На ужине было мясо. Гостей принимали по первому разряду и кормили, словно на убой. Дети и женщины уплетали за обе щеки и старались больше есть, чем вмешиваться в разговоры мужчин. А мужчины обсуждали прошедшее. Как оказалось, Матвей Серов, он же Рыжий, рос в одном городе с Святогором. Ходили в один садик, учились в одной школе, вместе поступили на службу и проходили КМБ. С самого детства они были очень близкими друзьями. После КМБ их пути разошлись. Святогора отправили в одну часть под Москвой, а оттуда во Владивосток, Матвея в другую часть под Москвой, а оттуда в Красноярск. Потом война, за ней другая – последняя, а дальше все были сами по себе. Святогор, со своими держали Владивосток, а Матвей Красноярск. Потом попытки выйти на связь с другими частями. Святогор в то время стал связистом и имел полный доступ. Случайная волна и два друга находят друг друга. Месяцы общения и тишина. Потом побег Святогора и других из Владивостока, потом бомбежка и все… Новость о бомбежке Владика раскатилась по просторам радиоэфира, а потом эфир заглох. Красноярск и многие другие крупные города тоже подверглись бомбежке, но рассказать об этом уже не было возможным. Два года. Каждый прошел свой путь. Если Святогор еще в пути, то вот Матвей остановился. Они остановились в поселке и занялись им вплотную. Поселок превратился в убежище, в котором все живут вот уже второй год. Еда и вода есть, но поначалу приходилось питаться всем, что подворачивалось. Что поделать… Времена были трудные. Что касается их встречи, то она скорее была даже неизбежной, ибо их поселение расположилось в таком месте, что всякий шедший с востока обязательно проходил по этой дороге.

После ужина, когда все разместились на ночлег в одной из подземных камер для сна, Санек подошел к Святогору и заговорил:

– Ты ничего не заметил? – спросил Санек шепотом.

– Не заметил? – непонимающе ответил Святогор тем же шепотом вопросом на вопрос.

– Да, странного в людях.

– Ну… – Святогор задумался. – Выглядят как-то забито.

– А ужин тебе как?

– Хороший, я давно такого вкусного мяса не ел.

– Вот-вот…

– Что? По-твоему, тут что-то не так?

– Я не видел детей и стариков. Много мужчин, женщины есть, но как-то их мало. И смотрят так… Ох, не знаю, чем нас кормили, но что-то тут явно не так.

– Ты думаешь?..

– Я не думаю, я подозреваю.

– Я Матвея хорошо знаю, он…

– А мы два года дичь жрали, – перебил Санек. – Скажи-ка мне, что из того, что мы ели, было вкусным?

– Так приправы. Может запасы, какие остались, что тут странного?

– Не знаю… Не спокойно мне.

– Уймись. Хотели отравить, давно бы сделали.

– Два года Леха. Два! Мы с тобой какой только хрени не повидали. Пожалуйста, держи ухо в остро…

– Ладно-ладно… – перебил Святогор. – Включаю паранойю и ложусь спать.

Ночь прошла просто отлично. Все спали как убитые и просыпались свежими и отдохнувшими. Первыми поднялись Клавдия и Валентина, чтобы покормить малышей. Макс и Санек проснулись следом. Макс больше общался с местными, а Санек осматривался. Когда встали все, их позвали на завтрак. Завтрак проходил в кругу общины и было видно какие все жалкие и забитые, однако, сытые и здоровые. На завтрак снова подавали мясо. Ели все, кроме Санька. Что-то смутило его и накал его подозрения возрос. Санек странно косился на Матвея. У Санька был вид, словно бы он желал наброситься на Матвея с вопросом: «Что вы затеяли?!», и избивать его, пока не устанут руки. Однако Санек сидел сдержанно.

После завтрака все отправились по своим делам, и только Санек продолжил все обнюхивать. Святогор принялся следить за Саньком, надеясь, что тот не учудит чего. После некоторого времени, его слежку прервала Наталья Захарова и поинтересовалась:

– Леш, а ты Пашу со Светой не видел?

Святогор задумался. После подъема он мало кого успел застать. А на завтраке… Святогор задумался сильнее. Он силился вспомнить, кого он видел из своих на завтраке. Его донимали подозрения Санька и потому он не особо обращал внимания на других, учитывая, что народу было много.

– Не… Нет… Не видел. Может они с Максом?

– Я уже подходила к нему.

– А Сергей?

– Сергей… Да… Да! Наверное. Ладно, извини.

Они расстались и Святогор, вернувшись к мысли о Саньке, понял, что упустил его.

На обеде вновь было мясо. Святогора посетила мысль о Саньке и его подозрениях. Уж больно часто тут балуют мясом. Ладно часто, но не в таком количестве. У Святогора засосало под ложечкой. Как назло, на обеде не было Санька, а после, Святогор потратил час, чтобы его отыскать, вернее, это Санек его отыскал.

– Тихо! – приказал Санек, прикладывая палец к губам. – Иди за мной.

Святогор повиновался.

– Что было на обеде? – поинтересовался Санек, ведя Святогора куда-то в лес.

– Мясо.

– Снова… – констатировал Санек. – Не обратил внимание на вкус мяса?

– Я обратил внимание на его количество, а вкус… Не знаю, собачатиной какой-то отдавало.

– Собачатиной говоришь… – Санек остановился задумываясь. – А ты пса нашего видел?

– Пса? Ну… – Святогор задумался. – Нет…

– Хм…

Это «Хм…» напугало Святогора, но Санек продолжил путь, поторапливая его.

Они вышли к заболоченной речушке. Весь берег был усыпан чем-то белым и напоминал берег озера, засыпанный ракушками.

– Что это? – поинтересовался Святогор.

– Я думаю – это кости, дробленые.

– И чьи же они? – Святогора все сильнее пугала подступающая мысль.

– Трудно сказать, но их тут так много и вот…

Санек зачерпнул горсть и показал Святогору. В горсти были осколки костей и… Пара зубов. Форма была схожа, но сказать точно трудно…

– Я думаю – валить нам надо.

Послышался треск. Санек и Святогор обернулись. Последовал удар. Святогор упал и отключился.

Что было дальше, Святогор не знал. Он пришел в себя уже позже, прикованным к стулу.

– Матвей?.. – ломаным голосом выдавил Святогор. – Что… Что тут происходит?

– Ооо… Леша, – радостно произнес Матвей. – Ты прости меня брат, но… Твой друг стал совать свой нос не в свое дело.

– Какого черта?! – воскликнул Святогор.

– Тише, тише… – успокаивал Матвей.

– Где Санек? Что тут происходит?! Развяжи меня! – кричал Святогор.

– Я развяжу-развяжу! Не переживай. Но сначала ты должен решить: брат ты мне или не брат?

– Что? Что за хрень ты мне втираешь?! Развяжи меня, черт тебя дери!

– Леш… Хватит. Дураком надо быть, чтобы не понять, а ты вроде не дурак. Решай.

– Чем вы нас кормили? – зло произнес Святогор.

– Леша… – огорченно произнес Матвей. – Не огорчай меня.

– Господи… Что же вы… Почему?! – не желая услышать ответ, все же произнес Святогор.

– А ты как думаешь? Людей много, кушать все хотят. Но хорошими людьми мы не раскидываемся. Но вот прочих… Зачем они?

– Господи… Господи… Господи! Ты обезумел! Нет, ты озверел! Да ты… Ты спятил! Ты!..

– Выжил! Лешенька. Просто выжил! Сейчас иначе нельзя. Это простой выход. Не слабость, а простой и естественный – выход!

– Знаешь, что, Рыжий?! – зло выдавил Святогор. – Иди ка ты нахер! Брат спрашиваешь? Нахую я вертел такого брата, людоед сраный!

Последние слова Святогор произнес, словно бы плюя в лицо. Матвей оскорбленно ответил:

– Ну… – Матвей похлопал Святогора по плечу. – Прости, ты сам выбрал.

Матвей сделал жест рукой, стоявшему рядом гнусавому и тот, подойдя к Святогору, заткнул ему рот кляпом. Поднимая Святогора, гнусавый потянул воздух носом. Пахло гарью.

– Во! На ужин сегодня будет шашлычооок! – приятно протянул гнусавый.

Открыв дверь, перед Святогором развернулась картина Репина «не ждали». В двери стоял Санек и держал в руке автомат. Гнусавый удивленно воззрился на Санька. В следующий момент его тело прошивает очередь и мертвым кулем он падает на землю. Матвей дернулся в сторону, но Санек пустил очередь и по нему. Туннель позади Санька заволакивало густым дымом. Санек подобрался к Святогору и разрезал здоровым тесаком веревки.

– Что… – Святогор закашлялся. – Что происходит?

– Огонь! Валим от сюда!

Санек дал Святогору автомат и они побежали по туннелю. Санек открывал огонь по всем, кто выскакивал.

– Ты что творишь? – кричал Святогор. – А если кто наш выскочит?

Туннель заволакивало дымом. Стоял гул, были слышны крики и ругань.

– Их нет! – кричал Санек.

– Что? Что значит – нет? – не понимал Святогор.

– Мертвы! На шашлыки, собаки, их пустили. Бежать надо, не то и мы сгорим.

– А что горит?

– Все горит! Горит этот блядский гадюшник!

Когда они выбрались, на улице уже была ночь. Тьму рассеивал лишь свет полыхающего поселка, но чем дальше Санек и Святогор удалялись, тем темнее становилось, пока не остались позади лишь оранжевое зарево и крики.

Спастись удалось лишь Саньку и Святогору. Из пожитков удалось утащить пару автоматов с двадцатью пятью патронами на двоих, один рюкзак с половиной палатки и немного тряпок. Санек и Святогор оказались в очень тяжелом положении. Чуть позже Санек рассказал, что произошло.

Когда Святогора вырубили, Саньку удалось отбиться и сбежать через болото. Видимо, нападавшие решили, что Санек сгинул в болоте и потому мертв. Святогора они доставили обратно, а Санек ждал. Ближе к вечеру он сумел проникнуть обратно, завладел автоматом и попытался найти других. Но других уже разделывали, и Санек не стал сдерживаться. Дабы не привлекать внимания, он схватил тесак и порубил извергов, что надругались над его товарищами. Поняв, что среди убитых нет Святогора, он решил, что его могли не убивать. Ища Святогора, он нашел один из рюкзаков и смог раздобыть еще один автомат. Ну, а после уже известно.

– Вот тебе и лучший друг… – горько произнес Санек.

Человек – это в первую очередь животное. А всякое животное подчиняется инстинктам. Разум – это то, что способно бороться с инстинктами. Вопрос лишь в том: что окажется сильнее? Кто кого пересилит? Где та грань человечности, что разделяет человека и животное? Что делает человека человеком? Просто родиться человеком – мало. Вырасти человеком – это тоже мало! Всякий человек – это человек, но не всякий человек – человечен! Человечность – это умение разделять добро и зло. Человечность – это умение не пасть во тьму, а хранить и нести свет. Человечность – это умение не быть животным, не быть диким и первобытным созданием, что потакает низменным желаниям.

Трое суток Санек и Святогор брели по дороге. Их силы иссякали, а желание идти дальше угасало, но они, подбадривая друг друга, продолжали путь. Погода становилась все хуже. Становилось холоднее и с неба начал падать снег. Святогор вспомнил, что скоро новый год и мыслями уносился в воспоминания. Он представлял себе теплый дом, елку и стол с салатами, неизменное шампанское, мандарины, оливье и обращение президента. Бессмертная классика минувшей эпохи.

Где-то после Пострикова, Санек и Святогор устроили привал. Идти уже не было никаких сил, хотелось спать. Однако спать им не дали. Стоило им пристроиться в одной из машин, со счастливым, по мнению Санька, номером 451, как на дороге, с той стороны, откуда они шли, показался эскорт машин. Бежать было поздно и сил уже не было. Санек и Святогор решили, что это либо за ними, либо мародеры. Понимая свое положение, они решили уйти достойно.

– Твою… – с трудом выдавил Санек. – Напомни мне, пожалуйста, – обратился он к Святогору. – Если выберемся, чтобы мы держались и от дорог подальше. Лучше я по болоту буду пиявок и клещей кормить, чем…

– Да ты, блин, – перебил его, уставшим голосом, Святогор. – Оптимист.

– Ну так, помирать надо с улыбкой. Слыхал о таком?

Санек и Святогор заняли оборону. Подъехавшие машины остановились, светя дальним светом.

– Автоматы опустите и выйдите с поднятыми руками, – послышался голос из машины.

– Ага, щас! – возразил Санек. – Может еще машину вам помыть и стекла протереть?

– У вас всего два автомата и патронов, дай Бог, по полному рожку. Лучше сдавайтесь.

– Нет уж, спасибо, я лучше сдохну, но мародерам не сдамся.

– Мы не мародеры.

– А мне почем знать? Нынче и друзьям верить нельзя.

– Господи… – послышался женский голос. – Ребят! Может, хватит уже письками мериться? Вы взгляните на них, какие они бандиты-мародеры?

– Уйди! – возразил мужской голос. – Какого черты ты вечно лезешь?

Свет погас и Санек со Святогором смогли разглядеть лица.

– Эй, вы! Вылезайте. Если вы не бандиты, мы вас не тронем.

– Я тебе не верю, – возразил Санек.

– Хватит ломаться, Станиславский, если вы не бандиты, значит просто путники. Можно договориться.

– И о чем же?

– Как насчет – присоединиться?

– Заманчиво… А вдруг вы нас сожрете?

– Я тебе что, животное какое? Имея оружие и людей, питаться можно и охотясь, в округе полно дичи.

– Что скажешь? – шепотом спросил Санек у Святогора.

– А есть выбор? Откажемся – мы трупы. Если они нас обманывают – мы трупы.

– Так-то оно так, но сдохнуть я бы хотел не мучаясь.

– А мы и так сдохнем в мучениях, я устал…

– Черт… Ладно, – обреченно вздохнул Санек. – Хорошо! Мы принимаем предложение.

Санек и Святогор вышли и подняли руки. К ним подошли трое с автоматами и тот, что посередине заговорил:

– Руки-то опустите.

Санек и Святогор опустили руки.

– Автоматы придется сдать.

Нехотя, Санек и Святогор отдали свои автоматы.

– Хорошо. Меня зовут Вячеслав Матросов, я тут главный. Куда путь держите?

***

Во дворе стояла елка. Украшений на ней, правда, было мало, да и сама она была искусственной и потрепанной, но главное – хоть такая! Дети, которые почти и не знают о таком празднике как Новый год, радовались и веселились. Веселились и взрослые, но за видимой маской радости, скрывалась невидимая для детей тревога.

С тех пор как Святогора и Санька подобрали, прошло полтора месяца. Они преодолели около трех тысяч километров. Мертвые руины больших городов, старались проезжать как можно быстрее насквозь или в объезд, а мелкие поселения обшаривать в поисках чего полезного. Не раз приходилось отстреливаться от местных тварей, как животных, так и людей. Не раз приходилось задерживаться и пережидать, искать иной путь и принимать серьезные решения, ибо дорога не позволяла. Приходилось часто охотиться и порой даже рыбачить. Люди старались не задерживаться и уехать на запад как можно дальше, пока позволяла дорога. Все стремились попасть в Москву. Резонный вопрос: а зачем? Крупные и средние города мертвы. Если «правда» заведомо известна, то какой от этого толк? Но ведь, у Москвы был щит и огромное метро, каков шанс, что Москва уцелела? Ведь войну Москва выстояла и первый год после устояла. Что если, вопреки всему, этот величественный город, в отличие от прочих, выдержал и бомбежку, и там уцелели люди?.. Были только вопросы и ни единой возможности получить ответ раньше положенного срока. Беда лишь в том, что до положенного срока не часы, а километры. Обилие снега на дороге вынудило людей остановиться и окопаться на время зимы. Многие все же порывались и не желали ждать, ибо до Москвы оставалось всего ничего, чуть больше одной тысячи километров и только-то! Но останавливали себя и обреченно сокрушались, осознавая, что дорогу уже изрядно занесло, топлива мало, а замерзнуть у самого финиша…

На носу был новый год и взрослые решили устроить детям праздник. И все бы было хорошо и замечательно, но огненные зарева на юге не давали покоя. Южный горизонт полыхал словно рассвет. Порой доносился грохот и содрогалась земля. Эхо войны… Даже спустя несколько лет, нашлись те, кто не успокоился. Иногда, очень редко, грохотало и трясло так сильно, что люди уже подумывали плюнуть на все и убраться подальше на север, просто на всякий случай, но дорогу заносило все сильнее и сильнее.

Деревня, в которой они остановились, давно уже была нежилой. В самом центре зияла огромная и глубокая воронка, а дома были либо выворочены до основания, либо стояли, основательно покосившись в сторону от воронки. Несколько более или менее сносных домов подлатали и приспособили для жилья. Жить приходилось в тесноте, но никто не жаловался, а напротив – очень даже радовался. Особенно в этот день, ибо сегодня уже 31-е декабря и все готовились к празднику. Увы, но праздничный стол был скуден, зато веселья было хоть отбавляй. Дети бегали и резвились, женщины кухарили, а мужчины готовили самодельные салюты, чтобы хоть как-то порадовать всех. Жизнь кипела и вселяла приятную уверенность. Что праздники дарили раньше, никто не знал, праздник и праздник, что тут такого? А сейчас, праздник – это чудо, вселяющее надежду и в первую очередь в души детей.

Все собрались в ожидании заветного часа. Мужчины и женщины произносили тосты и пожелания, старались рассказывать веселые и забавные истории и предавались воспоминаниям. Все мечтали о будущем и уверенно ставили цели. Меланхолии и пессимизму не было места. «Мир может и погиб, а мы вот целы», – говорилось за столом. Да и мир, собственно, не погиб! Шарик по имени «Земля», все еще крутится. Может жизнь уже и не та, но… Нельзя сдаваться! Плевать! Может нам уже и не жить в уюте и комфорте прежних домов, но наши предки жили так же, чем мы хуже? Раз мы – дети технологий, попавшие в мир камней и палок, то должны просто опустить руки? Нет… Мы должны смирить свою гордыню и брезгливость.

Бравурные речи текли рекой. Святогора замутило от всего и нутро остро потребовало одиночества. Он не знал почему, но одиночество доставляло ему удовольствие. Святогор часто гулял вдоль края воронки и размышлял о своем. Вот и сейчас, в самый разгар празднования, он просто взял и ушел погулять. Час или два он просто прогуливался и думал, разглядывая пламенеющий горизонт. Увы, но его единство с самим собой было потревожено.

– А ты что не со всеми? – поинтересовался Санек.

– Да… Просто хочется побыть одному, – тоскливо ответил Святогор.

– Оу, извини. Я тогда уйду?

– Да можешь остаться, если хочешь.

– Там сейчас салюты пускать будут, пойдешь?

– Не, я и отсюда увижу.

– Да… – сладостно протянул Санек. – Как тебе Света?

– Ни че такая, попка у нее классная.

Святогор и Санек помолчали и вдруг разом заржали.

– Ты учти, я на нее первым глаз положил! – произнес Санек.

– Ну, это мы еще посмотрим, – улыбаясь, парировал Святогор.

Позади Святогора и Санька раздались голоса, и они разом обернулись. Народ выходил на улицу и готовился лицезреть новогоднее чудо.

– Спорим? – предложил Санек.

– На что?

Земля дрогнула и все голоса стихли. Стояла гробовая тишина и все смотрели на горящий горизонт, который засиял ярче. Что же там творилось?..

Тишину взрезал резкий свист. Все очухались и устремили взор в небо. Хлопок и небо озарилось снопом ярких искр. Дети и женщины восторженно глядели в небо, а мужчины запускали салюты. Ядовитые цвета искр разрезали тьму и тонули в огне горизонта. Святогор и Санек стояли на краю обрыва и вглядывались в небо. Один из зарядов бабахнул особенно сильно и не высоко, так что толпа в страхе разбежалась в сторону. Часть салюта устремилась в Святогора с Саньком и те повалились на землю, прямо на дно кратера. Стоял смех и детский визг. Святогор и Санек копошились в снегу и пытались встать. Они, смеясь и матерясь, помогали друг другу подняться, как вдруг, небо озарило ярким светом. Послышался крик боли. Святогор и Санек умолкли.

– Что это? – испуганно спросил Санек.

Они попытались выбраться из ямы. Санек взобрался наверх, а Святогор оступился и повалился обратно. Со дна кратера он увидел Санька, который стоял на самом краю, устремив взгляд на восток. Он смотрел на что-то с ужасом.

– Боже… – с трудом выдавил Санек.

Небо становилось все ярче. Земля дрожала, а все звуки стихли. Потом мощный грохот и чудовищной силы ветер обрушился, снося все на своем пути. В глазах Святогора резко потемнело, стало трудно дышать и он потерял сознание. Пришел Святогор в себя с чувством сильной боли в груди. В воздухе стоял неприятный металлический запах. Святогор, с трудом, выбрался из ямы и увидел чудовищную картину. Всю деревню смело, а на востоке возвышалось огромное грибообразное облако дыма. Вся деревня выглядела как перепаханное поле. Снег и земля, дома и машины, все было в единой массе, только людей не было видно. Святогор, сиплым голосом, принялся кричать и звать, но на его крики никто не отзывался. Святогор бродил и пытался отыскать хоть кого-то глазами и наткнулся на изорванные тела. Мужчины, женщины, дети… Все они представляли собой месиво запекшегося мяса. Послышался кашель. Святогор устремил взор на источник кашля и замер. Когда кто-то снова закашлял, Святогор ринулся на звуки и увидел Санька. Санек, вернее его половина, лежал в снегу, часто и тяжело дыша. Его тело было сильно обожжено.

– Са… Санек, – с трудом выдавил Святогор, сокрушенно падая на колени рядом с Саньком.

– Ло… Ле… Леха… – с большим трудом произнес Санек. – По… Погано то как…

Святогор опасливо прикасался к Саньку, осторожно придерживая его голову и силился что-то сказать, но ком в горле не давал произнести ни звука.

– А… А я ведь… А ведь… – Санек с трудом силился что-то сказать, но говорить было больно и тяжело. – П… Погано… Как же все погано вы… Вышло… – произнес Санек, захлебываясь и с трудом сглатывая. – А… А ведь как все было… Х… Хо…

С неба падал черный снег, засыпая собой страшную картину случившегося, и укутывая, сидящего у изголовья Санька Святогора. Санек еще силился закончить сказанное, но наполнившая рот кровь не дала произнести ни слова. Последние порывы угасающей жизни. Тишина. Покой и пустой взгляд в никуда, сквозь черную пелену. Внезапное и нежеланное одиночество, чудовищным грузом повисло на шее Святогора, а проникающий в душу холод разрезали стекающие по щеке черные слезы.