В основанной в XVII веке французской еженедельной газете Gazett публиковались новости со всей Европы. Однако, как показал Грегори Кеннет, вплоть до 30—40 годов XVIII века в ней нет сообщений о землетрясениях – сокрытие информации было лучшим способом поддерживать в народе веру в своего короля способного подчинять себе даже земные недра.

В повседневной жизни серии удач или неудач обычно имеют свои причины, но с природными бедствиями понятие удачи отсутствует, поскольку здесь важна не удача, а предусмотрительность. Удача всегда дело случая. Сильное землетрясение детерминировано по своей природе и вопрос, когда оно произойдёт, не столь важен, если заранее не озаботится предохранением от его последствий.

Сейсмически опасные территории на планете выделены на карте «Global Seismic Hazard Program» (2011) красными и жёлтыми цветами, менее – зелёными и голубыми.

В отличие от прежних времён когда природные бедствия, вне понимания их истинных причин, нагружались сакральным смыслом сегодня ситуация другая. Природа землетрясений известна, а территории их преимущественно возникновения в основном определены. Сами причины разрушений и гибели людей просты и определяются несколькими причинами.

Во-первых, с тем, что Земля геологически эволюционирует. В её недрах непрерывно протекают различные физико-химические процессы и перемещаются огромные массы материи. Под их влиянием твёрдая земная кора деформируется и разрушается. Результатом этого и являются сотрясения земной поверхности.

Во-вторых, с тем, что человек издавна селится там, где ему удобнее, а не безопаснее жить. В силу различных факторов местами предпочтительного расселения были и остаются побережья морей и океанов, устья рек и подножья гор, где природная стихия действует с наибольшей силой.

В-третьих, мировое население растёт, и всё больше людей проживает в крупных городах расположенных на сейсмоопасных территориях. Современные технологии позволяют строить в сложных условиях, но полностью обезопасить инженерные сооружения они неспособны, особенно в быстрорастущих мегаполисах с усложнённой городской инфраструктурой.

По статистике наибольшие среднегодовые потери человечество несёт от превратностей погоды, и только затем идут землетрясения. Но если принять во внимание сокрушительность и скоротечность подземных ударов они ни в чем не уступают погоде, а по коварству намного её превосходят.

Землетрясения способны одновременно сбить ритм жизни сотен тысяч людей на огромной территории. В отличие от погоды их невозможно предсказать и, следовательно, заблаговременно предупредить население. Тем не менее, и здесь есть много способов снижения приносимого ими ущерба.

Несмотря на все удобства современной жизни, создающих иллюзию безопасного мира, жизнь людей находиться под знаком постоянной угрозы в том случае, если не были восприняты предыдущие уроки. Их суть состоит в непрерывном строительстве безопасной жизни, когда накопленный опыт становится правилами и основой для приобретения новых знаний. В свою очередь знания, вложенные в технологии строительства, городское и сельское планирование, подготовку населения и штатных служб к действию в экстремальной ситуации, позволяют нивелировать риски крупных потерь при любом стихийном бедствии.

Разумеется, даже при идеальном положении вещей случайные жертвы неизбежны. Они являются своеобразной платой за технический прогресс и комфортность бытия. Однако массовые потери XX и начала XXI века от стихии нельзя назвать делом случая только по одной причине – человечество больше знает и способно защитится от большинства смертельных в прошлом природных угроз.

Некогда войны сравнивались с землетрясениями. В своё время европейский пацифист Нидти заметил: «Великие войны подобны землетрясению. Многие из явлений войны легко понять тем, которые были очевидцами того разрушения, которое продолжается в течение нескольких лет на пространстве, подвергшемся землетрясению… После великих войн, как и после землетрясения, содрогается конвульсивно весь мир, все политические системы, все человеческие представления».

Сегодня подземные удары сравнивают с ужасами войны. После таких событий как мегацунами в ЮВА (2004) или землетрясения в Японии с разрушением АЭС «Факусима» (2011) стало со всей очевидностью ясно, что глобализация касается не только экономики, но и рисков больших потерь от природных катастроф.

Во все времена сообщества смирялись с неизбежными массовыми жертвами, а мировые войны XX века снизили болевой порог восприятия природных бедствий. И сегодня, в эру мгновенной коммуникации, масс-медиа «пошумев» по поводу огромного числа жертв от стихии быстро переходят к другим новостям, не вскрывая истинных причин трагедий которые хорошо известны специалистам и оказываются теми же самыми что сотни и тысячи лет назад. С чем это связано?

Сейсмическая угроза относиться к ситуации, когда ведущие к катастрофе перемены происходят крайне медленно не только для отдельного человека, но и для общества. Изменения климата хороший тому пример. Если температура повышается на доли градуса в год, а в отдельные годы даже падает, люди осознают необратимость перемен лишь тогда, когда они проявляются со всей очевидностью в виде сильного похолодания или потепления. Из-за этого механизм социальной защиты запаздывает, или не включается вовсе.

В голливудском кинофильме «Dante’s Peak» (1997) приводится своеобразный «рецепт» катастрофы на примере вопроса – как сварить живую лягушку? Ответ прост – необходимо поместить её в кастрюлю с холодной водой и медленно нагревать. В этом случае она не ощутит увеличения температуры, и не успеет выпрыгнуть из закипевшей воды. Иными словами, когда угроза превратиться в очевидную реальность спасаться ей будет поздно.

Сильные землетрясения в одних и тех же местах возникают с интервалом в десятки и сотни лет. Период их повторения перекрывает смену если не нескольких поколений то, по крайне мере, срок жизни отдельного человека. Поэтому, сейсмическая угроза в обществе не овладевшим механизмом передачи и воспроизводства научных знаний с течением времени становится менее реальной.

Строгое научное знание возникло для решения проблемы выживания, и человек не сможет оставаться таковым, если не будет его постоянно пополнять и строить на этой основе фундамент жизни будущих поколений. Благодаря этому риск умереть от болезни или дорожного происшествия снижен накопленным опытом.

Знания, превращенные в ремни безопасности, лекарства, системы навигации позволяют избежать массовых смертей, и свести их к строке случайных событий в наше время, но не во всём мире. При этом наука не снижает интенсивность действия природных сил, она лишь позволяет оценить их опасность и дать обществу необходимые для выживания знания.

В 1978 году сейсмолог Хиро Канамори (Hirro Kanamori) обнаружил, что суммарная энергия всех землетрясений на планете за 1900—1980 годы и размер человеческих потерь не имеют между собой прямой зависимости. Так, максимум суммарной энергии землетрясений в шестидесятых годах не стал пиком ущерба, а на относительно спокойные сейсмические периоды пришлось больше несчастий, чем на самый неспокойный сейсмический год. Иными словами, размер потерь не связан прямо с активностью земных недр, а определялся социальными причинами и вот почему.

Еще недавно люди проживали в сельской местности, а крупных городов было немного. Этому способствовало то, что там, где периодически возникали природные катаклизмы, поселения просто не успевали разрастись. С началом индустриальной революции в XVIII веке ситуация резко изменилась. Появились адекватные новому времени строительные технологии, и произошел резкий рост городского населения. Наиболее крупные города, в силу коммуникационных и других условий, а это 40% всех городов мира с населением более полумиллиона, оказались на побережье океанов, морей или в устье рек. Именно там, где всегда был высок риск природных катаклизмов: наводнений, штормов, землетрясений и цунами.

Исторически места расположения человеческих поселений определялись такими факторами, как близость к источникам питьевой воды и пищи, удобством торговли и т. д. До середины XX века среди них никогда не было фактора геобезопасности, поскольку землетрясения, цунами или извержения вулканов происходили редко и, как правило, о них забывали следующие поколения.

Ситуация изменилась с возникновением городов и появлением возможности не только сохранять информацию, но делать её доступной обществу. Это произошло сравнительно недавно, поэтому многие города продолжают находиться в непосредственном соседстве с заснувшим вулканом или затаившимся в складках горной породы очагом землетрясения.

Если сравнить размеры потерь с состоянием экономики той или иной страны выясняется простой факт. Чем беднее страна, тем больше жертв и наоборот, чем она богаче, тем меньше людских потерь, но выше средняя продолжительность жизни. Хотя в «бедных» странах проживает только 58% населения планеты, но на них приходится 88% погибших и 92% от всех пострадавших от стихии (1965—1992). В странах с низким доходом общее количество погибших и пострадавших в 5,8 раз больше, чем со средним и в 45,2 раза больше, чем в странах с высоким доходом.

Истина проста. Низкие доходы не позволяют «бедным» странам выдерживать конкуренцию со стихией, а плохое управление, в сочетании с коррупцией, иметь средства для создания безопасных условий жизни своим гражданам.

Еще лет сто назад развитые по тем временам страны, страдали от землетрясений не меньше, а даже больше чем бедные страны. Вектор максимальных потерь приходился на богатые города и зажиточные провинции Америки и Европы.

В 1906 году несколько тысяч погибших в США, Италия в 1908 году – десятки тысяч. В то же время, на Ямайке в 1907 году менее одной тысячи, а в Иране в 1909 году около пяти тысяч погибших. Правильно извлечённые из катастроф уроки позволили развитым странам снизить человеческие потери от стихийных бедствий.

Общее число жертв и сейсмическая активность по десятилетним интервалам времени. Стрелками отмечены землетрясения с наибольшим количеством жертв. Гистограммой внизу показано число мегалоземлетрясений определяющих основную сейсмическую энергетику планеты. Пунктирная линия с линейным трендом это число зарегистрированных землетрясений с магнитудой около шести по шкале Рихтера. Положительный тренд характеризует увеличение разрешающей способности мировой системы сейсмических наблюдений, а не увеличение сейсмической активности Земли. Первый этап 1900—1930 гг. – становление телесейсмических наблюдений. Второй этап 1930—1980 гг. – создание региональных систем и сетей для слежения за ядерными испытаниями. Третий этап 1980—2010 гг. – появление цифровых сейсмических станций и использование ЭВМ для обработки данных. Квазипериодические флуктуации с повторением в среднем 20 лет с вокруг тренда, видимо, связаны с природными факторами (Каррыев,2016).

Сильнейшим землетрясениям, а иногда благодаря вмешательству человека в природную среду и более слабым толчкам, свойственна каскадность поражающих факторов. Иными словами, подземные удары становятся спусковым крючком для возникновения новых губительных процессов. Наиболее впечатляющий пример этого случившееся в 2004 году мегацунами в Юго-Восточной Азии.

Предшествующий землетрясению у берегов Суматры бум курортной индустрии, отсутствие системы предупреждения о цунами, пренебрежительное отношение к природным угрозам привели к катастрофе. Погибло более двухсот тысяч человек из 54-х стран мира. Это ещё раз подтвердило вступление человечества в эпоху глобализации не только в экономике, но и потерям от стихийных бедствий.

По своей разрушительной мощи человек приблизился к силам мирозданья и, тем самым, сгенерировал угрозы опасные не только для него самого, но и для всего живого на планете. Достижения современности – энергия атомного ядра, биотехнология, генная инженерия и немыслимая ранее скорость передвижения и передачи информации, если не предвидеть рождённых ими проблем могут оказаться смертельными для человечества. Мир хрупок и нужен только толчок к движению в опасном направлении. Возможно, он будет сейсмическим?

В самом деле, сами по себе землетрясения опасны, но никогда не были судьбоносными для человечества в целом. В Японии, Китае, Иране, Турции и многих других странах мира люди живут с землетрясениями тысячи лет. Они приносили ущерб, вызывали многочисленные жертвы, но никогда не становились катастрофами в мировом измерении.

Атомные электростанции, предприятия с опасным циклом производства, хранилища отходов в сейсмоактивных регионах уже давно обращают на себя пристальное внимание общественности. Для этого есть много веских причин. Например, вещества неопасные в промышленных или лабораторных условиях при попадании в окружающую среду могут стать опасной заразой.

Внезапный подземный удар, разрушение хранилища ядерных отходов или элементарное нарушение санитарных норм в зоне природного катаклизма в состоянии нанести непоправимый ущерб, как природной среде, так и всему человечеству. В отличие от прежних времен, когда не было авиаперелётов на большие расстояния, появился риск быстрого распространения смертельных болезней из поражённых природной стихией территорий.

Эпидемия лихорадки Эболы в Африке показала, как вирусная инфекция способна быстро распространяется с помощью авиаперелётов. Учёные из Университета Калифорнии в Беркли разработали (2014) модель распространения опасных вирусов авиапассажирами для прогноза распространения эпидемий. Оказалась, что при перемещении людей на небольшое расстояние скорость распространения болезней невысока и заражение относительно медленно расходится кругами от нулевого пациента.

Другое дело, если зараженные люди используют авиаперелёты на большие расстояния. В этом случае скорость распространения эпидемии быстро растёт. Положение усугубляется и тем, что в зоне бедствия активизируется миграция, как за счёт оказания международной помощи, так и стремления людей её покинуть.

Подобные сценарии возможны, поскольку никто не может дать точного ответа на вопрос – где, когда и с какой силой произойдут новые природные катаклизмы.