О чем я молчала. Мемуары блудной дочери

Азар Нафиси известна российскому читателю книгой Азар Нафиси - Читая Лолиту в Тегеране . Моя читательская дорожка как раз привела меня на Ближний Восток и Иран входит в сферу моих интересов. К тому же, я хотела небольшую книгу на итальянском (у меня перевод) и чтобы она грузила по минимуму. Почему бы не познакомиться с автором, но не её самой известной книгой? – подумала я.

В общем, как я и подозревала, авторка, как и большинство уехавших в США и ставших писателями, будет описывать события в Иране со своей колокольни. Её семья связана с политикой, пострадала от Революции, вынуждена была эмигрировать в США. Нафиси расскажет сентиментальную историю своих родителей, на фоне которой будут вкрапления неолиберальной пропаганды (и не смотрите, что в Википедии написано «придерживается неоконсервативных взглядов»).

Придётся читать о том, как её папа писал стихи, как изменил матери (но тут дочь на его стороне), какая любимая кукла была у маленькой Нафиси, как они с мамой ходили выбирать ткани и продавцы доставали лучший товар из-под прилавков и прочее-прочее ненужное и неинтересное. С сожалением она расскажет, как после свержения шаха начали пропадать её любимые кафешки и магазины с шоколадками. Вкраплениями в её рассказе появится шах – претензии к которому лишь то, что он попрал нормы ислама и болтался по дискотекам. Всего-то! Поэтому революция и произошла, если верить автору. Моссадык – тоже фигура с замашками диктатора. И что уж говорить о Хомейни, образ которого уже устоялся при упоминании Ирана? Так что советую не верить Нафиси на слово, а ознакомиться с историей её страны, прежде чем читать её творчество. Иран по её рассказу заканчивается границами Тегерана и вот-вот встал на путь демократии, как тут случилось сами-знаете-что. Будет здесь вскользь и «русская оккупация».

Расскажет Нафиси и о своём муже-ревнивце и деспоте, о том, как ему не нравились ни её друзья, ни увлечения. И всё это время в США они беспокоились об отце, который находился в тюрьме, а его дело даже не рассматривалось. По книге, кстати не понятно, за что присел её отец и чем занималась мать в Парламенте. Воспоминания написаны сентиментально, но как-то очень много автор недоговаривает, как мне показалось. Язык… от писательницы, изучавшей литературу и философию я ожидала большего. Хотя у нас в таких случаях принято грешить на перевод?

Можно понять, почему Нафиси в США дали слово – она вполне добросовестно отработала. Попалось мне её интервью, где она высказалась о текущей ситуации и о Путине. Так что я не удивлена, что её книга вдруг появилась и у нас в переводе (да ещё и в 2022 году, хотя написана она гораздо раньше). Ой, не знаю. Со своей риторикой в России Нафиси опоздала лет на –дцать.

P.S. Ссылка на интервью: https://www.latimes.com/entertainment-arts/books/story/2022-03-08/azar-nafisi-read-dangerously-author-interview

Еще в детстве Азар Нафиси поняла: все, что окружает ее в семье, пронзительно несовершенно. Ее мать, первая иранская депутатка парламента, всю жизнь лгала своим близким и себе. Отец Нафиси, мэр Тегерана, был человеком сказочным, но полным секретов. В книге «О чем я молчала» Азар Нафиси откровенно рассказывает о своей жизни, семье и поворотах иранской истории.

Уроки молчания
Мемуары Азар Нафиси «О чем я молчала» — это больше, чем рассказ о семейной истории. Это книга, в которой через призму личной драмы проливается свет на сложную политическую и культурную историю Ирана. Вопреки ожиданиям, это не только взгляд на Иран через свои переживания. Когда мы открываем книгу Азар Нафиси «О чем я молчала», то погружаемся в историю о борьбе с тем, что можно назвать «гиперреальностью» — миром, где все представлено через искаженную призму личных конфликтов, семейных драм и политических трансформаций. Нафиси не просто делится личными переживаниями. Она создает шокирующую автобиографию, в которой каждая строка насыщена болью, стремлением к освобождению и отчаянной борьбой за собственную идентичность.

Один из центральных аспектов книги — конфликт с матерью. История их отношений показана как трагедия. Азар обвиняет Незхат в абсолютной жестокости, контроле, фальшивости, в том, что она «поглотила» всю ее личность, пыталась разрушить ее мечты и в итоге — отравила ей жизнь. Мать Нафиси становилась символом всего, что было в Иране — закрытого, жестокого, где личная свобода была невозможна. Нафиси описывает свою мать как женщину, которая жила в собственных мифах, убежденные, что ее жизнь была потеряна. Она посвятила себя борьбе с мужем и своими детьми, пытаясь контролировать их судьбы. Но при этом во время чтения описаний этого домашнего ада не покидает ощущение, что Незхат находится в беспомощности и отчаянном положении.

Нафиси же в свою очередь не желает подчиняться, и, несмотря на творящуюся в доме тиранию, она находит в себе силы бороться. В ее письмах к себе, ее сочинениях и отношениях с отцом скрывается подспудное сопротивление. Нафиси вспоминает, как отец, в отличие от матери, поддерживал дочь и создал тайный мир для нее — мир литературы, личных историй и любви к персидской культуре. Отец стал для нее единственным спасением. Его любовь к классике персидской литературы, особенно «Шахнаме» Фирдоуси, стала тем фундаментом, на котором Нафиси строила свою жизнь.

Литература — не просто времяпрепровождение, а метод восприятия и интерпретации окружающего мира — иными словами, способ существования в нем.

«Мы отомстили ей за ее тиранию» — пишет Нафиси о том, как она с отцом создала свой собственный мир, скрытый от матери. Эти тайны стали ее способом существовать в этой атмосфере подавления.

Уроки борьбы
Книга одновременно исследует два мощных вопроса: личный конфликт между дочерью и матерью и политическая борьба в Иране. Нафиси не скрывает, что ее семья была частью политической элиты. Отец — мэр Тегерана, мать — одна из первых женщин в иранском парламенте. Эти детали показывают контраст между личными историями и более широким контекстом социальной борьбы. Однако, несмотря на политическое положение, в жизни семьи Нафиси не было места гармонии и счастью. Напротив, книга повествует о разрушении семейных связей, опрокинутых амбициях и неудачных попытках построить собственное счастье на фоне политических катастроф.

В воспоминаниях Азар Нафиси вскрываются не только семейные тайны, но и элементы личного кризиса. Нафиси открыто говорит о том, как ее жизнь была разрушена сексуальным домогательством, которое случилось в детстве. Причем произошло это со стороны набожного родственника, которого никто не мог заподозрить в греховности. В итоге эта травма преследовала Нафиси всю жизнь. В этой борьбе с самой собой, с невозможностью найти место для радости или облегчения, Азар Нафиси раскрывает весь спектр эмоций, которые она носила в себе — от глубокого сожаления до стремления к саморазрушению.

Именно эта болезненная искренность и глубокая самокритика делают книгу Нафиси не просто автобиографической работой, но настоящей философской рефлексией. Нафиси смело открывает перед нами свою личную жизнь, показывая, как травмы прошлого могут искажать восприятие реальности, а ее опыт с родителями, с родной страной, с самой собой становится универсальным.

Прошлое для меня — археологические раскопки. Просеивая гравий, натыкаешься то на один фрагмент, то на другой, наклеиваешь ярлыки, записываешь, где это было найдено, отмечаешь время и дату находки. Я искала не только главное, но и нечто одновременно более или менее осязаемое.

Уроки надежды
Тем не менее книга не лишена и светлых моментов, хотя они затемняются трагизмом личных историй. Нафиси все-таки продолжала искать силы в литературе, в книгах, которые были для нее источником не только знаний, но и защиты от внешнего мира. В ее жизни, как и в жизни Ирана, были моменты надежды, но они всегда оставались на грани исчезновения, как нити, связывающие с родным домом, который она так и не смогла вернуть.

«О чем я молчала» — это не просто еще одна книга о тяжелой судьбе женщины. Это произведение о борьбе с самим собой и с миром, в котором личная свобода, эмоции и мысли часто оказываются под гнетом внешних обстоятельств. Будь то тирания государственная или родительская. Азар Нафиси позволяет читателю увидеть более широкий контекст — контекст Ирана, его исторического и культурного наследия, его потрясений и трансформаций. Это не история одной семьи. Это история одной страны.