– Я… Я думаю, может быть, вы, ваше величество, все еще девушка? – осторожно спросила леди Эджкомб, в то время как все остальные оцепенели от такой дерзости.

Они знали, что леди Эджкомб никогда не посмела бы сказать такое любой другой женщине, но нынешняя королева так неизменно мягка, добросердечна и почти никогда не обижается.

– Как это я могу оставаться девушкой, если сплю с мейн Хендрик каждая ночь, леди Уинифред? – хмыкнула королева. – Это глупо.

– Чтобы быть настоящей женой во всех смыслах, нужно больше, чем просто спать в одной кровати, – мягко продолжила леди Эджкомб. – Между вами больше ничего не происходит?

Королева медленно покачала головой, добавив:

– Но я вполне довольна тем, что есть. Я не знаю и не хочу знать ничего другого. Хендрик – очень хороший муж.

«Так, – подумала она, – наконец-то с помощью докучливой леди Эджкомб мне удалось подтвердить слова короля о том, что наш брак фактически не осуществился». Поднявшись, королева объявила:

– Я хочу отдохнуть, леди. Все свободны, кроме Ниссы Уиндхем.

Анна медленно направилась к двери в спальню, за ней торопливо последовала Нисса.

– Бедная женщина, – покачала головой герцогиня Ричмондская. – Она действительно не понимает. Как жаль, что король не любит ее. Что же с ней будет? Ведь король не сможет обвинить ее ни в измене, ни в кровосмесительных связях, как предыдущих жен.

– Скорее всего брак будет просто аннулирован, – предположила маркиза Дорсет. – Что же еще?

Войдя в спальню, Нисса плотно прикрыла за собой дверь и, взглянув на королеву, заметила на лице своей госпожи какое-то странное выражение.

– Не позволяйте им огорчать вас, мадам, – соболезнующе заметила Нисса, но, к ее удивлению, Анна вдруг звонко расхохоталась.

Когда королеве удалось овладеть собой, она объяснила девушке:

– Я хочу рассказать тебе кое-что, Нисса, но это большой секрет. Если ты не сможешь его сохранить, то скажи мне об этом сразу, и тогда я ничего не буду говорить, хотя мне хотелось бы с тобой поделиться. Остальные – не друзья мне. Одни слишком поглощены своей значительностью, другие еще совсем девчонки. А я, Нисса Уиндхем, нуждаюсь в друге. Йа! Даже королям нужны друзья. Конечно, есть Ганс, но все-таки он совсем еще мальчик. Мне нужна подруга, с которой я могла бы говорить откровенно.

Нисса приблизилась к сидевшей у горящего камина королеве и опустилась перед ней на колени.

– Я горжусь тем, что служу вам, ваше величество, и сохраню в тайне все ваши секреты. Я почту за честь быть другом вашего величества.

– Недолго мне оставаться вашей королевой, – усмехнулась Анна.

– О, мадам! – испуганно вскрикнула Нисса. – Умоляю вас, не говорите так!

– Выслушай меня, Нисса Уиндхем. Хендрик не любит меня. Я поняла это с первой секунды. Если бы король мог найти способ расторгнуть помолвку, он не женился бы на мне. Но он не смог. Во время нашей брачной ночи мы обо всем договорились. Он не будет вступать со мной в супружеские отношения, заявляя во всеуслышание, что я ему противна, а я не буду возражать против аннулирования брака. Сегодня эта безобидная, но чересчур любопытная курица, леди Эджкомб, дала мне прекрасную возможность подтвердить слова короля.

– Но король так учтив с вами, – пробормотала Нисса, не в силах прийти в себя от изумления. Хоть она уже слышала разговоры на эту тему, но не придавала им значения, считая их обычными злобными сплетнями.

– Как жену Хендрик меня терпеть не может, Нисса, но как друга – совсем другое дело. Каждую ночь, уединившись в спальне, мы с ним играем в карты. Обычно я выигрываю, ведь Хендрик не так уж умен. Удивляюсь, отчего все так его боятся?

– Ох, мадам, уверяю вас, его стоит бояться! Он хорош с вами, поскольку вы не стали ему поперек дороги, но когда кто-то или что-то встает на его пути, он становится диким зверем. Постарайтесь не совершить ошибки, король может быть очень опасен.

– Мне говорили, твоя мать была его любовницей, – сказала королева.

– Всего несколько месяцев, до того как он влюбился в Анну Болейн. Мама только что овдовела, и моя тетя, графиня Марвуд, привезла ее ко двору, чтобы помочь ей развеять печаль. Король сразу же увлекся ею, но мама избегала его под предлогом траура. Она очень его боялась и к тому же не знала ни одного мужчины, кроме моего отца. Тогда король твердо сказал маме, что в первый день мая она будет принадлежать ему. Она хотела скрыться, но король угрожал разлучить ее со мной.

Голубые глаза королевы расширились от удивления.

– Вот как, – задумчиво произнесла она, – значит, Хендрик, когда захочет, может быть безжалостным.

– О да, мадам, это он умеет, – подтвердила Нисса.

– И в назначенный день твоя мама стала любовницей Хендрика?

– Да, и оставалась ею в течение нескольких месяцев. Она очень привязалась к нему и научилась хорошо его понимать. А потом при дворе появилась госпожа Анна Болейн и все изменилось. Как раз в это время ко двору прибыл и мой будущий отчим, и король предложил ему жениться на маме. Отчим был наследником моего отца и, как выяснилось, давно уже тайно любил маму, но при жизни моего отца не осмеливался высказать свое чувство. Ну вот, потом их обвенчали в личной часовне короля и они вернулись в наш дом, Риверс-Эдж. Но я должна сказать, что мама навсегда осталась преданнейшей из слуг короля. По его просьбе она еще дважды ненадолго посещала двор: один раз – чтобы участвовать в переговорах с принцессой Арагонской, и второй – когда казнили Анну Болейн. С тех пор она ни разу сюда не возвращалась.

– Как это Хендрик ее прозвал? – поинтересовалась королева.

– Моя маленькая деревенская девочка, – улыбнулась Нисса.

– А ты ведь тоже деревенская девушка, Нисса, или тебе нравится королевский двор? Я нахожу здешнюю жизнь восхитительной. Двор моего брата такой скучный и напыщенный. Ни карт, ни танцев, ни красивых платьев.

– Может быть, здесь и весело, ваше величество, но мне кажется, что, как и моя мать, я предпочитаю деревенскую жизнь, – ответила Нисса. – Хотя, конечно, я счастлива служить вам. Мои родные надеются, что здесь я найду себе мужа.

– А ты не могла найти его дома?

– Нет, мадам. Моя семья уже потеряла надежду выдать меня замуж. Мне уже почти семнадцать, а во всей округе не нашлось ни одного более или менее подходящего человека, который сумел бы завладеть моим сердцем или хотя бы привлечь мое внимание. Если вы перестанете быть королевой, не знаю, как сложится тогда моя судьба. Вы не знаете, когда король намерен аннулировать ваш брак, мадам?

– Думаю, это случится весной. Хендрик не такой мужчина, чтобы долго обходиться без женщины. Кажется, он уже начал кого-то себе присматривать. Ты заметила? Он по-особому улыбается Анне Бассет, Кэтрин Говард и тебе. Ты не обращала на это внимания?

– Мне? – ужаснулась Нисса. – О, мадам, только не мне! Ведь король был возлюбленным моей матери! По возрасту он мне в отцы годится!

Нисса побледнела и задрожала. Королева успокаивающе обняла ее.

– Нисса Уиндхем, – с усмешкой произнесла она, – по возрасту Хендрик и мне годится в отцы. Наверное, я просто слишком много слушала сплетен. Скорее всего король хорошо относится к тебе, потому что питает добрые чувства к твоей маме.

– Да, да! – воскликнула Нисса, переводя дыхание. – Я уверена, что его величество относится ко мне по-отечески.

Тем не менее слова королевы заронили тревогу в душу Ниссы, но она боялась поделиться ею даже со своей теткой. Ей казалось, что тем самым она обманет доверие королевы. Как же развернутся события, когда брак Анны Клевской и Генриха Тюдора будет расторгнут? Королевские министры станут настаивать, чтобы он взял новую жену, жену, способную родить ему сыновей. Король же в последнее время только и говорит что о преимуществе английских жен перед иноземными. Нисса вдруг заметила, что стала объектом пристального внимания со стороны нескольких влиятельных членов Тайного совета. С этого момента ее безупречное поведение и преданность королеве стали еще более подчеркнутыми. Это единственный щит, которым она могла заслониться.

В марте Генрих официально сообщил своему Совету, что фактическое осуществление брака между ним и Анной Клевской совершенно невозможно. Члены Тайного совета тут же сообразили, что Генрих Тюдор прозрачно намекает (насколько он способен намекать), что они должны найти способ освободить его от уз этого брака. Говоря с министрами, король настаивал на том, что имела место более ранняя помолвка между Анной и сыном герцога Лоррейна.

– Мы самым тщательным образом изучим этот вопрос, – заверил своего господина Томас Кромвель, а герцог Норфолк ехидно улыбнулся.

Король поблагодарил Совет и удалился, предоставив присутствующим дебатировать сколько вздумается. Члены Тайного совета все как один поглядели на Кромвеля.

– Никакой более ранней помолвки не было, – мрачно сказал Кромвель. – Мы наводили справки еще до того, как начали составлять брачный контракт. Посылали гонцов к нынешнему герцогу Лоррейну. Когда они оба были еще детьми, отцы поговаривали о том, чтобы их поженить, и только. Герцог клятвенно заверяет, что никакой помолвки не было. Он даже пересмотрел бумаги своего покойного отца, более того, переговорил с его бывшим духовником. Никаких следов помолвки нет. Король не может развестись с Анной Клевской, использовав это как повод.

– Тем не менее он разведется с ней, Кром, – заверил его герцог Норфолк. – Он еще полон сил, ему нужна женщина. Мне то и дело рассказывают, как его жадный взор впивается то в одну, то в другую хорошенькую женщину. Он не станет спать с этой фламандской кобылой, но я не сомневаюсь, что он еще способен зачать ребенка. Одного принца недостаточно для Англии, джентльмены! Англии нужен целый выводок принцев!

– Согласен, – кивнул епископ Гардинер.

– Королева – на редкость добрая женщина, – неожиданно заговорил архиепископ Кентерберийский. – Мы не можем причинить зло этому невинному созданию. Это недостойно англичан. Если уж необходимо расторгнуть этот союз, то только путем аннулирования брака. С королевой необходимо поступить по-доброму, щедро вознаградить ее, заручившись взамен ее согласием. Мне кажется, вы должны поддержать меня, джентльмены.

– А если она, как та испанская стерва, не захочет пойти на компромисс? – возразил герцог Норфолк. – Между прочим, вина-то лежит на короле. Разве не твердил он всем и каждому, что он не в состоянии вступить в супружеские отношения? Что, если она не пойдет нам навстречу? Мы должны найти другой выход, а я не вижу иного пути, как… – И он, гнусно улыбаясь, провел рукой поперек своей длинной шеи.

– Томас, Томас, – начал увещевать его архиепископ, – эта королева не имеет ничего общего с принцессой Арагонской. С ней можно договориться, и я готов взять это на себя. А что думаете вы, Кром? Аннулирование?

– Это единственный выход, милорды, – кивнул Томас Кромвель.

– Тогда вы должны предложить это королю и посмотрим, что он скажет, – продолжал архиепископ Кранмер. – Когда получим согласие его величества, я переговорю с королевой. Ее нельзя обижать. Она королевского рода.

– Испанка тоже была королевского рода, – пожал плечами герцог Норфолк.

– Сейчас совсем другая ситуация, Томас, – спокойно ответил архиепископ.

– Королю может не понравиться, если его выставят на всеобщее посмешище, – забеспокоился Кромвель. – Кто из мужчин захочет привлекать внимание к такого рода проблемам?

– У него нет другого выбора, – практично рассудил епископ Гардинер. – Если он так уж жаждет избавиться от этой женщины, то должен пойти на некоторые жертвы.

– Но мы ведь говорим не об обычном человеке! – взволнованно проговорил Кромвель. – Речь идет о самом Генрихе Тюдоре!

– Мы поддержим вас в этом деле, Кром, – заверил лорд-канцлера герцог Норфолк. – Страусиная политика должна быть отброшена в сторону, когда речь идет об интересах Англии. Разве здесь мы не едины, джентльмены? – Он оглядел присутствующих.

– О да! – в один голос ответили остальные.

– Меня не совсем успокоили ваши заверения, милорд, – откликнулся Кромвель, – но, как мне представляется, у меня нет выбора и я должен убедить короля согласиться на аннулирование. Я попытаюсь переговорить с ним сегодня же. Медлить нет смысла.

Лорд-канцлер отправился к королю. Остальные члены Тайного совета тоже начали расходиться. Епископ Гардинер незаметно приблизился к герцогу Норфолку:

– Нам надо поговорить, Том.

– Пойдемте со мной, – ответил герцог.

Они спустились в один из тихих уголков парка, совершенно пустынный в этот прохладный день. Весна уже стояла на пороге, но было еще холодно. Здесь никто не мог ни увидеть, ни подслушать их – идеальное место для заговорщиков.

Герцог Норфолк посмотрел на своего собеседника. Епископ, высокий мужчина с седеющей шевелюрой и удлиненным лицом, на котором выделялись умные темные глаза, крупный нос и мясистые губы, был весьма надменным и трудным в общении человеком. Как и герцог, он оставался убежденным консерватором и в политике, и в религии. И как и герцога, последние несколько лет Кромвелю удавалось держать епископа в отдалении от двора. Ни у того, ни у другого не было никаких причин симпатизировать лорд-канцлеру.

– Теперь, когда вопрос практически решен, – вполголоса произнес Стивен Гардинер, – нам нужно обсудить вопрос о новой женитьбе короля.

– Думаю, в Европе сейчас не найдется ни одной женщины соответствующего ранга, которая согласилась бы пойти за него, – насмешливо произнес герцог. – Но ведь это к лучшему, милорд, не так ли? Король найдет новую невесту прямо здесь, в своем собственном саду. Он будет выбирать среди роз Англии, а не среди чужеземных цветов.

– У вас есть кто-нибудь на примете, милорд? – вкрадчиво поинтересовался епископ. – Несмотря на свои габариты, король предпочитает женщин изящного сложения и красивой, определенного типа, внешности, рядом с которыми он мог бы вновь почувствовать себя молодым и неотразимым принцем. Женщин, которые любят музыку и хорошо танцуют, и при этом достаточно молоды, чтобы рожать, и в то же время, чтобы их юность льстила его неутолимому самолюбию. Но найдется ли здесь юная девушка, готовая связать свою жизнь с этой огромной, неповоротливой, дурно пахнущей грудой мяса? С человеком, который тем или иным способом уже избавился от трех жен. Невольно возникает вопрос: какая судьба готовилась королеве Джейн, не умри она от родов? Сейчас он вспоминает о ней как об идеальной жене, но кто знает, что было бы, будь она жива? Какая же знатная девица согласится принести себя в жертву этому человеку, Томас?

Норфолк спокойно выслушал епископа. Длинное костистое лицо герцога выражало глубокое раздумье. Он – первый дворянин Англии, но даже его жена, леди Элизабет Стаффорд, предупреждала Томаса Кромвеля, чтобы тот не доверял ее мужу. Томас Говард умел разговаривать с врагами так же ласково, как и с друзьями. Правда, Кромвель не очень-то нуждался в таком предостережении. При всей склонности к интригам и прожектерству герцог Норфолк был весьма амбициозен и очень умен. Его первая жена, Анна, была дочерью Эдуарда IV и свояченицей Генриха VII. Она родила герцогу одного сына, Томаса, умершего во младенчестве, и сама ненадолго пережила его. От второй жены у герцога родились сын Генрих, граф Суррей, а также дочь Мария, вышедшая замуж за Генриха Фицроя, герцога Ричмондского, незаконнорожденного, но горячо любимого сына короля. Были времена, когда герцог Норфолк подумывал, не увидит ли он на английском троне свою дочь, но Генрих Фицрой умер, а королева Джейн произвела на свет долгожданного законного наследника. Теперь в голове герцога зрел новый план.