Цветная капуста в томатном соусе

Однажды, усилием мысли, раскрыв невероятную силу языка, и, кроме того, изучив целый ряд его фантастических свойств и уяснив для себя такой интересный факт, что если немного преувеличить – усилием воли или того же разума – этой силой, немного сыграть не по правилам – позлоупотреблять, вдохновившись войти во вкус и почувствовать его – ограниченный лишь фантазией – потенциал, виртуозно поигрывая произношениями, акцентами, всевозможными оборотами и даже – изредка – прибегая к чистой воды аллегории, то язык этот может привести не только в столицу родины Гоголя, но даже и в такие скрытые от внимательного взгляда места, о существовании которых даже и не подумаешь, что они вообще могут быть… Так вот, особо не увлекаясь и по возможности держа на привязи этот «мясистый снаряд во рту», соблюдая правила использования его грандиозной силы, Алекс прогуливался по солнечному городу.

Нагулявшись вдоволь и почувствовав вдруг лёгкий голод, он завернул за угол, прошёл один дом, второй, снова за угол, прошел через двор, перешёл дорогу, спустился по лестнице, вновь повернул за угол дома, прошёл через арку, скрылся за очередным углом и вскоре оказался прямо перед дверями супермаркета «Славянский Базар».

– Если бы хлеб продавали у кассы, были бы супермаркеты такими же полными?.. – думал Алекс, пробираясь к хлебному отделу. – Только мухи бы и ели залежавшиеся просроченные конфеты… А так, вон – раскупают потихоньку…

Пробравшись через все отделы магазина к самому дальнему, и взяв там, самую тяжёлую по весу и самую дешёвую по цене, буханку самого полезного – судя по заявленному на этикетке составу – хлеба, взгляд его вдруг поймал курицу. Большая, толстая птица, медленно проворачиваясь вокруг своей оси, волнительно парила в клубах горячего пара и, несмотря на стекло, сильно била по носам людей, отчего и привлекала к себе их взгляды. В своём аппетитном горизонтальном положении, покрывшись румяной корочкой сплошь усеянной ароматными специями, «звезда отдела» жаром источала манящие благоухания и…, как следствие, – завлекала в отдел голодную толпу из соседнего – хлебного. Тут же, на «подтанцовке» у «звезды», в одном с ней стиле и цветовой гамме, за стеклом, но в холодильнике, в таком же аппетитном горизонтальном положении лежали всевозможные копчёности, варённости, охлаждённые жарености, разнообразные сорта колбасных деликатесов и все вместе тоже пытались благоухать.

– Бедная курица… Когда-то, с усилием, с надеждой, вылупилась она из яйца и жёлтым цыплёнком радовалась жизни…, мошек ловила… – лишь сострадательно вздохнул Алекс, в ответ на её завлекающие «вкусные аргументы».

Привычный процесс круговорота людей в супермаркете, соблюдая заведённую закономерность, протекал своим чередом отделов: далее голодной толпе, находящейся под глубоким впечатлением от «куриного представления», предлагалась консервированная рыба и молочные продукты. Но Алекса почему-то вдруг потянуло в бакалейный отдел к полкам с кондитерскими изделиями.

– «Юбилейное», город «N», – внимательно рассматривая пластиковую упаковку, и изучая громадный набор всевозможных перемешанных разноцветных ценников, выискивая в них «причинно-следственную» связь и соответствие логическим нормам, выбирал Алекс печенье, – «Юбилейное», город «NN»…, «Юбилейное», город «Столица»…, «Юбилейное», город «Вторая Столица»… Интересно кто кому здесь платит за использование бренда?.. О, ужас…, это должно быть творческий кризис… – подумал он, взяв в руки очередную пачку печенья, но в бумажной упаковке, которую в последний раз видел ещё в советские времена, среди конфет, в новогоднем «подарке», – и это тоже «Юбилейное»…, «великий и могучий», а на названия для печенья скуп… А!.. вот, оказывается, в чём дело: село «Юбилейное»… они-то может быть и вовсе не знают о бренде…, соригинальничали – назвали в честь родного села…, а село-то оказывается и было названо в честь… А вот это вот что-то новое… Да, это как раз то, что надо: «Неюбилейное», город «Стерск»…, ну хотя бы так… – взял печенье и, вспомнив о последней, выпитой с утра, ложке кофе, подошёл к противоположному стеллажу. Взял самую большую банку, и хотел, было отправить её в корзину, как вдруг остановился и просто оцепенел, увидев шокирующий размерами – пластиковый пакет с застёжкой призванной сохранить аромат растворимого напитка. Застыв в удивлении, Алекс думал: – Какую же лучше взять?.. – лучше больше да дешевле… – рассчитывал и делил цену на «количество чашек»: – Значит, в итоге получается, что пакет выгоднее банки… – подумал ещё и «в итоге» положил в корзину и пакет, и банку: – На полгода должно хватить… – взглянул в корзину, и врезалась мысль: – Какая-то кофейная болезнь начинается… – поставил банку на место, а про пакет подумал: – Надо будет поэкспериментировать… и проверить «на вшивость» этот «маркетинговый ход»…, что-то здесь, кажется мне, подозрительным… – и, не соблюдая правильной циркуляции людей, броуновским движением из отдела в отдел пошёл он дальше по магазину, приближаясь к выходу.

– Чего же мне ещё надо?.. Ах да! – пошёл в следующий отдел и взял там банку томатного соуса. – Это взял, это тоже есть и это не забыл, а!.. точно, вот же что ещё, – вернулся обратно и взял какую-то бутылку очень похожую на банку. – Кажется, всё взял…, нет, что-то вроде бы пропустил…, ведь что-то ещё надо было… Точно!.. самое главное чуть не забыл! – снова вернулся в бакалею, направился к большому открытому холодильнику, – где лежали овощи, пельмени, котлеты, желудки, кишки, слизистая печень, обнажённое, обливающееся кровью сердце, огромная свиная голова… и порционные механически общипанные цыплята-бройлеры, – но шёл не как обычно, а почти бежал, смотря при этом в противоположную от холодильника сторону в стеллажи с чаем. Но не успел дойти до места, как вдруг споткнулся об какую-то коробку и на полном ходу – потеряв равновесие – полетел, но падал недолго, оттого что тут же – вполне удачно и даже мягко – наткнулся на приятной наружности девушку, выкладывавшую товар на полки. В затянувшемся мгновении тесного контакта, разглядывая зелёные роговицы гипнотических глаз мерчендайзера, Алекс «почти быстро» пришёл в себя:

– Простите, я не случ… то есть спец…, в смысле я не хотел…, понаставили коробок на дороге, сами же и виноваты, что провоцируете.

И не дожидаясь от, вдруг потревоженной, девушки возможного ответа, взял какой-то пакет из холодильника и скрылся по направлению к кассе.

В страшном месте расчёта, выразив на лицах глубокую задумчивость, в ожидании толпился народ. Привычно пройдя к самой дальней кассе – где всегда меньше всего людей – Алекс встал в длинную очередь, но, в то же время, продолжал следить за другими: часто в правилах встречаются исключения, кроме того, важно учитывать и человеческий фактор.

Прошло минут десять, очередь, почти не двигаясь, стояла на прежнем месте. Не прошло и часа, и вот уже показались зубные щётки. В блестящих красочных упаковках, в несколько рядов, так и маячили перед глазами Алекса. Совершенно новые, свежие, чистые – так и лезли в корзину. Тут – уже в голову – полезли мысли о том, что надо бы заменить ту свою старую, уже изношенную, уже почти стёршуюся, потрёпанную и уже совершенно не справляющуюся с работой:

– Действительно, надо бы уже, а то та совсем не чистит…, или всё-таки подождать ещё?.. Хотя стоматологи рекомендуют каждые три месяца менять… Так значит заменить?.. – размышлял Алекс, и тут же в мыслях его предстал седой старик стоматолог: – Обязательно заменить!.. Нельзя ждать! Зубную щётку надо менять каждые два месяца! – Как?.. Уже два?.. Так раньше же три было?!.. – Ну так это раньше было! А теперь, видишь ли, экология портится: парниковый эффект – ледники тают! Так что два! Два месяца и не более!.. Бери! Бери!.. – Ну, раз ледники уже тают…, пожалуй, возьму… – Не пожалеешь! – украдкой шептал стоматолог, в то время как – сразу две – новые щётки вползли в корзину. – Три бери! Три!.. Киотский протокол провалится! Ледники будут таять, а белые медведи на глазах вымрут!.. Бери сразу три! Щас всё раскупят, и тебе не достанется!.. – не унимался стоматолог.

Очередь всё стояла и улиткой ползла к выходу. Показались штабели шоколадных батончиков и стопки плиток. Тут же и всплыли в мыслях кадры снятые высокоскоростной камерой (смотреть в режиме замедленной съёмки): орехопад из громадных фундуков, медленно-медленно падает…, падает…, и всё ещё падает…, и вот бурный ручей из орехов волной хлынул и лавинообразный поток летит прямо в камеру, из потока – медленно-медленно вращаясь – вылетает самый крупный – размером с грецкий…, нет, как марокканский мандарин – орех, летит в камеру…, летит, всё приближается… и вдруг раздаётся хруст, фундук лопается на две большие части, замедленный бурный поток из мелкого жаренного арахиса, неожиданно врезается в ручей фундука, смешивается, заворачивается вихрем, волной всё это подхватывает и раскрывая содержимое громадного фундука, преподносит всё в камеру… Но тут – обязательно справа на лево – внезапно хлынул расплавленный горячий шоколад, тёмные брызги накрыли ореховую массу, а дольки фундука – медленно-медленно – смыло за экран…, камера устремилась за «главным героем» и… стремительно, бушующей рекой, врезается – с лева направо в шоколадно-ореховую массу – молочное цунами… Всё закрутилось, завертелось, перемешалось и… – медленно-медленно – долька фундука всплыла и невесомо воспарила над хаосом потоков, вслед взлетели молочно-шоколадные брызги…, но тут съёмка начала ускорятся – всё быстрее, быстрее, быстрее… – и в миг вся масса завернулось в обёртку и оказалась в штабелях батончиков в коробке у кассы. Три батончика и две плитки шоколада – таинственным образом – оказались в корзине у Алекса.

Очередь продолжала стоять и, волнообразно пульсируя дождевым червём, с трудом пробиралась на свет улицы. Прошло ещё минут пять, и, от нечего делать, Алекс стал подсчитывать точную стоимость всех покупок.

– Бездумно тратить – это вроде и называется расточительство!.. – вспыхнула мысль от сложившейся в итоге суммы. – Да у меня, слава Богу, и нет столько… Зачем мне этот шоколад?.. Фу… гадость какая-то… – рассмотрев обёртку плитки и найдя в коллаже натюрморта подозрительный рисунок изюма, очень похожего на таракана, вернул её обратно в коробку, тут же сразу, вслед за плитками отправились и все три батончика, между которыми затесалась какая-то баночка вроде бутылочки и пачка «Неюбилейного» печенья.

– Да зачем мне три щётки?.. И одна хватит… Да, если честно, так-то и старая ещё хоть куда!.. – благополучно вместе с шоколадом, вернулись на место зубные щётки. – Пусть, хоть и не надолго, приостановится производство пластика…, а потом пусть также сократиться нефтедобыча…, а там, вероятно, вместе с этим и сократятся парниковые выбросы…, и, как следствие – ледники перестанут таять…, а белые медведи проживут ещё пару десятилетий… Да – всё так… Отчего же я раньше об этом не подумал?.. Ещё чуть-чуть и стал бы соучастником убийства медведей. Верни щётку – спаси белого медведя!..

Вовремя одумавшись и спасши медведя, наконец, подошла его очередь рассчитаться за накопленные «богатства», среди которых остались лишь хлеб, банка соуса, кофе, да какой-то пакетик. Продавец взяла деньги, и даже пакет не предложила, а скорее закрыла кассу на перерыв и – к великому возмущению стоящей за Алексом толпы людей – куда-то удалилась. А «спаситель медведей» наконец-то вышел на свет солнечной улицы.

В крупных «маркетах», отходя от касс – по пути к выходу – невозможно не заметить такой, столь замечательный, ракурс – интересную параллель с молочной фермой, что две фотографии можно поставить рядом и опубликовать в специальном издании в разделе развлечений – в стиле игры на внимательность: «найдите 10 различий».

Пробравшись сквозь высокие стены домов, узкие закоулки тёмных дворов, всевозможные арки, места отдыха и парки, неожиданные тупики, кусты, заборы, балюстрады, предательски приоткрытые канализационные люки, оставленные без присмотра вырытые глубокие канавы – без всякого ограждения, доверху залитые горячей водой – и просто ямы, Алекс, наконец, пришёл домой.

Домом была небольшая двухкомнатная квартира на седьмом этаже девятиэтажного крупнопанельного дома. Одну из комнат снимали, таинственные – так ни разу не показавшиеся – жильцы: дверь в эту комнату была закрыта и опечатана пожелтевшим листком, на котором была надпись: «Ушли, когда-нибудь будем. Ждите!». В первое время жительства на квартире, последнее – тревожное, усиливающееся восклицательным знаком – слово записки не давало покоя и просто сводило с ума, но со времени заселения прошло уже больше года, и Алекс даже и не вспоминал уже о её существовании.

Придя домой, Алекс, первым делом, приступил к запланированному эксперименту: распечатал большой пакет и осторожно стал пересыпать его содержимое в, опустевшую с утра, большую банку из-под кофе. В исследовании «кофейного явления», для чистоты эксперимента, Алекс ориентировался не на «количество чашек», а на объём в граммах: согласно цифрам указанных на упаковке выяснялось, что пакет больше банки почти на треть (28%). И какого же было его удивление, когда содержимое пакета полностью вошло в банку…, и даже немного места осталось.

– Маркетинговый ход, маркетинговый ход… – всё ложь! Обман!.. Железные банки в системе фасовки просто поменяли на дешёвые пластиковые пакеты, а вместо 30% кофе добавили 30 рублей стоимости. А ещё самый раскрученный кофейный бренд мира…, не постеснялись даже заботящуюся птичку нарисовать… – на психику давят… тьфу!.. Да, а кто теперь стесняется?.. У всех заведена легальная система: система сбыта – «маркетинг» – непонятное иностранное словечко, а на деле легальный – политкорректный аналог – для обозначения такой…, – как там училка-то говорила?.. – идиомы что ли… как: «ободрать как липку» – оптимизация продаж, эффективный способ организации: как продать минимум, но с максимальной выгодой… – обмани здесь, подкопай там, да так чтоб никто не заметил подвоха… – самая действенная оптимизация… «Чтоб вас дети так «оптимизировали»!.. – не огорчаясь, чувствуя торжество победы над «заботливой птичкой», от успешного разоблачёния её наглой лжи, Алекс с наслаждением скомкал пакет, бросил его в мусор и в хорошем настроении, раскрыв тот самый пакетик из холодильника, занялся приготовлением ужина, завтрака и обеда на ближайшие два, а то и три дня.