Часть 5

Как же прекрасны дети, как же прекрасна их пора.

Порой сидишь на лавочке в каком-нибудь дворике или парке и наблюдаешь за их игрой. Они так прекрасны, милы и беззаботны. Они играют, радуются каждой мелочи жизни. Они действительно живут, а не существуют. Многие из них не знают, как жестока и непредсказуема жизнь, и поэтому они счастливцы, и поэтому я им завидую. Их крохотное, доброе сердце ещё не знает предательства, безответной любви, смерти дорогих людей и метафорической смерти себя. Их душа ещё светла, чиста и открыта, потому что ещё не нашёлся тот человек, который плюнет в неё и пройдётся следом. Душа их жива, но через лет десять, может раньше или позже она почернеет и сгниёт, но к счастью не со всеми это случится.

Останется свет, это люди – мечтатели. Они сумасшедшие, ей богу – сумасшедшие, как послушаешь их разговоры, так сразу понимаешь, что они сумасшедшие. И, поэтому я восхищаюсь ими, несмотря на все трудности жизни их сердце – доброе, душа – живая. Они не боятся влюбляться и любят, как будто этот день последний в жизни и верят. Верят всем сердцем, что всё не напрасно и существуют ещё такие же сумасшедшие люди. Они лучики света, в нашем тёмном царстве.

А, пока, дети играют в песочнице, радуются каждому дню, любят всем своим крохотным сердцем, а любящие родители ограждают их, от этого чёртова мира. Они почти всегда улыбаются, они искренние.

Я сижу на скамейке, кормлю голубей, а несколько мальчишек гоняют мяч, весь двор залит смехом. Красота!

Среди этих мальчишек был и наш Кол. Тогда он был ангелом во плоти, а сейчас – он противоречив и совершил немало ужасных поступков. Он отдал её Кетси. Да, он доверял Кетси, но всё равно опасался и нервничал. Предчувствие странная штука, вроде и чувствуешь, что что-то случится плохое, но и думаешь, что это бред и не предаёшь этому значения.

Он ехал, молча, и уверял себя, что всё сделал правильно. Сейчас, он держал путь в поместье Хентрикс к своей «семье».

Семья Майклсонов представляла собой некий клан. Во главе семьи отец – Майкл. Он был крупным предпринимателем, он один из немногих сумел сохранить своё состояние во времена войны и увеличить его в несколько раз после неё. Супруга Майкла – Эстер, мать всех Майклсонов. Она была знаменитым врачом и могла поставить тяжелобольного человека на ноги с помощью трав. Она была главой больницы и всегда пила oтвар ромашки. Самым старшим был Фин, он был любимчиком Эстер и работал под боком матушки – хирургом. Далее шёл Элайджа – дипломат. Потом был Клаус – предприниматель и судья. Почему так? Всё просто, судьёй он хотел быть, наверное, с самого рождения и это у него получилось. А, предпринимателем, видите ли ещё сильнее он хотел доказать «отцу», что он не пустое место. Он сколотил своё дело сам, без чьей-либо помощи. Видите ли, он невероятно восхитительно пишет картины. Они прекрасны, но хоть и жестоки иногда. Он продал несколько десятков картин и сделал своё дело, какое это дело – не знаю. И, бизнес у него получился колоссальный, поэтому отец семейства и ненавидел его больше самого заклятого врага. После Клауса шла Ребекка. Она была директором школы-интерната. Это был её личный рай, ведь по каким-то причинам она не могла иметь детей. Последним был наш Кол – непослушный мальчик.

Сейчас, Кол ехал в поместье на встречу с семьёй. Он не любил их, но сейчас ему нужна помощь Ника. Почему он не любил семью? Потому что её нет. Всё это притворство, все друг друга ненавидят, а встречаются только из-за обязательств и помогают, потому что их фамилия громка, а это тяжёлый груз. Ведь нужно следить за репутацией и прочим, а у Кола с этим всегда были проблемы. Но, иногда у «детей» проявляются родственные чувства, но «родители» – сгнили и погрязли в работе.

Он едет на обед пропитанный лицемерием, фальшью и гнилью. Как это всё мерзко…

Поместье, в которое ехал Кол, было в двух часах езды от клиники Кетсии. Он отлично его помнит, ведь они часто собирались всей семьёй там с давних пор. Поместье было старое, каменное, обросшее плющом и с запустелым садом. Дорожки заросли, пруд превратился в болото, скульптуры и фонтаны покрылись мхом, осталась лишь тропа к дому. Когда Кол был маленьким, сад процветал, за ним ухаживали, а сейчас по каким-то неясным ему обстоятельствам сад гниёт и семья сгнила.

Кол прибыл, припарковался у дуба и на выходе из машины выкурил сигарету. Как, же он не хотел этого обеда, кто бы знал. Он рад бы был провести часочек в палате с душевно больным, а не этой муке под названием «Обед с семьёй».

Ну, что ж, он натянул весёлую улыбку и зашёл в дом.

Как только Кол вошёл в дом, он сразу услышал вопли «дорогой» семейки. Судя по голосам, они были в гостиной и все в сборе. Он тихо зашёл в гостиную и улыбнулся.

– Здравствуй дорогая семья!

POV Кол

Лицемерные снобы, как же я вас ненавижу.

– Дорогой мой, – вот и «полетела» мамаша обниматься.

– Здравствуй сын, – рукопожатие отца

– Здравствуй Кол, – отозвались Элайджа с Фином и их ладони, затем подошла с теми же словами и сестрица.

– Здравствуй брат, – с барной стойки крикнул Клаус, пожалуй самый нормальный из семейки. Через минуту он подошёл ко мне и подал фужер с коньяком, как к месту.

– Ну, что ж пойдёмте все к столу, – сказала мама и мы стайкой пошли в столовую. Дома я сделал её такой же – кирпичные стены покрашены белой краской, большое окно во всю стену, большой чёрный стол и стулья в цвет, камин у одной стены тоже белый, а по другую стену длинный комод, на нём всегда много цветов и свечей. Всегда светло и всегда уютно.

Как же скучно, скорей бы это всё кончилось, один плюс хоть наемся, и готовить не придётся. Так, каждый говорит, о своих новостях, скоро и до меня дойдут, о Каллисте не буду говорить.

– Кол, а какие у тебя новости?

– Да, никаких. Всё по-старому – работа и мерзкий главврач, – спокойно ответил я.

– А, как же эта Каллиста? – чёртова Ребекка… Так и думал, что она меня подведёт…

– Кол, у тебя опять очередная интрижка?! – возмутился отец, ведь он всё время думает, что моими «похождениями» я испорчу репутацию семьи.

– Нет, папочка. Каллиста это его пациентка, которую он привёз домой и она вчера чуть – ли его не убила. Убила бы, если бы я не вмешалась. – Чёртова Ребекка! Ну, зачем ты всё рассказала?! Я закатил глаза и облокотился на спинку стула, чтобы слушать гневные восклицания моей семейки.

– Ты совсем с ума сошёл, они же больные на всю голову, они не соображают что творят! Какого чёрта ты потащил её домой! Вот теперь будешь знать! Уходи с клиники, иди работать в школу! Дошлюхался?! – всё это я услышал от своей треклятой семейки…

– Дорогие мои, – начал я, – Этой девочке нужна была помощь, ей всего шестнадцать лет. В моей клинике ей бы причинили, только вред и поэтому я решил взять её к себе. Но, пошло всё не так, как я предполагал… Я увёз её, не беспокойтесь. Увёз её в клинику, где работает знакомый врач, который не причинит ей зла. Только мне нужна помощь с документами. Ник, ты мне поможешь? – ну, рассказывать, так всё сразу…

– Конечно, помогу, – улыбнулся Ник. Единственный, кто не наорал на меня. Он такой же, как я, но он позорит семью незаметнее, нежели я.

Дальше мы ещё несколько часов просидели в поместье, разговаривали о всякой всячине. Я рассказал Нику о бумагах и о той ситуации, когда я чуть ли не умер от ножа в спину. Как он отреагировал? Он посмеялся.

Конец POV Кол

Время 00:00.

Кол едет по мокрому шоссе домой. Он в приподнятом настроение, ведь с документами всё получится и завтра он навестит Калли, ну и без бутылки рома тут не обошлось.

А, в это время, в тёмной палате клиники Кетси. В палату к Каллисте зашёл светловолосый, молодой мужчина. Она попыталась спрятаться под кроватью, но ей это не помогло, он оказался сильнее. Она попробовала отбиться и это не помогло. Она стала умолять оставить её в покое, но ей это не помогло, ведь у этого человека нет сердца.

Через несколько минут его похотливые руки оголили её малолетнее тело, а грязный язык стал издеваться над ним…

Часть 6

Я люблю рассветы. Знаешь, так сидишь в плетеном кресле с тёплым пледом, отличной книгой и чашкой чая, на какой-нибудь террасе или веранде. И, вдруг, ты начинаешь понимать, что понятия жизни не укладывается в наши бытовые риале. Во время, когда ночная тишина отходит и солнце всё ближе и ближе, ты улавливаешь красоту природы, как всё вокруг оживает. Это, как весна после зимы. Оживает природа, оживают животные, оживают чувства.

В один из таких рассветов проснулся и наш Кол. Он очнулся из-за какого-то шума доносящегося из кухни, кто-то опять хозяйничал там. Ероша волосы левой рукой, он поплёлся посмотреть кто же там.

Кухня его мне нравилась. Она была средних размеров, уютная и светлая. Как зайдёшь в неё через массивную дубовую арку ты увидишь кухонную стенку в форме буквы "П" из белого "дерева". Кухонная стенка – хорошая, со всеми примочками и бытовой техникой. Стены те, которые "несущие" – из кирпича покрашенного белой краской, "возведённые" – дубовые, благородного цвета дерева. По левую сторону от кухонной стенки стоит столик с круглой столешницей и двумя стульями в белом цвете. На стороне столика находилось окно во всю стену, во французском стиле.

Подходя к кухне, Кол почувствовал бодрящий запах кофе. Он, сразу понял, кто его утренний гость и решил подкрасться.

– Я услышал твои шаги с самой спальни, так что даже не надейся… – раздался бодрый голос Никлауса Майколсона.

– Твою ж мать, Ник! – по–детски обиделся Кол, а потом спокойно спросил, – Ты купил, что-нибудь к кофе?

– Свежие булочки, только что из пекарни, – пропел Ник, разливая бодрящую жидкость по кружкам. Кол уселся за столик, поставив локти на столешницу и положил голову на раскрытые ладони.

– Ты выполнил мою просьбу? – спокойно спросил Кол, смотря на брата.

– Конечно. В прихожей портфель в нём пакет со всеми документами, – Кол, сорвавшись со своего места, пулей полетел в прихожую за документами, Ник усмехнулся его эмоциональному действию, как всегда. На обратном пути Кол открыл пакет и проверил все документы. Когда он зашёл обратно в кухню, Ник уже сидел за накрытым столиком и пил кофе.

– Что я буду должен? – спросил Кол и не зря. Никлаус поставил кружку и с недовольством обратился к брату.

– Разве я не могу просто оказать услугу своему младшему брату?

– Возможно, но ты сделал больше чем нужно. А, это странно, выходит тебе что-то нужно, – садясь за столик, говорил Кол, – Ты даже аттестаты об образовании сделал и водительские права с визами и паспортом, – отламывая булочку, продолжал Кол.

– Ну, это на будущее. Ты прав, мне кое-что нужно от тебя – некая формальность, – отхлебнув кофе, сказал Ник.

– И, какая же формальность? – подавившись завтраком, спросил Кол

– Я хочу её увидеть, поедем в клинику вместе, – улыбаясь как чеширский кот, произнёс Никлаус, – это формальность. Я могу её увидеть и без твоего разрешения, – Кол недоверчиво посмотрел на него, но деваться ему было некуда. Лучше дать Нику добровольно что-то, чем играть в кошки-мышки.

– Хорошо, только я её с тобой одну не оставлю и не проси, – допивая кофе пробурчал Кол.

– Конечно-конечно, – улыбаясь промурчал Никлаус. – Ты когда собираешься ехать?

– Сейчас соберусь и в путь, только по-пути заеду в клинику. Нужно уволиться.

– Я уже сделал это за тебя, – торжественно воскликнул Ник, на что младший брат выпучил на него глаза.

– Как? Когда? – непонимающе спрашивал Кол.

– Я понял ещё вчера, что ты там не останешься, твои документы у Кетси на столе.

– Оперативно… – не зная, что ещё ответить сказал Кол. – Поедем в одной машине?

– Да, в моей. – Кол только кивнул и пошёл собираться…

POV Кол

Чёртов Ник! Надо было ему увязаться? Зачем ему Калли? Ещё и на водительское сидение уселся, когда же мы приедем?

– Может, тебе лучше будет работать на дому? Или открыть собственную клинику? Зачем тебе все эти проблемы с начальством, зависимость? – К чему это он?

– Своё дело – это слишком хлопотно, как по мне, лучше быть под крылом у кого-то и выполнять свою работу…

– А, хлопоты с начальством тебя не беспокоят? – с сарказмом проговорил Ник.

– Беспокоят, но я к этому привык. Мне это даже необходимо, чтобы кто-то злил меня и подгонял, – и это истинная, правда, на что брат усмехнулся и продолжил наш разговор…

– Она красива? – Ох… ну только не это, вот его пристальный взгляд. Жди беды…

– Она необыкновенна, – на что мой серьёзный брат разразился хохотом, – Это правда!

– Наш малыш Кол, похоже, влюбился! – пихнув меня кулаком в бок, задыхаясь хохотом, прокричал Ник. Чёртов ублюдок…

– Да, ну тебя! Вот увидишь её и поймёшь всё! – я обиделся на него и отвернулся к окну. Наконец-то он замолчал!

Ах, знал бы ты, что я недавно с ней сделал. Но, нет! Нет, я не влюбился! Такого просто не может быть, она ведь ребёнок ещё совсем.

Через примерно полтора часа мы приехали в клинику. Всё было, как обычно, те же коридоры и санитары. Мы прямиком пошли к палате Каллисты, но на ней весел замок.

– Что за чёрт!

– Зря, ты её здесь оставил, – прочитал нотацию Ник.

– Вот только ты ещё не начинай! – выругался я на брата и чуть ли не бегом пошёл к Кетси.

Кабинет был открыт, она была у себя. Я молнией залетел в кабинет. Она со своим странным муженьком заполняла какие-то бумаги. И, начался разнос, Ник молча, стоял в проходе облокотившись о косяк.

– Я тебе доверился, а ты! Куда ты её дела!? – не выдержал я.

– Что такое? Что случилось? Кол успокойся, прошу тебя, – в полном недоумении проговорила Кетси, а её стервятник почему-то даже не шелохнулся.

– Каллиста… на её палате весит замок! Где она? Что с ней?

– Кол, я ничего не понимаю… Я отдала её под личный контроль Сайласа… Дорогой? – Твою ж мааать! Дура набитая, у него на лице написано, что он ублюдок, как ты могла ему доверить Калли.

– Она буйная. С ней всё хорошо, она в своей палате, замок… для страховки… – и дальше заполнять бумаги…

– Я забираю её, – но тут стервятник ожил…

– Зачем? Я уверяю вас, здесь ей будет намного лучше! Забрав её, вы сделаете, только хуже, – запаниковал, но почему? Кетси бросила на него какой-то двусмысленный взгляд.

– Каллиста возвращается домой и без всяких возражений, у нас все бумаги, вы не имеете права держать её насильно и без разрешения моего брата. Отдай ключ, – включился и Ник, тут ты к месту сукин сын.

– Но… – начал Сайлас, но Кетси не дала ему закончить.

– Отдай ключ! – железным тоном произнесла Кетси – Кол я не думала, что это принесёт какие-то неудобства. Прости. Сейчас мы все вместе пойдём в палату и ты увидишь, что ничего страшного не случилось, – заверяла меня она, но что-то мне подсказывало, что ситуация плачевная. И, так мы все вчетвером пошли к Калли.

Кетси сняла замок и отошла в сторону. Я открыл дверь, в палате было темно и очень тихо.

– Кетси, включи свет, – она тут же выполнила мой приказ. Палата осветилась светом ламп, но Каллисты не было видно нигде. Все стены были измазаны в крови и кровавых отпечатков ладоней и пальцев. Я убью его. Мы обернулись к Сайлосу, но его и след простыл. Я уже хотел закрывать дверь и собирался с мыслями, чтобы не прикончить Кетси, как вдруг услышал, какой-то звук. Как будто мышка где-то пискнула, ели слышный звук. Я встал на колени и посмотрел под кровать.. – Фух, она здесь, – прошептал я взволнованным Нику и Кетси. Она была под кроватью в какой-то ночной сорочке. Лежала в самом углу, свернувшись клубочком, – Каллиста, – по-отцовски произнёс я и в ответ услышал вопли и рыдания. Она начала кричать шкребсти стену и говорить, что-то не разборчивое – это из-за рыданий. Я потянулся к ней и начал вытягивать её из-под кровати, но она сопротивлялась и кричала. Она била руками и ногами, кусала за руки, пыталась царапаться, но у неё не было ногтей… – Калли перестань мне сопротивляться. Это – я, Кол! Я забирал тебя к себе домой, помнишь меня? Я пришёл за тобой… – Она перестала бороться и медленно подняла голову и исподлобья посмотрела на меня. Калли узнала меня и ещё сильнее заплакала, – Успокойся, я с тобой, – я усадил её на колени, обнял и начал слегка покачиваться, чтобы она успокоилась. Сзади я почувствовал, чьё-то дыхание. Это был Ник.

– Ты был прав, она необыкновенна, – прошептал он – Осмотри её.

Я послушал брата и немного отстранился от неё.

– Каллиста позволь мне тебя осмотреть, – она кивнула. Я положил её на кровать, Ник подошёл ближе, Каллиста стала снова рыдать и вжиматься в стенку. – Не бойся. Он мой брат, он не причинит тебе зла, – прошептал я, поглаживая её распухшую щёку. Она закрыла глаза и легла обратно. Урон оказался серьёзным, эта похотливая сволочь издевался над ней. Её губа была порвана; шея и всё тело было в фиолетовых засосах; распухшая грудь; синяки и ссадины на животе, боках, спине, бёдрах и ягодицах; отсутствие ногтей на пальцах; разодраны сами пальца; следы от тушения сигарет о тело. Больше всего нас с Ником привлекли, странные отметены на теле, но как оказалось позже это не отметены, а загнанные шипы роз под кожу.

– Калли, как он это сделал? – слезы покатились по её распухшим щекам, он бил её по лицу. – Нам нужно знать.

– Он бил меня цветами, – без лишних слов я завернул её в свой пиджак и пошёл вон к машине.

– Благодари Бога, что мне не до вас! – напоследок сказал я Кетси пару ласковых слов.

Я сел на заднее сидение машины и положил Калли на свои колени, она плакала. Я поцеловал её в темечко и прошептал, что всё хорошо. Ника долго не пришлось ждать, он забрал мои документы и все бумаги с упоминанием о Калли.

– К маме в больницу? – заводя машину, спросил Ник

– Пожалуй, надо вытащить шипы и проверить, как бы он чего её не лишил, – Ник усмехнулся и поехал прочь от этой проклятой клиники, а мне было не до смеха. Всю дорогу Ник посматривал на нас, но это меня мало волновало, сейчас Калли заснула. Похоже, она действительно мне доверяет, хоть я и виновник всего этого кошмара.

В больнице всё пошло, как по маслу. Калли поняла меня, мама не стала задавать лишних вопросов. Мы с Ником пока ждали в коридоре.

– Думаешь он её насиловал? – ни с того ни с сего спросил Ник.

– Я не уверен, но все эти следы… Конечно, не дай Бог, ведь это сильная психологическая травма. Зачем я её увёз… – корил я себя.

– Ты не виновен, ну не во всём. Это Кетси виновата. Ты всё исправишь.

– Я постараюсь. Я всё думаю, зачем он бил её розами и почему шипы так глубоко впились в её кожу.

– Мне кажется, он специально, хотел, чтобы шипы остались в теле. Он маньяк, судя по поведению, надо выловить и посадить.

– Он маньяк, но тюрьма ему не поможет. Горбатого могила исправит…

– Ты к ней слишком трепетно относишься, больше чем обычно, – задумчиво произнёс Ник. Зачем ты лезешь не в своё дело? А, может ему всё рассказать?

– Я просто хочу ей помочь. Она ребёнок, напуганный до чёртиков.

– Я конечно, не психолог, но в твоих движениях, что-то не так. Ты как только увидел её, как будто разум потерял. Ты что-то скрываешь… Поделись со мной, я всё пойму.

– Я не хочу разговаривать… – открестился я. Я не хочу изливать душу и вспоминать свой безрассудный поступок. Я виноват – я исправлюсь.

Через некоторое время, дверь маминого кабинета отворилась, и она вышла с какими-то бумажками.

– Ну, как она?

– В целом стабильно, Кол. Я обработала все раны, перебинтовала пальцы и вынула все шипы, – на последнем она сделала акцент, но не стала расспрашивать. – Значит, так. Повязки менять регулярно, давать побольше жидкостей и сна. Обследование провела, она здорова, просто истощена.

– Можно один некорректный вопрос… Она девственница? – мама осмотрела меня с ног до головы.

– Да. Можешь забирать её и хорошо покорми, – она развернулась и ушла. Ну, и на этом большое спасибо.

Домой мы ехали, молча, Калли сидела на заднем сидении, а мы с Ником на передних. Никлаус, как всегда за рулём.

Прибыли домой мы в полной тишине. Когда мы кушали, то немного поговорили:

– А, почему она так выглядит? – спросил Ник, не стесняясь, Кали. А, ведь она совсем рядом сидела и я кормил её с ложки. Она ведь не может сама.

– Над её родителями, скорее всего, ставили опыты и вот, что получилось, – спокойно ответил я.

– Интересно, – произнёс Ник, поглядывая на Калли, она засмущалась и опустила голову вниз.

– Ты хочешь спать? – как можно добрее спросил я, на что Калли кивнула. Я потянулся, чтобы взять её на руки, но она оттолкнула их, – Что такое?