Горный массив рядом с границей Китая. Монголия

– Сегодня он не будет лечить, – выйдя из пещеры, сказал пожилой монгол. – Он устал. Раны здорово подорвали его здоровье. Уходите.

– Дядя Улун, – поклонившись, начал рослый молодой монгол в волчьем малахае, – целителя разыскивают белые люди. Нашли мертвые тела бандитов. По степи говорят, что целитель был…

– Хватит, Угал, – перебил его пожилой. – Язык дан для разговоров, но многие получили его как собаки, для бреха. – И вздохнув, хитро прищурился. – Собака лает, а караван идет.

– Двадцать три, двадцать четыре, – считал, делая приседания, Отто. Выдохнув, заходил по комнате. – Ай да Иван, – по-русски пробормотал он. – Понял, что я собираюсь забрать у него деньги. Чувствуется школа Зудина. Но вот что странно. – Он хотел взять стоявший на кагане чайник и отдернул руку. – Как они постоянно держат его горячим? – усмехнулся он.

– Женщины доливают, – сказал, войдя в пещеру, старик. – Мужчина должен сразу брать то, чего желает. В чае много полезного и…

– В курсе, – кивнул Отто. – Как мое плечо?

– Тебе очень повезло, чужой, – проговорил монгол. – Пройди пуля чуть левее, и попала бы в печень. А от пули в сердце тебя спасла рукоятка пистолета, который был под мышкой. Пуля попала в рукоятку и изменила направление, скользнув, вошла в правое плечо. Но не осталась там, – довольно вспомнил он. – А где ты научился лечить людей? – поинтересовался он.

– Я не всегда был Койотом, – вздохнул Отто. – Учился в медицинском на врача. Потом, правда, пришлось бросить. Но это прошлое, а я не люблю вспоминать то, что было. Потому что хорошего было намного меньше плохого.

– Тебя разыскивают дурные люди, – сообщил старик. – Предлагают много денег. Но те, кто сделает все, чтобы быть богаче, ушли в город. – Он кивнул на вход.

– Когда я могу уйти? – спросил Койот.

– Ты можешь уйти, когда хочешь, – старик сел на коврик, скрестив ноги, сунул в рот длинную трубку, – но далеко не уйдешь. Ты слаб, и рана не зарубцевалась. Ты сам понимаешь это. Если бы нет, то не спрашивал, – прикурив, глубоко затянулся и закрыл глаза.

– Это часа на полтора, – усмехнулся Отто. – Старик мог бы стать миллионером, – кивнул он. – Столько травки вокруг. Может, это и хорошо, что я тут. – Он сел на коврик. Поерзал. – Никак не привыкну. Впрочем, прошло всего четыре дня. Помогло мне знание восточной медицины, – рассмеялся он. – У дочери старика болели зубы. Массаж и все. Боли нет. Оказалось, здесь многие этим страдают. Пришлось стать знахарем, или как они зовут меня – целителем. Им всем нужно к стоматологу, но, похоже, это для них далеко и дорого. Ладно, – кивнул он, – отдохну. Хорошо, пистолеты взяли. – Он достал из спортивной сумки два пистолета. – Правда, в «зауэре» в обойме всего пять, – пробормотал он. – А в кольте две обоймы. Не люблю пистолеты. Револьверы гораздо удобнее и лучше. И в дальности, и в прицельности. Я узнал, что рядом граница, и обрадовался. Через Россию я мог бы спокойно уйти на Украину, а оттуда в Польшу, но оказалось, что это граница с Китаем. А вот туда совсем нет желания попадать. – Он вытащил из пачки сигарету и прикурил. – Русские совсем не умеют делать сигареты, – затянувшись, поморщился он. – Собственно, кроме оружия, они, похоже, вообще ничего не умеют делать. Носят не свое, машины предпочитают из-за границы, технику и мебель тоже. Даже сбережения хранят в долларах, – вздохнул он. – А я предпочитаю евро. Машину «фольксваген» и…

– Целитель, – услышал он женский голос, – мальчику очень плохо. Щека раздулась и он постоянно плачет.

– Флюс, – важно буркнул Отто. – По вашему не знаю, как сказать, – на монгольском проговорил он женщине. – Надо полоскать рот виски. Ну, то есть чем-нибудь, чтобы обеззаразить. Вашим отваром, – вспомнил он. – При опухоли десны лечить пальцами нельзя, – попытался пояснить он свой отказ.

– Я поняла, – весело улыбнулась скуластая загорелая женщина в меховой безрукавке и, поклонившись, вышла.

«Отсюда надо уходить, – подумал он. – Но сейчас не смогу. Устал чертовски. – Он сел, держа в руках по пистолету. – Может, застрелиться, и все проблемы решены. – Подняв руки, прижал стволы к вискам. – Паф и все», – кивнул он и, услышав звуки шагов, спрятал пистолеты.

– Он спит, – услышал Отто мужской голос, и шаги начали отдаляться.

– Как мне все это надоело, – вздохнул Отто. – В джунглях и то лучше было. И еда не по мне. Хотя я не привередлив и мне плевать, кто, как и что готовит. Наверное, просто засиделся в цивилизации, – с иронией заметил Койот. – Интересно, кто меня ищет? – вспомнил он слова старика. – Ответ очевиден. Люди Адмирала. Разумеется, я сам виноват. Решил получить два раза за одну работу. Адмирал сейчас думает, что я у кого-то и сдаю его и его команду. Хотя Берта, наверное, пытается доказать обратное. А Иван доказал, что русские не зря победили в сорок пятом, – криво улыбнулся он. – Собственно, историю в который раз пытаются переделать. Уже и в России молодое поколение уверено, что если бы не Штаты, то Гитлер бы войну выиграл. А на самом деле, если бы не Союз, то Англии бы досталось и Америке перепало бы, хотя она и далеко. Японцы с помощью Гитлера разделались бы с ней, и не было бы мирового господства доллара. Что-то я в этой дикой стране потихоньку умным становлюсь. Раньше никогда ни о чем подобном не думал, – хмыкнул он.

– Нет нигде этого немца, – сказал приземистый монгол, сидящий на лошади. – Нам бы давно сообщили о чужом, – уверенно проговорил он. – Чужих в этих краях не терпят.

– А где же он? – раздраженно спросил среднего роста восточного вида мужчина. – Трупы засыпали, и он должен быть там. Всех проверяли на дорогах.

– Тут видели вертолет, – прервал его скуластый молодой гладко выбритый монгол. – Его могли захватить.

– Это вертолет русских геологов, – отрезал Мулла. – Они что-то здесь искали. И вертолет, после того как он сел, тоже проверили. После того, как узнали об убийстве.

– Но вертолет улетел раньше, – напомнил монгол.

– Об убийстве узнали еще раньше, и сразу начался поиск преступников, – заявил Мулла. – Мне Адмирал звонил и предупредил, чтобы я был осторожнее. А уже потом просил найти Койота. А где он? – зло процедил Мулла. – Надо прочесать округу.

– Опасно, – подошел полный, с вислыми усами монгол. – Армия проводит операцию.

– Что за операция? – зло спросил Мулла.

– Учения, – успокоил его тот. – Но всех, кто окажется в зоне действия, будут проверять военные.

– Значит, уходим, – решил Мулла. – И пусть Койоту помогает дьявол, иначе, если он жив, ему не выбраться.

Красноярск. Россия

– Подожди, – покачал головой Иволгин. – Я что-то не понял. На кой хрен мне лететь в Пекин? Я не любитель китайской экзотики.

– Так приказал генерал, – перебила его Рената. – Он просил вам позвонить и передать то, что я сказала. Там встретитесь с Муо, и он вам все объяснит.

– Черт бы вас там всех подрал, – процедил, отключив телефон, Иволгин. – Какого хрена я буду делать в Пекине? И что может объяснить Муо? – Он пожал плечами. – А придется лететь. Генерал, похоже, тронулся с этими камушками. Он не верит ни в Бога, ни в черта, а только в пистолет Стечкина. Хотя, может, постарел и сейчас уже генерал в отставке, – усмехнулся Иван. – Бизнесмен. Вот чего я, наверное, никогда не пойму, на кой черт нужно влезать во что-то, когда можно жить спокойно в достатке, ни в чем себе не отказывая. Как говорят в лагерях, жадность фраера погубит. Так что генерал Зудин запросто может не дожить до отведенного ему срока. А мне придется лететь, – недовольно проворчал он. – Монголия, Китай. Потом Япония или Корея. А может, Вьетнам, – хмыкнул он. – А давненько я не видал Муо. Мы с ним в свое время почудили по молодости. Он ментом стал, я тоже. Но быстро и его, и меня вышибли. Ему пришлось три года провести в китайской тюрьме. Меня Бог, точнее, прокурор миловал. Неужели это из-за этого камушка?

– Конечно, – кивнул державший сотовый невысокий лет тридцати пяти мужчина. – Я проконтролирую это.

– Все, – перебил его Зудин. – Мне просто надо знать, улетит он в Пекин или нет. И когда.

– Все понял, – заверил невысокий. – Сейчас обеспечу наружное наблюдение.

– Позвонишь, когда он полетит, – предупредил Зудин. – И поедет.

– Все будет исполнено, – торопливо проговорил невысокий.

– Не оплошай, Лапшин, – предупредил Зудин.

– Есть, мой генерал, – отчеканил Лапшин.

Москва

– Ну наконец-то, – недовольно проговорил, отключив сотовый, Зудин. – Могу я узнать, где тебя носило?

– Извините, Вадим Константинович, – вздохнул Орехов. – Мать приболела. Старушке уже девяносто первый, и прихватило. Я ее в клинику отвез, ну и задержался. Там, сами знаете…

– Понимаю, – кивнул Зудин. – Родители – это святое. Я, собственно, вот почему тебя вызывал, – сказал он. – Камень, который отдал тебе Иволгин, точно был в единственном экземпляре?

– Сто процентов, шеф, – кивнул Орехов.

– Я терпеть не могу, когда ко мне обращаются: шеф, босс и тому подобное.

– Извините, генерал, – смущенно попросил Орехов. – Но я, собственно, не понимаю. Камень этот один был. Ведь…

– Ты веришь Иволгину? – перебил его Зудин.

– Сто пудов, верю, – кивнул Орехов. – Он мужик, понятное дело, выделывается, но цену себе знает и стоит много.

– А что он тебе говорил о том, у кого взял камень? – снова перебил его Зудин.

– Да вроде тот с монголо-татарами хотел его на гоп-стоп взять, – усмехнулся Орехов. – Но Ванюха хоть по имени вроде и дурачок, Иван-дурак, – с ехидцей заметил он, – но хрен его на фуфло подловишь. Короче, его парни там тех на мушку взяли, и все срослось. Тех положили и того фрица, который камень отдавал, тоже вроде замочили.

– Вроде или убили? – с нажимом спросил Зудин.

– Да, Валерка вчера базарил, что ему вроде из Монголии звякнул какой-то Батый. Ну, не тот, который…

– Ну? – подстегнул его криком Зудин.

– Ну, вроде среди трупов нет того черта, – быстро сказал Орехов. – Нашли тех, кого…

– А мне он ничего не сказал, – проворчал Вадим Константинович.

– А он чирикал с бабой, ну с вашей секретаршей, поэтому и позвонил мне и сказал, что вы спросите, а я…

– В таком случае Иволгин молодец, – улыбнулся Зудин. – А я подумал…

– Да все путем, генерал, – усмехнулся Орехов.

– Это тебе на лечение матери, – вынул пятьсот евро, подвинул их по крышке стола Зудин. – А это тебе. – Он положил на стол тысячу евро. – Добавка к жалованью, – великодушно проговорил он.

– Ну, – немного растерянно начал Орехов. – Я даже не знаю, как и благодарить. А на Иву вы зря хреново думаете, – заверил он Зудина. – Ива верный мужик и за вас и на ствол, и на нож пойдет. Он же помнит, как вы его вытащили в Чечне.

– Ну, ладно, – посмотрел на часы Зудин. – Свободен. Ты куда сейчас? – тут же спросил он. – Если куда из Москвы уедешь, сообщи. Матери, понятное дело, помогать надо, но и про работу не забывай.

– Да я просто навещу, узнаю, как там и что, и назад. Собственно, зажилась мамаша на этом свете, – вздохнул он. – И чем как она жить, лучше сразу в гроб. Болеет последние десять лет постоянно, – добавил Валерий.

– Все, можешь идти, – сказал Зудин.

– Есть, – кивнул тот и вышел.

– Значит, мои подозрения неверны, – признал Зудин. – Отто скорее всего жив. Раз его ищут, значит, он не труп. Но кто его разыскивает? – размышлял он. – Надо, собственно, было послать Иволгина в Монголию. Работу нужно доделать. Хотя в Китае только у него есть знакомый, – вспомнил он. – Да и в Монголии тоже. Хотя он может позвонить своим бандитам и пусть те займутся поиском Отто и выяснят, кто ищет Тормана. Он помог мне в Афгане, – усмехнулся Зудин. – Без Койота я бы не нашел ничего. Конечно, и заплатили прилично, но надо отдать ему должное, он специалист высокого класса. Когда мне из Монголии позвонил Иволгин и сказал, что встретил в Улан-Баторе Койота, я не поверил. А он, оказывается, еще предложил Иволгину один из семи камней Ванунга. За пятьсот тысяч евро. Разумеется, я не мог оставить это просто так. И Иволгин с честью выполнил задачу. Правда, если он не убил Койота, тот будет мстить. Торман очень злопамятный и мстительный человек. Хотя с другой стороны, он хотел убить Иволгина и забрать деньги. Койота часто губит его мнимое понимание полного превосходства. Он начинает рассуждать и доказывать, какой он умный, а все остальные кретины. Подобное он проделывал не раз и не два. Только я знаю три подобных случая. Койота уже два года пытаются найти родственники мексиканца, который поехал купить у Койота какую-то картину. Койот, разумеется, ничего не хотел продавать, а просто убил мексиканца и двоих сопровождающих его. Странно, что Торман до сих пор не в розыске. Его должен бы искать Интерпол, а он не разыскивается даже ни одной страной. Хотя крови на его руках… – Он задумался. – Интересно, кто стоит за этим? Я имею в виду убийство профессора с его помощниками. Что не Берта Хольц, я уверен абсолютно, – пробормотал Зудин. – Она работает на кого-то. А вот на кого? Вот что хотелось бы знать. Сейчас, собственно, из-за этой чудодейственно избавившейся от простуды лаборантки охотников появится сверх меры. Кто-то чтобы разбогатеть, другие – чтобы иметь у себя камни вечной жизни, и наверняка кто-то, разумеется, с большим состоянием, наймет авантюристов, для него деньги тьфу, – плюнул Зудин. – А вдруг действительно поможет. Еще китайцы эти. Молодец Глинин, – кивнул он. – Он знал, что мы были в баре и значит, за нами следили. Но кто? Хотя Глинин ответил, китайцы, – вздохнул он. – Бабу эту нашли, и убитую, как мешавшую триаде. Отрублены пальцы и в двух местах переломаны руки. Выколоты глаза. Только этого еще не хватало, – вздохнул он. – Но я не отступлю, – усмехнулся он. – Генерал Зудин не отступал никогда. По крайней мере один камушек у меня. Черт, – недовольно буркнул Вадим Константинович. – Собственно, я ничего не знаю об этих камнях. А где взять полную информацию? – задумчиво пробормотал он.

– Их семь. – Он вздрогнул от неожиданно прозвучавшего голоса сына. – Из семи небольших, обработанных в форме ромба камушков, кажется, алмазов, – кивнул он повернувшемуся к нему отцу, – складывается фигура, и с помощью этих камушков, а может, благодаря фигуре, выложенной из них, человек выздоравливает. И даже может обрести бессмертие, – вполне серьезно проговорил он. – По крайней мере жена этого жреца прожила более ста десяти лет. И это уже не легенда.

– Подожди, Антон, – удивленно начал отец. – Но ты откуда знаешь про это?

– Я знаю даже больше, – спокойно заговорил сын. – Что у тебя есть один из этих камней. Откуда я узнал? – опередил он отца. – От человека в комнате для тех, кого пригласили силой, – рассмеялся он. – Мы с ним мило побеседовали. Я угостил его пивом. Он работает на какого-то Адмирала. Как и Берта Хольц, – добавил он. – И вот что еще, – кивнул он. – Я согласен помочь тебе, но сначала хочу увидеть камень. Откуда я вообще знаю обо всем этом? – усмехнулся Антон. – Все очень просто. Мы были в Иране и охотились за одним из семи камней. По крайней мере, так говорил Черный Капитан, – кивнул он. – Он же Джоуш Бернадин. Мы все думали, что нам заплатили за операцию против талибов, но Черный Капитан уже на месте через три дня объяснил, за что именно нам заплатили. И заявил, что в случае результата мы получим в два раза больше. А на привале рядом с Джухаем один бывший студент-историк и рассказал нам эту легенду. Правда, не до конца, – усмехнулся он. – Нас обстреляли американцы, приняв за талибов. И трое, среди них знаток легенд, погибли. Покажи камень, отец, – попросил он. Вадиму Константиновичу согрело сердце обращение «отец». Он давно не слышал подобного от сына.

– Сейчас, сынок, – повернувшись, открыл дверцу сейфа.

«Даже не ставит на код», – отметил Антон.

– Вот он. – Зудин аккуратно поставил на стол бархатную коробочку. Осторожно снял крышку. И лежавший внутри камушек заиграл темными разноцветными сполохами. – Знаешь, – вздохнул Вадим Константинович, – я, наверное, оставлю его себе. Ну, то есть нам, – поспешил поправиться он. – Он же все-таки, наверное, стоит немало.

– То есть ты довольствуешься только одним? – усмехнулся сын. – Я не поверю в это никогда. Кстати, что ты думаешь делать с гостем?

– Наверное, его убьют, – помолчав, ответил отец. – Отпустить я его не могу.

– Тогда скажи, пусть увезут труп, – спокойно проговорил сын.

– Что? – непонимающе спросил отец.

– Я убил его. – Антон вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой, прикурил. Выпустил дым на коробочку с камушком. – Ничего необычного, – пожал он плечами. – А я думал…

– Подожди, – спросил потрясенный Зудин. – Как ты убил Стасина?

– Свернул ему шею. – Взяв коробочку, Антон поднес ее к глазам. – Но сначала он мне все рассказал. Старый трюк, – с улыбкой заметил Антон. – И он рассказал все, что знает. А знает немного. Но Адмирал и Берта Хольц, – вздохнул он. – Берту я имел счастье видеть в Сомали и Пакистане. Но мы были одной команде. Зверь, а не баба, – кивнул он. – Зверь в полном смысле этого слова. Нет ничего святого, с мужиками ужасно жестока. Хотя не лесбиянка, нормальная баба со своими потребностями. Но жестока до не могу, – повторил он. – Ненавидит детей. В общем, противник достойный. Умна, хитра. Кстати, если Койот жив, я ему не завидую. Его не просто убьют, а заставят пройти все круги ада. У Амазонки есть партнер, точнее, ее преданный пес, Инквизитор. Худой, бледный как смерть, во всем белом и платочек на шее белый, – усмехнулся Антон. – Для него мучения других – наслаждение, и, по-моему, даже кончает от этого. Да ты успокойся, папаша, – насмешливо посоветовал он побледневшему отцу. – Ты же все равно хотел убить его. Я просто выбил из него информацию и нечаянно свернул ему шею. Перебор, так сказать. У меня никак не получается верхняя обездвиженность. Мастера чуть как-то дернут шею влево, и человек парализован на пару, а то и более минут, а затем около получаса общая слабость. Вот я и пытаюсь добиться этого, но никак не выходит, – усмехнулся он. – А камушек убери. А то увидят твои орелики, и мало ли что кому придет в голову. Тем более сейчас начался газетный бум на эту тему. А труп пусть далеко не отвозят, – посоветовал он. – В сквер и пару пузырей пусть там найдут свежих, и бутылку коньяка, которую я ему дал, в перчатках возьмут и там же оставят. Милиция сделает вывод, с кем-то пил и, как часто бывает, что-то не поделили, тот ему и свернул шею. Вот и все. Документы чтоб на месте были, ну а денег, разумеется, нет, – засмеялся Антон.

– Ты так спокойно говоришь об этом, – пробормотал отец. – Раньше ты таким не был.

– А ты разве не был спокоен, когда мама умирала в больнице? – усмехнулся Антон. – А сколько людей ты уже отправил в небытие? Ну, конечно, не своими руками. Кстати, Рената в постели такое вытворяет, – засмеялся он и вышел. Вадим Константинович не мигая смотрел на оставленную открытой дверь. И неожиданно понял, что боится Антона.