"Бросая перо, я сбрасываю и все прошлое и принадлежу только моей чудесной невесте."
Эти обе фразы, приведенные мной выше, принадлежат одному и тому же молодому человеку, предку ГГ Гарри -- Карло, которому досталось черное наследство отца.
"Прикосновение живого женского тела сняло заклятие, и старый вампир был свободен."
Ох уж этот старый любвеобильный вампир, разрушил счастье влюбленных за две недели до свадьбы...
Эта книга прекрасна. Когда мне что-то нравится, перечитываю на ночь снова и снова... После этой красивой истории, с ее многогранными разными людьми, такими трагичными судьбами, влюбленными и ревнивыми сердцами, со всеми героями, разбросанными во временных и территориальных пространствах, совсем неприятно читать приземленные произведения о кровососах (даже, или тем более Сумерки с их специфическим yong adult слогом). Бывают истории о любви и роковом притяжении некрасивые, раздутые, в которых отсутствует именно нужный слог -- чувства прекрасного, эмоции переживающего, его фантазии и волнения на душевном уровне, открытые мысли. Здесь же мне особо понравились дневники бедного молодого графа Карло, дед которого лишил в свое время его матери, потом и любимой; ощущения сильных мужчин, которых манила входящая в их сознание призрачная вампирша (я просто перескажу давно прочитанные мной описания дикой розы -- нежного ненюфара под лунным светом, его я помню до сих пор: Вот она стоит в стакане, раскачиваясь и благоухая на легком летнем сквозняке у туманного окна, ее гибкий стебель кажется ему вот-вот... в полутьме становится женским станом, стройным и невесомым, мужчина смотрит не отводя воспаленного взора от горящих глаз, а она уже смеется...)
Мне видется, что писал книгу именно мужчина (хотя это до сих пор неизвестно точно, некоторые думают -- женщина).
Можно было бы автору описать какого-нибудь пресловутого Эдварда, но там властный старик, любящий сосать кровь из маленьких и юных девочек. Отталкивает... но спасают мое внимание откровенность Карло и "слепые" служивые -- я так люблю всяких героев, брутальность которых сводится к обыденной глупости (Райт, Джемс), что повествование пришлось мне по вкусу. Мужская патологическая слабость к нашему полу, ко всему красивому и загадочному -- к тому, что непременно необходимо исследовать. И эти попытки становились последними предсмертными видениями, но какими? Всем покойным нравилось умирать так, в объятиях двух острозубых красоток (свекрови и невестки, соблазненных тем самым тухлым предком их законных обманутых избранников). Вот как-то так, в общем надо перечитывать только поздней весенней ночью под соловьиные трели снова и снова -- на одном дыхании, очень романтично, до безумия и притягательно опасно.
Всем рекомендую, я сама не любитель жанра про героев из ночной тьмы, но это на готику не похоже: эта тонкая книжеца ворвется к Вам в сумеречную комнату, наполнив ее затхлый воздух свежестью кремовых и розовых ненюфаров; приторной лавандой; крепким запахом сигар военных, рассказывающих о захватывающих дух экстремальных приключениях; немыми переживаниями томной обреченной Риты; увлекательной перепиской из прошлого и психотропными дневниками учителя Петра Дорич, помещенного в дурку. Как мне его было жалко...
А еще дружба народов -- итальянцы, американцы, индусы, немцы, народы из Терра Фирма -- люблю цветной этносостав.
"Вот церковь. Орган тихо играет и тут близко от меня – черные, милые глазки, но они не смотрят… Вот снова черные глазки, но как они светятся, скол*ько ласки, любви…, я чувствую нежные руки…, запах роз…, скоро-скоро она будет совсем моей, моей обожаемой женой…"
Суждено ли?