Дело не в вас

Самое забавное во влюбленностях – это то, что, вздыхая по какому-то человеку, мы на самом деле вздыхаем совсем не по нему! Да простят меня те, кем я была увлечена: как и всегда, все дело было в Блайт Роберсон! (Я говорю о себе, а не о девушке, которая носит мой ник в Инстаграме и подписалась на мой профиль и которая гораздо сексуальнее меня и в разы богаче.)

Влюбленность в основе своей – это любовная энергия внутри вас, которую вы направляете на то, чтобы заполучить вожделенный вами объект. В отличие от кинетической энергии отношений это – потенциальная энергия любви. Платоническая всепоглощающая влюбленность – это чувства, которые возникают у детей, ведь чем еще можно заняться с пятиклассником, даже если он испытывает к тебе ответные чувства? К этой же категории относится фанатичная влюбленность в знаменитостей. Вы понимаете, что никогда не встретите свой объект воздыхания, но при этом и не хотите этого, потому что это вдребезги разобьет прекрасную иллюзию и уничтожит ваши нежные чувства. (Однажды, идя по тротуару, я увидела, как в трех шагах от меня из двери вышел Том Хиддлстон. Чтобы избежать встречи с ним, я инстинктивно развернулась и смешалась с толпой.) Кроме того, потенциальная энергия влюбленности действует только в том случае, если вы – взрослая женщина, увлеченная мужчиной из вашего реального окружения. Доступ к этой потенциальной энергии достигается посредством воображения и проецирования.

Воображение работает следующим образом. Представим, что я собираюсь вздремнуть, или я еду в поезде, утомленная чтением депрессивной книги о конце света, или смотрю представление, состоящее исключительно из вырванных из контекста фраз из фильма «Звездный путь» (что, конечно, звучит достаточно круто, но на самом деле вполне способно заставить вас сожалеть о самом факте вашего рождения). Я использую такие моменты (и еще множество других!), чтобы поразмышлять о своем объекте обожания и вообразить у себя в голове каждый шаг наших с ним отношений: мы в первый раз целуемся; радуем наших друзей новостью о том, что встречаемся; я получаю премию «Эмми»; он решает рано уйти на пенсию (о господи, нет!); мы убеждаем пятерых самых близких друзей переехать с нами в Монтану, где всей толпой падаем в огромную расщелину и умираем в один день.

«Зачем вообще представлять все эти детали о человеке, которого едва знаешь? С тобой ТОЧНО ВСЕ В ПОРЯДКЕ?» – спросите вы. На самом деле, я считаю, что отчасти это что-то вроде спортивной психологии, в которой вы визуализируете свои теннисные подачи около двухсот раз кряду, и таким образом в реальности ваша техника действительно становится лучше. Это правда работает!

И вообще, это просто чертовски увлекательно – рисовать в своем воображения отношения с каким-нибудь красавчиком до того, как действительно узнаешь его и ваши отношения развалятся из-за скучной повседневности. Мужчина из моего воображения всегда очень любезен и не имеет ни малейшего намека на заложенную в подсознании ненависть к женщинам. Он всегда отвечает вовремя, и наши отношения развиваются постепенно и уверенно. Это очень увлекательно!

Чертовски увлекательно рисовать в своем воображения отношения с каким-нибудь красавчиком до того, как ваши отношения развалятся из-за скучной повседневности

Менее занимательный способ убить 45 отвратительных минут в театре – это проецирование. Проще говоря, это способ посредством другого человека выяснить вещи, которые важны для вас в отношениях и вашем партнере. Американская писательница и блогер Тави Гевинсон (рекомендую познакомиться с ее сайтом Rookie.com) очень красочно описала то, в какой степени фандомы в конечном счете говорят о самих фанатах. Например, бойз-бенды, пишет она, намеренно подобны чистому листу, на который девчонки могут проецировать свои фантазии. Именно поэтому все участники групп всегда выглядят до подозрительности слащаво и «мило», а тексты их песен слишком легко вылетают из головы. (Насколько банальны эти песни? Мы с моей подругой долгое время хотели отдать дань группе One Direction, сделав похожие татуировки в их честь. Однако мы не смогли определиться, что именно нам набить, потому что тексты были абсолютно бессмысленными, а названия песен вообще никуда не годились.) Парни в таких группах – это набор типажей, выбирая из которых девушки могут интуитивно разобраться в своих предпочтениях, прежде чем оказаться перед реальным выбором в реальной жизни. (Типажи в моей любимой One Direction: Найл Хоран – типичный парень-бро, Гарри Стайлз – модный хипстер, Луи Томлинсон – есть ребенок от «очень близкой подруги».)

В сущности, эти группы – невероятный источник фантазий для молодых женских умов, что весьма сильно беспокоит многих мужчин, вероятно, не понимающих, что происходит, но имеющих генетическую предрасположенность высмеивать вещи и явления, созданные для женщин и в особенности для молодых девушек. Этим парням жизненно важно доказать, какую сильную ненависть они испытывают к «типично женским» штучкам. Общество учило их, что молодые девушки в большинстве своем глупы и никчемны, и поэтому нужно откреститься от вещей, нравящихся им, чтобы на их фоне выглядеть более умным и продвинутым. Это очень простой прием, который так любят мужчины! И поэтому факт, что Гарри Стайлз отдает должное молодым женщинам, заслуживает того, чтобы проголосовать за его кандидатуру на следующих президентских выборах.

Познавать себя посредством своей влюбленности особенно актуально в детском возрасте, когда ребенок последовательно высекает из камня свое «я» и определяет свою сущность. В связи с этим попрошу вас занять ваши комфортабельные места и выслушать душещипательную историю о моей первой глупой влюбленности в парня, которого я хотела бы назвать в этой книге Кайлом, потому что это имя вызывает у меня дикие приступы смеха.

Никакой опыт в моей жизни не идет в сравнение с теми зарядами сексуальной энергии, лихорадившими меня во время экскурсий на школьном автобусе. Бабочки, вспарывающие мой живот изнутри, приступы маниакального синдрома, всепоглощающее чувство напряженности и неловкости – вот те чувства, которые охватывали меня на протяжении часа езды в одном автобусе с Кайлом.

Кайл был высоким, тощим подростком с копной кудрявых темных волос. Он был старше меня – мы учились в средней школе, и я была в шестом классе, а он – в восьмом, самом последнем. Объект моих страстей был весьма творческой личностью – первый тромбонист в школьном оркестре, а в остальном Кайл был вполне обычным парнем. Другими словами, это был точно «мой» тип. Тогда я еще не понимала этого, потому что на тот момент у меня не существовало «моего» типа. Кайл буквально создал его.