кто такие? Я могу видеть ваши документы?
– Двести рублей вы уже потеряли, – снова улыбнулся Вулич. – А сейчас давайте работать. Вот деньги. – Он положил на стол сто евро. – Надеюсь, вас эта сумма устроит?
– Кто первый? – показал на соседнюю комнату Кривицын. – Прошу.
– И еще, Альберт Эдуардович, – закрывая дверь, сказал Вулич, – нам нужны два паспорта. Это раз. Второе – вы сейчас как-то измените наши лица. Ну например, усики, парик и очки. В общем, мы доверяем вам.
– Кто вы такие? – Фотограф осмотрел обоих. – Убирайтесь…
– Ну вот, – покачал головой Вулич. – Вы ведете себя глупо. Мы просто заставим вас сделать документы и убьем. И вашу жену с дочкой тоже. Или вы получаете деньги, – он хлопнул по купюре, – и мы исчезаем. Вы навсегда забудете о нас, а мы если и будем вспоминать, то с благодарностью.
– Но вы убьете меня, когда я все сделаю, – прошептал побледневший Кривицын.
– Зачем нам, – Вулич пожал плечами, – наводить на след милицию? Вы делаете нам документы, и мы платим вам. Если же вы пойдете в милицию, мы скажем, что побег организовали вы. Вам нужен был он. – Вулич кивнул на Вихрева.
– Точно, – усмехнулся тот. – Я киллер, а ты захотел кого-то убрать. Как думаешь, кому больше поверят?
– Я все сделаю, – вздохнул фотограф.
Вулич удивленно посмотрел на Вихрева.
«Точно угадал, – мысленно отметил он. – Молодец, Вихрь».
– Во, блин, везуха! – подмигнул курившему бородачу коренастый парень. – Не с хрена бабки упали. Где фотограф живет? Запечатлеть себя с невестами надо. Шлюх нашли каких-то и на память фоткаются. Пошли за пузырем.
– Так более или менее, – отойдя, кивнул фотограф.
Вихрев посмотрел в зеркало.
– Нормалек, – кивнул он. В очках, с посветлевшими длинными волосами, с узким шрамом на правой щеке он не был похож на себя. Вулич в светлом парике и с тонкой полоской усов тоже был неузнаваем.
– Вот удостоверения участников чеченской кампании, – сказал фотограф, – и водительские права. Но стоить это будет…
– Все оплатим, – кивнул Вихрев. Вулич удивленно посмотрел на него. Тот вытащил пятьсот евро. – Хватит?
– В данной ситуации – да, – вздохнул фотограф.
– В бардачке легавого лежали, – усмехнулся Виктор. – Там еще осталось.
Вулич промолчал.
«Господи, – подумал Альберт Эдуардович, – они убили милиционера…»
Ярославль
– Ага! – Запорожец остановился у плаката «Внимание: розыск». – Вот и вывесили мужиков. Быстро они в федеральный попали. Расписались мусора в своем бессилии. Удачи вам, мужики! – прошептал он.
– Вихря объявили в розыск, – услышал Тарасюк в сотовом голос Кирилла. – Второй – Борька Вулич. Значит, потеряли их менты.
– И ништяк, – усмехнулся Остап. – Очень уж мне хочется проверить его на прочность.
– Слушай, – недовольно заговорил Ухо, – звонил Виноградов. Ему твои любовные дела на хрен не упали. Ему результат работы нужен. Ведь тебя послали не для того, чтобы ты с Вихрем разбирался. И не для того его подставили. Анка согласна ехать в Питер. Так уезжай. А свои дела решишь, когда с фирмой все будет отлажено.
– Ты на кого наезжаешь, Ухо? – заорал Остап. – Да я тебя…
– В общем, Виноградов сказал, – спокойно сообщил Кирилл, – если в течение двух дней ты не будешь в Питере, считай себя уволенным.
В сотовом воцарилась тишина. Остап выматерился и набрал номер.
– Слушаю, – игриво отозвалась Анна. – Милый, что…
– Завтра утром уезжаем, – перебил он. – Собери только самое необходимое. Поняла?
– Конечно. А почему такая спешка? Мы же хотели…
– Вечером объясню, – отрезал Тарасюк.
– Да, – говорил по телефону Василий Иванович, – машины придут послезавтра. В Ярославль заезжать не будут, отправятся сразу в Питер. Ты говорил, что имеется оптовый покупатель на рыбу и икру.
– Так оно и есть, Василий Иванович, – поспешно заверил его собеседник.
– Значит, Савельев тебе все доставит, а потом и еще кто-то поедет.
– Папину фотографию вывесили, – услышал Шугов тихий голос внучки. – Опасный преступник, – вздохнула она. – Его убьют?
– Да с чего ты это взяла? – воскликнул он. – Поймают и добавят самое большее три года. А вполне возможно, что его принудил совершить побег тот, второй.
– Дед, – улыбнулась Оля, – я уже не та маленькая девочка, которая готова поверить в любую сказку. Папа сбежал, потому что его еще обвиняют в убийстве какого-то Киселева в Загорске. И папа с тем вторым хотели убить солдата, так по всему городу говорят. Те, кого я знаю, – поправилась она. – Обещай мне, что, когда папу арестуют, ты сделаешь так, чтобы я смогла с ним увидеться.
– Обещаю, – ответил дед.
– Ты у меня самый лучший дедушка в мире! – воскликнула Оля.
Воронеж
– Даже не вышли на их след, – проговорил Федин.
– А что они хотели, – насмешливо улыбнулся Иванов, – сразу взять капитана разведгруппы?
– Слушай, Колька! Ты не забывай, что Вулич бежал из колонии и чуть не угробил часового. С ним уголовник, который подозревается в заказном убийстве. И вполне возможно, что они уже кого-то убили или убьют!
– Слушай, Мишка, а ты не забывай, что Борька не просто преступник, проходящий по разыскной ориентировке, он еще…
– Я уже говорил на эту тему. Для меня он бежавший из мест заключения бандит, который чуть не убил часового! Он начал проливать кровь.
– Да что ты несешь? Нет никакой крови! Часовой спрыгнул с вышки и сломал ногу. Банка была набита серой и хлопнула, не долетев до вышки. А ты…
– Не ты, а вы, товарищ капитан! – отрезал Федин. – Я доложу о ваших словах начальству, и, возможно, вами займется служба собственной безопасности управления.
– Какое же ты дерьмо, Мишка, – покачал головой Горюнов и вышел вслед за Ивановым.
– Знаешь, – вздохнул плешивый мужчина, – как бы сейчас канитель не началась. Он был под следствием, когда мы квартиру на тебя переоформили, и он согласия не давал. Ты ему сообщила, что квартира твоя и чтобы он не вздумал ее продавать. А это нарушение…
– Да мне плевать! – усмехнулась Ирина. – Борьки, можно считать, нет, живым он не сдастся. После суда ты добился для меня свидания с ним, он мне так и сказал: я не буду сидеть, а погибну на свободе, если даже придется пойти на убийство. Так что волноваться нечего.
– Из-за этого я и беспокоюсь. Он наверняка вспомнит, что ему принадлежит квартира. Кроме того, узнает Инка, она сейчас замужем где-то на Украине, но есть сын, который…
– Да сын не Борькин…
– Если кто-то начнет этим заниматься, – нервно продолжил он, – мне хана. И ты думаешь, я не потащу тебя? Я постараюсь на тебя все свалить. Точнее, буду предельно откровенен. И пусть все узнают, как ты прописалась в квартире Вулича. Поэтому, пока не поздно, давай вернем квартиру Вуличу. В случае его гибели мы попытаемся что-то сделать. Ты с ним жила, была здесь прописана и поэтому будешь иметь право…
– Я уже владелица квартиры, которую скоро продам, – перебила его Ирина. – Ясно?
– Ладно. В тюрьму ты, может, и не попадешь, хотя это чистой воды мошенничество, но покупатель наверняка захочет получить назад свои деньги с процентами. Мой тебе совет – не торопись. Если квартирой заинтересуются, ты можешь сослаться на то, что не знала закона и думала, что можешь получить квартиру в свою собственность. Не торопись, – повторил он.
– Слушай, Савин, ты же сам говорил, что все получится…
– Позволю себе напомнить, на каких условиях я ввязался в это, – покачал головой Савин. – Ты уговоришь Бориса расписаться, пока он отбывает наказание, и тогда квартира станет твоей. А ты использовала меня. Но сидеть будем вместе! – Он вышел.
– Яшка! – Она бросилась следом. – Подожди! – Выскочив из квартиры, Ирина увидела быстро спускавшегося по лестнице Савина.
– А ты, оказывается, змеюка, – сказал открывший дверь соседней квартиры мужчина. – Я думал, ты действительно Борьку любишь, а ты вон как захотела!..
– О чем вы, Иван Семенович? – спросила она.
– Да не строй из себя невинную овечку. Я на балконе был, когда ты с этим хахалем разговаривала, и все слышал. И обо всем сообщу куда надо! – Он захлопнул дверь.
– Иван Семенович! – Ирина застучала в его дверь. – Вы все не так поняли! Иван Семенович!
– Уйди, шлюха! – рявкнул за дверью сосед.
Она побежала вниз по лестнице.
– Подожди, майор, – остановил Федина полковник милиции. – Иванов помнит Вулича как товарища, с которым воевал в Афгане, с которым встретился в Чечне…
– И я был в Чечне и встречался там с Вуличем, – напомнил майор.
– Знаешь, – сказал полковник, – у меня был друг детства. Вместе в Горьковскую школу милиции поступили. Учились вместе, не разлей вода были, как говорят. Вместе на пятом курсе бандита взяли вооруженного, который продуктовый магазин с обрезом брал. Закончили училище и разъехались. Я сюда, а он в Тамбов. Вдруг через полтора года ориентировка на Валентина Селезнева. Оказывается, он пристрелил жену и ее любовника и ушел с пистолетом. А я не верил в это до конца. Вроде все ясно, но чтобы Валька так поступил… – Он покачал головой. – А потом он убил пытавшегося задержать его сержанта. Правда, Бог миловал, мы не встретились, застрелился Селезнев. А меня до сих пор, как вспомню, вопрос мучает: что бы я делал, если бы мы встретились? И до сих пор точного ответа не знаю. А ты на Иванова хочешь настучать. Зачем? Жизнь сама все по местам расставит.
– Но я обязан доложить обо всем руководству, – твердо проговорил Федин и, козырнув, вышел.
– Далеко пойдешь, – усмехнулся полковник, – если собственной подлостью не подавишься. Хотя ты и прав, майор. Но вот сообщать об этом не стоит. Всем известно об Иванове и Горюнове. И еще сотрудники есть, которые Вулича хорошо знают. Надеюсь, у него хватит ума сюда не приехать.
Тверская область, Кашин
– Блин, – поморщился Вихрев, – чешется. А сейчас баба придет, она за хлебом ушла. Думаешь, не сдаст нас этот щелкунчик?
– Нет, – покачал головой Вулич. – Ему невыгодно в любом случае. Во-первых, мы можем напеть, во-вторых, деньги уйдут. А так никто ничего и не узнает, он может жить спокойно. А как ты догадался, что он документы левые держит?
– Просто наобум ляпнул тебе, а ты и попер на него как танк. И стрельнуло! – Вихрев засмеялся.
– Теперь мы с тобой участники боевых действий в Чечне. Сначала я чуть не сорвался. Он, гнида, дает такие удостоверения кому попало. Ведь люди за них кровь проливали. А потом понял, что…
– Постой, – усмехнулся Вихрев. – В девяносто шестом ты там был. Я по контракту ездил в девяносто девятом в Дагестан и восемь месяцев воевал. Значит, все в порядке.
– А ты не говорил, – удивился Вулич.
– Зачем? – пожал плечами Вихрев. – Ты тоже особо не откровенничаешь.
– Выходит, все нормально! – засмеялся Вулич. – Удостоверения нам принадлежат по праву. А Путин молодец. Дали им по самое некуда. И Масхадову конец, и Радуева, этого Хлестакова, взяли. Жаль, что Басаев из Грозного ушел. С одной ногой, но унесли его чехи. Правда, сейчас куда-то пропал. Кто говорит – за границей, некоторые, что где-то в Грузии отсиживается, третьи вообще похоронили. У них же и между собой стычки бывают. Абу Бакара, через которого деньги шли в Чечню, чехи и отравили. ФСБ лихо свела концы с концами. А вообще-то хватит, а то снова обида появится. Хотя вроде все по закону, но обидно. Если бы не вытащили ножи азики, ничего бы не было. И милиционеров я не видел. Потом заметил фуражку и остановился. Меня дважды ударили, и я просто воевал, свидетели так и говорили. Но почему-то поверили патрульным, которые заявили, что крикнули и потребовали прекратить драку, даже вроде представились. Правда, статью за нападение на милиционеров при исполнении служебных обязанностей убрали. Скажу честно – когда я приговор выслушал, растерялся. Иначе бы на конвой бросился. И твердо решил – меня убьют на свободе. И так и будет. Постоянно скрываться, бегать от ментов я не стану. Я хочу, чтоб меня убило государство, за которое убивал я.
О проекте
О подписке