Столбенею. Особо смелые мажорки уже выскакивают из корпуса, с восторгом таращатся на чёрный Мустанг. Игнат докуривает, затем поднимает на меня цепкий взгляд.
Манит пальцем. И я иду…
Ведь в глубине души очень скучала! После нашего вчерашнего разговора на кухне отношение к этому мужчине стало другим. Я увидела в нем человека с глубокой душой.
И мне очень это понравилось.
– Привет, – как только я подхожу, Игнат притягивает меня к себе, тыкается носом в волосы, – я скучал, малышка.
– Игнат, не надо… – машинально начинаю вырываться, но хватка у мужчины очень крепкая.
И приятная. Его парфюм в сочетании с потрясным запахом кожи сводит с ума. Дыхание сбивается.
– А ты скучала? – мурчит, наслаждаясь моим смятением.
– Да, – тихо отвечаю.
– Я рад, – ухмыляется, – а это что за ничтожества?
– Что? – резко разворачиваюсь и вижу, как к нам направляется Гордей Васильев со своей сворой.
Сглатываю, вжимаюсь в Игната в поисках защиты.
– Значит, вот оно как? – фыркает мажор, испепеляя меня взглядом. – Реально мужика нашла? Быстро ты, Матвеева.
– А ты кто, сопляк? – с ухмылкой произносит Игнат. – С чего решил, что можешь с ней так разговаривать?
– Ты не староват для студенток, дедушка? – Гордей даже не пытается как-то сгладить углы, провоцирует.
– Насколько же ты плох, что она выбрала деда, а? – голос Игната ровный, уверенный.
Он не поддается на провокации. Словно скала. Спокойный, жесткий. И рядом с ним я чувствую себя в безопасности.
– Уже распечатал ее целку? – а вот после этой фразы тело моего мужчины натягивается, как струна.
Мамочки! Гордей явно провоцирует драку. Но у него ничего не выйдет! Не выйдет же, правда?
– Поедем, а? – умоляюще смотрю в тёмные глаза Игната.
– Сейчас, малыш, только преподам кое-кому урок, – он разворачивает меня, открывает дверь машины, – садись.
– Но… – пробую возмутиться.
– Садись, – повторяет, но в голосе мужчины промелькивает сталь.
Ныряю на пассажирское сиденье Мустанга. Вся трясусь, потому что не знаю, как Гордей, но его друзья – отморозки! По универу разные слухи ходят. Они принуждают девушек ко всякому, спорят на невинность, потом меняются видео…
А еще говорят, что пару студентов куда-то пропали после того, как попробовали заступиться за девушек. Так что…
– Повтори-ка, – Игнат закатывает рукава рубашки, затем в шаг оказывается перед Гордеем.
И если до этого момента мажор казался мне огромным, рядом с мощью друга моего отца он совершенно беспомощен. Игнат жестко хватает Гордея за грудки, друзья мажора переглядываются и отступают.
– Повтори, я сказал! – рычит мужчина.
– Я… я… – бормочет Гордей, – вы чего встали, блядь?! Он один, а вас четверо!
– Знаешь, друг, – блеят остальные, может, и правда не стоит связываться… отпустите его, мы Матвееву больше не побеспокоим.
– ЧТО?! – ревет Васильев, но Игнат его отпускает.
Поправляет его футболку. Я хлопаю глазами, не понимая, что происходит вообще…
Но потом…
БАМ!
Кулак мужчины врезается в челюсть мажора, тот отлетает на метр точно. Падает. К нему подбегают друзья, помогают встать. Я вижу страх на лице Гордея.
Господи! Я реально была влюблена в этого труса и слюнтяя? Только толпой что-то могут, а один на один против сильного противника сразу нюни распустил. Фу…
– Ты ответишь! Я этого просто так не оставлю!
– Буду ждать, – рычит Игнат, с презрением осматривает остальных, – еще кто-нибудь хочет сказать про Леру что-то?
– Нет! Мы вообще… мы… не при делах! – верещат, утаскивают возмущающегося Гордея.
Лишь сейчас я заметила, что девчонки собрались вокруг Игната. Их глаза полны восторга и обожания. Чувствую лёгкий укол ревности. Или не совсем лёгкий…
Но мужчина лишь обходит машину и садится рядом со мной.
– Пристегнись, – подмигивает мне, – это был тот мажор, о котором папка твой говорил вчера?
– Угу, – киваю, густо краснею.
Он ведь был невероятно крут! Просто офигенный! Такой… такой… с щенячьим восторгом смотрю на Игната.
– Что такое? – усмехается.
– Ты как круто его поставил на место. Они ведь со своей компанией весь универ в страхе держат.
– Правда? – хмурится Игнат. – А ректор что?
– Они богатые… – вздыхаю, – ректор за пожертвования их семей на всё глаза закрывает.
– Так не пойдет. Разберемся, – коротко отвечает, затем трогается с места.
– А куда мы едем? – опускаю взгляд, начинаю кокетничать.
– Думал отвезти тебя домой, – ухмыляется мужчина, а я залипаю на его жилистые татуированные запястья, – а ты куда хочешь?
– Я голодная… – в подтверждение мой желудок начинает громко урчать.
– Понял, поехали. Какую кухню предпочитаешь?
– Я не знаю, – пожимаю плечами, – а ты какую посоветуешь?
– Лера… прекрати так невинно смотреть, – цедит мужчина сквозь зубы, – пожалей меня, прошу…
Облизываю губы. Между ног всё мокрое, мне безумно хочется быть ближе к Игнату. Что со мной?! Я сама готова запрыгнуть на него, просить и умолять.
– Лера…
– Ммм? – поднимаю полный желания взгляд, друг отца стискивает зубы, – ладно… я понял…
Сворачивает в ближайший переулок, тормозит. Хватает меня за руку и тянет на себя. Усаживаюсь сверху, чувствую крепкий стояк мужчины. Трусь.
– Сладкая девочка, – рычит.
– Правда? – продолжаю ёрзать, обнимаю Игната за плечи. – Мне так хочется… очень… я…
– Чего? – шепчет мне в губы. – Говори, милая!
– Этого, – прижимаюсь к его губам, требуя поцелуй…
– Ммм, – голос Леры сводит меня с ума.
Увидев сегодня ее такой беззащитной, чуть не сорвался и глотку не порвал этому мажору. Но ломать кости студенту напротив университета как-то некрасиво.
Так что я даю шанс мажору отвалить от Леры и сохранить свои кости целыми. Если же нет, проучу по полной программе. И Яна подключу. Сука, а так руки чесались!
Моя юная невеста совершенно не разбирается в мужчинах. Что ж…
– АААХ! – сам не замечаю, как забираюсь к девочке под платьице.
А там уже мокро, горячо и готово. Лерочка такая мягкая, податливая. Кожа нежная, пахнет ахуенно просто.
Держись, Игнат! Невинность Леры пока под запретом. Она не готова.
– Пожалуйста, – малышка на адреналине перевозбужденная, целует мои щеки, – Игнат… я хочу…
Садится на мои пальцы, просит больше ласки. Обнимает меня, вся пылает. Брожу руками по девичьему телу. Возможно, я дерьмо, совращающее дочь друга.
Но я так долго её ждал…
– Лера, – касаюсь губами нежной шейки, любуюсь на бегущие по коже девушки мурашки.
– Пожалуйста, – хнычет, трётся.
– Пожалей меня, милая, – хриплю, понимая, что еще пара ее движений и мой самоконтроль полетит к чертям.
Лера гибкая, тоненькая девочка. Встретив ее в клубе, я сразу понял, что это она. Этот требовательный взгляд я запомнил на всю жизнь.
Женись на мне, дядя Игнат!
Серьезно ли я тогда говорил? Не буду лукавить, маленькие дети меня не заводят. Но я дал себе слово найти Лерочку спустя лет пятнадцать. И вот она сидит на мне верхом, стонет, извивается, словно змея.
И требует мой член…
– Милая, – стаскиваю лямки платья, освобождаю маленькую аккуратную грудь в белом кружевном лифчике, – иди сюда… дай мне тебя приласкать.
Ловко расстегиваю белье, приподнимаю к подбородку девушки.
– АААХ! – Лера обнимает мою лысую голову, царапает кожу ноготками, пока я облизываю ее розовые соски.
Неопытная, сладкая… думали ли мы с Яном, что наша крошка с пухлыми губками вырастет в такую красотку? Мечтали ли? Я точно да. Мало того, я уверен был, что Лера расцветет.
И от одной мысли, что ее будет касаться другой, сходил с ума. Уже пару лет точно. Поэтому регулярно звонил ее отцу и ненавязчиво уточнял, как дела у девочки.
– Нравится? – всасываю нежную вершинку, наслаждаясь приятным ароматом, который источает кожа Леры.
Я чувствую её желание. И она прекрасно понимает, что под ее трусиками не рычаг переключения передач…
– Да! – стонет она, вся дрожит. – Игнат… ммм…
Сжимаю ее упругую попку, мне нравится дрожь, которой малышка Лера отвечает на мою ласку. Она хочет так же, как и я. Ничуть не меньше.
– Что Игнат? – ухмыляюсь, доводя девочку до исступления. – Чего ты хочешь, милая?
– Тебя…
Пока рано, крошка моя…
– Чего именно, Лера? – кусаю ее за сосок, девушка вскрикивает.
– Чтобы ты… ты… – она хнычет, – это стыдно.
– Если стыдно, значит, не так и хочется? – веду ладонью вдоль ее ровной спинки, затем вниз.
Ныряю к мокрым трусикам и снова касаюсь набухших складочек. Знаешь ли ты, милая, как я тебя хочу? И как схожу с ума от твоей близости?
– АХААА! – она раскрывается в своей порочной красоте, словно цветочек.
Расцветай для меня, детка. Давай… проникаю двумя пальцами в безумно узкую киску. Она развратно хлюпает, приглашая меня ее порвать. Это обязательно случится. Но пока…
– ААА! – ее крик направляет мои движения.
– Вот так, девочка… хорошо…
– АХАА! МММ! – Лера прижимается ко мне, отдаётся.
Уже почти… чуть глубже, пальцами раскрываю стеночки. Трусь рядом с клитором. Из-за огромной чувствительности этого достаточно. Лерчик вскрикивает еще громче, затем сжимает меня своими мышцами.
Падает, дрожа всем телом, а я ловлю ее эмоции. Купаюсь в них, чувствуя себя гребаным героем.
– Нет для мужика музыки лучше, – шепчу, целую малышку в макушку, – чем крик его кончающей женщины.
– Правда? – мурчит, затем поднимает на меня свои бездонные глаза.
– Ну что, покушаем? – подмигиваю девушке.
– Хорошо, – Лера слезает с меня, забирается на пассажирское сиденье и морщится.
– Что такое?
– Мокро, – дует губки.
– Возьми салфетки, – открываю бардачок, достаю упаковку.
Случайно задеваю ладонью пачку презервативов. Вскрытую. Да, я не был монахом в эти пятнадцать лет. Если бы был, яйца были бы размером с мою лысую голову.
Лера поднимает пачку, открывает. Моя деловая.
– Трех нет, – бурчит, затем убирает упаковку обратно, – интересно… ладно.
– Что ладно?
– Аппетит пропал, – фыркает, пристегивается, – отвези меня домой.
– Лер, – зову ее.
– Домой хочу! – капризничает.
– Не-а, – подмигиваю ей, – я тебя не отпущу, пока мы не поедим. Знаю я, что сейчас ты уже себя накрутила…
– Откуда знаешь? – рычит. – Много таких было, да?
– Лера, – уже с трудом сдерживаю хохот, – ты ревнуешь?
– Нет! – густо краснеет. – Ну… если только чуть-чуть…
– Я и не скрываю, что у меня были женщины. Иначе мои яйца катились бы впереди меня.
Она поджимает губки, затем прыскает. Ну вот! Отлично. У меня получилось ее развеселить. Я ведь не вру. Да, жены у меня нет и не было. Но одноразовый секс случался, пусть и не так часто, как мог бы…
– Поехали покушаем, – мурчит, возвращает мне веселый взгляд.
– Слово дамы – закон, – смеюсь, затем давлю на газ.
Несмотря на то, что у меня яйца сжаты в плотный комок и болят от возбуждения. Что член рвет брюки и падать не планирует, пока невинная дочь друга не скроется с поля зрения…
Я счастлив.
О проекте
О подписке