Отзывы на книгу «Адольф»

Эта небольшая повесть считается родоначальницей жанра психологической прозы, через Льва Толстого - к Прусту, Музилю, Джойсу и дальше… По дороге ещё интересно заглянуть к Борису Поплавскому с его «Аполлоном Безобразовым». Кстати, почитателям жанра и любителям всяких «Улиссов» крайне рекомендую малоизвестный роман русского прозаика и поэта, эмигранта Бориса Поплавского, крайне неровного, но абсолютно гениального в своём творчестве… Да, ноги этих книг растут именно из «Адольфа», которым восторгались Пушкин, Боратынский, Вяземский. Вяземский повозмущался что нет переводов этого шедевра на русский язык, взял да и перевёл, да как перевёл!

Перевод «Адольфа» - это изумительная инкрустация книги, а чего стоит предисловие князя Вяземского… Надо сказать, что князь долго запрягает: нравоучения, нравоучения, нравоучения… Сетования по поводу светского общества, его двойных стандартов, разлада в душе отдельно взятого современного человека – всё это настолько контрастно динамичному тексту повести, что диву даёшься. О красоте перевода, ну вот, для примера:

… природа мрачная и безмолвная довершала рукою невидимою свой труд немилосердный.

Эвон как завернул! В этой строке столько поэзии, такая атмосферность, что я, читающий, соприсутствую при угасании Элеоноры, я как и Адольф, тоже здесь и тоже бессилен.

Надо сказать что «психологическую прозу», именно как жанр, я как раз не люблю, но я крайний поклонник психологической литературы… Какое-то масло немасляное получилось…, попытаюсь объяснить. Я не люблю современную психологию (и психологов), начиная с Фрейда, я поклонник психологии в понимании древних греков, как раздела философии, как науки о душе, а не о рефлексах. И в литературе мне чужды психологизм Льва Толстого или Флобера, например, мне Достоевского подавай! Все эти писатели-«психологи» ковыряются в механике мозга, это может быть эффектно, но не эффективно и отвлекает. А вот Фёдор Михайлович, например, он в этической проблематике весь, только на этом сосредоточен…

Ну, надо и о книге пару слов сказать… Повесть меня очень сильно впечатлила, хотя, повторюсь – такое мне не нравится. В книге нет событий, фактически это исповедь молодого повесы, погубившего женщину. И всё. А ещё если учесть дату написания повести (1806, опубликована в 1816), то понятно, что без сентиментальностей там просто не могло обойтись. Да, всё это было: слёзы-сопли, терзания, состязание в благородстве, саможаление Адольфа и Элеоноры, да. И по большому счёту: как-то глуповато умирать от любви к двадцатипятилетнему мужчине, в буквальном смысле, тридцатипятилетней взрослой женщине, содержанке графа, имеющей от графа детей. Это всё от безделья: и Адольф и Элеонора прожили вместе три года, вообще ничего не делая, ни работы, ни службы, ни занятий каких, ничего! Тут от скуки на стену полезешь… Но. Слишком уж много у автора попаданий в правду, и не буду спорить с Вяземским, само изложение повествования безупречно по исполнению. Местами, конечно, все эти сентиментальные благоглупости подбешивали, но Бенжамен вывез, он молодец. Понравилась мне и авторская легенда о книге, приём избитый, но вполне уместный и оправданный и необязательный издатель тоже хорош.

Мощная книга, малюхонькая по размеру, но плотно нашпигованная смыслами, содержанием, эмоциями. Надеюсь, повесть не автобиографична…

Один из набросков, наряду с «Оберманом» Сенанкура и «Коринной» мадам де Сталь, к портреру «сына века», исповедь меланхолической и пресыщенной души. «Адольф» был написан в 1807 году, всего за две недели, но опубликован только через 8 лет. Успех романа был стремительным, но, к счастью, долговременным – сейчас это мировая классика, идеальный образец французского романтизма. Но русскому читателю герой Констана больше известен, как один из прототипов Евгения Онегина (подробнее об этом - в статье Анны Ахматовой «"Адольф" Бенжамена Констана в творчестве Пушкина»).

Констан принадлежит к тому типу писателей, которые не «выдумывают» сюжеты и персонажей для своих произведений, а как говорится, черпают материал из жизни. И хотя роман нельзя назвать полностью автобиографичным – в жизни Констана не было подобной любовной истории – современники «узнавали автора на каждой странице», а в описании любви Адольфа и Элленоры видели «отпечаток связи» Констана с мадам де Сталь. Правда, реальная история взаимоотношений в романе сильно сглажена – нет ни других женщин (Констан был весьма страстным и влюбчивым мужчиной), ни общих детей, ни женитьбы на другой, ни творческого соперничества, - упрощён и образ Элленоры. Осталась лишь самая суть, как она, видимо, представлялась Констану в 1807 году: что делать, когда любовь прошла, но расстаться невозможно. Неужели только смерть разлучит нас?!

Предпринятая в романе попытка глубокого и подробного анализа психологических механизмов, движущих поступками людей, осуществленное здесь исследование жизни человеческой души позволяют обоснованно называть «Адольфа» «отцом психологического романа». Заглавный герой живёт как бы в двух мирах: в одном он - деятель, страстный и порывистый, в другом – наблюдатель, постоянно анализирующий свои поступки и во всём сомневающийся. Эта раздвоенность нашла отражение и в сложной структуре романа: с фиктивным «издателем», предисловием, ответом (любопытен и подзаголовок романа: «Рукопись, найденная в бумагах неизвестного»).

Оценивая рассказанную Адольфом историю угасания любви, «издатель» в финале романа гневно осуждает героя, подчёркивая, что «самая изощренная философия не может оправдать человека, истерзавшего сердце, которое его любило» и даже предрекает будущее героя:

Я угадал бы, что наказание, постигшее Адольфа за его характер, было уготовано ему самим этим характером, что он не пошел ни по какому определенному пути, не подвизался с пользой ни на каком поприще; что он растратил свои способности, руководясь единственно своей прихотью, черпая силы единственно в своем озлоблении.

Но рыцарская бескорыстная любовь – добродетель возвышенной и благородной души, которой, к сожалению, не обладают ни Адольф, ни Элленора: он – потому что не способен оценить подлинную любовь, она – потому что не находит в себе сил отпустить разлюбившего её мужчину.

Возможно, сейчас роман и воспринимается читателями как «сентиментальная, не блещущая неожиданными поворотами сюжета» история, но как бы там ни было, в истории литературы «Адольф» навсегда останется одним из тех двух-трёх романов:

В которых отразился век
И современный человек
Изображен довольно верно
С его безнравственной душой,
Себялюбивой и сухой,
Мечтанью преданной безмерно,
С его озлобленным умом,
Кипящим в действии пустом.

10.10.2012
Очень совпало с моей жизненной ситуацией, очень. Может оттого и оказалось так близко, так больно и так точно. Вообще, по-моему, это надо читать всем романтикам, чтобы немного "протрезветь". Несмотря на то, что с момента написания повести прошло без малого двести лет, люди мало изменились и попадают всё в те же ситуации и всё так же в них барахтаются. Ничуть не жаль Адольфа, который своей слабостью разрушил не только свою, но и как минимум ещё одну жизнь, грустно смотреть на Элеонору, очень по-женски не могущую отказаться от своей любви. А ведь всё могло быть иначе, не так ли?

„В «Адольфе» анализ всех чувств человеческого сердца так восхитителен, столько истины в слабости героя, столько ума в наблюдениях, силы и чистоты в слоге, что книга читается с бесконечным удовольствием. Мне кажется, что она доставляет мне тем более удовольствия, что я узнаю автора на каждой странице...“
(отзыв современника)

Я пожелал изобразить то зло, которое испытывают даже жестокие сердца, когда они причиняют страдания, и то заблуждение, которое заставляет их считать себя или более легкомысленными, или более испорченными, чем это есть на деле. На известном отдалении причиняемое нами страдание кажется смутным и неясным, подобно облаку, через которое легко пройти; чувствуешь поддержку в одобрении лицемерного общества, заменяющего принципы правилами и душевные побуждения - приличиями

"Адольф" был написан в 1806 году, а опубликован лишь через 8 лет. Вполне в духе времени роман представлен в виде анонимной рукописи, случайно попавшей в руки издателя. (Какие времена были! Куда ни плюнь, обязательно наткнешься на литературный шедевр). Рукопись оказывается своеобразным дневником, в котором последовательно излагается история любви двух людей - Элеоноры и Адольфа. Адольф начинает интрижку больше из любопытства, хотя убеждает себя, что действительно влюблен. Добившись Элеоноры, юноша сам не понимает любит он ее или не любит, нужна она ему или не нужна, сможет ли он сделать карьеру после такой связи (Росли бы в той местности ромашки, то вопрос быстренько решился бы, а так...). Нерешительность Адольфа растягивает их мучения на долгие-долгие годы. Уже и общество их осуждает, и отец против их связи, и Элеонора понимает губительность подобных отношений, но юноша не в силах сделать окончательный выбор, меняя решение сто раз на дню. Наконец наступает развязка - Элеонора умирает, и ̶в̶ ̶л̶у̶ч̶ш̶и̶х̶ ̶т̶р̶а̶д̶и̶ц̶и̶я̶х̶ ̶ж̶е̶н̶с̶к̶о̶й̶ ̶л̶о̶г̶и̶к̶и̶ Адольф осознает (ВНЕЗАПНО!), что любовь Элеоноры - единственное, что предавало его жизни смысл, а столь долгожданная свобода оборачивается мучительным одиночеством.

Роман интересен точной и последовательной фиксацией всех оттенков настроения, чувств, сомнений главного героя. ̶С̶а̶м̶о̶а̶н̶а̶л̶и̶з̶ ̶р̶у̶л̶и̶т̶ Автор показал всю уникальность и неоднозначность человеческого характера. Часто желания могут быть неадекватны, непонятны для нас самих. Поступки, которые заставляют страдать других, могут совершаться бессознательно, против воли (своеобразное стремление плыть по течению).

Обстоятельства значат очень мало, характер, это - все. Напрасно порываем мы с вещами и, с существами внешнего мира, мы не можем порвать сами с собой. Мы меняем положение, но в каждое из них привносим то мучение, откоторого надеялись избавиться. А так как, перемещаясь, мы не исправляемся,то видим, что мы только прибавили раскаяние к сожалению и ошибки к страданиям.

Между прочим, роман был популярен в России. Первый перевод выполнил Вяземский, лестно о романе отзывался Пушкин. Даже проводят параллели между Адольфом и Онегиным. Русские писатели учились у Констана передавать мельчайшие оттенки чувств.

Продолжаю скрести по литературным сусекам.
Упоминание о романе Бенжамена Констана «Адольф» я обнаружила у Набокова в его «Комментарии к «Евгению Онегину». Несмотря на многочисленные нелестные выпады на писателей или их произведения, имеющиеся в арсенале Набокова, к роману Констана он весьма благосклонен. По его мнению, «Адольф» по своим литературным достоинствам выше гетевского «Вертера». Пожалуй, здесь я соглашусь с Набоковым.

Роман был очень популярен в первой половине 19 века, в том числе в России. К числу восторженных читателей романа относился и Пушкин.
Для современных читателей, избалованных обилием литературы, роман довольно сентиментален, не блещет неожиданными поворотами сюжета. Тем не менее, в нем есть то, что лично мне понравилось и за счет чего, я поставила ему, пусть и с минусом, но все же четверку.

Констан не просто рассказывает о взаимоотношениях, но объясняет мотивы поведения главного героя.
По его мнению, человек это, прежде всего, продукт своей среды. Личность складывается исходя из воспитания, принятого в семье, и окончательно завершается ее огранка обществом. Чем более искусно общество в своей лицемерности, тем в большей степени это находит отражение в каждом его представителе. Таким образом, Адольф всего лишь образчик века.
Что это – попытка оправдать себя, если принимать во внимание автобиографичность, или эти выводы представляют действительное мнение автора, - решать читателю. Но истина в этом есть: то, что любая личность зависима от общества и его мнения, - отрицать нельзя. Найдем подтверждение опять же у Пушкина, в его «Евгении Онегине», на создание которого роман Констана оказал немаловажное влияние:
И вот общественное мненье!
Пружина чести, наш кумир!
И вот на чем вертится мир!