– Нет. У меня просто возникло странное ощущение, будто кто-то тайком смотрит на меня. За последний год я это чувствовала много раз. Правда, это ощущение всякий раз мимолетно. – Лара пожала плечами, словно стряхивая с себя наваждение. – Мои чувства феи становятся все сильнее. Я думаю, дело только в этом, – сказала она Носс и отрывисто засмеялась.

– Лето почти прошло, – напомнила Носс, – скоро Собирание. Обычно я жду его с нетерпением, но в этом году – нет. Ты ведь уедешь от нас, когда оно закончится. А мне будет нелегко путешествовать с появлением младенца.

– Да, это нелегко – согласилась Лара. – Я все время забываю, что у тебя скоро родится дочка, – если, конечно, мой сын прав и это дочь.

– Диллон не ошибся, – спокойно ответила Носс. – Когда он предсказывает что-либо, он никогда не ошибается, хотя сам еще ребенок.

– Я рада, что у меня будет возможность дольше наблюдать за ним, – сказала Лара. – Я собиралась послать его к Калигу, только когда ему исполнится двенадцать. Но если действительно его магический дар становится сильнее, я, возможно, изменю свое решение. Не говори ему об этом, он так рвется туда! – И Лара засмеялась.

– Мне кажется, он хочет быть там, где на его способности не смотрят подозрительно, – заметила Носс. – Всегда найдутся люди, которые боятся магии. И Диллона часто считают больше твоим сыном, чем сыном Вартана.

– Если бы Вартан был жив, этого бы не было, – вздохнула Лара.

– Я знаю, – согласилась Носс. – И мне очень жаль. Но дела обстоят именно так, и мы не можем это изменить.

– Да, по-моему, не можем, – подтвердила Лара. – Говорила Бера что-нибудь с тех пор, как я услала Кэма к Шолех? И как у нее дела?

– Вряд ли Бера осознает, сколько времени прошло с тех пор, как он уехал. Паква хорошо уживается с ней. Бере нравится быть с ней вместе, и к тому же Паква чудесно готовит. По-моему, Бера даже немного пополнела. Кажется, теперь, когда Кэма здесь нет, она не так раздражена.

– Как жаль, что мы не можем навсегда отделить от нее Кэма, – пробормотала Лара. – Я надеюсь, Паква останется у Беры, когда он вернется. Но если Кэм не захочет, чтобы она жила в доме Беры, Пакве будет трудно там остаться.

– Ее предупредили на этот счет. Она будет заниматься только Берой и не станет обращать внимание на мальчика. В морозный сезон он будет занят уроками. А на следующий год мы снова отправим его к Шолех, а может быть, к Рендору или Роану.

– Не позволяй ему иметь близких друзей, – посоветовала Лара. – Он не должен приобретать себе союзников в кланах.

– Лара! Он же еще ребенок! – тихо произнесла Носс.

– Он не всегда будет ребенком. А я уверена, Бера вбила ему в голову, что он когда-нибудь должен стать главой фиакров. Лиам проживет долго, я это знаю, Носс. Но ты ведь не хочешь, чтобы Кэм начал сеять смуту среди фиакров, когда твой муж станет старше.

Носс неохотно кивнула и сказала:

– Я не могу избавиться от чувства, что, если бы Кэма воспитывали мы, он был бы другим.

– Нет, – покачала головой Лара. – Зло в нем самом. Его нужно будет держать под контролем всю его жизнь.

В самом конце лета Носс родила дочь. Маленькая Милдри была красивым и тихим младенцем. Приближалось Собирание. Магнус Хаук собирался приехать к Ларе и кланам. Он делал это каждый год с тех пор, как они переселились в Новое Дальноземье. Именно в Собирание кланы подносили Магнусу дань, положенную ему по обычаю как их верховному правителю. Лара отправила своему мужу магическое послание, в котором сообщила, что Диллон и Ануш поедут к ним домой вместе с ней. Доминус в ответном послании сообщил, что к нему приехала помогать по хозяйству его сестра Сирват и уже готовит комнаты для детей, хотя сама беременна вторым ребенком, который должен родиться в конце осени.

Теперь, когда рядом с Ануш не было Кэма и Беры, девочка стала ближе к матери. Узнав от Диллона про интерес Ануш к растениям, Лара вместе с дочерью посадила маленький огород и пообещала девочке, что они перевезут ее растения в новый сад, который будет у нее в Тере. Еще она рассказала дочери кое-что, самое простое, о свойствах растений, например, что лаванда – прекрасное средство против бессонницы, а чай из ромашки полезен для нервов. Однажды она посадила девочку рядом с собой на Даграса, они вместе долетели до Обскуры и посмотрели, как играют в волнах морские животные. Ануш была в восторге от всего этого, и Лара с облегчением увидела, что взгляд девочки перестал быть сердитым.

В один прекрасный летний вечер Лара и двое ее старших детей почти до самой ночи лежали на пологом склоне холма, глядя, как падающие звезды пролетали по черному небу, где еще не взошла луна. Земля под их телами пахла зеленью и свежестью рано выпавшей росы. Потом Лара и Диллон вместе пришли домой, Лара несла на руках спящую Ануш.

– Это был прекрасный момент для магических действий, – сказал матери Диллон. – Мама, почему звезды летали? До этой ночи они вроде не двигались.

– Не знаю, – призналась Лара. – Этот вопрос ты должен задать Калигу, сын, когда мы снова увидимся с ним.

– А когда это будет? – трепетно спросил Диллон.

– Как же тебе не терпится уехать к принцам-теням! – засмеялась Лара. – Но ты сейчас живешь вместе со мной в первый раз за несколько лет. Дай мне немного побыть с тобой, Диллон. Я уверена, что Калиг согласился бы со мной.

– Вы, взрослые, все заодно – и волшебные существа, и смертные люди! – пожаловался Диллон.

– Иначе мы не выдержим детей рядом с собой столько времени, чтобы научить их чему-то! – со смехом ответила Лара.

Они вошли в дом главы клана, и слуга, ожидавший их возвращения, запер дверь. Добравшись до комнаты своих детей, в которой она обитала, когда приезжала к Носс, Лара уложила Ануш в кровать рядом с Загири, которая уже спала, и накрыла дочерей одеялом. Поцеловала обеих, потом поцеловала сына, который уже залез в свою кровать.

– Спокойной ночи, Диллон, и хорошего сна.

– Я не знаю, смогу ли уснуть, – ответил мальчик. – Вечер был такой чудесный, мама.

Лара взъерошила ему волосы и сказала:

– Ты уснешь.

Потом она легла в свою кровать. Лето прошло чудесно.

Еще две недели – и Магнус приедет к ним. Они все вместе пойдут на Собирание. Ларе не терпелось увидеть глав всех кланов и узнать, как у них идут дела после нескольких лет жизни на новом месте. Лиам сказал, что все довольны, но ей хотелось услышать это от них самих. Два месяца назад, когда она летела сюда, поля внизу действительно выглядели плодородными и зелеными. Лошади в Ахи тоже выглядели сытыми. Но как живут остальные? Здоровы ли овцы Рендора? По-прежнему ли гномы с Изумрудных гор хорошо ладят с семьями Пиараса и Тормода? Лара подумала, что теперь всегда будет беспокоиться о них, потому что это она переселила их сюда. Но тут ее веки начали слипаться, и она мирно уснула.

Проснувшись на следующее утро, Диллон какое-то время лежал неподвижно и думал о странном сне, который привиделся ему ночью. Это было так явственно, но Диллону хотелось верить, что он спал. Он зевнул, потянулся и заметил, что его мать уже встала. Мальчик знал, что она любит смотреть на восход солнца и обычно встает раньше своих детей. Повернув голову, он увидел, что его сестры еще спят, и улыбнулся им. Они обе – дочки его матери, но такие разные. Загири любит приключения и полностью уверена в себе. Это, наверное, потому, что она растет с отцом. Ануш, напротив, осторожная и всегда готова защищаться. Это потому, что она потеряла отца еще до того, как узнала его.

Диллон хорошо помнил Вартана и считал своим долгом чаще рассказывать Ануш о том, как их отец, знатный дворянин из Дальноземья, сажал ее в седло и скакал вместе с ней по лугам, как любил всем сердцем обоих своих детей. Однако, к несчастью, Кэм и Бера рассказывали Ануш о Вартане совсем другое и этим сбили ее с толку. Диллон признался себе, как он рад, что на это лето Кэма услали прочь, а они с сестрой уедут вместе с Ларой в ее замок на побережье Теры. Жаль, Новое Дальноземье без отца – не подходящее место для Ануш. Ей нужно начинать новую жизнь. Ей нужно иметь и мать и отца. Диллон знал, что Магнус полюбит их обоих, потому что они дети Лары. Доминус будет хорошо относиться к ним.

Диллон встал с кровати и оделся. Сестры скоро проснутся. Он наполнил водой таз для умывания, вымыл лицо и руки, почистил зубы маленькой щеткой, окуная ее в порошок из пемзы, как его научила мать. Наконец, он прополоскал рот, провел пальцами по своим темным волосам, вылил грязную воду из тазика и налил новую для сестер. Солнце как раз поднималось над горизонтом. Если он поторопится, успеет присоединиться к маме.

Но он не смог отыскать Лару возле дома.

Диллон гнал от себя мысли о своем сне, но все же начал думать, что сон в конце концов может оказаться вещим. Ночью его разбудило что-то, похожее на шепот, но он не мог разобрать слова. Он повернулся и увидел группу тонких, как пленка, почти прозрачных серовато-белых существ, которые висели в воздухе над его матерью. Эти существа вытягивали из ее головы полупрозрачные золотистые нити, и одно из них аккуратно наматывало эти нити на большое веретено. Закончив свои манипуляции, существа растворились в воздухе. Диллон моргнул от удивления, а когда снова взглянул на маму, ее уже не было в кровати.

«Это мне снится», – подумал он и снова заснул. Но был ли это сон? То, что он видел, было очень, очень странным. Если не сон, то только магия. Диллон знал, что в их мире есть другие волшебные существа, кроме его матери. Но он инстинктивно чувствовал, что никто из ее союзников и помощников не мог иметь отношение к ночному видению. Может быть, Лара отправилась куда-то по крайне срочному делу. Но тогда она сказала бы об этом кому-нибудь. И Диллон с холма, куда пришел смотреть восход вместе с Ларой, вернулся в зал Лиама.

Он вошел туда через кухонную дверь, пожелал слугам доброго утра, с улыбкой принял от кухарки толстый ломоть только что испеченного хлеба. Через какое-то время в комнату вошла из кухни Носс. Поверх одежды на ней был широкий вязаный шарф, и в нем лежала Милдри.

Диллон улыбнулся своей кормилице.

– Разве Милдри еще не чувствует разницу между днем и ночью, дорогая Носс? – спросил он и нежно дотронулся пальцем до рыжеватой головки малышки. – Она такая хорошенькая. Когда-нибудь станет красавицей. Вы с Лиамом получите за нее хороший выкуп, когда выдадите замуж.

Носс слабо улыбнулась и ответила:

– Она еще и очень упряма. У этой моей долгожданной дочки нрав почти как у мальчиков.

– Я нигде не могу найти мою мать, – сказал Диллон, стараясь, чтобы слова звучали легко, словно речь идет о чем-то незначительном, а сам в это время думал: «Пожалуйста, пусть Носс скажет, что знает, где мама. Пусть то, что было ночью, окажется только странным сном».

– Разве она не вышла, как всегда, посмотреть на восход солнца? – спросила Носс.

– Когда я проснулся, ее не было в комнате. Я пошел на холм, и там ее тоже не было. Я не видел ее с тех пор, как мы вчера легли спать.

Это была не совсем правда, но он не мог поверить, что виденное им было правдой.

– Так, значит, она где-то близко, – ответила Носс. – Может быть, села на Даграса и полетела к Рендору.

– Но она ни о чем таком не говорила! – настаивал Диллон. – Если бы она собиралась улететь куда-то, она сказала бы об этом нам.

– Значит, она никуда не улетала! – ответила Носс и переключила внимание на Милдри, которая захныкала, требуя, чтобы мать покормила ее грудью.

Диллон ушел из кухни и отправился на тот луг, где, как он знал, должен был находиться Даграс вместе со своей кобылой Сакари и их жеребенком, которого звали Фероз. Дойдя до лугового пастбища, он сразу увидел жеребца своей матери. Мальчик пожелал скакуну и его семье доброго утра, сделал это очень вежливо, потому что хорошие манеры очень много значат для лошадей. Потом он сказал большому жеребцу, что нигде не может найти свою мать.

– Садись мне на спину, молодой Диллон. Будем искать ее вместе, – сказал ему Даграс.

Диллон ухватился рукой за гриву коня – она была кремового цвета – и запрыгнул ему на спину. Они вместе начали осматривать окрестности. Даграсу не было необходимости раскрывать огромные белые крылья: пешком Лара не могла уйти далеко. Но, потратив немало времени, они не нашли ее следов. И тогда Даграс все же взлетел, однако с высоты они также ее не обнаружили. Так они искали много часов.

«Мне надо было бы сказать Лиаму и Носс о том, что я видел, – подумал Диллон. – Но они, хотя и долго пробыли рядом с моей матерью, вряд ли поверили бы мне. Сказали бы, что я ребенок и у меня разыгралось воображение. Мне нужно поговорить с принцем Калигом».

– Что с тобой? – спросил Даграс.

– Ничего. Меня просто беспокоит то, что мы не можем найти маму.

– Что-то случилось, – признал крылатый конь. – Этой ночью все лошади на лугу вдруг неестественно забеспокоились, правда недолго.

– По-моему, мы должны полететь за доминусом, – сказал Диллон.

– Может быть, ты и прав. Но мы гости фиакров, и принимать решение об этом должны они. Вернемся и посмотрим, не возвратилась ли твоя мать домой.

Они вернулись на луг. Там Даграс спустил Диллона со своей спины и посмотрел, как мальчик побежал к дому Лиама.

Разыскав своего воспитателя, мальчик спросил, не вернулась ли Лара.

– Я и не знал, что она пропала, – с изумлением и ужасом ответил Лиам.

– Разве Носс ничего не сказала тебе? Я говорил с ней сегодня рано утром.

– Я сегодня видел Носс только мельком, – признался Лиам. – Мы готовимся к Собиранию, у нас много дел. Твоя помощь могла бы мне понадобиться, Диллон.

– Мы с Даграсом весь день искали мою мать! – стал защищаться мальчик.

В зал вошла Носс.

– Где Лара?! – крикнул ей Лиам.

Увидев рядом с мужем Диллона, Носс покраснела и ответила:

– Я сегодня ее не видела, потому что была очень занята с Милдри. Ты еще не нашел ее, Диллон?

– Мы с Даграсом осмотрели местность на много миль вокруг и даже взлетали в небо, но так и не нашли никаких ее следов. Лиам, я думаю, мне следует сесть на Даграса, поскакать в замок доминуса и сообщить ему, что моя мать пропала. Ночью небо будет достаточно светлым, а если я отправлюсь сейчас, еще до заката проделаю половину пути.

– Не нужно тревожить твоего отчима! – резко заявила Носс. – Она могла отправиться в замок по какому-нибудь делу. Я уверена, что исчезновению твоей матери существует разумное объяснение. Она может путешествовать и без Даграса. Она могла отправиться к твоей бабушке в лес или к принцам-теням. Твоя мать никому не обязана давать отчет в своих поступках, Диллон.

– Если бы она куда-то собралась, она бы сказала об этом кому-нибудь, – упрямо ответил Диллон. – Ночью я видел странный сон и теперь боюсь, что это было явью.

– Диллон, сейчас не время для волшебных сказок, – нетерпеливо сказала Носс.

– А если это все-таки не сон? – продолжал настаивать мальчик.

И Носс и Лиам ответили на это грозным взглядом, а Лиам добавил:

– Прекрати это, парень!

Диллон сдержал гнев, только сердито подумал: «Сразу видно, что они смертные!»

– Что с моей матерью? – спросил он у них. – Я не видел ее со вчерашнего вечера, и никто другой тоже не видел. Вы должны признать, для нее нетипично – уйти куда-то и не сказать об этом никому.

– Да, это странно, – согласилась Носс. – Но она могла так поступить.

А Лиам сказал:

– Если она не вернется к завтрашнему дню, мы начнем ее искать, Диллон, но я уверен, что это просто недоразумение. Кроме того, Лару всегда защищают ее магическая сила и дух-хранитель Этне.

«Нет, с ней что-то не так, – подумал Диллон. – Я это чувствую. С ней что-то не в порядке. Мамы нет нигде поблизости, иначе я знал бы, что она рядом. Когда она рядом, я всегда это ощущаю. Но они не станут меня слушать, они не понимают. По крови я больше смертный человек, чем волшебное существо, но чувства у меня как у волшебных существ».

– Ладно, – неохотно согласился он со своими воспитателями.

Но Лара не появилась и на следующий день. Никто из жителей деревни ее тоже не видел. Хотя Диллон и сказал, что он и Даграс старательно обыскали все окрестности еще накануне, Лиам организовал масштабные поиски вокруг деревни на много миль. Но в конце дня по-прежнему не было обнаружено никаких следов Лары.