Они вошли во двор, старательно подметенный, но совершенно голый. Розы и другие цветы, за которыми любовно ухаживала мать, давно погибли, а может, были уничтожены пожаром. Какая жалость! Весной она все посадит заново, но сейчас уже слишком поздно: по ночам выпадает иней.

Альберт вынул из кармана ключ и вставил в скважину. Дверь распахнулась.

Внутри оказалось темно и сыро. Тусклые осенние лучи едва пробивались сквозь несколько не закрытых ставнями окон.

Адэр пошла по коридору, ведущему в большой зал, ее любимое место для игр, где было так легко спрятаться от нянюшки. Здесь было все по-прежнему… и одновременно совсем по-другому. Тихо. Так неестественно тихо… никаких признаков жизни. Но не чувствовалось и присутствия духов невинно убиенных в тот ужасный день.

– Не могут ли жители деревни принести немного дров? Нам нужно до вечера согреть дом, – попросила Адэр, оглядываясь. Зал был пуст, если не считать двух стульев с высокими спинками, стоявших у шаткого столика, сменившего прежний господский стол, и низкого диванчика, рядом с очагом, в котором не было ни единого полена.

– Крыша провалилась, и все внутри сгорело. Остались одни стены, – пояснил Альберт. – Только это и позволило сохранить дом.

– Значит, вся мебель сгорела или была украдена?

– Да. Целыми остались только кухни, что расположены под парадным залом. Верхние этажи и зал подожгли разбойники, а мебель растащили. Но на кухни никто не обратил внимания. Выжившие женщины разобрали все по домам в ожидании возвращения новых хозяев. Мы знали, что вы приедете домой, к нам.

Элсбет, все это время молчавшая, наконец оправилась от шока. Как страшно видеть когда-то красивый, величественный дом в таком состоянии!

– Принеси дров! – велела она Альберту. – И постарайся найти нам пару тюфяков, если возможно, без блох. Ее светлость будет временно спать в зале, пока не изготовят мебель. И нам необходимы слуги. Нужно немедленно починить все, что поломано, поскольку от зимы не жди добра.

– Тут вы правы, мистрис Элсбет, – согласился Альберт. – Приятно видеть вас снова. Уверен, у вас найдется, что нам порассказать.

– Я не любительница сплетен! – отрезала Элсбет.

– О, нянюшка, – обратилась к ней Адэр, совсем как в детстве, – думаю, что и Альберт, и другие жители Стентона будут рады услышать рассказы о короле и дворе. Не вижу в этом ничего плохого.

– Если вы так считаете, ваша светлость, может, я и смогу припомнить несколько интересных случаев, – медленно выговорила Элсбет. – Но, повторяю, я не сплетница!

Алберт широко улыбнулся, и Элсбет впервые внимательно присмотрелась к нему. Коренастый, плотный мужчина с добрыми голубыми глазами и венчиком каштановых волос вокруг розовой лысины неожиданно показался ей довольно симпатичным.

– Не терпится услышать эти рассказы, – лукаво подмигнул он.

– Веди себя прилично, – упрекнула Элсбет, но, тут же смягчившись, добавила: – Как твоя мать? Я хорошо ее помню.

– Она уцелела в тот день. Кому нужна старуха?! Она будет счастлива видеть тебя, Элсбет.

– А твоя жена? Ты, конечно, женился?

– Нет. Времени не было. Сначала после набега остались только несколько стариков и женщин с детьми. Я был ранен, и меня посчитали мертвым. В следующие несколько месяцев вернулись женщины помоложе, их было немного, и почти все – с огромными животами. И наконец, появились мужчины, и молодые, и средних лет. Как оказалось, они смотрели на меня как на старшего. Мы сумели отстроить деревню, уберечь дом и даже засеять поля. Урожая хватало, чтобы прожить от осени до осени. Но мне пришлось выполнять обязанности шерифа и судьи, миледи. О нас совсем забыли, пока не появился герцог Глостер. Если я превысил свои полномочия, миледи, надеюсь, вы меня простите.

– О нет, Альберт, ты поступил благородно, и моя благодарность за преданность Стентону будет безмерной. Если бы не герцог, о нас действительно бы забыли. Но теперь, пожалуйста, позаботься о тюфяках и дровах. А я тем временем заново познакомлюсь со своим домом. – Кивнув Альберту, она вышла из зала.

– До чего похожа на мать! – вздохнул Альберт.

– Вот именно, – кивнула Элсбет. – Но она упряма. Сбежала от короля, и тебе лучше узнать это сразу. Воображает, будто он оставит ее в покое, но это не так. Она имеет определенную ценность для короля.

– Сбежала? Но почему? – удивился Альберт.

Элсбет показала ему на стул.

– Присядем ненадолго, и я все расскажу.

– Сначала я принесу дров и разведу огонь. Потом выслушаю все, что ты мне поведаешь.

– Иди и поскорее возвращайся, – согласилась Элсбет.

Альберт вышел, а она уселась и стала ждать. Не прошло и получаса, как он вернулся с мужчинами и женщинами, нагруженными самыми различными предметами. У большого очага был сложен запас дров на несколько дней. Вместо шаткого столика снова появился прежний высокий стол.

– А это еще откуда? – поразилась Элсбет.

– Прежний стол, – пояснил Альберт. – Он сильно обгорел, когда обвалилась крыша, но тут пошел дождь. Мы вытащили его и починили. Он стоял в сарае. Я совсем забыл о нем, пока старый Уот не напомнил.

Элсбет подошла к столу, медленно провела рукой по столешнице и обернулась к собравшимся.

– Я знаю, она отблагодарит вас за это. Для нее большое утешение сидеть за родительским высоким столом.

Женщины, окружившие ее, улыбались и кивали. Не успела Элсбет оглянуться, как они уставили стол едой. Одна вытащила из-под юбки серебряный кубок, украшенный овальными зелеными камнями, и осторожно поставила на стол.

– Мы спасли вещи, которые не были украдены, – тихо пояснил Альберт.

Исполнив свой долг, жители деревни ушли. Элсбет заметила у очага два толстых тюфяка, покрытых овечьими шкурами и небольшими одеялами. Женщина довольно улыбнулась. Пусть это невеликая роскошь, но им будет тепло, сухо и удобно, впервые со дня побега из Виндзора.

– Пойдем, Элсбет, расскажешь все, что мне следует знать, – предложил Альберт.

Та со вздохом села.

– Король желает выдать ее замуж. А она не хочет. И не одобряет его выбор – побочного сына Тюдора, который, как известно, принадлежит к дому Ланкастеров. Король пытается заключить мир между обеими семьями. У него много законных дочерей, но старшая, возможно, станет королевой Франции, вторая – слишком болезненна для брака, а третья предназначена Генриху Тюдору, наследнику Ланкастеров. Остальные еще слишком малы. И чтобы доказать свои добрые намерения, король решил сначала выдать замуж Адэр. Она его подопечная, и ее мужу перейдет титул графа Стентона, а король обещал ей щедрое приданое. Но миледи не желает выходить за одного из Ланкастеров. Они убили ее родителей и на многие годы лишили дома. Кроме того, Адэр еще не хочет выходить замуж, тем более что принцесса Элизабет старше ее и все еще не имеет жениха. Адэр хотела вернуться домой. И вернулась. Надеется, что король забудет о ней и найдет бастарду Тюдоров другую невесту. Но этого не случится. Король – человек упрямый и правит железным кулаком в бархатной перчатке. Слуги всегда знают больше своих господ, как ты прекрасно понимаешь. Последние десять лет моя госпожа провела в стенах королевской детской, вместе с отпрысками короля, и очень мало ведает о том, что творится в окружающем мире. Король Эдуард – человек неплохой, и подданные его любят. Но он также требует от них повиновения. И если пожелал выдать замуж миледи, значит, так оно и будет. Я очень удивлена, что он не послал за нами погоню.

– А я удивлен, что вам удалось добраться сюда без вооруженного эскорта, – покачал головой Альберт.

– Вот поездка на юг была нелегкой, – призналась Элсбет, – и заняла больше месяца, но я следовала приказу графа и держалась вдали от больших дорог. Впрочем, все встречные были так напуганы, что старались поскорее проехать мимо. Однако тогда пес был совсем молод и все боялись с ним связываться. А вот возвращение домой было совсем другим. Мы скакали во весь опор, и миледи иногда брала собаку в седло, потому что Бейст не успевал за нами. Она очень привязана к волкодаву, но он стар и, боюсь, долго не проживет.

– Но откуда миледи узнала, что Стентон еще существует? – удивился Альберт. – Многие семьи, которые владели землей и домами в приграничье, давно погибли.

– Ей сказал герцог Глостер. Это он нашел нас на дороге к Лондону. Миледи называет его дядюшкой Диконом, как все королевские дети. Она обожает его, а он всегда выделял ее из остальных. Он вообще любит детей.

– Да, я сам видел это, когда он приезжал в Стентон, – согласился Альберт. – Герцог всегда привозил засахаренные фрукты для ребятишек.

– Наверху абсолютно ничего нет, – объявила Адэр, входя в зал, – ни мебели, ни ковров, ни шпалер.

Альберт поспешно встал.

– Горящая крыша все уничтожила. Каменные полы уберегли то, что было внизу. А мы спасли и спрятали веши, которые не успели разграбить. Потом напали шотландцы и угнали весь скот за горы Чевиот-Хиллз. А теперь, – закончил он с поклоном, – с разрешения вашей светлости я пойду. Женщины принесли вам ужин, а я поставил людей сторожить дом. Они защитят вас от беды. Утром мы принесем все, что уберегли, и вы сможете определить, что сгодится для дома.

– Главное – кровати, – сухо усмехнулась Адэр.

Альберт тоже ухмыльнулся:

– Доброй ночи, миледи, Элсбет.

– Иди поешь, сокровище мое, – потребовала Элсбет, потянув Адэр к столу. – Еда все еще горячая.

Она усадила Адэр на стул, поставила перед ней кроличье рагу и налила в серебряный кубок немного сидра из глиняного кувшина.

– Садись и ты, – велела Адэр, усаживая Элсбет на соседний стул.

– Не подобает служанке сидеть за высоким столом.

– Но нас здесь только двое, – запротестовала Адэр.

– Тем не менее будем соблюдать приличия, миледи.

Вы – графиня Стентон, и это ваше место. Я поем позже.

– Это кубок моей матери, – заметила Адэр. – Откуда он взялся?

– Наши люди спасли все, что не было украдено и сожжено, и спрятали, до того дня, когда Радклиффы вновь вернутся в Стентон, – пояснила Элсбет.

Слезы подступили к глазам девушки.

– Как хорошо вновь оказаться дома! – выдохнула она.

Постепенно Стентон-Холл стал оживать. Местные плотники стали сколачивать новые кровати, столы, сундуки и стулья для помещений верхнего этажа. Элсбет обнаружила, что подвальная кладовая, где Джейн Радклифф хранила ткани в кедровых сундуках, не была разграблена. Теперь из запасов покойной графини шились занавеси на окна и покрывала на кровати: кедровое дерево защитило рулоны материи от моли и плесени.

Кухни тоже оказались почти не тронутыми. Для зала была сколочена новая мебель, заменены все разбитые оконные ставни. Джейн Радклифф не любила устилать полы тростником, и частью ее приданого были сотканные в Аравии ковры. Они, впрочем, как и стенные шпалеры, исчезли. Адэр попросила Альберта найти ткацкий станок матери, если, конечно, он уцелел, а если ничего не выйдет, сколотить ей новый. Она отыскала подходящие шерсть и нитки в одном из кедровых сундуков.

Каждый день в доме появлялись новые предметы, ранее принадлежавшие Стентонам. Адэр предлагала всем желающим места слуг в доме. Альберт отобрал тех молодых людей, из которых могли выйти неплохие солдаты, и отдал их под команду кузена, известного как Темный Уолтер. Ходили слухи, что в его жилах текла кровь мавров, но как это случилось, не знал никто, в том числе и Темный Уолтер. Элсбет правила хозяйством вместе с Альбертом. Вместе они наняли кухарку и судомоек, а также несколько служанок для уборки дома. Поскольку Рождество было уже на носу, парадный зал украсился зелеными ветками можжевельника и омелой, так что Стентон все больше приобретал обычный вид.

Адэр устроила две охоты, с которых жители деревни привезли три оленя и молодого кабана. Туши были разделаны и повешены в холодной кладовой. Адэр отдала одного оленя в деревню и позволила один день в месяц охотиться на зайцев и птицу, а также дважды в месяц рыбачить. Собранное зерно хранилось в единственном уцелевшем амбаре. Каждая семья получала две мерки зерна в месяц, а мельник молол муку на хлеб. Яблоки и груши, а также лук и морковь тоже были собраны и заложены на хранение. Элсбет, удобрив навозом огород Джейн Радклифф, разбитый под кухонной стеной, сумела возродить его к жизни. Теперь там росли розмарин, петрушка, шалфей, тимьян, лук-шалот и лук-порей.

Всю позднюю осень Адэр трудилась: отливала свечи, варила мыло; кроме того, послала за бондарем из соседней деревни с просьбой приехать и сделать ей лохань из твердого дуба. Вернувшись домой, бондарь сообщил всем, что молодая графиня вернулась домой и Стентон снова ожил. Господин бондаря, старый лорд Хамфри Линбридж, весьма заинтересовался известием. Он давно поглядывал на земли Стентона в надежде рано или поздно захватить их для своей семьи.

– Она замужем? – спросил лорд Хамфри.

– Не знаю, милорд, но в доме всем командует ее мажордом Альфред. И я не слышал, чтобы служанки сплетничали о каком-то хозяине, – сообщил бондарь, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Можешь идти, – велел хозяин, жестом отпуская бондаря.

– О чем ты думаешь, дедушка? – спросил Роберт Линбридж, наследник лорда Хамфри: сын старика давно умер.

– Если девушка не замужем, мы можем выдать ее за твоего брата. Будь ты не женат, я мог бы предложить ей тебя, и земли Радклиффов были бы нашими. Но если их получит твой брат, это почти ничем не хуже.

– Сколько лет может быть девушке? Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать? Не пойму, как это ее опекуны отпустили ее в Стентон одну? Должно быть, она все же замужем, – поразмыслив, заметил Роберт Линбридж. – Кроме того, Эндрю не хочет жениться. Да и зачем?

– Потому что я так сказал! – отрезал старик, впиваясь во внука яростным взглядом. – Я намереваюсь получить земли Радклиффов. Или желаешь, чтобы они попали в руки чужаков?! – Голубые глаза раздраженно сверкнули.

– Если так, ты непременно добьешься своего, – мягко согласился Роберт, не любивший спорить с дедом. Этот седовласый старик был неукротимым воином. – Но сначала нужно точно узнать, замужем ли девушка или, может быть, помолвлена.

– Не важно! – отмахнулся старый лорд. – С мужем всегда может случиться беда. Если же она не замужем, не вижу ничего плохого в старинном обычае красть невест.

Роберт Линбридж громко рассмеялся. Его хорошенькая жена Эллис, сидевшая рядом с мужем, устало покачала головой.

– Давайте начнем все по порядку, милорд, – предложил Роб. – Единственное преимущество, которое он имел над стариком, была тяжкая болезнь, почти лишившая лорда Хамфри возможности передвигаться. Нет, ходить он мог, но только по дому. – Я сам поеду в Стентон-Холл, пока не установилась зима, и возьму с собой Эндрю. Посмотрим на девушку и узнаем все, что можно, о ней и ее окружении.

– Прекрасно! – решил дед. – Слава Богу, Роб, ты у меня здравомыслящий парень! Не такой упрямец, как твой брат.

– Твоя копия, – хмыкнул Роберт Линбридж. – Просто твоя копия, по правде говоря.

– Черта с два! Он ничуть на меня не похож.

– Кто это ничуть на тебя не похож? – осведомился Эндрю Линбридж, входя в зал. В отличие от субтильного старшего брата с его светло-голубыми глазами и русыми волосами Эндрю был высоким брюнетом с угольно-черными волосами и серыми глазами, в которых переливались золотистые искорки. Он пошел в свою мать – шотландку, тогда как Роб походил на отца.

– Ты! – ответил дед.

– Это верно, – согласился Эндрю. – Между нами нет ни одной общей черты.

– По характеру! – пояснил Роб. – Ты и дед совершенно одинаковы.

Эндрю Линбридж коварно ухмыльнулся. Как и старший брат, он прекрасно знал, когда следует уклониться от спора с дедом.

– Дед решил тебя женить, – лукаво сообщил Роб.